День, когда я ушёл

Стоя на крыльце больницы, Купер смотрел на пустынную парковку. Стояло 3-4 авто да карета скорой помощи. Он засунул руки в карманы пальто, которое ему любезно одолжил Гарри, и глубоко вздохнул. В нос бил яркий запах хвои и мокрой земли. Его немного потряхивало, руки предательски дрожали то ли от холода, то ли просто так, но чувствовал он себя гораздо лучше. Сзади послышались шаги и звук открывающихся дверей. Вышел шериф в сопровождении доктора Хейворда. Те о чём-то оживлённо беседовали, но Купер смог уловить только конец их беседы. Он повернулся к ним и приветственно кивнул. — Где вы планируете остановиться, агент Купер? — спросил доктор. — Я не знаю, и… Я ведь больше не агент. Может, пока ещё не агент, — хотел было улыбнуться мужчина, но это далось ему с трудом. — Можешь пожить пока у меня, пока… Пока восстанавливаешься, — оживился Труман, — А потом — если ты захочешь, можешь вернуться назад… — Спасибо за доброту, Гарри. Это предложение, от которого я вряд-ли могу отказаться. Попрощавшись с доктором, они пошли к машине Трумана. Тому пришлось вести под руку ещё неокрепшего после травмы Купера. Он чувствовал некоторое смущение из-за своей слабости. Всю дорогу до дома они молчали. Гарри поглаживал руль, и то и дело поглядывал на сидящего рядом мужчину. Тот лишь смотрел в окно на мимо пролетающие деревья. По радио играла какая-то тихая, спокойная мелодия. — Ты не хочешь есть? — спросил Труман. — Я бы не отказался от куска пирога с черникой. — Тогда заедем к Норме. После обеда, который Купер назвал в шутку «грустно-праздничным», они приехали домой. Гарри первым вышел из авто, чтобы помочь ему дойти до двери. Но тот лишь замахал руками и уверил его, что способен дойти сам. Мужчина ничего не смог с этим поделать, лишь шел рядом, чтобы его друг не споткнулся. Открыв дверь, он пригласил его войти, и едва Купер пересёк порог его дома, как шикнул от боли в ноге. Он настойчиво сказал, что с ним всё в порядке, и раздевшись, присел на ближайший стул. Оглядев дом Гарри, он не смог не заметить пыль, лежащую слоем на полу, запах деревянной мебели и кофе, а также почти засохшие цветы на подоконнике. Труман повесил куртку на вешалку и зашагал в сторону кухни. По звукам Купер понял, что тот ставит чайник на плиту. Он осторожно встал со стула и медленно побрёл к нему. Облокотившись об дверной косяк, он стал наблюдать за другом. Тот стоял к нему спиной, и даже не заметил, как он зашёл. Когда же он обернулся, он вздрогнул от испуга. — Господи… Так ведь можно и до инфаркта довести! — озадаченно воскликнул он. — Извини. — Может, чаю? — он кивнул в сторону чайника. — Буду не против. Он провел Купера до гостиной и усадил того на диван. Тот же продолжил изучать дом Трумана, который с последнего его посещения никак не изменился. Разве что только занавески на окнах поменялись на более тёмные, а в углу за шкафом лежала пара бутылок из-под алкоголя, покрытых пылью годичной давности. Он решил промолчать. Вернулся Гарри, с дымящимися чашками в руках. Он протянул одну из них Куперу, и сел на кресло рядом. То и дело они поглядывали друг на друга, изучая изменившиеся лица. И если бы они умели читать мысли друг друга, то точно бы сошлись на мнении, что совершенно не изменились внешне. Разве что только поседели слегка. Нарушать эту уютную тишину никто не решился, и было решено продлить её аж до ужина. Изучая тарелку с жареным картофелем, Купер вдруг сказал: — Домашнее задание по гражданскому праву. — Что, прости? — удивлённо спросил Гарри, поднося ко рту картофелину. — «Не забудь про домашнее задание по гражданскому праву». Это последние слова, которые я услышал от своей матери. — Это… — Труман пытался подобрать нужное слово, — Печально. — Наверное. Мне кажется, я видел её вчера. — Во сне? — Да… Хотя, даже не её, а скорее силуэт, скрывающийся в тумане за кустами, — он замолчал на какое-то мгновение и задумался. А