Звёздочка

Они сидели друг напротив друга. Вокруг вы́сились высокие чёрные стены замка-лабиринта. Каждый выглядел потрепанно и устало. — Итак, мы заперты в поместье Камелотов в Париже. — Тело Аллен в отвратительном состоянии после сожжения. — Мы все измотаны и истерзаны. — Я всё ещё могу колдовать. Неа открыл глаза и из них потекла концентрированная тёмная материя, не задерживаясь надолго в духе и растворяясь в пространстве. Чёрные кляксы быстро таяли, но менее зловеще Ной не выглядел. Так же, как и бывшая Чистая сила. С удлинёнными конечностями, болезненной худобой, истекающая зелёной энергией из уродливых рваных ран она не умещалась на своем «троне», обмотанном белыми лентами. — Думаешь, на поместье против этого ничего не стоит? Аллен качнула ногой, задумываясь, прислушиваясь к чуйке. Её больше волновало плохое состояние её компаньонов, чем собственное положение. — Йохан может прогрызть брешь в защите. — Это займёт время. — Мне больше интересно, смогут ли они насильно поставить тебя в доминантное положение. — Острый коготь шкрябал по подлокотнику. Коронованный клоун не сводила взгляда с Неа. — Теоретически, да. Но из-за тебя всё может пойти не по плану. Что вы обе собираетесь делать дальше? — Дядя, не злитесь. — Ни в коем случае, Звёздочка. Всё идёт по плану. Немного неожиданным способом, но в верном направлении. — Мягкая улыбка на сером лице с чёрными подтёками и зверино-жёлтыми глазами выглядела ещё более пугающе, чем острозубый оскал. Впрочем, здесь нет никого столь впечатлительного. — Составленному на коленке? — Почти полвека назад, попрошу заметить, — хмыкнул мужчина, играя с цепью, что сковывала ведьму. — И вот я здесь. Неа улыбается. Не сказать, что он доволен их нынешним положением дел… Просто они феерично так не понимали всей сути проблем. Он кстати тоже. Вот вроде одну решили: с его нестабильностью, как души, а тут на — и они в ситуации, где теперь почти зависят друг от друга. — Спрашивать про план — гиблое дело, поэтому просто вопрос: что дальше? — Просто ответ: восстанавливаемся. — И выливаем на Графа теорию, если он не хочет ждать до того, как всё проверят. Ной стучит пальцами по каменному трону, задумчиво глядит в темное небо над головой. Переливы фиолетовых и золотых оттенков северным сиянием блуждали над ними, укрывая сознания от чужого вмешательства. — Добро. — Но ты же не думаешь, что тебе всё сойдёт с рук, юная леди? — Пу-пу-пу. Ну ладно, хрен с ним. — Поднимаясь с угловатого трона, обвешенного шипами и белыми лентами, Коронованный клоун зубасто улыбнулась. Зелёная жижа капает на несуществующую траву и дым начинает подниматься от её ног. Запах палёного медленно разъедает окружающее «ничего». — Ты в Чёрном ордене бродил, а я у Ноев поброжу. Всё равно контракт с Сердцем чистой силы расторгнут, а значит и очищающее касание пропало. — Не переживай, просто так я тебя не выселю. Вроде пока полезная. — М-м-м? Хочешь померятся силой, серомордый? Пока Аллен не придумает минимум три желания, я вольная птица. Кошка, пробежавшая между этими двумя со времëн зеркальных гляделок, только увеличивалась в размере. Сидевшая тихо Аллен, которая обычно хотя бы словесно старалась сгладить углы, откинулась назад, громыхнув цепями. Если бывшая Чистая сила сейчас пойдёт и будет говорить от её имени это значит только одно. Улыбка расцвета на бледном лице. — Ты кидаешь меня? — Естественно. Или ты думаешь, что я буду защищать тебя от него? Когда ты вполне справедливо могла избежать всего этого? — Уворачиваясь от руки и сама упирая острый коготь в чужую глотку, существо тихонько смеялось. — Нет-нет-нет, дорогуша. Я в