Я в мире Бродячих псов

— С ней все в порядке, — будничным голосом говорит Йосано и отворачивается, намереваясь осмотреть и Ацуши, — Не переживай так, Куникида-кун. От слов женщины Доппо моментально вспыхнул и его лицо исказила злобная гримаса. Он кричал, что вовсе и не переживал и это какое-то наваждение, но я не вслушивалась. Пусть думает что хочет. Намного больше меня интересовало то, почему Дазай использовал на мне способность и после этого мне стало так легко, хотя до этого я и не замечала той тяжести, что на меня навалилась. Неужели на обычных людей обнуление действует как успокоительное? Читала, что Дазай чувствует себя неполноценным и ищет смерти именно из-за его способности к обнулению, которая каким-то образом влияет и на него самого. Это грустно. Жаль, не было новеллы о прошлом Дазая до встречи с Одасаку. Мне бы хотелось узнать о его детстве. Хотя… Какова вероятность, что я смогу узнать это из его же уст? Ха, как же прекрасно я себя чувствую! — Нц, как же скучно, — ворчит Йосано, закончив осмотр тигра, — Никто не пострадал. И даже ты, Дазай. Мог бы раниться для приличия, — возмущается женщина и сама же смеется. На лице самоубийцы расцветает улыбка. Кенджи в своей простодушной манере интересуется, что будет с тигром. Куникида злобно на меня зыркает, а потом присоединяется к обсуждению. Рампо посмеивается, явно зная о планах Осаму. Поднимаюсь и смотрю на эту веселую картину. Хорошо быть членом такой замечательной команды, Ацуши очень повезло. Правда его первоначальные метания напрягают, но ничего. Уж я то постараюсь, чтобы у него все было нормально. Дазай объявил, что собирается нанять Ацуши. Эх, меня бы кто нанял. Я иду к выходу, все равно в общей суматохе, вызванной предложением Осаму, обо мне вряд ли вспомнят. А мне между прочим придется еще искать подходящую скамейку для сна. Я ж не главный герой, чтобы получить комнату на халяву. А потом еще и работу. Пока я вспоминаю с какой же стороны я пришла, позади слышится шум. Оборачиваюсь и вижу улыбающееся лицо Кенджи. Смутная радость, что они и меня возьмут к себе оказывается преждевременной. — Привет, я Кенджи Миязава, приятно познакомиться! — он вежливо, но несколько неуклюже кивает, а я не сдерживаю улыбки. — Здравствуй, Кенджи-кун. Мое имя Лилата, — он решительно протягивает мне руку и мы обмениваемся рукопожатиями. Его ладонь сжимает мою достаточно крепко, но все же он сдерживает свою невероятную силу. — Дазай-сан сказал, что вы сегодня помогли агентству с поимкой тигра и передает вам благодарность, — а, ясно. Я то уж тут надеялась… Мы неторопливо идем по знакомой аллее. Думаю, что со стороны может выглядеть так, будто я его старшая сестра. В другом мире у меня остался младший брат, но я не думаю, что он по мне скучает, потому что у нас большая разница в возрасте и из-за моей учебы мы очень редко виделись. — Для меня было честью работать с вами, — в голове моей рождается план, — Куникида и Дазай очень дружные напарники, — на мои слова Кенджи реагирует ошеломленным взглядом. — Да, ты права! Я всегда всем говорю, что они большие друзья, но никто не верит… Люди думают, что Дазай-сан нарочно достает Куникиду-сана, а тот его до смерти ненавидит, но на самом деле все их споры от большой дружбы! — радостно заключает он, а мои скулы сводит от вымученной улыбки. — Кенджи-кун, я бы хотела, чтобы ты помог мне кое-что передать Куникиде, — я маню его к себе поближе, — Вы все наверно уже знаете, что он готовит для Дазая большой сюрприз? — глаза Кенджи значительно округляются. — Нет… — растерянно отвечает он. Ха, попался. — О, он мне сегодня об этот сказал, когда я заметила его взгляд на витрину с тортами. Я подумала, что он присматривает что-то для себя, но когда спросила, он ответил, что хочет порадовать Дазая, — сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Кенджи понимающе кивает, наверно мои слова звучат достаточно убедительно. А я тем временем продолжаю придумывать на ходу. — Он готовит большой сюрприз, но боится, что случайно кому-то проболтается, прям как мне и Дазай-сан узнает все раньше времени, — грустно заключаю я, — Поэтому я хочу тебя кое о чем