после добавил, — Знаешь, я видел странные вещи там. Пугающие. Но даже это не принесло столько боли, сколько воспоминание об этом. — Боже, Куп… — Гарри, мне не нужно твоё сочувствие, хоть оно и является разумным в данной ситуации. Я просто хочу сказать, — он посмотрел ему прямо в глаза и чуть наклонился вперёд, — Что я очень рад, что я смог выбраться оттуда. Но я не знаю, когда я смогу снова быть тем, кем я был до. И я не знаю, кем я буду после. Я прошу только об одном. Можно, чтобы ты был рядом? Он замолчал, но продолжал смотреть на Гарри. Купер ждал его ответа. Он не строил догадок, каким будет его ответ. Он просто ждал. Но Гарри лишь грустно улыбнулся и ответил: — Хорошо. «Хорошо». Хо-ро-шо. Это слово эхом раздалось в голове Купера и в комнате, где они сидели. За окном шумели сосны. В голове Купера шумел ветер. Он почувствовал, как уголки его губ ползут вверх, образовывая некое подобие улыбки. Почему-то он нервничал. В руках задрожали столовые приборы. — Спасибо. Он не переставал улыбаться. Он выглядел так, будто бы он сейчас выиграл миллион долларов в казино. Будто бы счастливее его никого не было на целом свете. Покончив с ужином, они начали думать о том, куда бы разместить Купера на ночлег. Тот сидел на диване, уже не в своём черном костюме, а в пижаме, которая явно была ему велика в плечах. — Я могу переночевать на диване в гостиной. — Не выдумывай. Тебя только утром выписали из больницы после двух дней блуждания по лесу с растяжением бедра. Тебе нужен отдых. — Но я правда- — Куп. Это не обсуждается. Это мой дом. И пока ты в нём находишься, ты играешь по моим правилам, — твёрдо, но спокойно ответил Труман, стоя над ним возле дивана. — Мне и так неловко было принимать твоё предложение, Гарри. Я пользуюсь твоей благосклонностью, и это озадачивает меня. — Пользуйся на здоровье, мне не жалко, — парировал тот, зевая, — Иди спать на моей кровати, завтра я что-то придумаю. Купер смиренно кивнул ему в ответ, и встав с дивана, медленно пошел в сторону спальни. Труман побрёл за ним, размышляя над происходящим. Тому совершенно было не жалко пожертвовать своим комфортом ради друга, но проблема заключалась в другом. Почему-то он боялся оставлять Купера одного. Догадки о том, что происходит в голове последнего мучали его и не давали покоя. Сменив постельное белье на чистое и пожелав тому спокойной ночи, он выключил свет и потащился обратно в гостиную. В доме воцарилась сонная тишина. Лишь только ветер шумел за окнами, пытаясь вырвать с корнем сосны. С кухни доносилось тиканье часов. Купер рассматривал доселе неизученный потолок. В голове промелькнула мысль, что рассматривать потолки вошло у него в дурную привычку, и что надо будет как-то от неё избавиться. Он никак не мог уснуть. Сколько бы ни старался. Мужчина встал с кровати и опустил босые ноги на холодный деревянный пол. Дверь спальни была не заперта, и под его углом он мог видеть коридор, ведущий в гостиную. Ему не давала покоя мысль о потолках и о словах, которые он сказал Гарри за ужином. Он чувствовал себя неловко. Слова ведь сами собой вырвались из его рта, он никак их не контролировал. Купер вообще не чувствовал контроля над своим телом и разумом. Будто бы он был вазой, которую разбили. Его осколки лежали на полу, и никто не мог его склеить обратно. Купер встал с кровати и вышел в коридор. Он остановился напротив входа в гостиную, но не решился войти. Что-то его останавливало. Казалось, будто бы он увяз в густом сиропе и не мог пошевелить даже пальцем. Он просто стоял и смотрел на спинку дивана, на котором похрапывало тело хозяина дома. Фальшиво похрапывало. Тело зашевелилось в темноте и привстало с дивана. Гарри повернул голову в сторону Купера и испуганно ахнул. — Черт возьми, Куп! Я повешу на тебя колокольчик, если ты не перестанешь так тихо ходить! — злобно воскликнул он, глядя на темный силуэт в дверях. — Я не могу уснуть. — Я теперь