Детективное агентство "Анна и её духи". Снежный цикл. В снегах России. Затонск

— Нет, Яков Платонович, это невероятно! — Трегубов расхаживал по своему кабинету и размахивал руками. — Мы давно следим за Сыромятниковым! Слишком уж подозрительно на самом деле выглядят его успехи в коммерции за столь короткое время. Однако все проверки со стороны финансовых или иных контролирующих органов ни к чему не привели. Его соперники на торговой стезе на самом деле теряли свои предприятия по стечению обстоятельств или по злому року. Единственным, кто поднял хоть какой-то шум, был Костромин. Штольман вновь испытал знакомый приступ раздражения. Николай Васильевич при всем своем умелом руководстве управлением имел крайне неприятную особенность — закрывать глаза на то, что могло доставить ему самому в первую очередь лишнее беспокойство. — Николай Васильевич, давайте рассмотрим факты, — сказал Яков, потирая большим пальцем указательный. — Вы сами говорите о том, что полиция давно интересуется Сыромятниковым. Но за столько времени ни одного факта отклонения от буквы закона выявлено не было! Коммерсант с таким широким спектром услуг, который чист как стеклышко! Вам не кажется это подозрительным? — Мммм… Откровенно говоря, да, это совершенно невероятно! — помявшись, ответил Трегубов. — Но ведь все проверки ничего не выявили. — Разумеется, — согласился Штольман. — Потому что в полиции у Сыромятникова есть свои люди. — Невозможно! — взвился Трегубов, который тоже возвращался к знакомому состоянию — злости. Когда Штольман брался за дело, он вытаскивал все самые неприятные и грязные концы и без стеснения и обиняков говорил прямо в лоб, где он их достал. И не останавливался до тех пор, пока все эти концы не были пристроены в правильное место! И ведь сказал же про продажных полицейских! — Николай Васильевич! — Яков засунул все свои эмоции подальше и продолжил, сколь мог, спокойно, — я вас ценю за вашу мудрость и умение управлять вашими людьми. Ну неужели вы предпочтете закрывать глаза на то, что в вашем стаде завелись паршивые овцы? Ведь теперь, хотите вы или нет, ваше доверие подорвано. Вы будете смотреть на них и думать, предатель этот человек или нет. Нельзя позволять рже проникнуть в ряды полиции. Если не полицейские, то кто будет защищать закон? Трегубов сурово пожевал губами, а потом молчаливо дернул головой, соглашаясь. Аня, которая очень тихо сидела у окна и даже лишним движением не желала встревать в эту дуэль взглядов и характеров, с облегчением вздохнула. Теперь всё пойдёт легче. — Проверки были мгновенными по сути, но готовились минимум за два дня? — спросил Яков, знакомый с процедурой. — Да, — мрачно кивнул полицмейстер. Штольман был по обыкновению прав. И это раздражало Трегубова ничуть не меньше того времени, когда он служил в этом самом управлении. — Нужно искать крысу среди ваших подчиненных, — резюмировал Яков. Трегубов кисло покивал. — И то, что здесь есть нечистые на руку полицейские, только подтверждает слова Сазонова. Николай Васильевич и тут был согласен. Штольман позвонил ему с почтовой станции, Трегубов прислал экипаж, и вступившую в брак парочку вместе с Аней и Яковом перевезли в загородный дом полицмейстера, который стоял закрытым по зимнему времени. Там Сазоновых допросили, и теперь они останутся в доме тайно до тех пор, пока вся история не будет доведена до логического конца, а там уже можно идти к родителям, виниться и решать насущные вопросы. — Ах, как же все это неприятно! — раздосадованно воскликнул полицмейстер и сел за стол. — Как же я не люблю такие случаи! — Солидарен с вами, Николай Васильевич, — Яков тоже уселся напротив Трегубова, — но у вас есть надежные люди, которые вам помогут докопаться до истины. На них вам можно опереться. Полицмейстер взглянул на сыщика и ему немного полегчало. Штольман был прав. Такие люди есть. И он сам был из таких. Прошло много лет с тех пор, как Яков уехал из города. Но вот он вновь здесь, и можно было быть уверенным, что он так же честен, прям и благороден, как когда-то. На него в самом деле можно было положиться. И не прогадать.