попросить, справишься? — Конечно! Меня всегда учили сдерживать обещания. Выкладывай, с чем помочь? — Скажи Куникиде, что ему лучше сделать все самому, но ни за что на свете не привлекать Наоми и Джуничиро. — Ооо, а почему? — спрашивает Кенджи, не задумываясь, откуда же я их знаю. — Ох, как-то раз я тоже положилась на Наоми, но она немного все испортила, мы же учимся в одной школе, — трагически вздыхаю я и качаю головой. — Не волнуйся, я все передам Куникиде-сану и постараюсь, что никто ничего не заподозрил, — Кенджи радостно вскидывает руку, как бы клянется сдержать обещание. — Спасибо тебе огромное, только знаешь, наверное Дазай уже что-то заподозрил, поэтому если он будет расспрашивать тебя о чем мы с тобой говорили так долго, то скажи ему, что я рассказывала тебе про огород моей бабушки. — Ааа, так ты знаешь, что я очень люблю что-то выращивать? И ты получается тоже? — кажется он нашел человека, разделяющего его увлечения, в лице меня. — Да-да, очень люблю цветы, картошечку, кабачки… — на самом деле я ненавижу полевые работы, но сейчас готова вступить в добровольные ряды садоводов-огородников, лишь бы не помереть с голоду. — Тогда я побежал! Увидимся! — он машет мне на прощание и убегает в сторону давно ушедших детективов. Я остаюсь одна. *** Спать ночью на улице — моя давняя детская мечта. Лежа в теплой кровати и слушая завывания ветра, я перед тем как уснуть представляла себя отважным и гордым бомжом, как бы смешно это не звучало, которому предстоит выживать в жестоком и холодном российском городе. Насмерть сражаться за булку хлеба с местными ворчливыми старушками, а потом ограбить банк и уехать заграницу до того, как меня поймают злые полицейские. Но сейчас, лежа на тесной и твердой скамейке, я осознавала, что долго так не протяну. От отважного бомжа осталась только гордость, которая ни за что бы не позволила навязываться кому-то в сожители. Несколько дней можно и потерпеть, но все равно придется искать себе жилье. Я смотрела на ясное небо и искала знакомые созвездия. Находилась я, собственно, неподалеку от здания ВДА, куда благополучно добиралась целый час, поминутно расспрашивая встречных прохожих. Ночь — время Мафии, но в этой «серии, » как я окрестила сегодняшний день, их не должно быть возле агентства. Да и не трогают они мирных. Только если те не знают их страшные тайны. Я знаю. Спать хочется, но сон не идет. Чувствую усталость. Сейчас члены агентства обсуждают завтрашний экзамен для Ацуши. Хочется верить, что Кенджи не спалился, и Куникида сумеет обставить Дазая. Мне нет резона строить козни, однако я всегда хотела попробовать себя в плетении интриг. Вот и решила предупредить Доппо о том, что Дазай всегда на десять шагов впереди. Даже если мистер Идеал не прислушается ко мне, то хотя бы поймет, что я вру не всегда. Хотя всегда, Кенджи ведь я тоже провела. Слышу как кто-то ко мне приближается. Кому там что надо на ночь глядя? — Любишь смотреть на звезды? — парень опускается на корточки, посасывая клубничный леденец. — Ага, обожаю. Любишь никуманы? — лицо Рампо принимает осмысленный вид. На мой вопрос он отвечать не спешит, лишь загадочно встает и просит жестом подвинуться. И вот мы сидим, вместе смотрим на звезды, а он достает еще один леденец, желтый, и кладет в рот. Наконец мне надоедает тишина и я решаюсь спросить. — Как там экзамен для Ацуши? Рампо хмыкает и подгибает под себя ноги, усаживаясь по-турецки. — Сюрприз хороший, но Дазаю не понравится, — голос парня звучит загадочно, но я все равно понимаю, что это значит. То, что роль захватчика-подрывника придется играть Осаму. «Зелены вы еще, чтобы тягаться со мной в злодействах, » значит… Ну-ну. — Что ты уже успел обо мне узнать? — оценим-ка, как работают дедуктивные способности на пришельцах из другого мира. — Я лучший в мире детектив, но моя великая способность «Сверхдедукция» работает лишь тогда, когда я надеваю вот эти очки, — он бережно достает свое сокровище из кармана, но не надевает, — Но я не буду использовать их на тебе, потому что один хороший человек разъяснил мне, что правда ранит. Поэтому я применяю способность лишь для раскрытия преступлений, — гордо сообщает