По разные стороны

      Тихий голос звучит среди деревьев. Всё вокруг залито светом солнечных лучей, проходящих сквозь кроны. Кэйа знает, что он готов искать этот голос, что его уже ждут. Голос такой тёплый, обволакивающий и до щемящих рёбер знакомый.       Альберих вкрадчивым шагом идёт вперёд, даже сквозь сапоги чувствуя мягкость травы. Лес впервые такой ласковый. Настолько, что перехватывает дыхание. Это приглашение.       На залитой тёплым светом солнца поляне он стоит словно окутанный чудом. Неземной, родной, смотрит из-под длинной светлой чёлки, перекинув через плечо косу. — Ну здравствуй, ведьмак — Говорит Кэйа подходя ближе. У каждой встречи свои правила, которых они оба почему-то придерживаются. Дистанция, аккуратный танец между желанием и мнимой правильностью, шутливые и кокетливые разговоры. — Неужели соскучился по мне? — мурлычит Альберих — Ты не даёшь соскучиться, капитан, все время ищешь меня. — закатывает глаза ведьмак, скрещивая на груди руки. Забавный. — О, значит мне стоит приходить реже, птичка? — Лукаво улыбается Кэйа, на что получает в ответ тёплый искристый смех.       Танец продолжается, но Кэйа не может вспомнить, за чем же он идёт на голос, как мотылёк на огонь. Однако стоит Соре позвать его, как все мысли улетают. И правда, раз он не может вспомнить, что его сюда привело и куда это сюда, значит это не важно.       С Сорой они идут непозволительно близко, настолько, что при движении рук они почти задевают друг друга. Это очередная бессмысленная игра. Лишь интерес и игривость, никакого смущения. И, увы, но Кэйа в этой игре лишь ведомый, ведьмак ведёт его, как слепого, по своей сети, однако, Альберих не делает ни движения, чтобы выбраться из этих пут. — Останься со мной в этот раз, Кэйа — светло и искренне улыбается Итэр, заглядывая прямо в глаза, сцепив руки за спиной.       Сердце щемит невыносимой болью. Альберих не может себе это позволить. Почему? Этому что-то противостоит, есть какая-то причина. Но какая?       Они обходят друг друга в своём менуэте без единого прикосновения, но непрерывном зрительном контакте. — Мы всегда по разные стороны, птичка — говорит Кэйа мимолётно касаясь щеки ведьмака с слабой печальной улыбкой. — Рядом, но недосягаемы.       Сора льнёт к прикосновению, прикрывая глаза. Мгновение. Значительное, но лишь мгновение.

Мгновение и…

— Что. Это. Во имя Архонтов было?! — хриплым после сна, но всё таким же усталым, голосом шепчет Кэйа, потирая глаза и опираясь локтями на колени.       В голове ярко мелькают осколки сна. Они вызывают сметение, раздражение, и что-то непонятно тянущее за рёбрами. Образы смешиваются. Как вообще его мозг позволяет себе вытворить такое? Нет, Сора объективно привлекатен, но не до снов же! Благо благо не эротических.       Со стоном Кэйа поднимается со стула. Какая же отвратительная идея была здесь засыпать, теперь всё тело ломит. Однако пора за работу — уже светает, а эпидемия словно военное время, такое же неотложное и обременяющее. Что ж, поле битвы за жизни не ждёт. Кэйа затягивает порядком распустившийся хвост и идёт в трактир, в надежде перехватить хоть крошку, а лучше ещё и чашку кофе. — Сударь, вам посылка — Выглядя не менее уставше, чем Кэйа, говорит Валеро, прогятивая свёрток. Быстро же ведьмак работает — достойно уважения. К тому же, теперь точно ясно, что он в порядке. Почему Кэйа придаёт этому значение? Это риторический вопрос, ответ на который Кэйа запихивает, как можно дальше от сознания. Нет. Нельзя. Только работа.       Выпив желанную чашку практически залпом, Кэйа предупреждает трактирщицу, что вернётся скорее всего к вечеру. — Испугались полумёртвых лиц? — Усмехается Валеро. — На меня снизошло озарение, леди — отвечает Кэйа, уже покидая заведение.       Форма инструмента неожиданная — серебряный браслет сцеплённый с кольцами цепочками. На кольцах гравировка и маленькие инкрустированные камушки, голубые с жёлтой сердцевиной, как и на самом браслете, только там чередуются ещё синие и бирюзовые минералы. — Как же тебя использовать, — вздыхает Кэйа, ведьмак даёт не то чтобы подробные инструкции. — Архонты с ним. — бросает капитан ускоряя шаг, лишь бы не возвращаться мыслями к Соре. Ему сна с лихвой хватает.       