семейные дела не лезу. Я итак ради тебя исключение сделала. Вот если бы он тебе прям навредить хотел… — Неожиданно. — Удачи тебе, Звёздочка. — Тряхни их там хорошенько, хрень непонятная. Послав воздушный поцелуй, бывшая Чистая сила исчезла. Нехороший блеск из-под маски кричал о намерении затейницы. Неа улыбается ещё шире и серая рука зарывается в чёрные волосы. Повисшая тишина мгновенно прервалась шуршанием одежды. Ной поднялся со своего места, схватил бледные щеки племянницы. Та смотрела на него в полном замешательстве, не зная, чего ожидать. Цела. Не невредима, но цела и всё ещё его Звёздочка. Неа выдыхает и в душевном порыве обнимает Аллен. Девушка только сдавленно охает, утыкается носом в плечо и расслабляется. Она не хочет говорить ни о чем. Тёмные губы оставляют лёгкий, заботливый поцелуй на звезде-проклятье. Аллен позволяет себя обмануть, дать сладкому голосу первого Исполнителя погрузить её в сон. Но она цепляется за него, за своего дядю. — Я рада, что мы здесь и можем видеть друг друга. Цепь звякнула, когда седая голова опустилась на крепкое плечо. — Я тоже, Звёздочка. Я тоже. Погружаясь в воспоминания. Им бы сейчас провалиться в Ковчег: их неприступную крепость и оплот. Но кто им даст это сделать? — После давай обсудим желания? Солнце почти ослепило её, поэтому когда «Аллен» открыла глаза, первыми её звуками было шипение. Вторым был вой бездонного желудка. Что же, кажется, спускаться всё же необходимо. — Йохан. — Здравствуйте леди, как там моя Хозяюшка? — фамильяр формируется, почти облачается в человеческую оболочку, но что-то удерживает, мешает ему. Он похож на желе, медленно расползающееся по тарелке. — Средненько. В чемодане осталось что-нибудь? — Только вяленое, орехи и сухофрукты. — Получив кивок, Йохан исчез. Тяжело вздохнув, девушка поднялась с кровати, простонав. Помимо боли и прочего, она ощущала, как что-то изменилось. Будто изнутри шло расслабляющее тепло. Лёгкое недовольство взбрыкнулось в ней. Она пропустила что-то интересное или важное. Или не должна знать об этом. В любом случае она не будет долго в неведении. — Хорошо, что этого не видит этот серый хмырь. — Осматривая покалеченное тело Уолкер, существо вздрогнуло. Она помнила, как Ной хлопотал перед зеркалом, даря свою заботу племяннице хотя бы так. Клоун Аллен любила по-другому, но всë-таки любила. Поэтому, уйдя в ванную, она стянула сорочку. Большинство ран были прижжены раскалённым железом и огнём, тянулись тонкими, глубокими полосами. Самые глубокие и серьёзные травмы убрал Йохан. Точные и болезненные, церковники только по венам и артериям не попадали. Знали, точно знали, что хорошим это не кончится. — Ох. Выглядит, как будто надолго. — Доставай всё, что есть для лечения. Чемодан опускается на тумбу. Пока фамильяр наполнял ванну водой и что-то шаманил с разнотравьем, девушка попробовала сделать несколько упражнений. По первичной оценке: все плохо, но подлежит восстановлению. — Если я пущу кровь в этой воде, всё будет… — Не так грустно, как могло бы быть. — Отлично, тогда дай мне нож. В некоторых ранах остались ядовитые осколки. В итоге возня с лечением заняла больше времени, крови и сил чем планировалось. Хотя бы на этапе снятия бинтов. Вскрыть каждый ожог и дать воде с травами проникнуть внутрь, чтобы начать извлечение и заживление более эффективнее. — Мази? — Да. Вытираясь и закидывая в рот жмень орехов, Коронованный клоун потянулась, ощущая как под действием её силы и доминированием кости встают на места. Тело ведьмы было одним сплошным синяком. После удобная обувь красного цвета, простая и свободная одежда и белая лента, повязанная