Nobody knows I'm waiting

— …Он звонил и советовался какого ребёнка лучше усыновить. — Сказал Эндрю. — Роберт? Ребёнка? Усыновить? Я думала они собирались сурогатным материнством родить ребёнка… — Удивилась Эмма. — То есть ты вообще обо всём знала? — Ну он мне уже давно жалуется, что Эдельвейс ему мозги с этим выкручивает. — Ты знаешь какого ребёнка они хотят взять? — Спросил Нил. — Нет. Я же говорю, они о сурогатном материнстве думали… — Роберт нашёл какого-то парня-подростка, которого из семьи в семью кидают. От него все отказываются и вообще… — Цитирую: «Когда я пришёл в систему приёмных семей, меня сразу же узнали и уговаривали взять маленького ребёнка и вообще это честь для них, что я пришёл. Но я подумал, маленького ребёнка любой возьмёт, а подростков уже редко берут. Тем более этого. Насколько я сошёл с ума по десятибалльной шкале, пап?» — Передал разговор Эндрю. — Твоя память как всегда идеальна. — Сказал Нил. — То есть он хочет взять какого-то уголовника? — Сказала Эмма, на что получила негативные взгляды обоих родителей. — А ещё хочет обратно в США переехать. — Добавил Нил, после долгой паузы. — Вот он говорил, что не ищет приключений на одно место с подростковых времён, но именно этим он и занимается прямо сейчас. — Я тоже хотел трудного ребёнка усыновить. — Пожал плечами Эндрю. — Но пришлось усыновить нас. Я понимаю, что вы тоже довольно много законов нарушили, понимаю, что Роберт был занозой в заднице, но для меня это слишком. Я бы не смогла полюбить подростка, тем более от которого все отказываются. — В любом случае, это их решение. Да и у них есть на это деньги. — Главное, чтобы не бросили. — Почему вы первые узнали?! Я ему всегда всё первая рассказываю. Мне кажется это нечестно. — Мне кажется он либо проболтался, либо хотел проконсультироваться стоит ли это делать. — Эмма! — Сказал Джеймс, влетевший на кухню. — Ну или кто-то другой… Есть салфетка? — О боже, что вы успели натворить? — Спросила Эмма. — У Кейт зуб выпал. Надо положить куда-то, она хочет отдать его зубной фее. — Какого хрена? — Спросил Нил. — Что не так? — Спросила Эмма, забрав зуб у Джеймса. — Не рано? Ей сколько уже? — Ты ахуенный дед. Надо провериться. С памятью уже проблемы. — Усмехнулся Эндрю. — Пап! Без мата! — Тебе напомнить, как вы с Робертом общались в детстве? — Не надо. Па, ей пять. Зубы выпадают как раз в этом возрасте. У неё шатался передний зуб, так что всё нормально. Джеймс кашлянул. — Джеймс? — У неё выпал другой зуб — И как это произошло? — Она немного упала с дивана. — В смысле? — Мам, всё в порядке! — Крикнул ребёнок из гостиной. — Джеймс! — Эмма грозно посмотрела на него. — Получишь дома. — Сильно не бей, а то совсем всё забудет. — Усмехнулся Нил. — Я напомню, что Кейт у вас до того момента, пока Джеймс не вспомнит всё. — Когда Роберт прилетит обратно? — Сразу же спросил Нил, уставший следить за энергичным ребёнком. — Не знаю, он в один момент просто сорвался с места и всё. — Позвоните ему. — Сказал Джеймс. Эмма позвонила Роберту, тот почти сразу взял трубку. — Ало? — Сонным голосом сказал он. — Я тебя разбудила? У вас же два часа уже… — Я это… — Трубку выхватил Эдельвейс. — Привет, подруга. Твой брат сладко проспал почти весь рабочий день, потому что я его уложил спать только под утро. Чего звонишь? — Что у вас ночью такое произошло?.. Было интересно, когда Роберт вернётся. — У Роберта бессоница. Скоро вернётся. Мы пакуем важные вещи. Покупаем вторую квартиру. А ещё мы несколько раз сходили на семейные сеансы психотерапии. — Почему квартиру, а не дом? — Роберт, действительно, почему? — Спросил Эдельвейс, на что Роберт тихо промычал что-то. — В общем, он