Первым делом капитан проверяет предпоследнее место убийство. Устройство сразу реагирует на след — по запястья проходит лёгкий зуд и тёплая пульсация, цепочки становятся будто натянутыми, а из колец исходит тусклый свет, который делает след визуально заметным. Если смотреть объективно — это красиво, а если ещё и подумать, то узнай кто, то даже дружба с Её высочеством Кэйю не спасёт.       Что логично, след рассеивается, о чём догадаться не трудно. Однако, что важно, предметы с мест приступлений тоже имеют отголосок следа. Значит вероятность того, что одержимость через предмет, а не заражение бездны напрямую очень мала. От этого и легче, и труднее. От одержимости больше шанс спасти человека, а заражение… Архонты со всем этим. Работа есть работа, а люди и без заражения такую жуть творят, что и не поверишь, что это люди. — Ну и для кого ты строишь хорошего человека? — Усмехается Кэйа, подкидывая монетку. А после, вздохнув, возвращается к госпиталю, там каждые свободные руки нужны.       Что не может не радовать, приток больных становится меньше и симптоматика, вроде бы, легче, однако всё ещё ситуация остаётся тяжелой.       Бездна, слишком много всего. Времени до следующего убийства всего ничего. Сколько остаётся? День? Два? А толковых догадок нет. Ещё вчера Кэйа поручает присматривать за Лоуренсом Эрику, а за Ройсом Марка. Однако особо ни на что не расчитывает — Лоуренс валяется в госпитале, пусть и относится к тем, кто свободно ходит, пусть и не долго — истощённость берёт своё, Ройс и того хуже, потому что часто бредит, пусть каких-то других симптомов нет.       Кэйа приходит самостоятельно проверить их состояние и заодно причастность к убийствам. Вокруг Лоурена легкий флер свечения. Цвет бело-золотой и это похоже на описываемый цвет шара, о котором говорили жертвы. Может Лоурен следующий, а не убийца? Нужно усилить слежку за ним. Можно, конечно, закрепить за Лоуреном ещё и Марка, но Ройса тоже нельзя без присмотра оставлять, пусть свечение вокруг него ещё бледнее. Однако здесь оно имеет фиолетовый оттенок. Интересно, что всё это значит?       К вечеру у Кэйи голова раскалывается, словно орех под молотком — сказывается отсутствие хорошего сна, впрочем шанса на него в ближайшие дни не предвидится, а жаль. Альберих трёт виски и закрывает глаза на минуту.       В госпитале сегодня дежурит он — это единственный способ беспристанно следить за Лоуреном, пусть тело и протестует. Вместе с ним на смене мисс Линн, которая своеобразный, но интересный собеседник. Пусть и приходится контролировать течение диалога, чтобы оно не перешло к лесному богу или церкви, хотя про первого она тоже рассказывает любопытные вещи, как, например, однажды она услышала, как кто-то чихнул рядом с алтарём, хотя вокруг не было не души, и когда мисс Линн принесла на следующий день гречишный мёд и варенье, ответом ей было огромное письмо с благодарностями. Мило.       Засидевшись, Кэйа решает ненадолго выйти подышать холодным ночным воздухом. С каждым выдохом тяжесть усталости, будто бы не давит так неимоверно сильно. Пожалуй, за последние месяцы, а то и года, это дело самое тяжёлое. Скорее психологически, чем в каком-либо другом смысле, но разве это имеет значение?       Кэйа приваливается спиной к стене и глубоко вздыхает, глядя на темное небо.       И что же так усложняет это дело? Ведьмак, чьи мотивы до конца не ясны? То, что главная проблема даже не в убийце, с чем придётся разбираться после? Нельзя закрывать глаза на делишки Шуста и Альфреда, но этот клубок ещё предстоит размотать. Или, может быть, комплекс факторов помноженный на убийцу связанного с бездной?       Кэйа вытягивается, навострив всё, что возможно навострить, словно охотничья собака, почуявшая зайца. Слух не обманывает — кто-то пытается передвигаться очень осторожно и незаметно. Вскоре капитан видит фигуру в плаще, чьи движения немного рваные. Кто это и зачем кродётся?       