Сделай или умри

      Фокси проснулся. Его резко открывшиеся янтарные глаза, резанул идущий откуда-то сверху свет, настолько яркий, что невольно казалось, что он способен враз сжечь их, чем сейчас с полным успехом и занимался. Он невольно зажмурился, и что есть сил повернулся на другой бок, все это время потирая ослепленные зенки и силясь стереть с нежной сетчатки всплывшие зелено-фиолетовые пятна, но лишь усугубил положение, добавив к тем самым пятнам, еще и какие-то красноватые круги. Потом так же резко лис раскрыл глаза, но увидел перед собой лишь неровно покрашенную бирюзовую стену. Только сейчас, разобравшись с убийственным светом, он заметил, как сильно болела его голова — она чуть ли не раскалывалась на куски, — а под телом отчетливо чувствовалось нечто мягкое и пружинистое. И тут, в мозге, до этого испускавшего белый шум, возникли две единственные мысли:       — Что это было? — сказал он вслух. — Где я?       Он, приподнявшись на локтях и в то же время не без иронии осознавая, что лампочка, принесшая ему такие страдания чуть ранее, на самом-то деле тускло, и временами слабо, почти невидимо, мигает, оглянулся: в комнате, полностью покрашенной в едкий бирюзовый, находился лишь тяжелый белый деревянный стол, и такой же, как у Фокси матрас, на котором, свернувшись клубочком, слабо сопело нечто бело-розовое и пушистое. Мангл. Милая Мангл. Что они вдвоем делают в этом странном месте?       Проскрипев своей импровизированной лежанкой, он поднялся, разминая ломящие кости, чуть ли не бегом направился в сторону девушки и начал будить её:       — Мангл, Мангл, очнись, — в панике теребил плечо Мангл Фокси. И остановился лишь тогда, когда такие же, как и у него, оранжевые глазки, образуя лишь небольшую щелочку, раскрылись.       — А-а, что? — спросонья сказала лисичка и начала протирать свои глаза от с непривычки яркого света. — Где мы?       — Я не… не знаю, — заикался и нервничал Фокси, почему-то лишь сейчас осознавая, что они действительно попали невесть куда, но тут его голос перебил звук, доносящийся откуда-то сверху:       — Привет, ребята, — пропищал милый и приятный голосок, немного искаженный хрипящим динамиком в углу под самым потолком комнаты. — Может, немного поиграем?       Фокси и Мангл, услышав лишь первые нотки голоса и невольно сами себе удивившись, сразу же узнали его обладателя. Вернее, обладательницу. Игрушечная Чика. Их старая добрая Черри.       — Черри! Черри! Ты нас слышишь? Где мы вообще оказались? Помоги нам! — радостные от такой приятной новости, что совсем скоро они все узнают, поймут и вернутся домой благодаря такой милой всегда курочке, которая всегда им поможет, закричали наперебой ребята, повторяя одни и те же незаконченные предложения все громче и громче, будто это может как-то улучшить результат.       — Стоп!!! — неожиданно взвизгнула, заставляя колонку болезненно захрустеть, их славная, добрая Черри. — Я вам слова не давала!       — Что это значит? — спросил Фокси. Ох, кажется, он начинал понимать.       — Вы ведь хотите жить? Не так ли? — хихикая, четко и ясно спросила Черри безумным, надломившимся голосом.       — Хватит действовать мне на нервы, выпус… А-а-а-а!!! — не успел попробовать докричаться до обезумевшей курочки, теперь все понявший Фокси, как его тело пронзили бесконечные, запредельные разряды тока. Казалось, будто вся жизнь пронеслась у него перед глазами и застыла, остановилась в этом моменте, в этих бесчисленных ударах, в этом испуганном крике милой Мангл, в этом тихом, мягком, говорящим ужасные вещи, голоске из динамика.       Удары прекратились так же резко, как и начались, но не успел лис отойти от этой пытки, как Черри заговорила вновь:       — Фокси, дорогой, ты играешь не по правилам. У тебя на шее есть ошейник, который ты не сможешь снять, и если будешь плохим лисёнком… Я прибавлю мощность, — сказала курица радостным, как у ребенка, голосом.       — Черри, прошу, пожалуйста, отпусти нас, это не смешно, — начала плакать Мангл. Она боялась, и из янтарных глазок вытекали все новые и новые слезы.       — Ну что же ты, не плачь, — сказала Черри, и в словах ее сквозила насмешка. — Если ты будешь играть по правилам, то я отпущу тебя.       — Черри, я убью тебя, — начал угрожать Фокси. Он был полон бессильной злобой, той самой, когда единственное, что ты можешь — это только грозиться расправой обидчику, даже зная, что лишь усугубишь положение.       — Фокси, ну ты чего, такое нельзя говорить, за это ты будешь наказан, — быстро и чётко, речитативом, будто заученную истину, проговорила Черри.       И тут Мангл начало бить током.       — А-а-а-а! Больно! — не переставала неистово кричать лисичка, бьясь в конвульсиях на сером бетонном полу.       — Черри, пожалуйста, хватит, я сделаю все, что угодно, — взмолился Фокси, подбежав к Мангл, которая до сих пор дергалась, сел рядом с ней, положив ее голову себе на колени.       Удары током прекратились. Лисичка безвольно лежала на полу, лишь иногда вздрагивая.       — Я знаю, как сильно ты любишь Мангл, но для того, чтобы избавить её от постоянной боли, ты должен причинить ей боль, — сказала заумным, елейным, будто бы предлагала пиццу, голоском Черри. — Возьми нож со стола и порежь ей ногу. У тебя есть пятнадцать секунд.       — Нет, нет! Я не могу тронуть Мангл… — не успел договорить Фокси, как снизу, с пола, донесся хриплый от крика, уставший, измотанный голосок такой милой душе Мангл:       — Она не шутит, — сказала она дрожащим голосом. — Давай, сделай, как она сказала. Я потерплю.       — Но… Нет, Мангл, я не могу, — волновался Фокси, лишь инстинктивно зарываясь рыжими пальцами в белоснежную, такую мягкую шерсть. Даже подумать о том, чтобы замазать ее кровью, было кощунством.       — Пожалуйста, дорогой, сделай это ради ме… А-а-а! — не успела долепетать лиса, как её начало бить электричеством.       — Фо-о-окси! Дав-давай, — говорила, заикаясь от боли и глотая рыдания, Мангл       — Фокси, давай, сделай это, ты ведь не хочешь, чтобы Мангл измучилась? — доносился голос из динамика.       Фокси подошёл к тому самому громоздкому белому столу, на котором отчего-то уже лежал большой кухонный нож с черной рукояткой, взял его дрожащей рукой, и одновременно с этим, непроизвольно, инстинктивно провёл пальцем по острому лезвию и вернулся обратно, садясь рядом с лисой на колени.       — Мангл, Мангл, я сделаю один надрез, и всё, — пролепетал Фокси, немного заикаясь. — Кивни, если готова.       Она кивнула, и Фокси начал касаться её бедра, готовясь вонзить в него нож, но его перебил голос из колонки:       — Нет, Фокси, резать надо от колена до ступни, — тихо, жестоко проговорила Черри.       Фокси прижал острие к мышце у колена Мангл и резко вонзил его на четверть — лисичка сдавленно заскулила, — делая надрез. Кровь, черная кровь побежала по голени, а пират, будто в прострации, всё опускался вниз и резал, резал, резал.       — Давай, Фокси, чего ты ждёшь? — нетерпеливо провизжала Черри. Сука хотела хлеба и зрелищ.       Фокси довёл нож до щиколотки, до месте, где резать уже было сложно, и остановился, подача тока тоже прекратилась. Лис резко вытащил нож из ноги Мангл — та снова дернулась — и упал на спину, силясь отдышаться.       — Ты довольна?! — закричал, тут же вскакивая и заново переполняясь злобой, Фокси на курочку за динамиком.       — Вообще-то, не очень, — методично, со скукой заметила та. На мгновение замолкла, будто раздумывая, а потом заново вскричала: — О! Я придумала! Теперь проведи языком вдоль раны твоей любимой Мангл.       Признаться, лис невольно скривился.       Подача тока опять началась, и Мангл опять задергалась, но уже с меньшим энтузиазмом. Похоже, лисица начинала привыкать.       — Фокси, нужно, давай, нельзя останавливаться на полпути, — проговорила Черри, посмеиваясь.       