The Lost And The Lord

– Эй, эй, эй! – Обладатель хриплого голоса лает, скрытый где-то в глубине магазина. – Я повесил тот знак на дверь не просто так, оставь все свое божественное дерьмо у входа! Томми моргает. – Что… – Кресты, тотемы, оставь все это дерьмо у двери! – недовольно продолжает голос. – Сбоку от тебя есть небольшая стойка, можешь кинуть это туда. Немного поколебавшись, Томми медленно достает из кармана фиолетовый крест Прайма и вешает его на крючок для ключей, рядом с объемным фиолетовым шарфом. – Вот так. – Кто-то шаркает мимо складских бочек, и в поле зрения появляется искривленная тень. – Можно было сделать так с самого начала, правда? Невысокий худощавый рамлин, появляющийся перед Томми, выглядит как полная противоположность человека, которому мог бы принадлежать такой могучий голос. Белый мех, тонкие руки, длинные красные рога, закручивающиеся вокруг бараньих ушей, волнистая копна русых волос падает на глаза. Даже свободный синий свитер не справляется с тем, чтобы скрыть его хрупкое телосложение – он выглядит так, словно следующий порыв ветра может просто сбить его с ног. – А вообще дети обычно заходят сюда, только с целью выпросить у меня конфеты, - комментирует рамлин, возясь с чем-то под прилавком. – Ты новый работник одного из магазинов или что-то в этом роде? – Меня прислал мистер Сут. – Неуверенно отвечает Томми. – Я должен отдать тебе кости. Рамлин светлеет, начиная вилять слишком длинным хвостом. – О, прекрасно! Да, иди сюда со всем этим дерьмом. Томми подходит к прилавку с э-э, массивным свертком, завернутым в три слоя ткани. Потому что, каким бы храбрым человеком он ни был, ходить с мешком, полным окровавленных костей – это то, что со стороны всегда будет казаться подозрительным. Рамлин осматривает кости проницательным взглядом (по крайней мере, Томми кажется, что он проницательный, насколько можно судить об этом через занавесу его растрепанных волос.) – Он сохранил костный мозг, это хорошо. – Он достает из инвентаря блокнот и что-то записывает. – У тебя есть имя, малыш? Это вопрос с подвохом? Это похоже на вопрос с подвохом. С другой стороны, Уилбуру, кажется, нравится этот парень, так что, наверное, все нормально. – Томми… Иннет, – медленно отвечает он. – Откуда ты, Томми? – Я… Томми, послушай меня, всплывает в голове суровый голос Уилбура. Меня не волнует, насколько милым, дружелюбным или безобидным кажется человек которой с тобой разговаривает. Что бы ни происходило, дважды подумай о том, что ты будешь ему рассказывать, ладно? – Я… правая рука Уилбура, – решает Томми. – Деловой партнер. – О! Он наконец-то начал привлекать людей в свой маленький бизнес. – Мужчина кивает сам себе. – Ну, раз так, думаю, мы будем видеть друг друга достаточно часто. Я Шлатт. – Забавное имя. – Все имена смешные. – Шлатт отталкивается от прилавка и направляется к дальним полкам. – Я соберу то, что нужно Уилбуру. Тебе дать тележку? Мм… Да. Тележка. Слово, которое Томми Иннет определенно знает, конечно, сэр. Это наверное та коробка с колесами, да? … Так и есть (Слава богам.) Шлатт берет тележку и убегает в заднюю часть магазина, на ходу закидывая туда банку красного… что бы то ни было, прежде чем перейти к ящикам с растениями. – ИТАК! – рявкает рамлин так внезапно, что Томми невольно подпрыгивает. – И как тебе работается с твоим новым деловым партнером? Томми засовывает руки в карманы и вытягивает шею, стараясь не терять своего собеседника из виду. – Я думаю мне не на что жаловаться. Платят хорошо. Комната приятная. Шлатт прерывает свое невнятное бормотание. – Ты живешь с ним? – Да? Шлатт хихикает себе под нос. – Точно, семейный бизнес. Совсем забыл об этом. Томми нервно передергивает плечами. – Это не… мы не семья или что-то в этом роде, - подчеркивает он. – Он просто мой… арендодатель или как это там называется. – Угу. – Шлатт скептически кивает. – Ты платишь за аренду? – …Нет. Шлатт громко фыркает. – Ясно. Тебя усыновили. – Усыновили? – Он заботится о тебе. Ты живешь с ним. – Рамлин складывает друг на друга небольшую стопку коробок и кладет их в тележку вслед за банкой. – Я не знаю, что происходит у него в голове, но, похоже, теперь ты его мальчик. О. – В любом случае! – продолжает Шлатт, как будто это не он только что сломал мозг Томми всего одной фразой. – Вроде это все, можешь забирать. Не беспокойся о том, чтобы вернуть контейнеры, Уилбур, скорее всего, сам занесет мне их на выходных. По крайней мере, мы так договаривались. Томми немного хмурится. – У тебя договор с Уилбуром? Шлатт вкладывает дребезжащий стеклом бумажный пакет в руки Томми. – Как и у всех. И когда Томми выходит на улицу, он думает, что Шлатт может быть прав. Буквально у всех в городе есть какие-то дела с Уилбуром. Кто-то кладет немного больше продуктов, когда за покупками ходит Уилбур. Уилбур знает каждый магазин, знает каждого кто там работает и знает в какие дни лучше приходить, чтобы рассчитывать на скидку. Некоторые люди отдают Томми монеты, чтобы он передал их Уилбуру. Уилбур всегда похлопывает кого-то по плечу, или шепчет какой-то секрет кому-то на ухо. Фургончик с фаст-фудом, у которого всегда есть клиенты независимо от дня недели, их улова на охоте или места, где они его припаркуют. Со стороны действительно кажется, что абсолютно все в этом городе заключили с Уилбуром какую-то сделку. А что насчет Томми? – Ты и я, – говорит он однажды, надеясь, что голос не выдаст его волнения. – Мы как братья. Уилбур поднимает на него глаза. – Не говори так, – наконец отвечает он, голос смягчается дрожащей улыбкой, – я буду плакать. – Плачь, сука.