Альберих решает проследить за, судя по телосложению, мужчиной, который направляется к выходу из города. Кэйа держится на расстоянии, скрываясь за каждой возможной преградой. Погода на его стороне — всё небо закрыто облаками, делая тёмную ночь непроглядной. Преследуемый не должен его заметить, ну а уж капитан, со своим опытом, его точно не потеряет.       За городом дистанцию приходится разорвать — местность слишком открытая. Что-то это напоминает. Кэйа точно также шёл за ведьмаком в первый день пребывания в городе, остаётся надеяться только, что проблем с тем, чтобы вернуться из леса больше не будет. Эпизод с блужданием по тёмному лесу, когда, кажется, каждая ветка так и норовит выколоть единственный здоровый глаз, трудно назвать приятным.       Преследуемый движется вдоль кромки леса, что уменьшает риск привлечения внимания, только для Кэйи это является таким же укрытием, и всё же, расстояние он сокращать не спешит — почва в лесу создаёт больше шума чем дороги города, потому ступать по перегною приходится в двойне аккуратно.       Фигура в плаще останавливается около раскидистого дуба и, спустя считанные минуты, словно из ниоткуда появляется второй человек, более миниатюрный и чьё лицо тоже скрыто за капюшоном. Когда они начинают разговор Кэйа осторожно подбирается ближе. Он уверен, что не впервые видит этих людей, но кто это? — Какая обстановка? — Слышится знакомый голос, и вот, мелькает золотистая прядь. Кто-то в сговоре с ведьмаком?       Ответ его собеседника не удаётся расслышать. Звучит слишком неразборчиво, но голос знакомый. Нужно подойти ещё ближе. Бездна, только бы его не заметили. Громкость разговора то и дело меняется, услышать удаётся лишь небольшие отрывки. Это печалит, ведь не позволяет узнать всей картины.       И всё же, они обговаривают ситуацию в городе и, что заставляет Кэйю напрячься и помрачнеть, детали дела. Парень с ведьмаком — информатор, очевидно, причём хорошо осведомлённый. — Капитан подозревает Ройса и Лоурена. — С его информацией я бы подумал также, — Усмехается ведьмак.       Кэйа и так знает, что в его сведениях пробелы и это раздражает, как и то, что ни этот шпион, ни Сора не выказали желания поделиться знаниями — Капитан сейчас безвреден. Он слишком загружен — Кулаки непроизвольно сжимаются. Кэйа ощущает себя преданным. Нельзя было даже мысли допускать о доверии ведьмаку. Вот опять опускается пара камушков на чашу весов Соры. Многие фразы из этого диалога так легко ложатся на гипотезу с убийцей-ведьмаком. — Хорошо, продолжай наблюдение, — Сора передаёт сумку шпиону и из-за неосторожного движения капюшон слетает.       Кэйа чувствует словно тысячи игл пронзили тело. Он не хочет верить своему глазу. Капитана обуревает злость на себя, на Сору, на шпиона. Челюсть сжимается — Кэйа снова чувствует себя полным идиотом. Позволить себе довериться, положиться на человека. Не перепроверять по тысяче раз информацию и давать допуск к ней. Какая блажь! Давно же Кэйа не совершал подобных ошибок! — Удачи, Эрик.       Имя причиняет боль. Мальчишка кажется таким открытым и простым. Донельзя образцовый работник полный энтузиазма. Как Кэйа мог повестись на такую подозрительную идеальность? И вот опять промах, опять Альберих ощущает себя бесполезным идиотом.       Ведьмак удаляется, а предатель вальяжным шагом идёт в сторону капитана. Кэйа делает глубокий вздох — эмоции почти изчезают. Он хватает Эрика за воротник и приставляет к горлу нож, впечатывая юношу в ствол дерева. — Уж от кого я точно не ожидал измены. — Оскалившись усмехается Кэйа, глядя на нотки испуга в глазах напротив. — Как давно ты связан с ведьмаком, бездново отродье? — В ответ тишина и смиренный взгляд. Очевидно пониает, что с Альберихом он ничего сделать не сможет. — Предать королевство, загубить блестящую карьеру… Не ты ли говорил о желании остановить убийцу? — Для меня самое ценное здоровье сестры. — Голос Эрика до отвратительного спокойный. Он даже не пытается сопротивляться — это бесит. — Даже если придётся пойти против закона.       