Одно прикосновение, и я исчезну

11 октября 2014 года

      Многие говорят, что первая влюблённость — самое прекрасное, что происходит с человеком. Когда один начинает испытывать нежные, неизвестные ему ранее чувства к другому, ловить его взгляд, видеть его улыбку, поглощать каждое слово, а потом... потом всё это переходит во взаимность. Вот тут-то и наступает самое весёлое время. Первые неловкие поцелуи, от которых внутри всё переворачивается, смс за смс, разговоры до трёх часов ночи, а затем очередная встреча. Всё это перерастает в обоюдное желание раствориться в партнёре, когда чистое, невинное влечение перетекает в страсть, жажду большего и дикое возбуждение, которое уже невозможно сдержать.       Геллерт помнил, как испытывал нечто подобное. Тогда он ощущал себя безумцем. Ребёнком, которому впервые дали попробовать столь желанное и сладкое лакомство. Весь здравый смысл полетел к чертям, а мозг отключился, зато сердце трепетало. Гриндевальд же находил это забавным. Может, поэтому после расставаний так больно? Всё из-за того, что один орган перестаёт выполнять свою функцию, а второй берёт на себя ненужную работу. Такое предположение кажется интересным, но назвать его научным уж точно нельзя.       Геллерт не хочет растворяться в своих мыслях, поэтому он, стараясь отвлечься, выбрался из своей уютной квартиры, но вскоре пожалел об этом. Субботний день совершенно не радовал. На душе и так было тоскливо, а погода словно решила испортить настроение окончательно. Дождь, не останавливаясь, заливал улицы Лондона. Вокруг были слышны раскаты грома.       Многие прохожие старались как можно скорее спрятаться, убежать от дождя, чтобы не промокнуть. Один лишь Гриндевальд никуда не спешил. Он стоял под одним из козырьков, выкуривая очередную сигарету. Дождь его совершенно не волновал, несмотря на то, что капюшон от толстовки, чёрная кожаная куртка и даже штаны с вырезами на коленях давно стали влажными. К счастью, берцы были водонепроницаемыми, благодаря чему хотя бы стопы оставались сухими. Он не собирался снова заболеть.       Взгляд Геллерта то и дело падает на витрину одной из кофеен. Он знал, что внутри неё тепло и уютно, ведь часто туда заглядывал, но сейчас ноги будто бы были прибиты к асфальту. Ему стоит пообщаться с кем-нибудь, чего ему на самом-то деле не особо хотелось, а ещё лучше — заказать пару блюд из меню. От одной мысли о еде появлялась тяга опустошить желудок, но если Гриндевальд наконец не проглотит хоть что-нибудь, то возможен весьма плачевный исход.       Геллерт ненавидел это в себе. Это была слабость, что делала его жизнь не такой, как у остальных. Для других это был сущий пустяк, в котором никто не видел ничего особенного. Ешь, что тебе дозволено, делай уколы и не умрешь. Гриндевальда всегда смешила эта глупость и простодушие в людях. Даже Карл так думал. Вероятно, ему просто было плевать. Как тогда, так и сейчас. А Геллерт вёлся на его поводу.       Выкинув окурок в мусорку, Гриндевальд всё же заставляет себя пройти дальше. Одежда ещё сильнее намокает от дождя, а вместе с ней и передние пряди, что торчали из-под капюшона. Геллерт даже на это не обращает внимание, как и на холод. Его руки были ледяными, а карманы куртки совсем не согревали холодные пальцы. Возможно, это всё из-за нервов, а может из-за мерзкой погоды.       Дверца в кофейню открывается, и Гриндевальд сразу же чувствует приятный аромат кофе. Он не отказался бы выпить бодрящий напиток. Как и оторвать колокольчик, который висел над дверью и оповещал о новых посетителях. Из-за этого Геллерт не остаётся незамеченным. Прямо возле стойки стояли три человека. Среди них была и та, кого Гриндевальд уже давно знал лично, ведь это была владелица заведения и ненавистного колокольчика. Остальных же Геллерт видел впервые, но это были самые обычные посетители. Хотя, взгляд на одном из них всё же остановился.       Молодой юноша был так плотно укутан, что Геллерту стало смешно. Тот не только надел тёплое пальто нежно-коричневого цвета, но ещё и повязал сверху шарф отвратительного оранжевого оттенка. Вид этого парня забавлял. Хоть ему и не было никакого дела до Гриндевальда, но весь этот невинный образ с рыжими, короткими кудряшками, небольшими щеками, пухлыми губами и ярко-голубыми глазами по непонятной причине напоминал Бэмби. Может, из-за взгляда, а может, из-за выбора одежды.       