тоже… — его тон сменился на раздосадованный, — Может, присядешь? Купер прошёл в гостиную и сел рядом с ранее лежавшим Труманом. Тот с видом матери, к которой пришел ребёнок после ночного кошмара, посмотрел на мужчину. — Мне кажется, что я сломан. — В каком смысле? — зевнув, спросил Гарри. — В том самом смысле. Вещи ощущаются по-другому. Не так, как должны. Я будто смотрю на мир от третьего лица. Будто я не участвую во всём происходящем и я лишь немой свидетель. Это пугает меня, — Купер сложил руки в замок и наклонил голову вниз. — Ох чёрт… — мужчина сел рядом с ним и положил руку ему на плечо. — Ты все ещё хочешь узнать, что я видел там? — Очень. — Я видел комнату, обитую красными занавесками. И я сидел в ней, будто в тюрьме. Там буквально ничего не происходило. Представь, будто бы тебя парализовали. Вот это и есть Черный Вигвам, — в глазах Купера промелькнула искра, — Я видел, как сгорало моё время. Сгорало всё, что я до этого знал. Гарри, я до сих пор слышу его хохот в своей голове. Будто бы он где-то рядом и хочет вернуть меня обратно. — Но как ты выбрался оттуда? — Я и сам до сих пор не понимаю. Но я отчётливо помню, как оказался на краю пропасти и пошёл на свет. А дальше — я уже блуждал по лесу в поисках дороги в Твин Пикс. Мне постоянно мерещилось, будто Боб следит за мной через сов. Я видел его в своих видениях, он был реален настолько, насколько реален ты и я, и он почти достал меня… — он почувствовал, как его тело задрожало, а из глаз потекли горячие слёзы. Он дотронулся рукой до щеки и недоумённо посмотрел на свои мокрые пальцы. Купер не понимал, что с ним происходит. Он чувствовал лишь странное чувство тревоги и обхватывающую его со спины руку Гарри. Мерзкое чувство. Тяжёлое. Горячее. Вдохнуть было невозможно. Перед глазами будто пронеслась вся жизнь. Точнее, худшие её моменты. Он снова вспомнил видение в доме. Купер набрал побольше воздуха в лёгкие и медленно выдохнул. Сделав так пару раз, он начал успокаиваться. Тревога начала отходить на задний план, давая место другим мыслям. На кухне тикали часы, и этот звук отзывался эхом в его голове. Он встал с дивана и посмотрел на Трумана. Тот лишь удивлённо смотрел на него в ответ, не находя правильных слов. Был бы на его месте Хоук — тот бы точно нашёл их. Он бы сказал что-то мудрое, успокаивающее, но Гарри не был мастером слова. Купер стыдливо вытер оставшиеся слёзы и безмолвно ушёл обратно в спальню, оставив его со своими вопросами. Ему даже показалось на секунду, что он всё ещё спит. Но ущипнув себя за руку, он убедился — это всё ужасная реальность, в которой его друг, талантливый агент ФБР с причудами, борется со злом, засевшим в его голове. Слишком много вопросов, чертовски мало ответов. На следующее утро Купер как ни в чём не бывало пил кофе на его кухне, одетый в свой костюм. Труман начинал подозревать, что вся уверенность и храбрость Купера заключается как раз таки в этой одежде. Без неё теряется и его статусность, и даже пара лет возраста. Мужчина собирался на работу. Накинув на себя куртку, он кинул прощальный взгляд на сидящего на диване друга. Тот с увлечённостью ребёнка читал какую-то книгу о местных птицах, которую нашёл у него на книжной полке. Внутри Гарри снова поселилась мысль о том, что оставлять Купера в одиночестве — это плохая идея. — Я вернусь в 4. Если получится раньше — можем пообедать вместе, ты как на это смотришь? — Положительно, — отвлёкся от чтения тот. — Может, тебе что-то нужно?.. — он поправил шляпу. — Дай подумать, — Купер задумался, — Зубная щётка. Пожалуй, это всё. — Ладно. Если что — звони, Люси снимет трубку. Попрощавшись с Труманом, мужчина продолжил чтение. Птицы его не сильно увлекали. Он подошёл к полке: романы, справочники, книги о рыбалке… Среди книг нашлось пособие по медитации. Он взял его и вернулся на свое место. Прошло пара часов, пока он читал и пытался вспомнить хотя-бы какую-то из описанных