он. — Неужели ты действительно не… — На самом деле, сразу же. — Понятно, — просто отвечаю я. Мы не нуждаемся в словах, чтобы понять друг друга. Это звучит как-то странно, но ладно. Значит он не верит в обман Фукудзавы, что очки контролируют его невероятный талант. Но ради первого близкого человека, которого он встретил после смерти родителей, он готов поддерживать эту иллюзию. — Я знаю что ты хочешь спросить, — вдруг говорит он и земля уходит из-под ног. Неужто узнал, что я из другого мира? Но нет, кажется он говорит не об этом. — Видимо судьба на твоей стороне, но ты сама этому не особо рада. Наоборот, предпочла бы, чтобы ее благосклонность улыбнулась каждому вокруг тебя. Только не выйдет, — от этих слов я замираю. — Почему, спросишь ты. Да потому что делая других счастливыми, однажды сама пожелаешь счастья. Придется сделать сложный выбор, — рассеянно говорит он и вываливает из обширного кармана кучу сладостей. — Смотри, какая конфета тебя привлекает больше? — я не задумываясь выбираю наиболее приглянувшуюся в яркой обертке. — А теперь сделаем так, — он раскладывает сладости по две штуки, пока не остаются три последние, — Видишь, вот эта конфета — ты, а вот эта — та, которая тебе понравилась. Я сосредоточенно смотрю и кажется понимаю, но не до конца. — И больше конфет нет, есть только булочки, — он достает несколько, — Но кто будет выбирать несладкие, сухие булочки, когда есть леденцы? Со стороны можно увидеть, как два взрослых человека серьезным взглядом рассматривают сладости. — И вот перед тобой стоит выбор: либо ты берешь эту конфетку себе, а вот эта, бедная, остается в одиночестве, — Рампо вздыхает, — Либо сама остаешься в одиночестве. Ну, или с булками, которые не любишь. Я все понимаю. Но сейчас, я готова с удовольствием отдать понравившуюся конфетку той грустной пастилке в белой обертке. Беру «себя», разворачиваю и съедаю. — Все, нет никаких проблем. — Ну как знать, — многозначительно разводит руками Эдогава и поднимается, — Было приятно пообщаться с тобой, Лилата. Спокойной ночи. — Постой! — детектив останавливается. Я уверена, он знает, что я хочу сказать, — Ты ведь тоже есть среди этих конфет. — Значит так решила Госпожа Судьба, — просто отвечает он и вприпрыжку уходит, забывая и конфеты и булочки. — Вот и ужин… — бормочу я, радуясь привалившей удаче. *** Я не помню, как меня сморил сон, только проснулась я под оглушительный скрежет и чуть не свалилась на землю. Сначала я долго терла глаза, соображая, что у меня не глюки. Прямо возле меня сама по себе катилась стальная бочка и жутко кряхтела. — К-кто там? — я нерешительно придержала ее и заглянула с другой стороны. Ну действительно же, кто это мог быть… — О, Лилата, утречка — пропел Дазай, — Слушай, помоги выбраться, а то я здесь недавно вычитал о… — Можете не продолжать, — я со вздохом принялась вытаскивать накрепко застрявшего детектива. Когда мне это удалось, он тотчас же встал и отряхнулся от пыли. Как у него так получилось я не знала, но ужасно завидовала. У меня самой от неудобной позы жутко болел позвоночник, а Дазай чуть ли не скачет. Оглядывая безлюдную улицу, я поняла, что еще слишком рано. Что ж этому суициднику-то не спится? Я намеревалась снова прилечь, но Дазай жестом приказал следовать за ним. Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться. И так, я оказалась в том самом кафе, что находится на первом этаже здания Агентства. Дазай щебетал с официанткой, а я со стоном рухнула на мягкий, удобный диван. Вскоре детектив присоединился ко мне, таща какой-то увесистый мешок. — Будешь кофе? Поможет взбодриться, — предлагает он. Я отвечаю недоуменным взглядом. — Я не думаю, что Куникида еще хоть раз заплатит за меня, — с сарказмом отвечаю и отворачиваюсь, а Дазай искренне хохочет, хлопая по столу. — Боже, да он тебе по гроб жизни будет должен завтрак, обед и ужин! — смех Дазая перерастает в полноценную истерику, а я как обычно ничего не понимаю. — Ох, так меня обставить, это ж надо было! — мужчина вытирает слезы и моментально становится серьезным. О его взгляд можно убиться, честное слово. Такой острый, ледяной и… гипнотический. — Кенджи-кун, да? Ни за что