Спасти рядовую Штерн

— Блейз, нам надо поговорить! — Гермиона решительно дернула за рукав слизеринца, выходящего из дуэльного зала. Кассандра уже явно сделала, что хотела. Значит, пришло время и ее разговора. — Согласен, — отрывисто бросил он. — Пойдем найдем пустой кабинет. Разговор будет серьезным. Вскоре Забини распахнул дверь какого-то пустующего класса, пропуская девушку вперед. — Заходи. Гермиона швырнула вещи на ближайшую парту и повернулась к Блейзу, гневно наступая на него и сверкая глазами. — Как ты посмел?! Как вы оба посмели так поступить с ней? Я уже поняла, что в Малфое не осталось вообще ничего человеческого, но ты! Как ты смог так поступить с Кассандрой? Ты же говорил, что она тебе дорога! Ты знал про этот спор и не остановил Малфоя! Ты знал и не сказал ей! Как так можно вообще?! Она же доверяла тебе! Я доверяла тебе! Парень нахмурился и тоже бросил сумку на парту. — Послушай, Гермиона. Я уже понял, как это выглядит со стороны и как это видит Кассандра… — А как это еще должно выглядеть? — прошипела Грейнджер, превращаясь в самую настоящую фурию. — Хочешь сказать, что такого спора не было? Может, Касс что-то напутала, услышав, как вы это обсуждаете в коридоре?! — А, ну я так и подумал, что она услышала сегодняшний разговор перед зельями. Твою ж мать, как все сложилось, — вздохнул Забини. — Спор действительно был, только это все херня полная. — Объясни! — потребовала девушка. — Так дай мне сказать, а не перебивай и не ори на меня, — покачал головой Блейз. — И так, Мерлин, непонятно, как это разгребать, особенно с учетом того, что я у Кассандры теперь тоже в немилости… Гермиона прищурилась и нетерпеливо ждала, притоптывая ногой. — Это было вечером после того, как она разбила Драко губу в начале года. Сразу хочу сказать, что да, по возвращению в школу он вел себя неадекватно. Я бы попросил тебя сделать скидку на то, что ему пришлось пережить и после битвы за Хогвартс, и до нее. Даже я не представляю, как он не потонул в том дерьме, которое его окружало. Но тебе же это не интересно, верно? Вы же как слышите фамилию «Малфой», у вас сразу глаза застилает пелена ярости, а на самом деле ни хрена вы его не знаете. Грейнджер гневно подняла бровь, на самом деле, чувствуя себя несколько уязвленной от этой фразы. Они действительно никогда особо не пытались поставить себя на место слизеринца. Блейз вскинул руки. — Ладно, не об этом речь. На спор его вынудил Монтегю, Малфой сперва просто огрызался. Но потом его самолюбие быстро не выдержало под ржач Крэбба и Гойла, и они с Монтегю действительно поспорили на десять галлеонов, что Драко переспит со Штерн в течение пары месяцев. Я тогда сильно с этого охренел и выбесился, и ушел из гостиной. Но на следующее утро на завтраке Драко уже явно немного пришел в себя. Стоило мне поднять эту тему, он признался, что вообще зря зацепил ее в коридоре. И касательно спора огрызнулся, что он не насильник и не собирается что-то доказывать Монтегю — и что если и переспит с Кассандрой, то исключительно потому что сам этого захочет. Ну а дальше они случайно столкнулись на квиддичном поле, где он сам извинился за ту стычку в коридоре. Потом была та вечеринка, где мы оттаскивали от нее вашего пьяного придурка. И так далее, и тогда между ними просто что-то началось, потому что они оба этого хотели. Не в споре было дело. Гермиона открыла рот, желая что-то высказать, но Блейз не дал, подняв ладонь. — Если ты сейчас хочешь сказать, что Драко и меня обвел вокруг пальца и добивался Касс ради спора, или чтобы потом ее унизить и бросить, то ты не права. У них с Кассандрой была потом одна ссора, и я видел, как ему херово от этого. Мерлин, Гермиона, почему я вообще должен говорить тебе эти очевидные вещи? Малфой, конечно, охренеть как любит делать вид, что ему срать на все и что его ничто не касается. Но по нему же все равно видно, что она ему небезразлична! Не собирался он с ней просто переспать! Штерн его действительно зацепила, и пиздец как сильно. Он, блять, ожил рядом с ней. Потому что