практик. Текст плыл перед глазами, сосредоточиться было трудно. Купер вышел с книгой на крыльцо и сел на стуле возле двери. На улице стояла ранняя весна, и на ветвях деревьев уже набухали почки. Пахло свежестью и кострами. Где-то вдалеке жгли сухостой. Откуда-то из кустов послышался шорох. Мужчина резко повернулся в сторону звука и увидел белку, пробегающую мимо. Ничего необычного. Он продолжил чтение. Время удивительно быстро летело мимо Купера. Он чувствовал, как его собственное ощущение не совпадало с часами. Ему почему-то казалось, что с ухода Гарри в полицейский участок прошло максимум полчаса, но на кухонных часах уже было 14:45. Отпивая кофе из кружки, он гипнотизировал часы. Почему-то идея о том, что таким образом он сможет выровнять свои биологические часы, показалась ему вполне логичной. Но как бы он не старался, ему по прежнему пять минут казались одной. Сняв пиджак и повесив его на спинке стула, он уселся за стол с романом. Он был очень скучным: какое-то странное бульварное чтиво. Но читая страницу за страницей, Купер почему-то увлёкся. Настолько увлёкся, что не заметил, как домой вернулся Труман. Он позвал его по имени, но не услышав ответа, вошёл в кухню. Вид он имел растрепанный, а в руках было две коробки: одна имела жирные круги на корпусе, а другая была из «Дабл Р». Купер поднял глаза с книги и улыбнулся уголками губ. — Здравствуй, Гарри! Как прошёл день? — Лучше не спрашивай, — он положил коробки на стол, — Я принёс пончики от Люси. Она передавала тебе привет, и настойчиво просила, чтобы завтра я тебя привёз на станцию. — «Второе пришествие»? — усмехнулся Купер. — «Явление Христа народу». А чем ты занимался? — мужчина вопросительно смотрел на книгу в руках последнего. — Читал всё, что попадалось под руку. — Неплохо, — хмыкнул Гарри. После обеда, который больше походил на ужин, они засели в гостиной за шахматами. На фоне приятно шумел телевизор, а на улице начался дождь. Забирая одну за другой фигуры, Купер не переставал поглядывать в окно. Почему-то оно тревожило его. Заметив, что тот совершенно не смотрит на доску, Гарри поставил ему мат. Обернувшись и недоумевая от произошедшего, он тяжело вздохнул и разложил фигуры заново. — Я любил играть в шахматы со своим дедом. Это как раз его доска, — расслабленно произнес Труман, делая шаг, — Помню, как в первый раз я обыграл его — он так радовался… — Меня играть научил Уиндом Эрл. И честно говоря, это единственная хорошая вещь, которую я помню о нём, как о человеке, — Купер нахмурился, — Нам говорят, что не существует полностью плохих или полностью хороших людей. Но так ли это? — Куп, ты пугаешь меня… — Прости. Он положил руку на ферзя, и хотел было сделать шаг, но Гарри обхватил рукой его запястье и остановил. Купер хлопал ресницами, не понимая происходящего. Он осторожно снял чужую руку со своей и сделал ход. Партия продолжалась как обычно. Но больше они не разговаривали. Сыграв ещё пару партий и выйдя в ничью, они стали готовиться ко сну. Натянув на себя тёмно-зелёную рубашку, которая явно ему была велика, Купер побрёл в ванную. Умывшись, он поднял голову наверх, и его взгляд задержался на зеркале. Он почти не изменился, но собственное лицо казалось ему чужим. Мужчина не узнавал себя. И это казалось ему очень неправильным. Это не его глаза, не его нос и не его губы. Это лицо ему незнакомо. «Кто ты?». Вернувшись в спальню, он сел на край кровати и уставился в одну точку. Всё это было неправильным. Всё должно быть не так. В голову лезли ужасные мысли, и он не мог с ними бороться. Безысходность. Назад дороги нет. Как раньше уже не будет. Холодно. В голове Купера творился полнейший беспорядок. Губа саднит. Колено ноет. Голова кружится. Он обхватил руками плечи. «Я никогда не буду прежним». «Мне страшно». Он лег под одеяло и повернулся на бок. Заснуть было невозможно. Мужчина повернулся и упал с кровати. На шум прибежал обеспокоенный Гарри