Злость, обида и, что самое неприятное, понимание смешиваются единым коктейлем в душе Кэйи. На месте Эрика, Альберих поступит также, и это делает всё, что сейчас происходит до ужаса лицемерным. — Ты знаешь, что я имею право казнить тебя без суда и следствия за измену короне? — Нет нужды в запугивании. Кэйа знает такой взгляд, как у Эрика. Ему правда не важно, что с ним будет, ведь он знал о всех возможных последствиях и принял их задолго до этого момента. Смелость и объективность — заслуживает уважения. — Пожалуйста, сэр Кэйа, пусть только Мэвис ничего не узнает. — Попробуешь сбежать — убью, а сейчас идём — строго говорит капитан, убирая нож и подталкивая Эрика, удивлённо вскинувшего брови. — Кто-то ещё в сговоре с ведьмаком? — Кэйа держит запястья юноши у него за спиной таким образом, что вполне удобно прощупать пульс. — Например Валеро? — Только я. Никто больше не знает. — Пульс остаётся ровным, так что скорее всего Эрик сам верит в то, что говорит.       Они идут в тяжёлой тишине. Все слова сказаны, нет смысла ни в обвинении, ни в оправдании. Это даже печалит, ведь никаких криков, чтобы выплеснуть эмоции — все они кипят внутри, впиваются осколками взорвавшегося от перегрева стекла. — Капитан, — Голос Эрика звучит отрешённо и тихо. — Теперь для вас мои слова ничего не значат, но я не думаю, что Сора убийца. — Ты прав, твои слова потеряли любой вес сегодня. — Резко отвечает Кэйа, подталкивая юношу вперёд.       Больше они не обмениваются ни словом, а тишина сгущается удушающим полуденным зноем в тесном помещении. И она не только вокруг, внутри Альбериха такой же вакуум и он разрастается, поглощая каждую клеточку.       Кэйю на посту сменяет священник, буквально прося его пойти отдохнуть. Сейчас капитан даже не подумает сопротивляться, ведь он словно оказывается в самом начале пути. Как много его данных верны? Верно ли хоть что-то кроме того, что накопано Кэйей у шахт и на Шуста?       Валеро за стойкой выглядит очень измотанной: под глазами залегли глубокие тени, плечи зажаты, словно по ним проходит электрический ток, а обычно пышная коса лежит тряпкой на плече. И всё же она не закрывает трактир, оставляя его работать практически в обычном режиме.       Как же Кэйе не хочется, чтобы она тоже оказалась в сговоре с ведьмаком. Она импонирует Соре, это неоспоримый факт, но это ещё не значит ведь, что она знает кто он. Однако, теперь он готов к такому исходу. — Вы в порядке, сударь? — Спрашивает Валеро, ставя перед Кэйей еду и чай с добавлением какой-то травяной настойки. Кажется из падисары? Не важно. — Не хуже, чем последние дни, — Отвечает капитан, с кривой улыбкой.       Они отвлекают друг друга отвлечёнными разговорами, сужая мир до зала трактира, в котором кроме них ещё человека три. И нет ни предательства, ни эпидемии, ни убийцы — всё это там, за порогом, где-то в совсем иной реальности. Уже давно за полночь и зал пуст, но, несмотря ни на что, они продолжают тихо переговариваться. — Капитан! — Резкий надломленный голос обрывает на полуслове. — Финн пропал! Он должен был вернуться ещё три часа назад, — видеть Эсфота настолько взбудораженным странно. У него широко раскрытые глаза, тяжёлое дыхание и тремор. — В городе эпидемия, а он единственный врач… — Нет, я уверен, что нет… — Бормочет могильщик, бегая взглядом по полу, — он говорил о каких-то материалах, он говорил о какой-то поляне — Он ушёл в лес? — Хмурится Кэйа — ему хочется ошибиться. Он же предупреждал и Эсфота, и Леймара об опасности! — Финн обещал не заходить туда, лишь за мостом… совсем близко…он обещал…- неадекватно состояние Дерила очевидно, но это точно что-то значит, неужели… — Я отправлюсь за ним — Строго кивает Кэйа и с молитвой смотрит на Валеро, собираясь попросить напоить могильщика чем-то успокаивающим, однако девушка уже вносит дымящуюся кружку. И когда только успела? — Удачи, сударь, — Одними губами произносит трактирщица. — Только бы успеть… — Шепчет Кэйа себе под нос. выбегая во тьму ночи, со скрытым за тучами небом.       