в Хогвартс в этом году приехала только его пустая оболочка. И мне это было очень больно наблюдать, но я не знал, чем ему помочь. А потом появилась Кассандра — и он стал живым. И сразу нахрен семимильными шагами пошли и Паркинсон, и все, кого он там трахал. Я уверен, что он до сегодняшнего дня тупо забыл про этот дебильный спор, как и я! А оно видишь как выстрелило. И я не представляю, как ему теперь доказать ей, что это все было правдой, что этот спор был просто ошибкой, пока он ее еще не знал. А я к ней подойти не могу, она меня наверняка Круцио приложит, потому что считает, что я ее тоже предал. Только не было там предательства. Неужели ты думаешь, что я действительно не остановил бы Малфоя, если бы видел, что он хочет ей тупо воспользоваться? Неважно, ради спора или нет. Гермиона вздохнула. Все вставало на свои места. — Кассандре очень плохо, Блейз. Судя по тому, как отчаянно она сегодня рыдала, узнав про спор, она успела сильно привязаться к Малфою и считает, что все, что было между ними, — ложь. Что это все было ради спора и желания отомстить за то, что она его ударила и унизила тогда… Влюбить в себя и сделать больно… Он ей сердце разбил, Блейз. Я вообще не представляю, где она нашла в себе силы продержаться этот день до их дуэли. Я не знаю, насколько уж у них там все давно и серьезно, но она сказала, что спор он выиграл, — девушка понурилась. Забини вздохнул: — Будем надеяться, что, когда ее немного отпустит гнев, она даст Драко шанс высказаться. Если, конечно, этот идиот сам сейчас не закроется в своей скорлупе. А он точно попытается это сделать. Грейнджер задумалась и нахмурила лоб. — Я попробую с ней поговорить, когда она немного придет в себя. Но что-то мне подсказывает, что мы ее сегодня уже не увидим. — Не сомневаюсь в этом, — кивнул Забини, внимательно смотря на девушку. Грустно и насмешливо поднял уголок губы. — Что, Миона, тоже засомневалась во мне? Грейнджер быстро вскинула на него недоумевающие глаза. Она любила, когда он ее так называл, но его интонация ей совсем не понравилась. — О чем ты? Блейз хмыкнул, качая головой: — Прибежала ко мне с обвинениями, голос начала повышать, не разобравшись, что к чему. Я понимаю, почему так поступила Кассандра по отношению к Драко и ко мне: как бы она к нам ни относилась, она знает нас всего лишь меньше пары месяцев. Я понимаю, почему ты поверила, что Малфой мог такое провернуть. В его духе, да? Но я не понимаю, почему ты мне не поверила… Серьезно подумала, что я могу позволить так кому-то поступить со Штерн? Да даже если бы мы с ней не общались, ты серьезно подумала, что я могу кому-то позволить так поступить с тем, кто тебе дорог? Гермиона нахмурилась. Разговор принимал совершенно неожиданный поворот, и Блейз явно был расстроен. — Я не… — Ой, да ладно тебе, солнце, — отмахнулся тот, чуть поджав губы. — Не ври мне, ты и так знаешь, что я это вижу. Засомневалась — факт. Хотя мне казалось, что знаешь меня достаточно, чтобы понять, какой я… Эх, ну да ладно. — Что ты такое говоришь вообще?! — воскликнула девушка, быстро подходя к нему и хватая за рукав мантии. — А что? — Забини ухмыльнулся. — Мне с каждым годом все больше кажется, что Шляпа отбирает вас в Гриффиндор, в частности ставя в обязательное условие какой-то ген, зашитый где-то глубоко в вашей ДНК, которому вы не можете противиться. Что-то вроде скрытой герпетофобии, которая у вас все равно прорвется рано или поздно. Обычно — сразу же. Словно подсознательно мы все для вас все равно змеи, от которых нужно ожидать подвоха. Куда нам до благородства львов, скажи? — Блейз! Мерлин, да что ты несешь! — почти закричала Грейнджер, отпуская рукав мантии и порывисто обхватывая его за шею ладонями. Она не касалась его так целую вечность, не позволяла себе, но сейчас в его голосе звучало то, что она никогда не слышала. Боль. Разве что она только сейчас распознала, что такой отголосок уже один раз мазнул ее слух, когда она закончила их отношения, говоря, что вернется к Рону, а Забини спокойно кивнул и принял ее