с очками, болтающимися на носу. Он подбежал к лежащему на полу Куперу, и ничего не говоря, усадил того обратно на кровать. Обеспокоенно осматривал его, то и дело спрашивая у него, в порядке ли он. Купер чувствовал себя жалко. — Ты точно в порядке? Ничего не ушиб? — мужчина держал его за плечи, смотря прямо в глаза. Его взгляд был несколько напуганный, но мягкий. — В полном. Только уснуть никак не могу. — Я могу дать снотворное. Очень хорошее — уснёшь мгновенно. Или может молока налить- — Гарри. Хватит. Пожалуйста. Не души меня своей заботой. Я понимаю, что ты хочешь помочь, но не надо. Я справлюсь. Он лгал. И в первую очередь он лгал самому себе. Он не знал, как ему выбраться из этой пропасти, в которую он упал по доброй воле. Ответы — Купер всегда их искал, но не всегда находил. Так и сейчас он мечется в поисках малейших знаков, указывающих ему на верный путь. — Купер… — мужчина сел рядом с ним, — Я просто хочу помочь. Он не знал, что ему ответить. Лишь чувствовал, как дрожат его руки, лежащие на коленях. В какой-то момент ему показалось, что сейчас чувства захлестнут его и он не выдержит. Но на его руки, сжимающие пижамные брюки в клетку, легла тёплая ладонь Гарри, а в голове резко стало пусто. Ничего. Лишь странное ощущение умиротворения и затишья. По спине пробежали мурашки. Он не знает, сколько они просидели так, смотря в пол и думая каждый о своём. Но сколько бы секунд не насчитывал в своей голове Купер, тот не убирал своей руки. Это не чувствовалось чем-то неправильным. Скорее наоборот — это то, что ему было необходимо. Маленький дружеский физический контакт, вроде тех, что бывают между теми, кто доверяет друг другу. Купер многое мог бы доверить Гарри, если бы захотел. Как доверял когда-то своему микрофону и Диане, к которой он всегда обращался, хотя твёрдо был уверен — она ведь не услышит его! — Я думаю, я пойду… — Гарри встал с кровати и было дошел до двери, как Купер его остановил. — Я пугаю тебя, Гарри? — Да, — не думая, отвечает он. — Мне очень жаль. — Может, я останусь? — он не знает, как эта мысль к нему пришла в голову, но он сразу увидел, как в глазах Купера что-то проскользнуло. — Если ты этого хочешь. Он ушёл в гостиную и вернулся с подушкой и одеялом, которые там лежали. Разместившись на другом краю кровать и потушив свет, он отвернулся к стене и пожелал Куперу спокойной ночи. Тот сделал то же самое. Это было странный опыт для Гарри. Но он чувствовал, что не имеет никакого права жаловаться — он сам это предложил, да и он понимал, что меньше всего Купу хочется быть одному. Тот мог хоть в жёлтый перекраситься и обвеситься гирляндой, но тьма, которая пожирала его, была видна за километр. Он чувствовал его страх, его сомнения. Гарри не знал и о доле того, что тот увидел по ту сторону, но он знал Купера. И Куперу, его Куперу, было очень тяжело сейчас. «Его». Странная формулировка. Его мысли в принципе ощущались как что-то странное и непонятное. Знал ли он вообще Купера? Откуда он родом? Сколько ему лет? Есть ли у него семья? Гарри ничего не знал о его прошлом. Просто в один из самых печальных для Твин Пикса дней появился этот забавный человек в чёрном костюме, кто-то между учтивым 50-летним джентльменом и не по годам развитым 10-летним мальчиком. Но он чувствовал, что тот очень близок ему. Он чем-то дополняет Трумана, а сам же он чем-то дополнял его. Мужчина повернулся на другой бок, лицом к Куперу. Тот спокойно спал, сложив руки на груди и склонив голову набок, открывая шею. В темноте не было видно его лица, но Гарри был уверен — оно было безмятежным и уставшим. Ему на секунду показалось, что если он сейчас моргнет — то прошедшие 5 дней окажутся странным, немного пугающим сном, но в то же время таким захватывающем, что он не захочет просыпаться. Он очень соскучился по разговорам Купера о Тибете… Он рассматривал сонное лицо Купера и думал о том, как мало времени он знал его