бы не подумал. Остается лишь вопрос, как ты, мать твою, узнала? — он злится или что? — Я тебя совсем не понимаю. Мне это нравится. — У меня свои источники, — я благодарно киваю девушке, принесшей мне ароматный пенистый кофе. Делаю глоток и понимаю, как же замерзла. Дрожь пробегает по телу и меня начинает трясти. — В таком случает, возьми на себя ответственность. *** Загримировать Дазая до неузнаваемости — дело нехитрое. Я, как истинный художник, размахиваю кистью, накладывая тени, выделяя скулы, прорисовывая морщинки на лбу. Детектив чихает от обилия пудры в воздухе, а позади столпилась куча мала, завороженно разглядывая преображение мужчины. Итак, за полчаса мы добились следующего: Дазай — мужчина сорока лет, напившийся ледяной колы, наоравшийся вдоволь и сорвавший голос до старческой хрипоты, в мешковатых штанах, легоньком фермерском тулупчике, со слезящимися от линз глазами, прилизанными волосами и неузнаваемым макияжем на лице. Агентство покатывалось со смеху, и особенно радовался Куникида, делая сотни фото на телефон. Потом раздобуду себе телефон и попрошу перекинуть мне. Мы с ним так и не перекинулись ни словечком, но он уже не злится на меня. На этом плюсы заканчиваются и начинаются минусы. Под словами Дазая «взять на себя ответственность» имеется ввиду вовсе не помощь с преображением, а то, что жертвой похищения вместо Наоми буду я. И все единогласно приняли эту идею. — Мне кажется, я не справлюсь… — Уверена, что все пройдет как надо, — заверяет меня Йосано, — Просто делай вид, что тебе страшно, но не бойся по-настоящему. — Да не боюсь я. Просто, зная свои актерские способности, я скорее рассмеюсь и сорву весь план. — Она умеет срывать планы, — подтверждает Куникида, но по лицу его видно, что он уже не сердится на меня. И я дарю ему искреннюю улыбку. — Хм, в таком случае, мне ничего не остается, кроме как держать тебя вот так, — Дазай неожиданно притягивает меня спиной к себе и с силой сжимает горло. Он серьезно думал, что техника такого уровня на меня подействует? Я готова безостановочно ржать с его каркающего голоса, невзирая на боль. И прямо сейчас я уже смеюсь и захлебываюсь слюной, потому что он не отпускает и чуть было не падаю в обморок от нехватки кислорода, как вдруг оказываюсь в объятьях Куникиды. Не испытывая ни капли смущения, я легонько шлепаю по его груди и безумно хохочу, что даже Акико отскакивает от меня, как от умалишенной. — К-куни… Куникидаааа — я неожиданно вспоминаю, как мы с подругой коверкали его имя и не могу остановиться, — Запиши его голос на диктофон, пожалуйста. — Уже записал, — кивает он. — Хорошо. Ладно, я успокаиваюсь, все — выдавив из себя остатки смеха, я чувствую себя значительно лучше и готова играть несчастную страдалицу. Мы расходимся по нашим позициям. Доппо звонит Ацуши. *** Я действительно держусь изо всех сил. Хорошо, что я попросила снимать весь этот цирк на камеру. Иначе зачем мне так стараться? Далее все по сценарию. Ацуши не узнает Дазая, искренне боится и у него искренне трясутся колени. Но тигр невероятно мужественно закрывает бомбу собой и я уже мысленно отсчитываю пять секунд, прежде чем… В итоге я не смеюсь. С моей стороны это было бы слишком жестоко. Поэтому я просто придумываю свою дальнейшую коварную стратегию, пока опешившему Ацуши объясняют что все это было. Затем я решаю быстренько смыться вниз, чтобы не встречаться пока с Фукудзавой, но врезаюсь в него прямо в проходе. Он сурово смотрит на меня и я почти боюсь. — Извините… — Президент! — восклицает Куникида и я поспешно отскакиваю в сторону, давая дорогу. — Дазай рассказал мне, что у нас есть способный кандидат на вступление в Агентство, — он глазами находит Ацуши, — Я решил протестировать твой дух. — И какой же решение вы приняли? — спрашивает Доппо. — Он будет под опекой Куникиды. На моем лице точно расцвела блаженная улыбка. Значит история изменилась. Фукудзава выбрал не Дазая и теперь… Аааа, теперь он не сможет хвастаться новым учеником перед Акутагавой. — А ты, — он вдруг обратился ко мне, и я замерла, не в силах вздохнуть, — Тебя мне рекомендовал Рампо. Не желаешь вступить в Агентство под началом Дазая? ЧТО?