продолжает спать. Я так-то бы хотел дом в вашем райончике… Там довольно тихо и спокойно. Но Роберту, видимо, нравится суета. — Не хочу улетать, хочу быть с тобой. — Пробубнил Роберт. — Малыш, тебе всё равно придётся улететь, скоро подписывать документы на нашего парнишку. — Когда вам подписывать? — Послезавтра. Наверно в это время он и квартиру купит, может к вам заедет. А самого мальчугана нам вообще не знаю, когда ещё отдадут, вроде только через месяц? В общем, с ремонтом успеем покончить. — Хорошо, спасибо. Через несколько часов Джеймс и Эмма поехали на тренировку. Джеймс и тренера настояли на том, чтобы тот пришёл. — Любимая, ты чего такая злюка? — Спросил Джеймс, когда Эмма парковалась. — Вспомнила как ты вёл себя с Робертом недавно. Опять начал конфликтовать с ним. — А раньше? — Что раньше? Раньше ты был заботливым, любящим мужем, который нормально разговаривал с моими родителями и братом. А потом тебя травмировали, ты всё забыл. Абсолютно всё! Теперь ты такой же упрямый и неуступчивый. Я вообще не понимаю, любишь ты меня или просто делаешь вид, потому что до этого любил. — Эмма, я не о всём что вспоминаю говорю тебе. — Почему? Что ты ещё вспомнил? — Вспомнил, как делал предложение. И если это требуется, я могу ещё много раз сказать, как сильно я люблю тебя. Я не говорю тебе, что вспоминаю, потому что не считаю это нужным. — Проехали. Пойдём, покажу тебе стадион. Миньярд-Джостены зашли внутрь. Эмма начала показывать всё и рассказывать как что работает. — Вот тут мужская раздевалка. Ты скорее всего там будешь не один. Попроси кого-то тебе рассказать. У нас сегодня две тренировки. Игровая и через час растяжка, так что надевай тренировочное джерси. — Понял. Без б. — Тренировка через двадцать минут. Не засиживайся, тренера штрафуют на деньги. — Понял-понял. — Сказал Джеймс и зашёл внутрь. Эмма пошла в женскую раздевалку. — Привет, дорогая! — Сказала подруга Эммы. — Привет. — Чего ты сегодня не в настроении? — Джеймс же уговорил всех, что должен прийти на тренировку. Вот и пришёл. А у него постельный режим ещё две недели. — Как-то продвигается его память? — Он говорит, что вспоминает, но не говорит мне. Только что поругались с ним из-за этого. — А дочь, как у вас? — С родителями пока что живёт. Я не смогу уследить за ними двумя. До тренировки было ещё довольно много. Эмма вышла вторая на поле. Первым был нападающий, заменивший Джеймса. — Привет. Как жизнь? — Привет. Как-то не очень. Муж ничего не помнит. Дочь отдельно живёт. — Ты чего раскисла? Ты не та Эмма, которую я знаю… — Если ты не понимаешь, то мы серьёзно проигрываем. — Один матч не означет проигрыш вообще везде. — Один матч это тоже проигрыш. Сейчас придёт Кевин и всем опять даст по шапке, за нашу игру. Тем более, мы проиграли уже два матча. — Ладно-ладно. Выиграем ещё. Как малышка? — С родителями пока что живёт. — Повторила Эмма. «Какой-то день сурка» — Пронеслось в голове. — Не хотите её в экси? Всё же дочь двух игроков… Да и дедушки у неё. — Если захочет. Заставлять не будем. Пока что она экси даже не интересуется. — У неё же все задатки есть… Чего медлите? В её возрасте… — Ты с первого раза не понял? — Спросил Джеймс, появившийся из-за спины. — Джеймс, ты чего, дружище? — Сразу сказал парень. — Он всё ещё ничего не помнит. — Сердито повторила Эмма. — Да, не помню. — Агрессивно повторил Джеймс. — Я про то, что он водит тебя вокруг пальца. Вы с ним друзьями никогда не были. — Сказала Эмма, смотря на другого нападающего. — Прости, не могу смотреть, как ты собираешься издеваться над Джеймсом. — Это все? — Спросил резко тренер вратарей. — Нет. — Сказала Эмма. — Эмма, он спрашивает у капитана