На развалинах старого мира

       — Ученики Орочимару реально шибанутые? — пробился сквозь марево сна насмешливый голос Обито. — Спать в обнимку со змеёй, да ещё и так крепко...        — Это из-за лекарств, — не оклемавшись до конца, попытался оправдаться парень. Забытие ещё не спало, но голова была невероятно лёгкой, при том, что последние несколько дней он постоянно был под препаратами, не позволявшими ему ничего предпринять, в очередной раз напоминая, что пленник полностью в чужой власти. — И я не серпентофил, — постарался он собраться.        — А я думал, что фантазия прежнего Змея была достаточно извращённа, чтобы устраивать подобные практики.        Саске поморщился, не став доказывать недоказуемое.        Мужчина ухватил за запястье, резко вздёрнув в вертикальное положение, немного подождал, пока парень встанет твёрдо. Змея тут же переместилась, закрепившись на плечах и талии.        — Видок у тебя, — заметил Обито изменения, — подобающий статусу, — произнёс как оскорбление.        Но Саске критикой не проникся, предпочтя указать на другого:        — Все претензии к Кабуто и его ностальгии. Мы сразу к нему?        — А у тебя будто бы есть дела.        — Простейшая гигиена, — захотелось выторговать хотя бы это. Как давно он в последний раз умывался или чистил зубы, остаётся лишь догадываться.        Старший Учиха хмыкнул и, согласившись, перенёс к нужным комнатам. Правда, от призывной змеи не освободил, и все операции пришлось выполнять с максимальной осторожностью, ни в коей мере не провоцируя рептилию. Паранойя заботящегося о сохранности шарингана Якуши в этот момент поражала.        После минимальных процедур Саске решил проверить границы дозволенного ещё одним способом:        — Пройдёмся, пока Кабуто готовит свои дорогие инструменты? Ты ж, надеюсь, ещё не разучился передвигаться обычным способом? — эта лёгкая провокация не несла никакого особого намерения, и собеседник это также понял.        — Но не надейся, что, проходя мимо столовой, сможешь выторговать что-то съестное. У тебя особая диета. — и опять эта мерзкая насмешка.        — Что именно задумал Змей?        — Ты будешь подсоединён к искусственному клону Хаширамы. Как понимаешь, твой следующий приём пищи не ближе, чем через несколько лет.        Судьба Мадары... Неприглядно.        — Столько времени в унылом бездействии...        — Не так уж страшно — Кабуто смиловистится и даст поблажки, если не будешь чинить свои обычные выкрутасы.        — Какая честь. И отчего на эту роль был избран конкретно я? Ты ж тоже Учиха, — решил немного поёрничать.        — Без Вечного мангекьё.        — Ты не слеп, хотя пользуешься силой постоянно, — и это тоже очень сильно поражало.        — Потому что в отличии от тебя не дохожу до точки невозврата, меряясь силой с величайшим предком нашего клана. А с малыми повреждениями справляются клетки Зецу.        Интересно, а искал ли Обито замену? И то масштабное вырезание клана...        — Ты помогал Итачи с уничтожением семьи ради получения как можно большего количества шаринганов?        — Старейшины — глупцы, раз решили, что могут побороть Великий клан. Но ослабление Конохи было выгодно для нашего плана.        — Но из всех изъятых додзюцу ни одно не подошло, — сделал Саске закономерный вывод. — Отчего ты не вырастил сына? И не обменялся глазами с ним? — задал наиболее занимательный вопрос, раз уж вышло разговорить собеседника. — Или ты не рассчитывал, что однажды риннеган Мадары пропадёт?        — Вообще-то, его проебал ты, объединившись с врагами из-за какого-то тупого убеждения, что эта техника уничтожит мир. И стоило оно того?        — Но я хотя бы знаю, что для воскр...        Закончить не позволил застрявший в горле ком. Ясно, Кабуто не раскрыл своему помощнику главного, и, опасаясь последствий, предпочёл заткнуть самым эффективным способом. Но Обито ж не идиот.        Старший Учиха усилил хватку на локте, но отчего-то молчал. Кто знает, может, на нём тоже печать. Ведь после всего произошедшего Змей очень недоверчив к представителям их клана.        По-быстрому они добрались до лаборатории. Снова запах каких-то медикаментов. Тихий шорох и перезвон стекла выдавали присутствие нескольких ожидающих.        — Размялся, Демон? — конечно же, Кабуто был в курсе. И будто в издёвку вновь позволил говорить.        — А тебе так хочется, чтобы я скрасил эту тишину своими речами?        Змей не поленился воспользоваться фуин, чтобы передать своё обожание.        "Завались," — ответил Саске по образованной мыслесвязи.        — Ложись на стол, — елейным голосом указал медик, — "Милый," — добавил по связи.        Пленник отослал обратно толику презрения и ненависти.        Не дожидаясь, пока парень, освобождённый от всех оков, разместится на жёсткой поверхности, Якуши принялся за обследование: подсоединил несколько датчиков, провёл сканирующим дзюцу вдоль жизненно важных органов, что-то подлечил. Учиха расслабился, отключившись от осязательных ощущений и блужданий чужих рук по коже.        Параллельно с работой мужчина продолжил общение, полностью переключившись на неслышимый другим способ.        "Ты решил переманить на свою сторону Обито?"        "Ты сам не удосужился рассказать ему правду," — парень закинул удочку в направлении взаимоотношений двух сообщников.        "А разве древо Шинджу не способно воскресить?" — собеседник и сам не упускал возможности узнать чуть больше.        "Ты ж медик, и прекрасно знаешь, как сложно удержать душу в повреждённом теле."        "Риннеган это позволяет."        "Для восстановления целостности оболочки использующий технику жертвует собственными жизненными силами."        "Но почему бы не подсоединиться к Древу и не использовать его чакру? Всё же, не зря оно носит звание Божественного."        "Такое имя дали ему, определённо, по иной причине. Паразита, высасывающего всю жизнь из планеты, можно определить многими понятиями, но явно не высшими и не благими," — Саске не опасался выдавать эту информацию. Когда-то давно ради получения отсрочки он уже поведал Змею многие тайны.        "А по мне, так всё логично — поглотивший плод сам становится богом, а мир вместе со всей флорой и фауной является эдаким плацдармом для его формирования."        "Бог порождается Миром," — а не наоборот. Как-то безумно, но с учётом местных реалий именно так по сути и есть — побеждает сильнейший, а остальным дано лишь стать его кормом.        "Надо всего лишь собрать воедино большую часть чакры, не так ли?" — продолжил вспоминать Кабуто.        "Двое биджу внутри Гедо Мазо, двое где-то в твоих закромах, и остается всего пятеро."        "Но теперь страны сотрудничают, и похищения не пройдут незаметно."        "У тебя есть несколько лет на продумывание плана."        "Я бы хотел сократить сроки, необходимые на пробуждение, за счёт твоего содействия."        Парень фыркнул.        "С чего мне содействовать?"        "Чтобы не пришлось насильно тебя удерживать. Согласись, так процесс значительно ускорится."        "Какая мне выгода?"        "Получение Великого додзюцу."        "Я всё-равно не смогу им пользоваться," — заметил Учиха, подразумевая, что не позволит отсутствие собственной воли.        "Думаешь, это будет столь важно? За столь долгое время ты окончательно сойдёшь с ума," — обнадёжил Якуши.        "За несколько лет бездействия? Определённо," — но как-то не сильно его это волновало. Наоборот, захотелось поддразнить, — "Вот только вопрос: за это время мышцы не атрофируются до состояния недееспособности?"        "Не совсем так — твой организм будет поддерживаться за счёт природной чакры. Ты же наверняка заметил, что Мадара не выглядел на свои семьдесят."        "Кое-что не сходится. Он всё равно умер, даже подключившись к системе."        "Да, это не абсолютное бессмертие. Но вот старение не будет проявляться настолько же ощутимо. И единственная проблема — это ослабшие мышцы глаз. Их стоит восстановить прежде, чем усаживать тебя на "трон"."        Медик приложил к забинтованным глазам ладонь, заставил плавно сократиться какие-то мышцы, демонстрируя, насколько туго это происходит. Логично — из-за слепоты некоторые из них почти не двигались.        "Смешно. Будто бы впоследствии тебе понадобится моё тело."        "Не хотелось бы потерять такого привлекательного любовника."        Парень не сдержал презрения:        "Помешанный извращенец."        "От безумца слышу."        Змей полностью сконцентрировался на лечении, и временно их разговор прервался. Саске вновь отстранился от ощущений и просто ждал. Похоже, этим он будет заниматься все ближайшие года.        Только через час, а то и больше, Кабуто закончил своё шаманство, помог подняться с операционного стола, самолично повёл в сторону выхода, не привлекая помощников.        — Куда мы? — решил Саске выяснить намерения.        — Чакроканалы восстановились достаточно, так что хочу проверить работу этого мангекьё.        — И как ты собираешься его проверять? — спросил более для проформы, не рассчитывая на идиотизм врага.        — Попробую применить Аматерасу, — отчего-то упомянул всего одну способность.        — Каналы второго глаза не репродуцировались?        — Нет, конечно же. С правой стороны ты спалил всё, что только возможно, даже некоторые отделы мозга, и тут не поможет никакая медицина.        Вероятней всего, что и риннеган пробудится лишь для одного додзюцу.        — Надо же, насколько качественно можно раздолбать мою полезность, — выдал Саске саркастически.        — Не думай, что сможешь использовать ту технику во второй раз.        — Да я сейчас вообще не смогу воспользоваться чакрой, и никакое дод...        Голос подвёл, но это не столь важно.        — Хватит провоцировать, Демон. Не хотелось бы вводить тебя в искусственную кому.        Учиха лишь пожал плечами. Тот, кому предназначались последние слова, наверняка сможет проанализировать информацию и сделать необходимый вывод.       ***        Эти двое постоянно разговаривали. То вслух, громко споря даже при мельчайшем несовпадении взглядов, то по мыслесвязи, проявлявшейся в едва заметном изменении ритма дыхания и сердцебиения. Но вот услышать то, что сокрыто образованным фуином каналом, шаринган, к сожалению, не позволял, хотя желание у Обито возникало не раз. Мужчина подозревал, что эти полюбовники вряд ли станут обсуждать по неслышимой другим линии что-то вроде сексуальных извращений (насчёт этого они могли спокойно поговорить и вслух), но вот действительно секретные знания... их Змей скрывал старательно и от многих, даже от наиболее приближённых. Но не от мелкого змеёныша. И это заставляло задуматься.        О чём хотел сказать пленник тогда, упомянув воскрешение? Что ему известно о Глазе Луны? И, главное, откуда он это узнал?.. Выяснить бы, но Кабуто рьяно следил за обоими Учихами, помня об опасности их додзюцу. Потому до сих пор Обито мог лишь предполагать, не предпринимая никаких значимых действий.        А тем временем Кабуто вёл свой трофей к выходу с базы, на наземный полигон. Двое снова разговаривали. Парень нарывался, но осторожно, вроде и провоцируя, но в рамках дозволенного. Его стратегия была понятна — времени на то, чтобы развернуть свои сети, у него не осталось, и он работал самыми дубовыми методами — указывая Обито, что Змей недоговаривает очень и очень многое. Пагубная затея.        Младший Учиха одними намёками порождал желание предать и узнать об скрываемом. Но бросаться в омут тайн с головой старший не собирался — ведясь на провокацию родственника, мужчина автоматически становился его марионеткой, так что, понимая стратегию, подставляться не хотел.        Однако, было в словах парня что-то ещё. Он говорил так, будто у него имеется возможность освободиться (последняя недоговорённая фраза упрямо указывала на сей факт), но... Точно ли? Ранее Обито не стремился выяснить, какую способность получил противник при пробуждении мангекьё, и теперь, имея крайне смутное представление о происходившем в той битве, мог анализировать лишь малую кучку бессвязных фактов, которые по сути не давали никакой достоверности. Фигово...        Змеиная натура учеников Орочимару заставляла опасаться однозначных решений, но одновременно в голове созревал совершенно иной подход, преднамеренно использующий их слабости. Даже если родственник не способен разрушать оковы фуинов, будущий предатель знал, как обеспечить безопасность и недостижимость для лап Якуши. План подразумевал собственноручное извлечение додзюцу, запирание на неопределённое время в пространстве Камуи с блокировкой любых перемещений, подключение к клону Хаширамы и долгие переговоры с выдвижением требований... Но в сравнении с нынешним положением даже это будет огромнейшим продвижением. А когда пробудится риннеган, станет возможным осуществление его главной цели.        Сохраняя прежнее спокойствие и никак не отображая в эмоциональном фоне намерений, Обито продолжил преднамеренно следовать за неприлично прильнувшей друг к другу парой.        Наземный полигон представлял из себя обычнейшую лесную поляну — тут не было ни тренажёров, ни следов интенсивных тренировок. Скорее, одно название. Но для экспериментов с чёрным пламенем она подходила как нельзя лучше. Мрак едва наступившей ночи скрывал окружение, и глаза, до того не видевшие света на протяжении нескольких лет, не должны подвергнуться излишнему напряжению. Но как-то сомнительно, что слепец станет зрячим (слишком много факторов этому препятствовало), и хотя Кабуто доказывал обратное, демонстрируя слияние и укрепление чакроканалов, до сих пор не верилось.        