на глаза. Подточив запасы провианта, ненадолго усмирив пыл в желудке, девушка осторожно вышла. Бинты и вата, коих Аллен ещё из ордена себе полсклада перетаскала, были везде, кроме лица да кистей. — Я всё запомнила, Страж… Все запомнила… — ворчит она, сворачивая за угол. — Доброе утречко, Джойд, Дизайяс, Роад. Трое Ноев замолкают и удивлено смотрят на девушку. — Ого. Всё настолько плохо, что сейчас главная ты? «Аллен» снисходительно улыбается Мечте и разводит руками. А что ей ещё сказать? Да, всё плохо. Да, лучше точно не станет. Не в ближайшие несколько дней. Но Роад взрослый ребёнок, сможет сама понять и разобраться. — Даже ваш собрат по гену капитулировал после такого финта. А я всё же долгое время ходила под Сердцем, так что… На меня остатки той зелени не так резко реагируют. — Ходила? — Шерил хмурится, рассматривая хрупкую девушку перед собой. Казалось дунь и её сломает. Казалось, одергивает себя мужчина. Только казалось. — Давайте покушаем, а? — Нагло. — Ну, я похлопочу и спишу один, может два, долга с твоего счëта, Джойд. Тики вздрагивает и улыбка на его лице становится настолько фальшивой, что хочется скривиться. Судя по улыбке уже Шерила, Тики не говорил брату о потенциальных маленьких рычагах давления на него. — Давай-давай. А то вместо еды я тебя сожру. — Качая потёртой бумажкой, девушка получала истинное удовлетворение от перекошенной рожи Тики и угрожающей мины Шерила. — Это долговые расписки? — Да. — У тебя есть ещё. — У Аллен. — Они подписаны этим остолопом? — На конкретные суммы. Но их много. — Тики. Микк. Дрожь, пробежавшая вдоль позвоночника, заставила Ноя отступить на шаг. — Эй! Покорми нас сначала, а потом хоть убивай его. Хочешь, я тебе даже помогу. — Поймав неприятный взгляд Шерила, девушка зубасто улыбнулась. Естественно она будет очень рада, если её завтрак будет сопровождаться занимательным шоу, в котором наказывают этого португальского засранца. Да, она злопамятная. И это ещё даже не бамбуковый лес, а попытки научить Аллен пить «взрослые напитки». Качая ножкой и наблюдая, как Шерил чихвостит Тики, девушка прожевала бутерброд. Служанка, Лайла, которая вчера её просто так кинула, сбежав с перепуга, старалась держать лицо и мимикрировать под торшер. Тимкампи, появившийся вместе с белой кошкой, старался урвать себе кусок побольше. — Итак. — Ну-с, что я могут сказать… Ваши старания напрасны. — Откусив от пирога кусочек, девушка задумалась. Судя по молчанию, от неё ждали «объяснений». Что же, не она их за язык тянула. — Вернуть старый мир было бы возможно, если бы Сердце не умерло. Да, оно мертво. И сидит сейчас в Ковене Мариана, выжидая какого-то странного момента. — Разведя ручками, «Аллен» закинула в рот виноград. — Так вот. Ваш демиург в состоянии вопроса: разумеет ли он хоть что-то или там только оболочка с силой. Сердце отчалило достаточно давно. Граф… Ну вы сами видели больше моего. На самом деле это было грустно. Такие константы, необходимые для мира, покорежило единовременно. За Сердце было обиднее всего. Она помнит этот упрямый, самоуверенный взгляд и то, как его обладателя дёргают за рукав плаща. Её справедливо опасаются и только оно стояло, чесало на уши ей какую-то хрень, игнорируя других. Брат фырчал, пускал из ноздрей пламя, скалился. Но они оба решили, что плохим опытом это не будет. Авантюра на грани созидания. Такого им жизнь ещё не подкидывала. Коронованный клоун, как её назвали тогда, уважала Сердце за жажду победы и самоотверженность. Сотворить что-то настолько безумное, как контракт с ними. Оно метило выше, чем в правители идейной группки. Оно знало, что хочет и готово