Маленькие истории Тейвата

На крыши столицы медленно падал снег. Переливаясь перламутром на пиках башен Заполярного дворца, он застывал ледяной коркой на тёмной черепице, оседал на подоконниках редких открытых окон. Как бы Царица ни любила холод, о своих слугах она заботилась больше - промёрзнуть до костей можно было только в её кабинете. И, пожалуй, ещё в комнате Розалины. Окно распахнулось с привычным скрипом. Полупрозрачный витраж бросил блики на пол, покрытый тонкой плёнкой инея. На нём отпечатались едва видимые следы; цепочка их вела от кровати к окну, затем - к широкому столу. Резким движением с него сдвинули все бумаги. Женские ладони легли на крышку стола, накрывая старые царапины. Пальцы слегка дрожали, всё сильнее впиваясь ногтями в деревянную поверхность. Иней вокруг подола платья постепенно таял. - Проклятые кошмары, - выдохнула женщина. - Это всего лишь сон, Розалина, всего лишь дурной сон... Убедить саму себя не получалось почти никогда - ни в этот, ни во все предыдущие разы. Синьора изогнула губы в горькой усмешке. Ей приходилось сражаться со своими демонами в одиночку; единственным её помощником был Глаз Порчи. Иногда она всерьёз боялась, что заморозит саму себя, превратит в ледяную статую - но если это помогло бы остановить проклятое чувство тревоги, нарастающее с каждой минутой, она сделала бы это не раздумывая. Дышать становилось труднее. Распахнутое настежь окно не спасало Предвестницу; снежинки, залетающие внутрь, мгновенно таяли, едва приблизившись к ней. Перед глазами воскресали сцены недавнего кошмара: объятый планемем город, пепел под ногами, ветер, срывающий горящие знамёна. До неё доносились крики людей, треск огня и звон стали, и среди этой ужасающей какофонии она отчётливо слышала голос, затерянный на задворках воспоминаний. - Не мучай меня, Ростам, - едва слышно шептала Синьора, закрывая глаза и тут же распахивая их - перед ними маячил обгоревший силуэт. - Ты давно мёртв. Твоя Розалина давно мертва. Прекрати возвращаться. Прекрати... Слова мольбы звучали хрипло и сдавленно. Прерывисто вдыхая ледяной воздух, Синьора дрожала всем телом, пока холодная стихия с трудом сдерживала рвущееся наружу пламя. На поверхность стола опустилась маленькая огненная бабочка. Розалина не заметила, как по щеке пробежали первые слёзы - тёмные, будто смешанные с сажей, они сочились из-под ажурной повязки, пропитавшейся ими насквозь. В голове гудели крики монстров, перемежаясь людскими проклятиями, пока Синьора отчаянно возносила молитвы своей Архонтше. Та наверняка мирно спала несколькими этажами выше, но, думалось ей, её крик всё равно не пробился бы сквозь толщу холодного камня. - Ты тлеешь, Розалина. Лёгкий стук в дверь утонул в завываниях кошмаров, но чистый строгий голос заставил их замолчать. Синьора подняла голову. Огненная бабочка опустилась на бледную кожу гостьи, тут же рассыпавшись в пыль. Смахнув с плеча невидимый пепел, женщина шагнула к Предвестнице, тщетно пытавшейся скрыть дорожки слёз. - Почему ты не сказала мне? - Простите меня, госпожа, простите... - с трудом прошептала Синьора, чувствуя, как душащая боль в грудной клетке переламывает её пополам. Не сумев удержать равновесие, она упала на колени, оставляя тёмные следы на белоснежном ворсе ковра. Показывать Царице свою слабость и беспомощность было сродни предательству. Розалина задыхалась в рыданиях, не в силах остановить всепоглощающее чувство вины. Только спустя несколько секунд она заметила, что огненные бабочки исчезли, а иней вокруг неё снова собрался в пёстрый узор. Справа ощутимо веяло холодом. Сквозь тёмную пелену слёз Предвестница видела перед собой подол расшитого узорами платья. - Всё хорошо, Розалина, - голос мягко шелестел над ней, пока холодные ладони скользили по её плечам. - Всё хорошо. Слышишь меня? Синьора коротко кивнула, не поднимая взгляда. Боль постепенно утихала, уступив главенство лёгкой дрожи и горячим слезам. Розалина почувствовала, как её щеки аккуратно касаются женские пальцы, стирая с кожи пепельные следы. - Это твоё прошлое, и оно не имеет над тобой власти, - шептала Царица, мягко проходясь ладонью по распущенным волосам Предвестницы. Знакомый холод проникал к сердцу, успокаивал бушевавшие эмоции. - Простите... - глухо донеслось из-под рук Архонтши. Та склонилась чуть ниже, замечая скорбный изгиб губ Синьоры. - Почему ты продолжаешь извиняться? - Непозволительно быть столь слабой перед вами, госпожа. Розалина почувствовала, как холодные пальцы касаются её подбородка, приподнимая его вверх. Следуя движению Царицы, она встретилась с её взглядом. В нём не было прежней ледяной строгости, сопровождавшей каждый её выход в свет. Синьора видела в нём понимание и сострадание, такие же, какими Архонтша встретила юную ведьму, едва не спалившую дотла саму себя. - Ты ни разу не подводила меня, Розалина. Безупречно исполняла все мои приказы. Но ты не бесчувственное оружие в чьих-то руках, моя милая. Ты человек, и ты достаточно сильна, чтобы справиться с любым препятствием на своём пути, даже если им будешь ты сама. Я верю в тебя, Розалина. Но если однажды ты ещё раз захочешь сжечь свои покои, - она добродушно усмехнулась, - я позволю тебе навестить меня. - Благодарю вас, Царица, - уголки губ Синьоры дрогнули в слабой улыбке. - За очередное спасение моей жизни. И... за проявленное милосердие. - Довольно редко я слышу это в свой адрес, - женщина встала с колен, оборачиваясь к дверям. - Люди давно забыли, кто я на самом деле. Сквозь тишину пробивался скрип петель распахнутого окна. Поднимая взгляд, Розалина улыбнулась. - Архонт любви, - едва слышно прошептала она. - Архонт любви.