прежнего. Тот с воскликом проснулся и начал в панике шарить руками по кровати. Гарри положил руки ему на плечи и уложил обратно. — Дыши, Куп, дыши… Давай, медленно… — шептал он, — Вдох… Выдох… — Я видел… — Что ты видел? — он смотрел на до ужаса перепуганного Купера. — То же самое… Гостиная… Он бежит за мной по коридору… — делая паузы, отвечал тот. В его глазах была паника — Ты здесь. Он тебя больше не достанет. Боба больше нет. — Да… — он обхватил рукой запястье Гарри, желая снять руку того с плеча. Тот продолжал держать его за плечи и смотреть на него. Они лежали, не двигаясь, и молчали. Купер медленно дышал, пытаясь контролировать этот процесс. — Ты в порядке? — спросил наконец Гарри. — Да. — Иди сюда, — он убрал руки с его плеч и загрёб его в подобие объятий. Купер тут же почувствовал запах его одеколона — странного, пахнущего можжевельником. Он обнял его в ответ и положил голову ему на плечо. Тепло чужого тела странно отзывалось в нем самом. Внутри Купера металась одна мысль. Ему хорошо. И он хотел бы, чтобы это «хорошо» длилось вечно. — Я всё ещё пугаю тебя? — До чёртиков. — Мне жаль- Он не успел договорить, как почувствовал его губы на своих. Прошли доли секунды, как тот отстранился и виновато начал извиняться. Купер не сказал ему ни единого слова. Лишь обратно прильнул к его губам, обхватывая рукой голову мужчины. Он чувствовал сквозь слои одежды, как быстро бьётся у Гарри сердце. Он мягко касался пальцами его шеи, проводя ими аж до линии роста волос, и потом зарываясь в них. В собственных лёгких едва хватало воздуха. Купер отстранился, делая глубокий вдох. Его умилял помятый, недоумевающий взгляд Гарри. Пустота в мыслях, лёгкость в сердце. Вкус чужих губ. Всё было таким… Он не мог подобрать слова для этого. — От тебя пахнет можжевельником… — еле слышно сказал Купер. Гарри не нашелся что сказать ему. Он продолжал смотреть на него и не понимать, как же так вышло. Пять лет разлуки каким-то чудесным образом были восполнены пятью днями. Он держал Купера за лицо, проводя большими пальцами по щекам. Тот лишь улыбался — по настоящему улыбался. Улыбка на миллион долларов. Он почувствовал, что сейчас расплачется. — Я очень по тебе скучал, — он взял себя в руки, — Очень скучал. — Я знаю. — И я очень жалею, что тогда не пошёл за тобой. — Так нужно было. Мне нужно было спасти Энни, — он замолчал на пару мгновений, а потом спросил, — Гарри, какое сегодня число? — 26 марта... — Сегодня день, когда я ушёл. Напоминание об этом выжигало в его сердце огромную дыру. Гарри нервно сглотнул, но ответить что-либо не решился. Он не знал, что ему чувствовать. Купер же молча ждал, когда тот скажет хоть что-нибудь. Ему сейчас было всё предельно ясно, ясно, как никогда. Он был ему по-своему дорог, и он не хотел бы уходить. Не сейчас. И не завтра. Они молча смотрели друг на друга, на часах уже пробило 4 утра. Солнце начало выходить из спячки и пробивать себе путь сквозь ветви сосен. Темноту комнаты сменил приятный полумрак, позволяющий видеть хоть что-то. Свет мягко очерчивал тени на стенах. Их обоих клонило в сон. Договорившись поговорить обо всем уже утром, Купер уснул, положив голову на плечо Гарри. Тот же остался один на один со своими вопросами. Он завороженно смотрел в потолок, думая о том, как же всё-таки причудливо меняется его жизнь. Он всё ещё немного скучал по Джози. С той было проще — хоть и человеком она была невероятно сложным. Чувства к ней были понятны, просты, и вместе с тем причинили ему кучу боли. А Купер… Купер был ещё более сложным, с ним катастрофически сложно, но… Вместе с тем, он понимал его. Он видел Гарри насквозь, а тот не был и против. Купер ему определённо нравился. Как друг, как человек, как служитель закона и… Может… Как близкий… Он тянул эту мысль, лишь бы не подводить итог своим размышлениям. Утро слишком быстро наступило, и вот он уже стоял на кухне, смотря как за окном в небе летят