Спасение Пионии

***

– Прошу прощения, Ваше Высочество, однако я считаю, что для более эффективного поиска моей сестры, мы должны разделиться. – произнесла Аристия, обеспокоенно осматривая кусты. – Ни в коем случае, леди Моник, – холодным голосом, с едва заметной каплей злобы, ответил ей синевласый красавец. – Что если вашу сестру украли? Или убили, а труп спрятали? Вряд ли убийца успел бы так быстро скрыться, а учитывая что рыцари сейчас прочëсывают всю территорию усадьбы, он может сейчас прятаться где-нибудь в тени, и если он нападëт на вас, вы, скорее всего, не сможете защитить себя. Тия печально выдохнула и продолжила обыскивать сад. Ей было тревожно и страшно. Тревожно от осознания, что рядом с ней еë убийца. Пусть и в прошлой жизни, но убийца. А также любовник и палач еë отца и сына. Человек, которого она любила. И ей было страшно. Страшно от осознания, что она в любой момент может найти труп своей сестры. Что больше ей будет не с кем делить свои тайны. Что она больше ни с кем не будет собой. Что сейчас из-за угла выскочит человек в окровавленной одежде, а за поворотом окажется она. Мëртвая и холодная, словно солнце в зимнюю стужу. Аристия нервно повертела головой из стороны в сторону и попыталась отогнать столь страшные мысли.  Еë сестра жива и здорова, она просто заблудилась в саду. Всë они не так долго здесь пробыли и она могла забыть, где выход из сада. В голове леди Моник продолжали мелькать страшные образы, которые заставляли еë сердце биться в бешеном темпе, а руки трястись, словно у наркомана во время ломки. Однако, она тут же замерла, увидев вдали Карсейна... с телом еë сестры на руках. Еë ноги резко подкосились, а колени затряслись, едва удерживая свою хозяйку. Из ярких янтарных глаз брызнули слëзы и Аристия, собрав оставшиеся силы, побежала к красноволосому рыцарю, что находился на другом конце сада. Она спотыкалась, ветки царапали еë ноги, но она продолжала бежать, наплевав на правила приличия. В сердце девушки вновь разгорелся огонь. Услышать дыхание и понять, что сестра жива. Слëзы заливали лицо юной девушки и она, не заметив камня на своëм пути, упала на траву. Карсейн также не терял времени и бежал в сторону дома, из-за расстояния было не разглядеть его лица, эмоций, но его движения были очень быстрыми и нервными. Весь адреналин как ветром сдуло. На фоне пережитого сегодня стресса скопилась невероятная усталость, которая волной затопила леди Моник. Еë глаза медленно закрывались и она, окончательно осев на землю, потеряла сознание.

***

Проснулась Аристия уже в своей комнате. На все вопросы окружающих она лишь кивала головой или едва слышно говорила «нет». По рассказам служанок, Аристию принëс Его Высочество, всю в листиках и грязи. На это леди лишь мрачно молчала. Она хотела никого не видеть, ей нужны были лишь новости по поводу состояния еë сестры. Как оказалось позже, Камелия впала в сон, который по какой-то причине продолжался уж слишком долго. Лекарь лишь развëл руками, не находя причин для комы. Карсейн же в красках поведал о случившемся и в срочном порядке был отправлен домой. Причина подобного так и не стала известна Тие, да и не это интересовало еë сейчас. На данный момент, девушка сидела на стуле перед кроватью своей сестры. Еë пытались выпроводить, говоря, что ей самой стоит отдохнуть, но она продолжала упрямо сидеть с сестрой. В редкие часы ночи, когда все обитатели усадьбы засыпали, из комнаты леди Камелии доносилась тихая песня. Колыбельная, что лилась из уст госпожи Джеремии, словно мëд. Госпожа Моник каждую ночь заходила в комнату леди Камелии и укрывала, заснувшую на стуле Аристию одеялом. Она пела им обеим, еë маленьким девочкам, которых она держала на своих руках совсем малышками. Она видела всë, от первых слов до нынешних моментов, и ей крайне больно было смотреть, как еë дети страдают. Иногда к ним мог присоединиться Доминик, который осторожно брал матушку за руку и тихо шептал: – Не плачь матушка, она проснëтся - я чувствую. И госпожа Моник на время замолкала, пытаясь справиться со своей болью, ведь она должна быть сильной. Ради своего мужа, ради их детей – ради семьи. Так продолжалось долгие 3 недели.

