Детективное агентство "Анна и её духи". Снежный цикл. В снегах России. Затонск

Прогулка прошла замечательно. Минут двадцать Володя еще стеснялся, но после свежий воздух, доброжелательное отношение со стороны Анны и Якова и добродушное подшучивание сделали свое дело: мальчик разговорился, показывая свои любимые места в парке и рассказывая о том, как они с мальчишками устраивают тут снежные битвы по выходным. Штольман слушал внимательно, отмечая оживленность, здоровый вид и в общем-то отличное самочувствие Володи. Он был развит физически и умственно — вон какую лекцию прочел Ане об архитектуре улиц и истории некоторых зданий. И был явно рад видеть их. Якову почему-то показалось, что к Ане он тянется даже больше, чем к нему. Наверно, это можно было объяснить. Мужской компании вокруг него было предостаточно, а вот того, кто мог бы дать ему женское тепло и участие, не было. Неудивительно, что в каждом письме Володя передавал Ане привет через Якова и писал отдельно несколько листов для неё. Штольман был рад, что все сложилось именно так. Он в самом деле переживал, что Владимир остается без женского влияния. У него никогда не было того, кому он мог довериться именно в этом плане. Нежному женскому сердцу, которое дает мальчикам возможность вырасти в хороших мужчин. С самого начала так вышло. Когда Нина сказала ему о сыне, Яков поехал к нему после освобождения и обнаружил, что тот воспитывается в довольно отдаленной деревне пожилой парой, которая не уделяла мальчику достаточно времени и внимания. Володя был смышленый, его воспитатели, если можно их так назвать, тратили деньги на то, чтобы он был сыт, одет и обут, но вот обучением практически не занимались. Мальчик умел читать и писать, почти наизусть цитировал Библию и хаотично поглощал все, до чего мог добраться в плане литературы, учебной в том числе, поэтому знания его были весьма разрозненными и системы не было. Штольман понимал, что без надлежащего пригляда выйдет мало хорошего, поэтому практически сразу определил его в хорошую школу, где, впрочем, быстро выяснилось, что схватывает Владимир на лету и учится не просто быстро, а очень быстро, поэтому через полгода ему было уже скучно в своей школе. Ларинская гимназия давала знания углубленные, можно было брать дополнительные уроки по желанию, поэтому Володя уже не скучал, а напротив — писал, что курс его нынче отвечает всем его желаниям, а химия и биология превратились из увлечений в будущую стезю. Он вообще вышел довольно серьезным юношей, что редко встречается среди тринадцатилетних мальчиков. Это Штольмана радовало. Как радовало и то, что не было в нем признаков уныния или тоски. Он был говорлив, жестикулировал, пытаясь поразить Аню своими успехами в спорте и рассказывая, как они летом участвуют в регате по Неве и школа берет первые места. Но Бог мой! Как же он похож на Нину! Глаза, аккуратный нос, тонкие пальцы, даже манера удивленно приподнимать брови, пока его собеседник что-то говорит! Штольман очень надеялся, что может достаточно судить по Володиным письмам, и походит на неё он только внешне! Тот тлен двуличности, которым была покрыта сама Нежинская, на данном этапе жизни пока мальчика не коснулся. Аня рассмеялась какой-то Володиной шутке и взглянула на мужа. Глаза её сверкали, она была спокойна и радостна, и Яков понял, что им с Владимиром удалось наладить контакт не только эпистолярный. — Предлагаю идти обедать! — сказала Анна. — Мороз нынче разгулялся, за щеки кусается. Нужно найти убежище. Желательно с запасом пищи. — Тут недалеко есть замечательное кафе! — воодушевился Володя. Ему было так хорошо, что он и сам этого не ожидал. Аня оказалась именно такой, какой он представлял её по письмам. Женщина, которая уже пять лет была искренне к нему добра, поддерживала его в минуты грусти, делала подарки и не оставалась равнодушной к его устремлениям, и сейчас внимательно его слушала, задавала вопросы, дающие ему уверенность, что она его знает и знает хорошо. У неё были удивительные глаза, добрые и искренние. Володя понимал, что она не притворяется, что он действительно важен сам по себе, и это было удивительно. С такой-то историей! Аня как-то писала ему, что люди должны стремиться к тому, чтобы относиться к тем, кто их окружает, по-доброму, не оценивая их через призму предубеждения. Это было делом нелегким, Володя это уже давно понял, но ей это удалось. От неё исходило тепло. Не напускное или с трудом поддерживаемое, а настоящее. Он это чувствовал, он же был не дурак и понимал, когда к нему относятся формально, а когда искренне. Аня была настоящей. — Кафе? — протянул Штольман. — Нет уж! Сегодня такой день, что мы можем себе позволить только ресторан! И так уж случилось, что я знаю один неподалеку. Он приподнял бровь, оглядывая Аню и Володю, и те синхронно кивнули. Ресторан звучал как нельзя более подходяще для их встречи!