Вдалеке беснуются зарницы, сверкают, грозясь разразиться ливнем, но с неба не падает ни капли. Это хорошо, так должно быть проще выследить сэра Леймара. И зачем же он полез в лес, даже зная об опасности? Может жертва не может не пойти? Или доктор Финн просто забыл, что там убийца? — Только бы не сегодня, — Выдыхает Кэйа, заходя в лес с керосиновой лампой. Всё же точную дату полулуния выяснить трудно.        Время далеко за полночь, наверное часа два до рассвета, а у капитана есть только отправная точка, да и та приблизительная. Судя по всему, Леймару понадобились какие-то травы, и у моста правда есть поляна, где можно найти полезные растения, но, очевидно, Финна там не будет, вряд ли Дэрил сам не искал. Однако он там точно был — Кэйа замечает ножичек с инициалами, принадлежащий доктору, и рассыпанные травы, бывшие, видимо, в какой-то корзинке или чём-то подобном.       След уводит в лес, столь тёмный и не приветливый сейчас. На переферии то здесь, то там мелькают грозные тени — они будто злорадно посмеиваются и наускивают лес спрятать все улики. Однако Кэйа настойчив, он с предельным вниманием оглядывается каждую деталь вокруг и никакая тварь его не остановит.       Капитан сжимает ладонь на рукояти, чувствуя её успокаивающую и заземляющую шероховатость. Что-то не так. Кэйа заходит всё дальше в лес по обрывкам следа, разбросанного будто приманкой, но он всё ещё ни о чём. Вот здесь сломанная ветка, но будто бы слишком высоко, чуть дальше клок одежды, но следов на земле будто и нет.       Может быть происки ведьмака? Может он водит Кэйю за нос, как ребёнка, загоняя в ловушку? Альберих морщится от собственного предположения, он уже не знает где в его размышлениях относительно Соры рациональны. Его мысли сейчас это обида на ложь? Или же до этого времени он просто проникся к ведьмаку, по всем канонам бездновскому слуге, и не замечает очевидного, а теперь морок очарования спадает? В любом исходе Кэйа обманут, вопрос только кем именно.       Следы становятся чётче, и капитан ускоряется, его радует, что они принадлежат только одному человеку, а значит велик шанс на то, что Леймар в порядке, даже если его дальше в лес уводит сила бездны, к тому же уже светает — небо, едва видимое за высокими деревьями уже посерело и постепенно обретает гобубой оттенок.       Надежда дурацкое чувство. Мертвенно-серое тело с закатившимися глазами дугой лежит на бревне, с приоткрытого рта капает почти чёрная кровь, окрапляя зелёные листья какого-то цветка. Одежда вся в грязи, но всё равно Финн выглядит белым пятном, тошнотворно ярким на фоне тёмного леса.       Кэйа замирает лишь на мгновение, а после выхватывает меч, услышав шорох среди листвы. — Ну здравствуй, пташка, — усмехается Альберих, крепче сжимая эфес и не опуская оружие. — Почему-то я не удивлён, встретив тебя здесь. — Взаимно, — отвечает ведьмак, с любопытством рассматривая то направленный на него клинок, то лицо капитана. — Не опустите? — Я подумаю. — Получается, пожалуй, даже резче, чем Кэйа ожидал. — Мы вернулись к тому, с чего начали? — Спрашивает Сора, наклонив голову на бок с непринуждённой полуулыбкой. Его тон лёгкий и шутливый, но руки выдают напряжение. — Что ты здесь делаешь? — Почувствовал неладное. — Кэйа не впечатлён и не спешит доверять этому заявлению, пусть и похожему на правду. — Кэйа, не знаю, за что впал в немилость, но нужно спешить Я смогу провести по следу. — С чего бы мне верить тебе, может это ловушка? — Ну даже не знаю, тебе перечислить все аргументы? — Кэйа понимает его раздражение, но и со своим ничего поделать не может. Хотя с чего оно вообще есть?        Альберих усмехается, замечая, как на это разглаживается склада между бровей ведьмака. Как же просто верить Соре, несмотря на скрытность и ложь, он выглядит таким искренним!       Кэйа следует за ведьмаком, перед которым деревья словно расступаются. Они практически бегут по лесу и Альберих не может, не восхититься его уверенному шагу. — Возьми мою руку, — требует ведьмак, внезапно остановившись, и Кэйа подчиняется раньше, чем осознаёт своё решение.       