команды, а не у тебя. — Сказал Кевин. — Джеймс не помнит, что он капитан команды. — Напомнила Эмма. — Да откуда ты знаешь, что я вспомнил, а что нет? — Огрызнулся Джеймс. С языка Эммы почти сорвались два заветных слова, но во-первых, по тупым правилам их штрафуют за это, а она откладывает дочери на образование, во-вторых, она обещала больше не материться, чтобы их дочь не говорила этих слов. — Тренировка с тремя нападающими. Ахуенно! Просто похлопаю. Кого мы набрали в этом году? Мы собираемся побеждать, нет? И то, эти три нападающих — три инвалида. Куда мы с ними? — Начал возмущаться Кевин. — С чего бы мы три инвалида? — Возмутился Джеймс. В этот момент подошли все остальные. — Кто из нас проиграл прошлый матч? Я или вы? С этого дня мы остаёмся на ночные тренировки. Мне не интересно кто вы там, что вы там. Три тренировки в день. — Дэй, разве мы не провоцируем этим травмы? — Какие нахуй?! Какие травмы? Вы в сборной своей страны! Вы должны пахать. Три тренировки в день это цветочки. Я так занимался в студенческие годы. Я не сломался и вы не сломаетесь. — Тренер, серьёзно, у нас и так один человек поломан в команде, нельзя допустить большего… — У вас тут у каждого есть замена. Только нападающих трое. Тем более у нас вторая тренировка всегда восстанавливающая. Ничего с вами не случится. Мы набрали лучших, так и играйте как лучшие. Давайте разминочку быструю, потом попробуем сыграть. Обычно Эмма бегает вместе с Джеймсом, но сейчас он довольно сильно её обидел, поэтому она занималась всю тренировку одна. Кевин как будто уловил настроение Эммы и хотел посадить парня на скамейку, но другой тренер настоял на том, чтобы Джеймс сыграл. Причём поставили его против Эммы. Она уже была готова получить пару ушибов и ссадин, но проблема возникла, когда Джеймс взял свою клюшку. Эмма сразу заметила, что он взял её неправильно. А когда тренер просвистел, начав игру, она полностью убедилась: Джеймс забыл как играть. В его глазах она видела только жажду победить, даже на тренировке — жажда, которую она видела последний раз на самой первой их совместной игре. Но с неправильным положением клюшки в руках это смотрелось нелепо. Вскоре Джеймс то и делал, что вписывал других в борта. В середине игры, Кевин посадил его на скамейку с криком: — Какого хрена ты колечишь своих сокомандников? Головой думай. Играть может и надо в полную силу, но ты даже правил экси не помнишь. Когда тренировка кончилась, Эмма мазала все свои синяки мазью от ушибов. — Чего-то он сегодня жестит. Особенно тебя не щадил. Обычно если вас и ставят друг против друга, то он подальше от тебя держится. — Это профессиональный спорт. Он никого не щадит. В дверь постучали. Кто-то из тренеров, подумала Эмма и пригласила войти. — Эмма, зайди ко мне в кабинет. — Сказал Кевин. Она закрыла тюбик с мазью и начала снимать экипировку. Когда она открыла дверь в кабинет, там была Амелия. — Заходи, Эмма. — Сказал Кевин и сразу же продолжил диалог с дочерью. — С мамой когда в последний раз разговаривала? — Вчера. — Как хоть она там? — Всё отлично, пап. Ладно, я пойду. — Аккуратнее на дороге, прошу тебя. Этот чёртов мотоцикл сведёт меня с ума. Если бы не мой отец… — Пап, он подарил мне тогда то, что я хотела. Он был лучшим дедушкой. Они обнялись, Амелия вышла и Эмма села перед Кевином. — Я хочу поговорить не как тренер с игроком. Просто как знакомый семьи с… племянницей можно сказать. Скажи мне… Что у вас с Джеймсом? Как давно вы так собачитесь? Я не хотел вас даже вместе ставить. — Он ничего не помнит. И стал старой версией себя. Как будто снова переходный возраст. Начал агрессировать и я уже не знаю что и делать. Что не день, то