было поставить на кон всё. Но Клоун больше уважения чтит контракты. И сидя за столом переговоров, она обозначила три простейших пункта, взамен интригующему перечню, урезающему её власть. Игра в поддавки и не больше. Ведь даже так всё посыпалось прахом. Но нашёлся более безумный, чем тот горящий победой взгляд. Отчаяние от вдохновение отличает ситуацию. И где Сердце бросилось в омут, Аллен с восхитительным визгом видела перспективы и брала разгон. Тёплая улыбка расползалась на тонких губах. Она видела, как в тени шевелится Йохан недовольный раскрытием таких подробностей. — А Создатель? — А Создатель, если бы видел, что стало с его творением, смëл бы всё в бездну. Хотя оно, Сердце, и не совершало прямых нарушений договора, оно сделало что-то похуже. Наблюдая за тем, как Роад кружит вокруг неё, пытаясь стянуть ткань с глаз, Коронованный клоун скалит зубы. Драгоценные клыки притягивают взгляд. Она сожалеет, что не настояла на одном пункте. Ей приходится не видеть этого безобразия, что с лёгкой руки из благородной цели превратилось в проклятье. И не совесть это стучится изнутри неё. Не больше, чем профдеформация. Один пункт о сохранении собственной ответственности перед душами. Карамель крошится между зубов от её ярости. — Скажи, почему ты не уничтожила Неа? Золотые глаза Роад блестят знакомым любопытством. — Потому что Сердце исключило смерть из этого мира, когда поняло, что до победы над Графом оно банально может не дожить. — Она кривит лицо в бессильной гримасе отвращения. — Оно обезумело раньше Адама. До того боя точно. И оно хотело личной силы. Потому завязало поток душ на себя, поглощая всех умерших. А оно мне сейчас надо, отправлять вашего бешеного к этому дурачку? — Не целесообразно, — соглашается министр, озадаченный таким откровением, — пускать ещё одну помеху в силу своего покровителя. — Было бы. Но Сердце умерло, не вернув всё на место. Из-за этого, эм… Мариан занимается этим вопросом. Как я поняла, души не просто возвращаются после смерти: в то же тело, с теми же воспоминаниями. — Почти как Нои. — Да, но нет. — Чувство сытости всё не приходило, хотя она уже даже пирожные подъела. С другой стороны, облегчения и отсутствие боли её радовали куда больше. — В отличие от Ноев, что пробуждаются в новых людях, эти же в своих телах появляются. Раскапываются; даст Время, ещё разлагаться не начали. — Оу. — Камелоты, оба, брезгливо поморщились. — Зомби. — Нет, они в своём светлом разуме. — Бред какой-то. — Тики закуривает сигарету, не понимая, зачем такие сложности. — Смысл? — Душа становится более насыщенной и питательной. С точки зрения существа, заботящегося о приросте сил за этот счёт, зачем жрать тонны гороха, когда можно сделать наваристый гороховый суп? Души наполняются большей силой, хоть и ждать их было дольше. — Не нам говорить про гуманность этих действий. Но ты сказала, что Сердце мертво. — А души всё ещё бесконечно возвращаются. Почти все. И поглощать их некому. Вот и получается бесконечный круговорот. — Кто же эти прощенные везунчики, выпавшие из колеса Сансары? Существо в теле ведьмы только пожимает плечами и кивает на служанку. Абсурдно? Да. Но Ковен не сидел сложа лапки, стараясь хоть немного восстановить хоть что-то в этом поломанном мире. Пока что удалось прекратить распространение ложной Чистой силы. — Ты серьёзно? Роад кажется не впечатлённой. А она что сделает? Раны лечатся, даже такие большие, оставленные Сердцем. Даже такими сподручными средствами. Если считать акума дезинфекцией, то в принципе даже она поверит в это. — Что может быть ещё хуже? — Ну. Сердце нашло Багровый сад. И даже