Их утягивает какой-то силой. Альберих перестаёт ощущать своё тело, но продолжает чувствовать тепло руки в своей, а взгляд улавливает всё на триста шесдесят пять градусов. Это длится меньше минуты и вот они уже приземляются в совершенно другой части леса. — Что это было? — на ходу спрашивает Кэйа, пока Сора продолжает его тянуть всё дальше. — Небольшой фокус. Несколько точек связаны и тебя будто протаскивает между ними. Очень ускоряет передвижение, — Объясняет ведьмак, будто на автомате, ведь весь его вид говорит о полной сосредоточенности. Наверное поэтому же он до сих пор держит руку Альбериха.       Так же резко как они начинают движение оно завершается. Сора осматривается рваными движениями внимательно, словно ищейка или хищник вблизи добычи, и Кэйа, более плавно, но повторяет его движения, даже не зная чего ожидать. Очевидно, чего-то неуместного, лишнего. — След… он обрывается — То ли разозлённо, то ли потеряно говорит ведьмак. На его ладони вспыхивает лиловое пламя, которое спустя мгновения начинает кружить вокруг. — Упустили — почти рычит голосом, отдающим сталью. — Решил за нос меня водить. — Ни намёка на смешок, всё же новые пробелы необходимо заполнить, как и вытеснить глупую, иррациональную обиду. — Стал бы я такой ерундой мучаться. — Грозно смотрит ведьмак. — Опоздали. То что убило этих людей уже сбежало. Доволен? — Абсолютно нет, пташка. Что за след? — Нужно перевести разговор в конструктивное русло, если Альберих у нужны достоверные знания. — Тут могли остаться какие-нибудь зацепки — Кэйа кивает, он уже ищет хоть что-нибудь интересное. — Свежее заражение бездны оставляет особый след. Его даже унюхать можно, но, конечно, проследить с помощью заклинания проще. Тот остаток, что нашёл ты другой по природе, но держится дольше.       Кэйа использует браслет-инструмент, в надежде найти что-нибудь ещё, но этот след также внезапно обрывается, будто его владелец просто изчез. Странно, однако, объяснений этому никаких и у Соры тоже никаких догадок нет, если верить его словам. Архонты, насколько же идеально работает убийца! Ни одной улики, ни намёка на ошибку. Может это всё-таки ведьмак? Он очень умён, откуда-то хорошо знает манеру Кэйи работать и подозрительно вовремя оказывается в правильном месте.       Сердце отчаянно протестует доводам разума, заставляя мысли виться шнурами, нагревающимися от трения. Осознание, что это не просто влечение к хорошенькой внешности зреет глубоко внутри, но разве Кэйа позволит себе его выпустить? — Здесь больше нечего ловить. — Говорит Сора, не смотря Альбериху в глаза. — Отведи меня обратно. — Требование и ноль эмоций. Так говорят с подчинённым в пылу битвы, когда нет времени ни на что, кроме коротких импульсов-приказов. Ситуация другая, но иначе быть всё равно не может. Только так будет правильно       Дорога занимает лишь пару минут, ведь ведьмак снова применяет трюк с парой точек. Невероятно удобная вещь, которая к тому же объясняет его быстрые появления и изчезновения. Кэйа сразу же приступает к осматриванию области вокруг трупа на предмет улик, пока Сора стоит у ближайшего дерева, скрестив на груди руки. — И всё же, почему ты обозлился на меня? — Почему он выглядит столь уязвимым сейчас? Не может быть, что для него это важно. — Твой шпион раскрыт. — Ведьмак отводит взгляд, будто престыжено. — Ты ему информацию подбирал? Раздражает быть, так легко обманутым. — Театральные жесты кажутся наиболее уместными. Вскинутая к лбу рука добавляет лёгкости и несерьёзности, так необходимых, чтобы не раскрыть лишнее. — Неужели он задел твою профессиональную гордость? — Сора улыбается уголком губ, и это кажется правильным, пусть расстояние между ними вновь ощущается непреодолимой пропастью. — Эрик очень способный, к тому же преданности в нём пожалуй больше чем в половине королевской стражи. — О, поэтому ты решил сломать ему карьеру и жизнь? А он невинная овечка даже не подозревавшая, что изменяет короне и обрекает себя на смерть… — Речь обрывается. Глаза в удивлении раскрываются, а тело замирает с рукой на шее Леймара. — Он жив — В этом нет сомнений. Сэр Финн ещё жив, пусть его пульс неимоверно слаб. — Что? — Сора бросается к телу запуская вокруг подозрительную сферу. — Что ты делаешь? — Рычит Кэйа моментально захватывая руки ведьмака. — Оцениваю его шансы. — Серьёзно и спокойно говорит он, не выказывая и намёка на сопротивление.       