птицы. Наливая кофе из перколятора, Гарри не переставал размышлять об этой ночи. И чем дальше заходили его мысли, тем меньше он понимал, что происходит. Обернувшись, он увидел сидящего за столом Купера, который клевал носом и был готов вот-вот уснуть прямо здесь. — Может, поспишь ещё? — он поставил чашку дымящегося кофе прямо перед носом Купера и сел напротив. — Нет, спасибо. — Уверен? — Гарри, мне кажется, прошлой ночью я переступил черту, которую переступать не следовало. Я пойму, если ты захочешь, чтобы я ушёл, и- — Дейл. Он впервые назвал его по имени. Купер вздрогнул и несколько удивлённо посмотрел на Гарри. Тот выглядел напряжённо: ему даже показалось, что у того дёргается глаз. Он присмотрелся — ему все же показалось. Мужчина взял в руки кружку и уставился непонимающим взглядом на друга. — Я не хочу, чтобы ты уходил. И это не твоя вина. Здесь в принципе ничьей вины нет. Это случилось — и всё. — Гарри… — Куп, послушай… — он опёрся об стол локтём и потёр переносицу, — Я правда не знаю, что тебе сказать. Я никогда не знал. Мне всегда кажется, что ты и так все понимаешь, и что мои слова лишь глупая констатация очевидных фактов. Но я не знаю, правильно ли это всё, и- — Я понимаю. — Мне… Мне тебя не хватало. И я очень скучал. Я с горя снова пить начал, Куп, я не знаю, что я за бред сейчас вообще несу! Я- — Гарри, я всё прекрасно понимаю. — Ты только и говоришь, что понимаешь… — он устало посмотрел на Купера, — Но я не понимаю, что с тобой. — Гарри, ты задаёшь много вопросов, на которые я не знаю ответа. Но если ты хочешь знать, — он отпил из чашки, — То ты мне нравишься. Мужчина поперхнулся кофе и закашлялся. Он ошалелым взглядом посмотрел на Купера, сурово глядящего на него с той стороны стола. Этот взгляд ощущался как что-то тяжёлое, давящее. Ему не верилось, что это происходит здесь и сейчас. Всё будто расплывалось, лишь только Купер, сидящий с чашкой кофе и полусонный, выглядел чётко на фоне кухни. — Гарри, ты меня слышишь? — обеспокоенно спросил он. — Да… — Я тебя шокировал? Ты выглядишь так, будто тебя сейчас хватит приступ. — Нет, я просто… Может, ты останешься дома? Я передам остальным, что ты не сможешь приехать, и- — Гарри, я жду ответа. — Черт тебя дери… — он встал со стула и, придвинув тот аккурат к Куперу, сел обратно — Скажи, какой ответ ты от меня ждёшь? — Я не знаю… — растерянно произнёс Купер. — Ты чудесный, ты самый невероятный из всех, кого я знаю, Дейл. Может, я никогда не пойму того, что ты пережил и переживаешь сейчас, но я правда хочу помочь. И даже если ты никогда не вернёшься к тому, кем ты был — я приму это, — он взял его за руку и накрыл другой ладонью сверху, — Скажи, этот ответ тебя устраивает? — Вполне, — он невольно улыбнулся. — Ты не будешь против, если перед тем, как мы поедем на станцию, я поцелую тебя? — Я буду только за. Он мягко взял его за голову и втянул в долгий поцелуй. От него пахло перечной мятой, а на языке чувствовался привкус горького, как смола, кофе. Гарри был готов поклясться своим значком шерифа и шляпой, что это был самый лучший вкус на свете. Этот момент он запишет себе на подкорке мозга и будет вспоминать всю жизнь. Тикающие часы. Оранжевый свет солнца из окна. Шум за окном. Белоснежная рубашка Купера. И никакой тревоги. Только этот чудесный момент, в котором были они и только они. Впервые за долгое время, Купер не чувствовал страха. Паники. Тремора в руках. Лишь только покалывание в кончиках пальцев, непонятного рода ощущения в животе и мокрый след от поцелуя на губах. Он отстранился и нежно посмотрел на Гарри. Тот сиял, будто начищенный четвертак, и казалось, что солнце здесь он, а не звезда в небе. Купер вздохнул, и мягким, слегка хрипучим голосом спросил: — Мы разве не опаздываем на станцию? — Не опаздываем. У нас масса времени, — ответил ему Гарри. — Тогда я бы хотел выпить ещё чашку кофе и ещё раз поцеловать тебя перед работой. — Как скажешь.