умерев, попало не в круг перерождения, а туда. Тишина, опустившаяся на гостиную, прерывалась хрустом вафель. — То есть оно мертво, но не очень. — Оно мертво в любом из вариантов. Вопрос в том, что оно в полоумном состоянии будет делать в месте, пропитанном жизнью. — Оно же не собирается опять всё завязывать на себя? — Тики улыбается так, будто говорит с ребёнком. Мягкая улыбка и добрый взгляд, будто бы заставляя тебя соглашаться с ним. Как хорошо, что она точит зуб на этого Ноя. — Именно этим оно и занято. Так что, что вы будете рвать жилы для уничтожения мира, что не будете — итог один. С таким сомнительным мироустройством нужен или новый молодой Демиург, или пьяный в дупень Создатель. — Молодой? — Они как правило азартны и ковыряются в мире и его составляющем. И охотно исправляют какую-нибудь ебалу. — Почему пьяный? — Да тут легче снести всё и заново создать. — Удивительно, но на этот вопрос ответила Мечта. Опыт сотворения неудачных дверей и пространств, не иначе. — А пьяным хоть посетуешь, да попробуешь в порядок привести. А там ностальгия накатывает и собственных потугов становится жаль. — А что со старым Демиургом? — О! Сердце, скорее всего, использует его как фильтр. Думаю, оно всё же планирует возродиться. Они разговаривали долго, но по большей степени это стали пикировки: прямые и не очень, чтобы вытащить информацию о её сожителе. Что, понятное дело, касалось её косвенно, проходя по грани. — Честно? Когда я выходила на передний план сознания, они оба были в ужасном состоянии. — Постучав по подбородку, девушка смотрела на яблоки. — И если Аллен отнеслась к этому по-философски, то Ной жаждет рек крови. Но не очень способен их сейчас выдать. Несмотря на все старания Аллен, вне Ковена или Ковчега, она так и не смогла материализовать Неа, что говорит о ранах на духе. И нет, их стычки не имеют к этому отношения. Тут что-то глубже. Дальше. Похоже на искажение сущности. Кормить Неа волшебством — напрямую посадить его Темную материю на иглу усиления. Слишком много оно даёт. И забирает ещё больше. Она бы и рада, но если пропадёт эта серая морда, Аллен пробудится. А ни в чьи планы это не входило. Они ещё не обсудили условия. Уже под вечер, в отведённой комнате она хватается за глаз и прожигает служанку-акума взглядом, будто та сможет его увидеть сквозь кружева. — Отдыхайте, в скором времени вам будет не до этого. Она принимает поднос и смотрит на тонкое окно комнаты. Плетение из тёмной материи причудливыми вензелями формируют рисунок на тёмном небе и Луне. Чаинки в кружке остались почти на самом дне. Перекрутив кружку, девушка еле сдержалась от смеха. Чудь да и только. Оставив на столе вторую, полную чашку чая, вазочку с печеньем и лёгкую весёлость на своём месте, девушка ушла к камину. Огонь радостно трещал, приветствуя крыльями маленьких пламенных фей и бликами. Тонкая виноградная лоза подкидывает пару головëшек, пока она двигает ковёр. Тёплые трели и аккуратные касания помогают погрузиться в медитацию. — Она точно Чистая сила? — Слишком спокойна для неё! — Да ещё и болтливая какая! Так бы и оторвал этот язык. — Мелет и мелет, по делу и без него! А без толку! Вайзли смотрит на кружку чая и хмурится, чувствует, что здесь что-то не то. Всё, что говорят Узы, имеет смысл. Точно, что-то не то. — Не к добру это! Джасдеби битый час скандировали о том, что от девушки стоит избавиться, игнорируя факты и доводы, что она усыпляет их бдительность. С ними всё были согласны, да только сделать против слова Графа ничего не могли. Сам же Адам сидел, сложив руки перед собой, старался сосредоточиться на проблеме, а не на головной боли.