Кэйа закусывает щёку и решает всё же отпустить. Хуже стать не должно, Леймар и так присмерти, но если ведьмак говорит правду, то доктор будет спасён. Альбериху остаётся лишь напряжённо наблюдать за уверенными движениями Соры. Под его ладонями искрится магия, тонким серебристым коконом окутывая тело. Завораживает. — Заражение глубокое. Но мутации ещё не начались. У него есть шанс. — Заключает ведьмак, спустя минут десять, однако, кокон вокруг Леймара остаётся. — Но? — По отведённому взгляду Соры Кэйе очевидно, что есть какая-то загвоздка. — Он должен будет остаться у меня. Только я могу излечить такое глубокое заражение. Сможешь довериться?       Кэйа осматривает сэра Финна — на капилярах в глазах уже пульсирует чёрная дрянь, а цвет кожи уже скорее серый, чем какой-либо другой. Бай Джу бы сказал, что он не жилец, так есть ли смысл отказываться? Шанс на спасение — разве это мало? Даже если окажется, что Сора убийца — этот шанс стоит риска. — В любом случае, я не могу ничего обещать. — Хорошо, я скажу, что не нашёл его. — Кивает Кэйа. Назад дороги давно нет. — Возвращаясь к Эрику, от чего он должен был меня отвлечь и зачем? — Сора делает глубокий обречённый вздох. — Не отвлекай, — безэмоционально отвечает ведьмак, снова что-то делая с Леймаром. Вокруг снова свет, теперь он меняет цвет по всему спектру, переливаясь от небесно-синего к маково-красному и от, как хризантема, жёлтого к кислотно-зелёному. — Чтобы стабилизировать состояние нужно время. — Кэйа замерши смотрит на Сору. Сон переоценен, Альберих подождёт. — Не стой над душой. — Ведьмак с мольбой, немигая, смотрит в глаза. — Я отвечу на любые твои вопросы, но не сейчас. Ты же знаешь, как меня найти. — Не убедительно. — Кэйа не хочет отпускать, он хочет прояснить всё сейчас. — Не напрашивайся на комплименты. — Усмехается ведьмак. — Я приду, и единственное что тебе остаётся — поверить. Кроме слов у меня нет ничего.       В этом голосе так много пустоты и отчаяния. Кэйа верит, что он придёт. Бессмысленно и опрометчиво верит, давно уже сдавшись, а потому сейчас отпускает уверенным кивком. И тот уходит, подняв на воздушное ложе тело, почти не изменив его позы — такое невероятно правильное действие — не тревожить позвоночник лишний раз. Видимо ведьмак не плохо осведомлён ещё и в медицине, что не удивляет, но всё равно обращает внимание.       Как только ведьмак скрывается среди деревьев — ну а может и изчезает с помощью своих быстрых путей — Кэйа уходит тоже. Назад, к собственноручно найденные уликам, боли Эсфота и эпидемии. В голове пустота, и это огромное благо, ведь не остаётся места глупым мыслям и ещё более глупым обидам не пойми на что.       Альберих, зевая, входит в трактир, к удивлению обнаруживая, что Валеро всё ещё за барной стойкой. Неужели она всё это время бодрствует? По крайней мере потускневшие глаза и синяки под ними, как и механические движения с которыми она не осмысленно вытирает стойку, говорят об этом. — Ты так и не ложилась, Валеро? — Спрашивает Кэйа и девушка вздрагивает, будто её разбудили резким хлопком. — Не удалось. — Пожимает плечами трактирщица, наконец отрываясь от натирания до дыр стойки. — Эсфот спит в одной из комнат. — Удивительно что ему удалось заснуть, — Кэйа бы так не смог. — Ничего удивительного с моей настойкой-то, сударь, — усмехается Валеро, горделиво вскинув голову. Что ж, это многое объясняет. Очень хороший ход, сэру Дэрилу правда стоит поспать, особенно перед столь плохими мновостями.       Услышав о смерти сэра Леймара девушка выглядит опустошённой, ввыжатой до состояния праха, но продолжает говорить и слушать, лишь бы не остаться на едине со своими мыслями.       