Именно в этот момент Геллерт вспомнил, что у Бэмби были карие глаза. А ещё, что он видел порно-комикс с этим персонажем из мультиков. Почему-то это вызвало тихий смешок. Да, комикс, конечно, был неплохим, но Гриндевальда подобные парни совершенно не интересовали. Вспомнить к примеру Карла. Взгляд его зелёных глаз был надменным, но вместе с тем и притягательным.       Геллерт осматривает интерьер, подмечая, что так ничего и не изменилось. Всё та же стойка, сделанная из дерева, висевшее сверху меню, на котором отражалась цена за напитки и лёгкие блюда. По бокам стояли витрины со сладостями и различными изделиями. Сама кофейня была выполнена в бирюзовых оттенках, а вот кресла и стулья уже в изумрудных. Между ними расположились небольшие белые круглые столики.       — Лично я счастлив. Может, хоть у моего друга появятся отношения. Правда, будет обидно, если он забудет про меня, — второй же посетитель не заинтересовал Гриндевальда от слова совсем. Неряшливый вид, помятая куртка, растрёпанные каштановые волосы и лицо в веснушках. Складывалось впечатление, что этот парень так торопился, что даже не смог достойно привести себя в порядок.       — Перестань так говорить, я же рядом стою, — Геллерта забавляла реакция Бэмби. Оказывается, даже такие мальчики умеют злиться. Парень даже прикрыл глаза, потирая переносицу, будто бы таким образом пытался скрыть своё смущение, но пылающие щёки его выдавали. Гриндевальд посчитал это умилительным и уморительным одновременно. — Это всего лишь первое свидание, а ты меня под венец отправляешь.       — Альбус, не стоит смущаться, — так вот, как зовут Бэмби. — Лично мне кажется, что мальчик милый. Даже если ничего не получится, то ты как минимум весело проведёшь время, — Оливия Одли наконец-то вмешалась в разговор. Она и была той самой владелицей кофейни, несмотря на молодой возраст. — Мы сейчас можем спросить мнение ещё одного человека. Хотя, мне иногда кажется, что это просто ещё одна часть моего мужа, — Одли взглянула на Геллерта, который подошёл стойке, делая вид, что изучает меню.       — Иногда мне кажется, что эта ваша семейная черта с Алексом — полный бред, — Гриндевальд даже не посмотрел на Оливию. Стоит отметить, что это была красивая девушка лет так двадцати пяти. — Я ничего не буду делать, пока не покормишь, — Геллерт не обращал внимание на остальных, пока те его в наглую изучали.       — А мне кажется, что мы с мужем завели себе уличного кота, — Одли цокнула языком, передавая поручения помощницы. Она не стала спрашивать, что именно закажет Гриндевальд, ведь и так знала, что ему необходимо. — У тебя дома-то вообще еда есть? Такое ощущение, что ты только у нас кушаешь, — Оливия вернула своё внимание к телефону, явно не её. Она каждый раз поджимала губы, будто бы пыталась решить, нравится ли ей то, что она видит.       — Нет, конечно, я же в подвале живу, — Геллерт проговорил это спокойно, всё же переведя взгляд на Оливию. В свою очередь вся дружная компания была явно шокирована таким заявлением, потому что теперь те два посетителя пялились на Гриндевальда не с интересом, а с удивлением и сочувствием.       — А твоя семья вообще в курсе?.. — Оливия выглядела такой удивлённой. Геллерт прикусил губу, чтобы не усмехнуться. Всё же повелась. Гриндевальд также обратил своё внимание и на Альбуса, которому явно стало не по себе от подобных слов. Он наверняка был из тех, кто готов помогать каждому нуждающемуся, будь тот даже самым отбитым типом.       — Не-а, я их лет с пяти не видел. Кажется, это произошло в тот момент, когда меня забрал какой-то лысый мерзкий мужик и стал держать в подвале, — Геллерт слабо качал головой, делая вид, что пытается что-то вспомнить. Правда, после всё же не сдержал смешок, наблюдая целую гамму эмоций на лицах остальных.       — Гриндевальд, я клянусь, ты сейчас вылетишь отсюда! — Одли первая среагировала, стукнув по стойке кулаком. Вид разъярённой миниатюрной девушки раззадорил ещё больше. Оливия и правда была худой и небольшого роста. Если бы она надела милое платье и перекрасилась в блондинку, то была бы точно кукла, особенно с такими большими зелёными глазами. Вместо этого она отдавала предпочтение тёмным цветам, даже волосы красила в чёрный цвет. — Лучше посмотри и скажи, что думаешь, — и тут к лицу Геллерта поднесли телефон.       — Нет-нет, не стоит, — Дамблдор протянул было руку за гаджетом, но Гриндевальд оказался быстрее. Это действительно была отличная возможность отвлечься. Бэмби и правда его не интересовал, но было любопытно, какие девочки нравятся хорошим мальчикам. Или не девочки? — Верните мой телефон, — Альбус нахмурился, всё ещё пытаясь выхватить свою вещь у Геллерта, но тот уже успел отойти, рассматривая лицо на экране.       — Успокойся, Бэмби, я тут еду отрабатываю, — Гриндевальд умолчал, что всё же заплатит за обед, но кого это волновало? А Дамблдор аж замер от подобного прозвища. Только второй парень тихо засмеялся, а вот Оливия своим взглядом могла прожечь в Геллерте дыру. — Обещаю, что ласково выскажу своё мнение, не нарушив тонкую душевную организацию.       — Как ты..? — Альбус был поражён и возмущён одновременно. Этот недовольный вид и нахмуренный взгляд заставлял рассмеяться в голос, но Геллерт сдерживался. — Мне не нужно мнение какого-то хама, который шутит на ужасные, даже страшные вещи. Верни телефон, — Дамблдор пошёл следом за Гриндевальдом, но тот не собирался отступать. Он отошёл к самому дальнему столику и сел за него, закинув одну ногу на своё колено.       Альбус протянул руку, но Геллерт в упор её игнорировал, сосредоточившись на экране. Пару раз Дамблдор пытался выхватить гаджет, но Гриндевальд успевал уворачиваться. В конечном итоге тому пришлось сдаться, но следить за тем, чтобы незнакомец хотя бы в переписки не залез. К счастью, того не волновали сообщения. Он даже сначала не просмотрел анкету того, с кем у Альбуса свидание, сразу же перейдя на профиль Дамблдора на сайте знакомств.       Конечно же Геллерт ценил любовь к чтению, но не любовных романов, а чего-то поистине стоящего, но выставлять четыре однотипные фотографии с книгами было как-то чересчур. Все кадры были настолько слащавые, что Гриндевальду на секунду показалось, что лысый, мерзкий мужик предпочёл бы такого, как Альбус. Все они были или в библиотеке, или в какой-то комнате, или за столом. И везде лёгкая, смущённая улыбка, а сам Дамблдор был так зажат, что появилось ощущение, будто по ту сторону экрана ему кто-то угрожал.       Геллерт даже не стал читать описание, уверенный, что там была цитата из книг, а может и одно предложение по типу: «Ищу свою любовь». Куда интереснее было узнать всё же ответ на свой вопрос. Только Гриндевальд уж точно не ожидал, что хорошим мальчикам нравятся... темнокожие мужчины? Геллерт даже не сдержался и приподнял бровь, словно спрашивая: «что это?» Прямо на него смотрел улыбчивый парень со смуглым лицом в горнолыжном снаряжении. Все его увлечения были забиты спортом, а прочитанные книги вызывали ужас. Скорее всего, они были добавлены для галочки.       — Ничего не выйдет, даже стараться не стоит, — Гриндевальд наконец-то отдаёт телефон. И снова эти удивлённые взгляды со всех сторон. — А тебе правда нравится кто-то более смуглый или это чисто эксперимент? — Альбус выхватывает гаджет, сразу же выключая его. Он активно игнорирует слова Геллерта, возвращаясь к барной стойке, где уже стоят два стаканчика.       — Элфиас, думаю, нам пора, — Дож явно хочет высказать грубияну всё, что он думает, но Дамблдор останавливает его, возвращая себе невозмутимый вид. Гриндевальду кажется, что Альбус прекрасно играет на публику, старательно скрывая все свои эмоции внутри. — Оливия, спасибо тебе. Обязательно расскажу, как прошло свидание.       — Уверена, что всё пройдёт прекрасно. И не мокните лишний раз, — Одли улыбается парням, пока те уже идут ко входу. Лишь когда Дамблдор подходит к двери, то снова смотрит на Геллерта, который вальяжно расположился на стуле. Альбус только сейчас замечает, что хоть перед ним и наглец, но красивый наглец. Пусть и выглядит слишком бледным и будто бы уставшим. Гриндевальд же в свою очередь специально смотрит в глаза Дамблдору, пока тот сам не поворачивает голову, а затем скрывается из поля зрения.       