***

Мучения семейства Моник продолжались. Камелия так и не очнулась, продолжая всë также лежать в своей комнате живым трупом. И если раньше с ней сидела только Аристия, то теперь к ним присоединился ещë и Доминик. Мальчик совсем не желал покидать сестëр и никто не мог заставить его покинуть их. Маркиза Джеремия тоже увядала. Материнское сердце ныло от боли и покрывалось ранами. Она молилась, молилась в первый раз в своей жизни. «О Боже, Милостивый Вита, прошу верни мне дочь!» Что насчëт кронпринца Руфелиса? Этот человек остался в усадьбе Моник, под предлогом присмотра за невестой. И хотя многие хотели бы сказать «а не охренели ли Вы? Вам пора отправляться дальше осматривать границы!», но никто не мог. Это же чëртов кронпринц, одно его слово и полетят чьи-то головы. Его Высочество не смущали подобные мелочи, он всë пытался застать Аристию одну и устроить ей допрос по поводу блюд. Это проишествие никак не выходило из его головы. В тот день на стол были поданы его любимые блюда, а чай был заварен как положено. И если сначало это грело его сердце, то потом наступило осознание. Леди Моник знает его привычное меню. Меню королевской семьи – одна из самых строжайших тайн. То, что Аристие известно его меню может говорить о том, что во дворце есть шпионы семейства Моник. Была лишь одна причина, почему Руфелис до сих пор не прижал Аристию за каким-нибудь углом и не допросил. Маркиза Джеремия. К этой женщине принц испытывал светлые чувства, словно она была его матерью, а он - еë сыном. Не смотря на плохие отношения с её дочерьми, Руфелис до сих пор вспоминал о днях, проведëнных с маркизой Джеремией, с лëгкой улыбкой на устах. Сейчас был самый подходящий момент, чтобы поговорить с Аристией. Маркиза уехала в храм, чтобы помолиться за пробуждение дочери, маркиз Моник в срочном порядке был вызван в столицу. Было лишь одно "но". Доминик, единственный сын в семье Моник, постоянно был рядом со своими сëстрами. Это могло стать проблемой, но сегодня принц решил не упускать свой шанс.