сильнее и сильнее отторжение к нему испытываю. — Должен же он что-то вспоминать? — Говорит, что вспоминает. Но мне ничего не рассказывает. Я как будто с абсолютно другим человеком начала жить. Мы теперь просто незнакомцы, знающие друг о друге всё. Мне просто уже хочется всё бросить и написать заявление на развод. — Вырвалось случайно на эмоциях у Эммы. — Ой ну… — Не горячись ты так… — Удивился Кевин. — Я понимаю, может быть сложно, но сохрани брак ради дочери. Я в своё время был полным дураком, когда развёлся с женой. Всё ещё жалею, что оставил дочь без матери. — Я не знаю, что на меня нашло. Я не хотела этого говорить, просто на эмоциях. Я естественно всё ещё его люблю… У Роберта как будто легче было с Эдельвейсом, когда он потерял память. Мне было бы легче, если бы он хотя бы делился тем, что он вспоминает. — Поговори с ним. Всё строится на разговоре. Если разговаривать не будете, естественно ничего не получится. Твои родители долго мне в голову вдалбливали в студенческие годы это. — Я постараюсь. — Сказала Эмма, но всю вторую тренировку и дорогу до дома они с Джеймсом продолжали молчать. Не только всю дорогу, но и дома. Эмма готовила ужин, пока Джеймс что-то делал в другой части дома. Ели они тоже молча, и только перед сном, когда она легла на кровать, решила заговорить. Ей было обидно, что Джеймс лежал отвернувшись и не обнимал её. — Дорогой… — Сказала Эмма. — Что? — Расскажи, прошу, что ты вспомнил… — Много чего. Это надолго. Надо спать. — Я готова выслушать… — Эмма, у нас ночная тренировка скоро. — Джеймс, проблемы надо решать сразу, а не откладывать. Мы всегда раньше говорили, а потом ложились спать. — Это было раньше. Сейчас всё по-другому. — Передразнил Джеймс. — Либо мы сейчас разговариваем, либо ты уходишь. — Мы и так разговариваем. — Я тебя чем-то обидела? Или у тебя настроения нет? — Ничем не обидела. — Сказал он, читая что-то в телефоне. Эмма полежала ещё несколько минут и сказала: — Не хочешь уходить, тогда уйду я. — Эмма встала с кровати, чтобы собраться, но Джеймс схватил её за руку. — И куда ты пойдёшь? — Если ты не хочешь со мной делиться, то и я не собираюсь. — Психанула Эмма, одёрнула руку и вышла из комнаты. Она услышала как Джеймс встал с кровати, поэтому рванула вниз. — Подожди! — Крикнул он. Эмма понимала, что есть всего несколько минут, чтобы успеть отбежать, она впрыгнула в кроссовки и побежала. Даже не знала куда бежит. Когда Эмма услышала топот сзади, она поняла, что Джеймс уже за ней. Ноги не бежали, они уже давно летели по земле, Эмма даже не замечала как ноги касаются асфальта. Воздух в лёгких заканчивался, а во рту был вкус металла. Она понимала, что когда-нибудь придётся остановиться, но не знала, что преградой станет мост с перекрытым движением для пешеходов. Джеймс догнал её через несколько секунд и сразу же обнял. — Я люблю тебя. — Запыхавшись сказал Джеймс. — Не оставляй меня. — Джеймс. — Руки Эммы всё также оставались по швам. — Я не могу принимать это за правду, пока ты не расскажешь мне о том, что вспомнил. — Хорошо расскажу. По дороге домой он рассказывал всё, что вспомнил. Эмма даже не поняла как убежала за пять километров от дома. В рассказе Джеймса действительно не было ничего важного: просто информация о том, как он жил один, как его пытались заставить изменить Эмме, но он не согласился. Также вспомнил их первую встречу и первые свидания. — В общем, я не хотел тебе рассказывать, думал, что ты будешь ревновать. Пока пытался составить всю картину, хотел побыть один. Вот и всё. Простишь меня? — Может быть я прощу, не знаю пока что. Я честно… не знаю, что с тобой делать. И он тоже не знал, что делать с ней.