На секунду в кофейне всё затихает. Слышен лишь дождь за окном и негромкая мелодия. После же доносится смешок, ещё один, и Геллерт, уже не сдерживаясь, заливается смехом. Гриндевальду всегда нравилось действовать людям на нервы, но такие случаи веселили его куда больше, хоть он и не желал зла Альбусу.       — Вот зачем ты это сказал? Он же хороший парень, который просто хочет завести отношения, — Оливия подходит к Геллерту и ставит перед ним тарелку, а сама садится рядом. Посетителей всё равно не было. — Мог бы и соврать. Может он сейчас и не пойдёт никуда, а снова просидит дома со своими книгами? — Гриндевальд так отвлёкся, что даже принялся за еду, но стоило ему проглотить кусок, как ком встал в горле, а воспоминания о неприятных моментах всплыли в памяти.       — О, я заметил эту любовь к книгам. Аж целых четыре фотографии, хорошо хоть с разными, — Геллерт пытается пересилить себя, насильно проглатывая. Он специально старается прожевать тщательно. — Не волнуйся, он пойдёт. Мальчик правильный, а значит, захочет доказать таким, как я, что мы ошибаемся и в жизни, и в отношениях, и в самих себе, — Гриндевальд делает глоток воды, расстроившись, что кофе ему никто не налил.       — Надеюсь на это, — Одли потирает подбородок пальцами, а затем замечает, насколько же усталый вид у самого Геллерта. — Как ты себя чувствуешь? — Гриндевальд в ответ только усмехается. Оливия знала лишь о каких-то отрывках личной жизни Геллерта, обо всём остальном же тот решил умолчать. Зато она была прекрасно осведомлена о сахарном диабете, поэтому подкармливала Гриндевальда.       — Нормально. Инсулин с собой, — Геллерт не хотел говорить про это, пытаясь проглотить кусок за куском. — Лучше скажи, где носит твоего несчастного мужа-гитариста? Он уже должен быть здесь, — Одли понимала, что так просто Гриндевальд не зашёл бы, да и Алекс предупреждал о встрече.       — А я откуда знаю? Вы чаще с ним видитесь. Только так я узнаю, что он ещё живой, — Оливия отмахивается, а после возвращается к стойке, ибо слышит, что в кофейню заходит новый посетитель. Геллерт же продолжает давиться, вновь оставаясь со своими мыслями наедине.

***

      К вечеру тучи рассеялись, а дождь наконец-то перестал терроризировать жителей города. Лишь лужи на дорогах напоминали о сегодняшнем утре. К счастью, погода не настолько ухудшилась, чтобы они ещё и замёрзли, иначе бы улицы превратились в целое ледовое поле, по которому лучше передвигаться на коньках.       Стоило лишь погоде улучшиться, как люди повылезали из своих домов, чтобы насладиться прогулкой вдоль улочек. Как раз уже стемнело, а яркие вывески магазинов и фонари приятно освещали местность, что делало атмосферу вечера ещё более романтичной. Многие ходили парочками, крепко сжимая руки друг друга, и лишь немногие прохожие шли в одиночестве: скорее всего, они спешили с работы или же возвращались домой после похода в магазин.       Альбуса особо не волновали окружающие люди, но сейчас смотреть на влюблённых было тошно. Особенно после того, как его свидание провалилось с треском. Можно было бы дать ещё один шанс Тони — тому самому парню с сайта знакомств, предложив прогулку по вечернему городу, но Дамблдор так и не решился на это. Казалось, что если они проведут ещё хотя бы час вместе, то Альбус завоет от безысходности.       Дело было не в самом парне. Он был милым, внимательным, у него была широкая улыбка, приятный смех. Дамблдор же был настолько зажат, что не смог предложить ни одну тему для разговора, а на вопросы отвечал слишком скомкано. Альбус не понимал в чём дело, ведь общение в сети далось ему довольно просто, но в жизни... в жизни он провалился. Если Тони и напишет ему, то Дамблдор даже не ответит, ибо будет чувствовать себя только хуже.       — Не волнуйся, это лишь первое свидание! - раздалось ободряющее восклицание в трубке телефона, который Альбус прижимал к уху. Он вдруг услышал резкий стук, отчего недовольно поморщился. — Ой, подожди-подожди, ты упал, — тихий шорох последовал сразу после неприятного звука. — Всё! Так о чем я? А! В конце концов, иначе как ты наберёшься опыта? Такое со всеми бывает, но ничего. Может тебе просто не нравятся парни потемнее? Не страшно, тебе, вроде, писал какой-то бледный тип, — Элфиас пытался хоть как-то подбодрить друга, но пока не получалось.       — Знаешь, я всё думаю, а может, это не для меня? В конце концов, существуют же люди, которым просто не нужны отношения, — Альбус старался придать голосу более уверенную нотку, но выходило так себе. Сам он медленно прогуливался вдоль улицы, стараясь отвлечься хотя бы на голос Дожа, а также на витрины магазинов и кофе. — Может, я один из них?       — Альбус Дамблдор, я не позволю тебе сдаться! — что-то вновь стукнуло на том конце линии, а затем послышалось ойканье. — Ну не сложилось разок, что теперь, в монашки уходить? Я прошу тебя... нет, не так. Я настаиваю, чтобы ты согласился на свидание с ещё одним парнем. В этом нет ничего такого, так ведь живут все нормальные люди, — Дамблдору от этой фразы стало не по себе. Если он не ходил на свидания и имел лишь одни недоотношения, и то в школе, то он, получается, ненормальный?       — Слушай, Элфиас... — Альбус не знал, как начать. Он даже остановился возле одного из зданий, прямо посреди улочки, что вела куда-то дальше, но была скрыта высокими домами. — Я всё думаю... А ведь тот парень из кофейни был прав. У меня не получилось, — Дамблдор прикусил губу, вспоминая того самого нахала, которой парой фраз смог разозлить Альбуса, что сделать было трудно.       — Про кого ты? — Дож, кажется, совсем забыл о ситуации, произошедшей в обед. — А, стой, понял-понял. Ты про того отморозка? О, Альбус, он просто ткнул пальцем в небо и попал. Послушай, Оливия классная девушка, но её муж тот ещё панк, как и его дружки. Не стоит обращать внимание на таких людей, — Дамблдор усмехнулся. Конечно, куда же тепличным мальчикам до тех, кто ведёт себя столь вызывающе.       — Не думаю, что её муж плохой человек, по крайней мере, по её рассказам мне так не показалось, — Альбус вновь продолжает свой путь, но только он и не заметил, как свернул с главной улицы в подворотню. Сначала ему показалось, что где-то рядом должен быть выход, но это был настоящий каменный лабиринт, не иначе. Ибо уже через минуту Дамблдор заблудился, даже не понимая, куда идёт. Ещё и освещение было не самым лучшим.       Пока Элфиас рассуждал об Оливии и Алексе, Альбусу начинало казаться, что он ходит кругами. Самое странное было, что куда бы он не свернул, нигде не было выхода на главную улицу. Вокруг были лишь кирпичные стены, да маленькие киоски, которые давно уже закрылись. Судя по всему, эта часть района была заброшена.       — Слушай, Элфиас, я всё понял, но я тут немного заблудился, — к своему счастью Дамблдор заметил компанию из двоих человек, которые стояли слишком близко друг к другу и о чём-то шептались. Вид этих парней был потрёпаным, но Альбус всё же хотел уточнить, как ему выбраться. — Наберу, когда вернусь в общежитие, — Дамблдор сбросил звонок и пошёл прямо к незнакомцам. — Прошу прощения, — голос Альбуса звучал тихо, но те его услышали. Один так резко обернулся, что задел стену плечом. Из-за этого банка с пивом вылетела из рук и упала на землю, а напиток тут же разлился, образовав маленькую лужу.       — Ах ты ж... — кажется, произошедшее разозлило первого парня. Стоило ему лишь взглянуть на Дамблдора, как у того пробежали мурашки по коже. Альбус инстинктивно сделал шаг назад, но его резко схватили за руку, потянув обратно. — Ну и что это, а? Кто за это заплатит? — На мгновение Дамблдору показалось, что зрачки незнакомца были расширены, и это нагоняло настоящий ужас. Альбус слышал, что это не самый безопасный район, но не настолько же!       — Пустите, — Дамблдор дёрнул на себя руку, но запястья только сильнее сжали. — Я не хотел, просто... — когда второй достал нож, Альбус понял, как сильно ошибался, думая, что ничего не может испортить этот день ещё больше. Стоило бы позвать на помощь, но вряд ли его кто-нибудь услышит.       — Просто-просто-просто, — второй неприятно засмеялся после того, как Дамблдор сделал неудачную попытку ударить удерживающего его парня. — Лучше выверни карманы, думаю, что-то ценное мы найдём, — Альбус с ужасом смотрел то на нож, то на незнакомцев. Где-то промелькнула мысль, что даже если Дамблдор отдаст им всё, то явно не вернётся в общежитие целым.       — Уже нашёл, — резкий удар берцем в живот заставил парня с ножом отлететь прямо с стену и издать рваный хрип. Второй попытался хоть как-то среагировать, но и ему досталось ударом в кадык. Альбус же наблюдал за быстрыми движениями, не в силах хоть как-то среагировать. Он даже не заметил, в какой момент хватка на его запястье исчезла, и у него появилась возможность сбежать. Дамблдор почему-то стоял на месте, видя, как парень в капюшоне спокойно расправляется с мерзкими бандитами. Один из них хотел было подняться, но снова получил удар, только на этот раз по лицу.       Дамблдор уже собирался спохватиться и хоть что-то сделать, чтобы помочь своему спасителю, но тот уже развернулся к самому Альбусу. Резкий крик: «Бежим!» подействовал на него словно волшебное заклинание, потому что Дамблдор сразу помчался в противоположную сторону. Тот парень последовал за Альбусом, тут же его нагнав.       Главная проблема была в том, что Дамблдор не имел ни малейшего понятия, куда именно бежать. К счастью, его быстро схватили за руку, уводя за собой. Только при этом Альбус чуть не упал, ибо его резко дёрнули на себя, а после, как куклу, потащили за собой. Дамблдор явно не был любителем спорта, так что такая пробежка тут же вызвала гамму тягостных ощущений. Начиная с отдышки и заканчивая усталостью в ногах. Однако несмотря на это, он продолжал нестись изо всех сил.       — Залезай, — стоило им только остановиться, как незнакомец обернулся к Альбусу лицом. Хоть было и темно, но Дамблдор тут же понял, что перед ним находится тот самый парень из кофейни. Уж его необычные глаза тяжело было не узнать. Это настолько поразило Альбуса, что он даже не сразу услышанное. — Живо, — только теперь он заметил наружную пожарную лестницу, которая не вызывала никакого доверия. Хотя, было лучше залезть по ней куда повыше, чем снова попасться тем парням, чьи голоса всё ещё было слышно.       Дамблдор тут же схватился за железяку, пытаясь хоть как-то приподняться, но слабые руки не позволили ему этого сделать, а само начало лестницы было Альбусу по грудь. К счастью, Геллерт его приподнял, позволяя наконец-то вскарабкаться и забраться на самый верх. Кажется, в этом здании было около четырех или пяти этажей, но Дамблдор не помнил, как преодолел это расстояние, оказавшись на плоской крыше.       Следом за ним забрался и Гриндевальд. Он остался стоять у края, в то время как Альбус упал на холодную поверхность, пытаясь хоть как-то отдышаться. Сердце бешено колотилось в груди, лёгкие сдавливало, а ужас накатывал с новой волной. Из горла Дамблдора доносились рваные хрипы, он даже попытался прокашляться, но стало только хуже.       Геллерт же хоть и часто дышал, но, кажется, не испытывал дискомфорт. Он проводил взглядом двух незнакомцев, которые пробежали мимо, даже не обратив внимание на лестницу. Гриндевальд на это довольно хмыкнул, а уже потом посмотрел на Альбуса, который всё ещё пытался прийти в себя.       — Надеюсь, у тебя было свидание не с одним из них, — Геллерт тихо посмеялся, когда на него зло посмотрели. Если бы у Дамблдора была бы возможность, он бы кинул что-нибудь в своего спасителя. — Ладно-ладно, я шучу. Они тебя не задели? — Гриндевальд стянул рюкзак со своей спины и достал бутылку с водой.       — Нет, не успели, — Альбус и не заметил, как ему протянули пластиковый предмет. Он тут же схватил его, но руки так дрожали, что крышку открутить не получилось. Геллерт на это ничего не сказал, лишь помог избавиться от мешающейся вещицы. Когда же половина жидкости была выпита, Дамблдору стало немного полегче. Он даже не заметил, что вода была ледяной. — Спасибо... Спасибо за всё, — голос Альбуса ещё дрожал, как и он сам.       — Я понимаю, что ты не любитель спорта и драк, но хотя бы носи с собой толстые книги. Их можно не только читать, но использовать в качестве защиты, — Гриндевальд сел напротив Дамблдора, взяв ту же бутылку, чтобы и самому попить. Почему-то именно сейчас у Альбуса эта фраза не вызвала гнева, а наоборот заставила посмеяться. Хотя, сам Дамблдор предпочитал думать, что этому поспособствовал стресс, а не улучшение юмора Геллерта.       — Да, чтобы во всех новостях мелькал заголовок: «Неудачное ограбление повело за собой череду насилия книгой», — Альбус не скрыл улыбку, но вот на Геллерта не посмотрел. Он всё ещё пытался успокоиться, но получалось не очень. Он даже говорил медленно, иногда прерываясь. Гриндевальд же спокойно дослушивал фразы, а на последнюю так вообще усмехнулся.       — О, так Бэмби умеет шутить, — Геллерт потянулся к карману куртки, чтобы достать оттуда сигареты. Он зажал одну между своих губ и чикнул зажигалкой, вдыхая в себя дым. Несмотря на все свои колкие шутки, Гриндевальд черту не переходил, и даже сидел в метре от Дамблдора. Конечно, того необходимо было успокоить, но вряд ли близкий контакт с незнакомцем повлиял бы на того благополучно. Да и Геллерт был не из тактильных.       — У меня имя есть. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, — Альбус с гордым видом произнёс своё полное имя, а вот Гриндевальд так и застыл с сигаретой у рта, явно не ожидав такого обильного набора. — И почему именно Бэмби? В детстве мультик с ним пересмотрел? — Дамблдор ликовал, что смог хоть как-то, хоть и ненадолго вывести Геллерта из игры. Тот даже сначала и не нашел, что ответить, делая очередную затяжку. Только сейчас Альбус заметил татуировку у Гриндевальда на среднем пальце, ближе к костяшке. Стоило ли удивляться изображению черепа?       — Геллерт Гриндевальд, — кажется, Геллерт наконец вышел из ступора. — Я не могу понять, у твоих родителей было настолько много вариантов, как тебя назвать, что они решили впихнуть всё сразу же и не заморачиваться? — Дамблдор даже не задумывался на эту тему, просто ему льстило, что имя звучало довольно пафосно. — А Бэмби... не, я даже мультик этот не смотрел. Ты просто напомнил мне этого зверька, вот и всё, — Гриндевальд ненадолго задумался и добавил: — Хотя, мне попадался один порно комикс, — дальше Альбус не хотел слушать. — Это было весьма... интересно. Кажется, там была групповуха с братом или отцом... точно не помню.       — Господи, какой же ты придурок, — Дамблдор потёр лоб, но сам и не понял, как начал смеяться, когда услышал чужие смешки. — Знаешь, мне не очень хочется, чтобы человек, смотря на меня, вспоминал порно, особенно с инцестом, — Альбус даже и не замечает, насколько легко ему даётся разговор с этим человеком. — И я очень надеюсь, что это не дешёвые подкаты.       — Без обид, конечно, но такие, как ты, не в моём вкусе, — Дамблдора особо не расстроили эти слова. Он предполагал, что Геллерта куда больше интересует женский пол. Только как же он ошибался. — Особенно если их имя Альбус Персиваль... Вульфрик? — Гриндевальд готов был проклинать родителей Дамблдора, пока тот продолжал смеяться, окончательно расслабившись в компании Геллерта. — Если ты захочешь выйти замуж, то обязательно возьми двойную фамилию, чтобы имя было ещё длиннее.       — Не волнуйся, я запишу тебе своё имя на бумажке, чтобы ты выучил, — Альбус понимал, что возможно они больше не встретятся, но воздержаться от колкости он всё же не смог. Гриндевальд в ответ лишь хмыкнул, докуривая свою сигарету. Только теперь он снял с себя капюшон, открывая взору свои блондинистые кудряшки, которые были растрёпаны. Так как часть волос была убрана за ухо, то можно было заметить три прокола на одном ухе и два на втором.       — Запиши это и раздавай потенциальным кандидатам, они будут благодарны, — Геллерт сразу же заметил, как Дамблдор будто бы напрягся, даже стал нервно поправлять свои волосы. - О, нет, зачем же пассовать? Я тебе колкость, а ты мне. Давай же, иначе я снова начну звать тебя Бэмби, — Гриндевальд практически лёг, уперевшись локтями в землю. — Я ведь был прав?       — Что-то я не могу придумать ничего в ответ, — Альбус берёт в руки бутылку с водой, начиная короткими ногтями терроризировать этикетку. Он пытается собраться с мыслями, пока Геллерт молча ждёт. — И к тому же, ты хоть частично знаешь о моей личной жизни, а я вот о твоей — нет, — Дамблдор окончательно отрывает этикетку, не замечая, как выражение лица Гриндевальда меняется.       — Я не люблю говорить о своей личной жизни, — голос Геллерта стал тише, а Альбус на это лишь пожимает плечами, не зная даже, что и говорить. — Могу лишь сказать, что попал в ловушку зависимости, из которой не могу выбраться. Знаю, что неправильно, знаю, что нужно бежать, а потом опять ведусь, и опять оказываюсь в постели, и опять в чёрной, вязкой жижи, а затем... Затем я сижу на крыше с парнем, который напоминает мне оленя из порно.       — Из мультика, — Дамблдор снимает с себя шарф, слегка разминая шею. — На самом деле, сначала появилась книга, где Бэмби это косуля, а не олень. И если мультик рассказывает о трогательной истории, полной любви, то книга весьма мрачная. Нацисты даже запретили её, так как увидели в ней отголоски расправы над евреями, — Альбус рассказывал это с интересом и с таким спокойствием, будто бы вёл лекцию.       — Ты испортил весь свой образ, — Гриндевальд фыркнул, рассматривая небо над головой. — С такими историями тебе бы становиться преподавателям, — Геллерт замечает, как Дамблдор поднимается, проходит совсем немного и останавливается у края крыши, чтобы рассмотреть яркие огни города. — Забавно, конечно, что Дисней решил преобразить столь мрачное произведение в детский мультик.       — Возможно это из-за желания показать, что даже в самом мрачном месте можно найти что-то хорошее, — ветер безжалостно треплет волосы Альбуса, пока он смотрит вдаль. — Разве можно винить их в этом? Все мы желаем закрыть тёмные пятна чем-то приятным. Как мне кажется, любовь идеально подходит для этого. Пусть ты и говоришь, что ты в ловушке, но даже в этом можно найти свои плюсы. Пусть тебе сейчас неприятно, но когда-то тебе ведь было хорошо с ней, — Геллерт снова не отвечает, но его забавляет, что Карла преобразили в девушку. — Я не могу этим похвастаться. У меня всё не так плохо, чёрных пятен вроде и нет, но и любви-то как таковой не было.       — Поэтому ты сидишь на сайтах знакомств? Ищешь эту слащавую любовь, чтобы преобразовать её в чёрное пятно? — Гриндевальд прищуривается, наблюдая, что Дамблдор вновь расслабился. Именно поэтому Геллерт достаёт свой телефон из кармана куртки, включая камеру. — Я считаю это бессмысленным занятием.       — Да нет... Просто это тяжело, — Альбус перемещает свой взгляд на кеды, топчась на одном месте. — Не то чтобы я искал отношения, но все вокруг твердят, что они мне нужны. Будто бы я какой-то не такой, раз у меня в девятнадцать не было серьёзного романа, — Дамблдор слышит свист за спиной, резко поворачивает голову и в следующую секунду замечает телефон. А затем раздаётся щелчок. — Что ты делаешь? — кудряшки лезут в лицо и Альбус старается их поправить, но характерный звук сделанного снимка повторяется.       — Обновляю твой профиль на сайтах знакомств. Не благодари, — Геллерт приближает к себе телефон, чтобы получше рассмотреть получившиеся фотографии. Он в упор игнорирует недовольное цоканье. — Знаешь, на твоём месте я бы забил. Если ты ищешь любовь только потому что другие тебе это говорят, то это заранее провальный вариант. Ты ведь даже с тем негром не чувствовал себя комфортно, я прав?       — Геллерт, нельзя так называть человека! — Дамблдор наконец-то отходит от крыши, слыша довольные смешки. — И нельзя фотографировать исподтишка, — Альбус не хочет отвечать на вопрос. Ему кажется, что Гриндевальд и так уже всё понял, может, по-своему, но понял.       — Ой, да брось, можешь арестовать меня за это, — Гриндевальд тоже поднимается, отряхивая свои штаны. Пора бы уже слезать с этой крыши. — Если ты послушаешь меня, то забьёшь на эти знакомства. Твоя любовь ещё придёт, потом жалеть будешь. Ну, а если не послушаешь, то у тебя хотя бы будет фотография без книги, — Геллерт направился к лестнице. — Пойдём, косуля. Так уж и быть, выведу тебя из лабиринта.       Дамблдор который раз цокает и даже закатывает глаза. Он забирает свой шарф и воду, напоследок бросив взгляд на ночной город. Альбус соврал бы себе, если бы сказал, что здесь не было прекрасно. Это место стало именно тем, куда прибежала его любовь, запихала сюда Дамблдора, а потом имела наглость вредничать. Только сам Альбус этого ещё не знал. Он осознаёт всё намного позже, примерно через год, когда сам Гриндевальд не захочет отпускать sein Schatz.