***

В комнате были трое. Первой была девушка с поблекшими волосами, цвета яркой малины, и закрытыми веками, под котороми скрывались прекрасные янтарные глаза. Еë лицо было бледным, а губы синими, словно у мертвеца. Второй была еë сестра, у которой под такими же янтарными глазами залегли глубокие, тëмные круги. А серебрянные, словно луна, волосы девушки были собраны лентой в неаккуратный низкий хвост. Третьим был мальчик. Он сидел на кровати, рядом с девушками, и с печальным взглядом смотрел на них. Выглядел он чуть лучше. Серебристые короткие волосы находились в лëгком беспорядке, а синие, как ночное озеро, очи были слегка подëрнуты усталостью и горем. Это были дети семейства Моник. Они бы так и сидели бы в тишине, где единственный источник звуков это тиканье часов, но Доминик решил прервать эту тягостную, почти траурную, тишину. – Как думаешь, – спросил он, повернувшись лицом к Тие. – Если мы позовëм сестрицу Лию, она вернëтся? В глазах его читалась надежда и невероятная тоска. Смотря в эти глаза, Аристия не могла сказать нет. – Думаю да, – прошептала она, едва улыбнувшись. – Только давай осторожно, мы же не хотим напугать еë? Мальчик резво закивал головой и подполз ближе к спящей девушке. – Сестрëнка Лия, – едва слышно начал шептать он ей на ухо. – Пожалуйста, проснись. Нам тебя очень не хватает. Мама и папа уже боятся, что ты не вернëшься, лекари разводят руками. Но я же знаю, что ты жива. Вернись, пожалуйста! Мальчик тихо шмыгнул носом и отполз на край кровати, давая Аристии место. Юная Моник вздохнула и склонилась над ухом сестры. – Камелия, я надеюсь, что ты меня слышишь. Я лишь хочу попросить тебя: вернись, – на глазах Аристии выступили горькие слезы. – Вернись, умоляю. Как же я без тебя. Не умирай, только не умирай. Пожалуйста. Вернись. Вернись. Вернись. Она говорила быстро, часто сбиваясь и путаясь в слогах, но говорила, молила вернуться. В этот момент в комнату вошëл Руфелис. И хоть взгляд его беспристрастно осмотрел комнату в сердце его тихонько колола советь. Не постучавшись вошëл в покои леди и даже не извинился. – Леди Моник, мне необходимо поговорить с вами, – он недобро зыркнул на Доминика и дополнил. – Наедине. – Доминик, выйди, пожалуйста. Ненадолго. – взгляд юной девы был опущен на собственные руки. – Нет! – мальчонка порывисто обнял сестру. Не верил он кронпринцу и ощущал рядом с ним лишь опасность. – Доминик, пожалуйста. В этой просьбе, озвученной Аристией, было скрыто столько усталости, смирения и боли, что наследник дома Моник не смог отказать и с тихим вздохом вышел из комнаты. Аристия поднялась с кровати и встала напротив синеволосого принца. Еë плечи ссутулились, словно на них была непомерная тяжесть, а ноги едва держали еë ослабевшее тело. Но она смотрела прямо в его глаза, смотрела и не отступала. В этот раз всë изменится, она не будет покорной игрушкой, она будет собой. И она будет отвечать за каждую свою ошибку, дабы больше не совершить еë вновь. – Леди Моник, – спустя минуту молчания начал Руфелис. – Я всë никак не мог с вами пересечься дабы спросить вас о том, откуда вам известно моë привычное меню. Однако, – он тяжело вздохнул, будто действительно о чëм-то сожалел. – Вы вряд ли ответите мне, да и ваше состояние сейчас не самое лучшее. Но всë же спрашиваю: кто вам рассказал о моих предпочтениях? Принц склонился над девушкой и обманчиво-нежно взял в плен своих пальцев еë подбородок. Девушка грустно улыбнулась и небрежно отмахнулась от его руки. Она сделала шаг назад и строго смотря в его глаза солгала. – Матушка иногда рассказывала о том, каким вы были в детстве и что вам нравилось, – она говорила полуправду и при этом несколько обманывала принца. Джеремия действительно иногда говорила о детстве принца, но о его вкусовых предпочтениях было не сказано ни слова. – Я понадеялась, что ваш вкус мало изменился за прошедшие года и подговорила повара и служанок сделать всë, основываясь на этих клочках информации. Руфелис не поверил. Это было видно по его взгляду. Он подошёл к девушке ближе и прижал еë к стене. – Вы врëте, леди. Я чую это, так что прошу, скажите правду. Я не хочу впутывать в это дело вашу семью. Аристия в шоке раскрыла глаза и застыла каменным изваянием. Он посмел угрожать еë семье. Она могла терпеть его присутствие, его издевательства и холодные взгляды, но угрожать семье она не позволит, слишком много она отдала за это спокойствие, за эту прекрасную семью. Слишком много за это отдала и Лия. Пусть Аристия и не знала всей правды, но она сердцем чувствовала, что Лия замешана в том, что их мама сейчас жива. Аристия не позволит разрушить все эти старания. В комнате раздался звук шлепка, а принц отшатнулся от девушки. Его щека горела огнëм и он гневно-удивлëнно посмотрел на сереброволосую. Она смотрела на него с гневом и небывалой ненавистью. Последняя ниточка, которая была привязана к сердцу Аристии разорвалась. Любви к этому ублюдку больше не было, теперь точно. – Ваше Высочество, – ласково, будто пропела, сказала она. – Вы можете ненавидеть меня, угрожать мне, издеваться, но никогда, повторяю, никогда не смейте угрожать моей семье. Мне будет плевать, будете вы угрожать им словесно или реальными действиями - я прерву это на корню и поверьте, – Руфелиса пробрала дрожь. Во взгляде его невесты было безумство напополам с гневом. – Я не отступлю ни перед кем дабы защитить то, что мне дорого. – Я бы не советовал вам говорить подобное, – он вновь выпрямился и посмотрел на Аристию с высокомерием в глазах. – Ваше будущее во многом зависит от меня, жëнушка. Я легко смогу превратить твою жизнь в Ад. Тебе не поможет даже семья. – Хватит мне угрожать! – девушка прорычала это сквозь зубы и отшатнулась, когда принц схватил еë за руку. Она попыталась вырваться из его захвата, но силы были не равны. – Да когда же ты оставишь меня в покое!

***