***

По пути домой Джеймс думал совсем о другом. Пока не увидел, как на руках Эммы появляются мурашки. Ничего неожиданного, если делаешь внезапный марафон ночью в одной пижаме. — Рыжик, надень. — Сказал Джеймс и снял с себя кофту. Это единственное, что он успел надеть на торс, прежде, чем выбежать. — Рыжик? — Удивилась Эмма. — Я же называл тебя так раньше? — Переспросил Джеймс, будучи не уверенным в своих воспоминаниях. — Да. Я поэтому и удивилась. До этого ты называл другими прозвищами, которые не так сильно грели… — Почему не сказала? Я только недавно вспомнил. — Не знаю. Так много тебе надо рассказать… Как вспомнил? — Записку у себя в столе нашёл. В форме сердечка и надписью: «Прости, Рыжик, сегодня завтрак не в постели, а на кухне, срочно надо уехать на работу. С добрым утром!» — Раньше ты мне готовил завтрак в постель. В тот день тебя позвали подписывать документы в сборную. Потому что взяли одним из последних. — Почему? — Ты довольно конфликтный. Поэтому тебя не хотели брать, но раз один из наших тренеров это Кевин… Он рассказал о тебе с лучшей стороны и тебя взяли. Ты, кстати, фанател по нему в детстве, пока не стал с моей семьёй зависать. — Что потом случилось? — Просто начали с ним хорошо общаться и ты понял, что он такой же обычный человек. Джеймс не мог вспомнить этого. Довольно долго они шли обратно. Потом приняли душ и легли спать. Эмма сразу обняла Джеймса. Он не мог заснуть. Всё думал о том, что случилось когда его травмировали. Сам момент получения травмы он не помнил, до того, как Нил не показал ему открывок игры. После этого, к нему сразу же вернулись события до этого. Менеджер другой сборной подходил к нему перед матчем и уговаривал поддаться им. — У вас маленькая дочь подрастает. Скоро глядите и учёбу оплачивать надо будет, а спорт вас скоро и перестанет кормить. Поэтому прими вот этот маленький презент и давай ты поиграешь немного плохо. — Смеётесь? Мой ответ — нет. Если деньги кончатся, то у неё есть богатые дяди и родители Эммы. — Сказал тогда Джеймс и ушёл в раздевалку. Когда он вышел из раздевалки после обсуждения стратегии, его подкараулили два человека, толкнувшие его в подсобку и прижавшие парня лицом к стене, заломив руку. — Слушай сюда. Это последнее предупреждение. Прямо сейчас ты должен плохо сыграть. Если ты не выполнишь нашу просьбу, то во втором тайме пожалеешь об этом и больше никогда не сможешь играть в экси. — Что же вы сделаете? — Усмехнулся Джеймс, хотя ему было довольно страшно. — Исколечим тебя до такой степени, что ты попадёшь в больницу. А уже там, тебя убьют. — Пфф, напугали. — Сказал Джеймс и специально наступил кому-то на ногу, тот сразу же отпустил его и парень принялся бежать. Первым делом он обо всём рассказал тренеру вратарей, после этого решил поговорить с Кевином. — Я не знаю, что со мной хотят сделать, но позаботьтесь о безопасности моей семьи. Ни Эмма, ни моя дочь, не должны пострадать. Когда он закончил с этим, Джеймс пошёл в раздевалку. — Милый! — Крикнула ему Эмма, а когда подошла сразу же обняла и поцеловала. — Люблю тебя. — И я от тебя без ума. Настроена на игру? — Естественно! Ты нервничаешь? Бледный какой-то… Или плохо себя чувствуешь? — Немного нервничаю, но сейчас, увидев тебя, успокоился. Да, Джеймс действительно нервничал, но по другой причине. Пообнимавшись, они разошлись по раздевалкам, чтобы одеться на игру. Первым делом Джеймс надел экипировку, после этого потянулся за кроссовками, но как только он поднял их, в них что-то блеснуло. Он внимательно посмотрел в обувь и увидел огромное количество маленьких осколков стекла. — Парни, проверьте свою обувь, прежде чем надевать. Эти лошары уже не знают как выиграть, решили мне стекла насыпать