Кэйа чувствует невероятную усталость, но разум и не думает расслабляться, вопреки окружающей атмосфере. Тревога и сомнения пронзают насквозь, проходя сквозь каждую частичку тела. Мысли кричат — не верь, больше не верь, не повторяй ошибки.       Валеро кажется подозрительной с самого первого дня, пусть до ужаса очаровательна и располагает. Защищает во всю ведьмака, недоговаривает и не похоже, что находится хоть на чьей-нибудь стороне кроме своей. Последнее лишь делает ей честь, она верна себе и последовательна, но в этом и беда. Её желания могут пересечься с возможностями ведьмака, или же мэра и Шуста — руки Валеро максимально развязаны. — Не знаешь как дойти до ведьмака, а то может он знает как с болезнью справиться? — Говорит Кэйа невзначай. Что ж, заторможенность девушки из-за усталости сейчас только на пользу. — Кого? — Секундная заминка, которая больше всего похожа на простую обработку информации. Валеро не напрягается, глаза не бегают просто остановка, и то, её заметно лишь по мимике. — Тебе не послышалось, я сказал ведьмака. — Мало на наш город бед было, — Стонет девушка, утыкаясь в стойку лицом. — Я впервые об этом слышу. — Слезинки, застывшие в уголках глаз кричат о том, что это правда. Валеро просто истощена, сильно, воможно даже слишком. — Хорошо, не забивай себе голову тогда, просто будь осторожна. — Говорит Кэйа направляясь к лестнице — Сэр Кэйа, что с Эриком? Он должен был зайти ещё часа четыре назад. — Валеро подходит к остановившемуся Кэйе. — Если ты его ждала, то зря. Он не придёт. — Жаль её, ещё один удар по истощённой душе. — Что? Почему? — Валеро не удаётся скрыть страх. — Он слишком много разболтал, нарушил далеко не один закон и должен быть соответственно наказан, — Пожимает плечами Кэйа почти расслабленно, не зная для кого эта маска. — Что вы с ним сделали? — Валеро хватает капитана за ворот рубашки, глядя то ли с мольбой то ли с угрозой. — Он был в сговоре с подозреваемый. С Сорой, против которого бездна как много улик, и если не хочешь угодить под стражу по той же причине, думай прежде чем делать. — Кэйа отцепляет трясущиеся руки Валеро от себя. — И не надо так смотреть. Это не казнь и не разжалование, но оставлять на свободе того, кто якшается с возможным убийцей будет только идиот, — холодно говорит Кэйа, поднимаясь по лестнице. — Закончу расследование, решу судьбу Эрика. — Я не верю, — позади слышится тихий надломленный всхлип. — Молись чтобы убийцей был не Сора. Предатели жалости не залуживают — Обернувшись говорит Кэйа. По лицу Валеро стекают маленькие слезинки, но вряд ли она их замечает. Вряд ли она и собственный кивок заметила.       Кэйа делает глубокий вздох и на ватных ногах проходит глубже. Взгляд цепляется за оставленные на столе записи. Слова горожан, так тщательно выписанные, записи Дроу, лунный календарь… — Бездна… — сквозь зубы шипит Кэйа. Внутри вскивает чёрное пламя. — Бездна!       Всё со стола летит на пол, слишком тихо на фоне кричащих мыслей. — Ничтожный-ничтожный-ничтожный! Столько дней и вернулись к началу. И конечно же новый труп! — Сквозь слова пробивается истеричный смех. — Где твоя хвалёная дедукция? Ни на что не способный слизняк!       Руки до хруста сжимает стол.Мысли хаотично носятся в черепной коробке, сводя с ума. Не справился, не заметил. Сколько он ещё упустил? Люмин отправила его сюда, в качестве наказания скукой, так какой бездны он до сих пор не раскрыл его?! Слабак-слабак-слабак! Расклеившийся слабак! — Мне нельзя, я обязан, я не могу не справиться!       Он не имеет права отступить когда речь о бездне. Ведь в каждой новой её жертве слишком ярко на него глядят янтарные глаза. Никто не должен проходить через то же самое! — Думай-думай-думай! Ничтожество, опять, опять! — Ноги не держат Кэйа обессиленно оседает на пол. В отсутствии сил даже на истерику есть свои плюсы. — Нет-нет-нет, я обещал тебе, обещал. — Шёпот больше похож на бред сумасшедшего. — Я справлюсь. — Лишь попытка выбраться из беспомощного отчаяния, но никак не уверенность.