Фокси понимал, что Мангл больно, и сразу же прижался к её ране своим языком. Слизывая её кровь, он чувствовал на своём языке специфический гадкий металлический привкус, его немного подташнивало. Проведя своим языком до конца, то и дело сдерживая рвотные позывы, он резко вскочил, и его стошнило в углу комнаты.       Подача тока прекратилась, но Мангл так и не встала: она потеряла сознание от болевого шока. Фокси подошёл к ней, и прижался к её груди, чтобы послушать пульс, и каково было облегчение, когда он понял, что она жива! Но оставалась ещё её нога, из которой не переставая текла кровь. Только сейчас он начинал понимать, что он наделал и чем все это может обернуться.       — Черри, Черри, помоги, пожалуйста, — умолял ее Фокси, но в ответ услышал лишь тишину.       Тогда лис решил перевязать ногу Мангл. Он оторвал кусок своей футболки и обернул ею всю ее голень.       — Ладно, — послышался недовольный звук из динамика, и стена немного приоткрылась, и из образовавшейся небольшой щели в комнату выкатилась бутылка с водой. Дверца сразу же закрылась с характерным щелчком.       — Спасибо, Черри — тихо, почти неслышно поблагодарил ее Фокси.       — Рано радуешься, Фокси, — каким-то образом услышав чужую благодарность, засмеялась Черри.       — Что… что было? — тут очнулась, не переставая кашлять, Мангл.       — Всё хорошо, Мангл, все хорошо, — успокаивающе прошептал Фокси, всхлипнув. — Сейчас я обработаю тебе ногу.       Лис начал лить на кровавую полосу воду, а остатки дал выпить пиратке.       — Спасибо, Фокси, — нежным голосом сказала милая Мангл, и провела дрожащей рукой по его щеке.       — Фокси, где нож? — вновь подала истеричный голос Черри, явно недовольная тем, что у них хоть на мгновение все стало налаживаться.       — Пожалуйста, не надо, — начал умолять ту Фокси. Теперь он понимал, что теперь все будет только хуже.       — Надо, Фокси, надо, — донеслось из динамика.       Мангл начало опять бить током.       — Фокси, тебе придётся пойти на жертвы, чтобы ещё раз увидеть Мангл… — проговорила Черри, а потом, подумав, уточнила: — Живой.       — Нет, пожалуйста, не надо, — Фокси уже устал умолять, устал унижаться, перед сошедшей с ума дурой.       — Эм-м, что бы придумать… А-а, точно! Тебе придётся вырезать ей глаз, — смешливо забавлялась Черри.       — Нет! За что?! — не выдерживал Фокси.       — Лисенок, пираты всегда одноглазые, тебе ли не знать. У тебя десять секунд, и начнем, или я прибавлю мощность, — сказала Черри и начала считать:       — Раз. Два. Три. Четыре       Каждая секунда казалась вечностью, Фокси взял нож и начал подходить к Мангл.       — Пять. Шесть. Семь. Восемь. Девять.       — Прости, Мангл, — прошептал Фокси и на мгновение сам зажмурился.       — Десять.       Пронзительный крик раздался и также резко закончился. Мангл потеряла сознание.       Фокси поднёс нож к ее левому верхнему веку, надавил и прорезал его, выталкивая глазное яблоко наружу и разрезая его, проворачивая нож. Он плакал, смотря на то, как склизкая жидкость вместе с кровью вытекает из глазницы. В голове невольно проскользнула мысль, что теперь хоть один красивый янтарный глазик больше не будет плакать.       Подача тока отключена.       — Молодец, Фокси, — начала, хихикая, лживо подбадривать его Черри, на что лис просто молчал.       — Сейчас, Фокси, подожди секунду, — сказала курочка.       Дверь открылась и закрылась почти также быстро.       Возле стены оказались перекись, вата и немного воды.       — Не хочу, чтобы вы быстро умерли, хочу вас ещё помучить, — по-детски капризно проговорило в динамике и замолкло.       Лис остался один на один в комнате с девушкой, которую он только что собственноручно лишил глаза. Из левой глазницы стекала кровь вперемешку со слезами. Мангл, порывисто вдыхая и выдыхая, металась по полу. Ей снился кошмар.       Но разве их реальность теперь не похожа на страшный сон?