пока утро мне не ошпарит по сомкнутым векам

В нашей квартире весна, медленно сходим с ума

Ты выдыхаешь молитвы свои дымом в глаза

В нашей квартире весна, медленно сходим с ума

Скажи когда, никогда, белая полоса

три дня дождя feat мукка — весна

      Еще в самом начале, когда отношения еще даже не зародились, чувства казались дружескими и атмосфера, в целом, была легкой, Ваня чуял жопой какой-то пиздец. Если спросить, чувствовал ли что-то такое Сережа, ответ вы бы не получили. Он половину всего этого тупо не помнит. То ли из-за влюбленности дикой, то ли из-за постоянного вливания в себя алкоголя литрами. А потом, когда реальность в него врезалась, немного прихуел.       Зима покинула город, уступая место более теплому времени года. Как там говорят? Прекрасная пора влюбленности? В рот ее ебали оба. Нет, у них ничего криминального, никто не изменяет, даже не ревнует почти. Просто оказалось, что жить вместе, постоянно взаимодействуя друг с другом, — сложно. Первые пару недель проходят охуенно. Они как два влюбленных припизднутых голубка порхают друг над другом, в носики друг друга клюют и курлыкают по вечерам. Но стоило пожить вместе чуть больше месяца, и все до неузнаваемости меняется.       Они срутся постоянно. Кричат друг на друга, получая от соседей стук по стенам и батареям. Причем, ругаются из-за херни. Просто один привык жить по-одному, другой — по-другому. У обоих это первые «серьезные», «взрослые» отношения, и они понятия не имеют, как себя вести. Как дети малые орут в перемешку с трехэтажным матом, хлопая дверьми и постоянно уезжая из дома куда подальше. Разбегаются, чтобы остыть, а в итоге на следующий же день переживают и скучают. Сережа буквально воет и бьет себя руками по коленям, херачит по стенам и старается не напиваться до невменоза. Ваня у Саши на хате рыдает в голос, чуть ли волосы не выдирая, заревывая другу все футболки. Через пару дней возвращается домой, они мирятся, соглашаются, что оба ебланы конченые, но все вновь повторяется уже дней через пять.       Не выходит. Не клеится у них. Слишком разные. Слишком упрямые. Наверно, стоит разбегаться, раз все так ебано. — Меня заебало, — тихо выдыхает Ваня дым куда-то на улицу. Сережа смотрит на его идеальный профиль на фоне заката и засовывает подальше мысль о ебучей эстетике этого момента.       Они стоят на балконе, курят после очередной ссоры. В этот раз Ваня не сбегает к другу или бродить по Москве, он идет на балкон и курит одну за одной. Сережа приходит минут через пятнадцать. У него красные от слез глаза. У Вани такие же.       Сережа кивает, тоже затягиваясь. — Разбегаемся? — спрашивает он спокойно, будто позлить хочет, ведь Ваня знает, насколько же его трясет внутри и как ему страшно. Они делят чувства на двоих, но при этом будто из двух разных измерений.       Ваня поворачивает голову, устало смотрит на чужой опущенный взгляд и губы кусает. То ли боится вынести приговор, то ли обдумывая, как это мягче сделать. Сережа готов. Это не будет нож в спину, ибо он сам же этот нож и натачивал все это время. Все обоюдно. — Нет, — Сережа аж голову подымает. Не верит совсем. — Думал скажу, что ебал все это в рот? — Ваня чуть посмеивается, поднося к губам сигарету, — Честно? Ебал. Но только не тебя и не свои чувства к тебе.       Сережа задыхается, и дело не в седьмой скуренной сигарете за полчаса. Слова ударяет прямо в сердце, заставляя пол под ногами уехать. Хватается рукой за подоконник и выдыхает. — И что ты предлагаешь делать со всем этим?       Если бы Ваня знал… Если бы только знал, то такой отчаянной мозгоебли не было бы. Порешали бы как-то. Но Ваня ничегошеньки не знает. Хочет узнать, но одному ему это просто не по силам. — Ты все еще…? — чуть тянет с он ответом. — Люблю тебя? — Сережа даже уголком губ вверх дергает. Сколько времени прошло, а тот все, как ребенок не может называть вещи своими именами. — Да, а ты?..       Молчание слишком долгое. И Ваня даже сам не понимает почему, ведь ответ для него очевиден. Слова тупо застревают в горле, скапливаясь неприятным комом и глаза слезиться заставляют. Ничего, как зажмуриться и активно закивать на ум не приходит, так что так и делает. Боится, что Сережа не увидит, поэтому все же глаза открывает. Парень смотрит на него с нежной грустью. Внутри теплится надежда. — Разберемся тогда, — невпопад все же отвечает Ваня, — Главное, перестать быть упертыми долбаебами. Просто… давай слушать и слышать друг друга. Сережа не выдерживает, до хруста в костях обнимая парня. Разберутся.