Алфавит

      Почему они ехали ночным поездом, а не привычным утренним "Сапсаном", он не знал. И как получилось, что их купе стало грузовым — тоже. На верхних полках не ехали пассажиры, их, как и багажные, почти полностью завалили тюками с костюмами и реквизитом. Впрочем, отсутствие соседей только радовало. До полуночи посидели в купе у девочек, а потом обе Леночки, Даша и Ира чуть ли не в один голос заявили, что хотят спать и выпроводили их восвояси.       Ростик уже застелил свою полку и сидел, медленно допивая чай. Женя готовился ко сну: раздевшись до красных брифов и резиновых “туровых” тапочек, он очень тщательно заправил простынь, аккуратно сложил одежду и встав на цыпочки положил все на свободный клочок багажной полки. И, эх, неудача, уронил скрученный ремень, и тот закатился под столик. Женя нагнулся его поднять… Ростик с большим интересом наблюдал это представление, но все же не выдержал, рассмеялся:       — Иди сюда, соблазнитель.       Женя тут же подошел к нему близко-близко, встал между раздвинутых ног, Ростик обнял его, подтянул еще ближе и уткнулся лицом в грудь.       — Ты такой нетерпеливый, такой жаркий, — приговаривал он между поцелуями. Одну руку Ростик оставил на ягодицах, поглаживая и тиская их, другой гладил по спине.       — Такой страстный и такой желанный. Ты хочешь, да?       — Хочу. — Женя запустил руки в волосы любимого, лаская его и прижимая к себе.       — А ты?       — И я. — Ростик стянул трусы Жени вниз, подождал, пока тот перешагнет, и бросил на соседнюю кровать, свои он отправил туда же. — Помоги мне.       Женя опустился на колени на брошенное на пол одеяло и мельком подумал, что так делать, конечно, нехорошо, под ним ведь будут спать люди. Он прижался лицом к паху Ростика, потерся щекой о нежный, мягкий еще член. Женя не умел делать глубокий минет, он иррационально боялся навредить горлу, и соответственно голосу. Но удовольствие он любил и умел доставлять любимому своим юрким язычком и мягкими губами. Он перебирал пальцами яички, сжимал ствол, ощущая каждую вену и оглаживая бедра, пока его мягко не отстранил Ростик. Он достал из-под подушки презерватив и дорожный тюбик лубриканта, выглядящий точь в точь как пробник крема, без палящих надписей и рисунков.       — Вот ты жук! — Деланно возмутился Женя. — А я перед тобой хвостом вертел!       — Зачетно вертел, я любовался! Давай-ка сюда свой хвост!       Женя поднялся с колен, повернулся спиной к Ростику и грациозно прогнулся, опершись на соседнюю полку. Им любовались! Надо соответствовать.       Смазанные бесцветным гелем пальцы растягивали упругое колечко мышц. Когда, по мнению Жени, оказалось достаточно, он мягко отстраняется.       — Ляг.       Ростик подчинился, лег на жесткую полку и раскатал по каменно стоящему члену презерватив. Женя медленно опустился на его член. Замер, прислушиваясь к себе, затем начал плавно двигаться. Ему не сразу удалось поймать нужный темп, к его собственным движениям прибавилась тряска вагона. Член то и дело касался простаты, вырывая у Жени тихие, но страстные стоны и жаркие выдохи.       Они кончили почти одновременно, Женя опустился на грудь тяжело дышащего Ростика, и они некоторое время так и лежали, обнимаясь и бездумно лениво ласкаясь.