в кроссовки. — Ужас! — Воскрикнул защитник. — Что делать будешь с обувью? — У Эммы запасная пара моя. На случай если я забуду. Просто заберу сейчас. Перед игрой Кевин подошёл к Джеймсу. — Эмма знает о всём этом? — Нет. И не должна знать. Они насыпали мне стекла в кроссовки. Кроссовки в раздевалке остались. — Уже сказали охране следить за всеми твоими шагами. Сейчас твоя задача хорошо отыграть. Не думай о другом. О другом? Джеймс только и думал об игре. Прямо сейчас он забрасывал и забрасывал мячи в сетку. Джеймс и не думал о том, что его кто-то собирается убить. Ему хотелось поскорее выиграть, он обещал подарить дочери медальку, когда выиграет. Да и на последнюю игру, хотелось бы её привести. Хотелось увидеть её улыбку, которая с каждым годом всё больше и больше напоминала Эмму. Громкий хруст заставил перестать его витать в облаках. Он даже не понял, как его впечатали в борт. Единственное, что он почувствовал это свист в ушах и ужасно твёрдый пол на стадионе. Вспоминать это было не настолько тяжело, как видеть статьи с кричащими заголовками, которые он читал в интернете: «Джеймс Миньярд-Джостен на грани. Какова вероятность его возвращения?» «Какими будут штрафные выплаты по рекламным контрактам после падения имиджа Джеймса Миньярд-Джостена?» «Фатальная травма игрока сборной США» «Миньярд-Джостен заканчивает свою карьеру из-за травмы» «Игрок сборной потерял память из-за неисправной экипировки. Смотрите видео» Джеймс ничего не собирался заканчивать. И не считал свою травму такой уж серьёзной. К тому же менеджеры не разрешали дать никакой комментарий. Это бесило Джеймса ещё больше, поэтому он только и мечтал вернуться к тренировкам побыстрее. Пока не понял, что не помнит как держать ракетку. Взбесив Эмму, Джеймс осознал какой он идиот. И вот теперь в кровати она лежит обиженная на него и даже не смотрит в его сторону. Повернувшись к ней, он поцеловал её в лоб и обнял, прежде чем заснуть. Утром, встав пораньше, Джеймс приготовил завтрак и понёс его в спальню. Оставив поднос на столе, Джеймс сходил на пробежку, помылся и лёг рядом, стал ждать, когда проснётся Эмма. Джеймс прокрутил в голове события вчерашнего дня. Пока ждал, он успел заснуть, проснулся только когда почувствовал руку на своей голове. — Доброе утро, рыжик. Люблю тебя. — Сказал он и поцеловал её. — Сегодня в хорошем настрое? — Я хочу извиниться. Приготовил тебе завтрак в постель как раньше. — Ты вспомнил?! — Удивилась Эмма. — Ты же рассказала вчера. Да и я уже много вспомнил. — Серьёзно? Твой день рождения? — 27 июля. А твой 29ого марта. И у твоего брата Роберта тоже. — Где твои родители? — Хм… А вот это я не знаю. Последний раз они сходились, а потом разбежались, бросив меня. — Ты с тех пор с ними не виделся. Всё правильно. Джеймс, я тебя очень сильно люблю. — Сказала Эмма. — И я тебя. — Не забывай, что ты скоро должен будешь в больницу съездить на осмотр. Джеймс быстро поцеловал её и взял телефон в руки. — Твою ж… Мы с тобой проспали ночную тренировку. — Блять! — Воскликнула Эмма и быстро схватила телефон. — Ты обещала не материться! — Ситуацию по-другому не описать. Мы с тобой настолько крепко заснули, что не слышали пятьдесят шесть звонков от сокомандников. Джеймс сразу же набрал Кевина. — Ало? — Сказал он бодрым голосом. — Привет, мы ночью немного тренировку пропустили… — Я был очень зол, но вас отмазал. Причина есть? — Немного поругались и проспали, но мы совершили пробежку довольно долгую ночью, могу скинуть скриншоты наших приложений. — Скинь. Лишним не будет. Будем считать, что была индивидуальная тренировка. — Спасибо. — Всё нормально? — Абсолютно. — Тогда пусть Эмма уже напомнит, как тупице держать ракетку. Приходите на отработку.