Якуши привычно размотал бинты на голове пленника, полностью забрал контроль над телом и осторожно приоткрыл его левый глаз. Активированный шаринган окрасился в красный, в его радужке завертелся и образовался симметричный узор. Медик недовольно сощурился, поднёс ко лбу парня мистическую ладонь.        — Твоё зрение оставляет желать лучшего, — пробормотал мужчина себе под нос. Он полностью сосредоточился на манипулировании чакрой, и Обито решил действовать. Предатель знал, что убийство наложившего печать приведёт к его собственной смерти, и потому вонзённый в спину кунай не добрался до жизненно важных органов, лишь пустил по кровеностной системе сильнейшее снотворное.        Не обращая внимания на завалившегося на бок, Учиха схватил безвольно застывшего парня и переместился в измерение Камуи, повалил скованного на ровную поверхность плиты и, ощутимо приложив головой о неё же, вторгся в память, находя необходимую информацию. Убедившись в правдивости намёков, без промедлений заставил активировать мангекьё через наложенное гендзюцу. Вернувшееся самоосознание заставило пленника дёрнуться, но опытный шиноби заблокировал все попытки сопротивления очередным ударом, придвинулся ближе, распространяя Освобождение от оков и на себя. Иллюзия долго не продержалась даже с учётом подавления, и связи в фуине Змея едва повредились, но определённую свободу старший Учиха уже ощутил и, ещё раз приложив родственника затылком о камень, проник в голову для более детального разбирательства.        Найденное неприятно ошеломило. Соклановец знал многое: о настоящих планах Зецу, о Вечном Цукуёми, о предназначении Божественного древа. И выходило так, что создаваемой ранее техникой Рин не воскресить.        Никак.        Но тогда... как собирался возвращать погибших Демон?        Мужчина вновь погрузился в чужие воспоминания, в более глубокие слои, стараясь найти ответы. Правда оказалась неприглядной: родственник хотел пробудить риннеган и воскресить убитую четыре года назад девушку ценой собственной жизни. Самоотверженный идиот.        Но было в этом способе одно "но": он точно сработает. И именно поэтому в голове достраивался порядок последующих действий.        Жертвовать собой необязательно — всегда есть те, кто готов сделать необходимое без каких-либо претензий, из высших целей или просто от безысходности. И пользоваться подобными порывами — это не преступление. Ведь кто-то будет жив, а другой умрёт при любом раскладе.        Первым делом Обито перенёсся на одну из дальних и наиболее защищённых баз и забрал клона Хаширамы вкупе с подготовленным древесным креслом в закрытое измерение. Отсюда пленник никуда не сбежит и его никак не достанут. Усадив полуоглушённого парня на биоагрегат, мужчина ещё раз наложил гендзюцу, добился устойчивого восприятия и без милости надавил, подключив болевые ощущения:        — Тебе не освободиться, — чеканя каждое слово, чтобы проняло. — Единственное, что требуется — пробудить риннеган. Будешь сопротивляться — вколю наркоты. Ты меня понял?        — Да, — ответил соклановец сквозь стиснутые зубы.        Не выпуская пленника из иллюзии и предотвращая любое неповиновение, старший Учиха прошёл к безмозглому двойнику Хаширамы, собираясь настроить циркуляцию сенчакры наиболее быстрым способом, поднял прикрытые веки клона, готовясь к наложению очередного гендзюцу...        Последнее, что возникло в разуме предателя — приказ: "Откажись от своих намерений и верни всё обратно."       ***        Мужчина, ещё мгновенно назад уверенно управлявшийся с подготовкой биоагрегата, замер. В его пустых глазах не отображалось и капли мыслительного процесса. Простояв неподвижно секунд десять, он убрал руки от клона, перенёс себя и всю конструкцию в открытый мир, на базу, где она находилась ранее. Пройдя к сидевшему на кресле парню, старший Учиха уже собирался телепортировать и его, но тот, воспользовавшись неразрушевшейся связью гендзюцу, обратил иллюзию и перехватил контроль. Состояние младшего оставляло желать лучшего, и техника держалась некрепко. Превозмогая тошноту, парень поднялся с чуть не ставшего его пленом седалища и приказал переместить себя в абсолютно иное место. Там он оглушил мужчину, связал конечности и вырвал шаринган, исключая применение пространственной техники. Учиха, возможно, предпринял бы и большие меры безопасности, но тут его накрыло особенно болезненным приступом головокружения, и парень повалился на землю.        Оставшийся на базе безмозглый клон всё так же пялился в пустоту ярко-красными глазами с рисунком четырёхлучевого сюрикена на радужке.