решение. «Главное, чтобы ты была счастлива, Миона. Согласен, это пора закончить». А теперь он опять неопределенно хмыкнул: — Забей, солнце. Считай, что сегодняшние события меня несколько выбили из колеи. Иди к своим щенкам, которые тебя наверняка уже потеряли, и не беспокойся об этом. А мне сейчас надо думать, что делать дальше с Кассандрой. — В смысле, не беспокойся? — Гермиона вглядывалась в его глаза. — Блейз, пожалуйста, прекрати так вести себя. И очень прошу, не называй моих друзей щенками. Это обидно и несправедливо по отношению к ним. Забини отвернулся и почти выплюнул, умудрившись совместить в интонации максимальную покладистость и горечь: — Ты права, Миона. Щенок, который радостно виляет хвостом при каждом твоем появлении, тут скорее и правда я, а не лучшие друзья с первого курса. Прости, я больше не буду их так называть. Действительно — несправедливо. — Мерлин, Блейз! — Девушка подняла ладони выше, кладя их на сжатые челюсти парня и насильно поворачивая его голову обратно к себе. В глазах неконтролируемо скапливались слезы. — Зачем ты так именно сейчас?.. Он улыбнулся. Несмотря на смуглость его кожи, на привычный ей насмешливый и ласковый взгляд, именно такой сейчас Грейнджер могла бы представить улыбку известного всем Пьеро из детской сказки — бледного грустного клоуна, который не умел улыбаться, но сейчас попытался — и это выглядело жутко, неестественно, безжизненно. Гермиона не готова была его видеть таким, она не хотела его видеть таким, проклинала все то, что ее сдерживало, чтобы окончательно и открыто метнуться к нему в эти широкие, горячие и чертовски надежные объятия. Обещающие. Она откуда-то чувствовала, что он ждал ее обратно. — Блейз, прошу, дай мне еще чуть времени, — прошептала гриффиндорка, стараясь сморгнуть застилающие глаза слезы. По щекам побежали горячие дорожки. — Позволь мне разобраться в себе. Мерлин, прости меня. Я так не хочу делать тебе больно… Господи, Блейз, да ты же уже и так давно знаешь, как я отношусь к тебе. Должен знать. Прости за то, что наговорила тебе сейчас. Я не сомневаюсь в тебе, прошу, поверь мне… Я просто с утра на нервах из-за произошедшего и сейчас из-за этой дуэли. Я думала, они там убьют друг друга… — Ладно, солнце. — Мулат вздохнул и притянул девушку к себе, тоже обхватывая ее лицо руками и вытирая большими пальцами текущие слезы. — Прости, я не хотел доводить тебя до слез. Простишь? Грейнджер кивнула и напряженно выдохнула, смотря на Забини широко распахнутыми глазами. Прошла чертова сотня лет с тех пор, как он ее касался, а сейчас она заново вспоминала, какие же широкие и теплые у него ладони, какие нежные пальцы. Неосознанно скользнула взглядом по его губам, и Блейзу этого хватило, чтобы приблизиться и начать покрывать быстрыми и нежными поцелуями ее мокрые от слез щеки. — Все, Миона, все, — прошептал он. — Прости. Не плачь из-за меня. Все хорошо. Не сдержался и мягко припал своими губами к ее губам, и выдержка Гермионы тоже пошла к черту. С тихим выдохом она неуверенно ответила на поцелуй, вспоминая, заново чувствуя то, что закончилось между ними на шестом курсе. Все то, что она прятала глубоко в себе, прорывалось, рвалось наружу из подавленных воспоминаний, отголосков тех нескольких месяцев, что он был рядом. Запустила пальцы в короткие волосы на затылке, прижимаясь сильнее, только теперь действительно осознавая, насколько ей не хватало Блейза, насколько ей не хватало этих мягких чувственных поцелуев. Каждый раз, когда он ее целовал, на кончике его языка словно сквозило обещание. Глубже. Необходимость. В ней самой. Но почти сразу с сожалением отстранилась от парня, почти испугавшись этого своего внезапного порыва и осторожно выдавив: — Я… мне… — Тебе надо идти, я понял, — мягко кивнул Блейз, и Гермиона неуверенно посмотрела на него, ища во взгляде разочарование, холод, боль. Но его карие глаза опять уверенно лучились мягким теплым светом. — Иди, солнце, все в порядке. Правда. Она кивнула и отстранилась, опуская глаза и неловко пытаясь справиться с нахлынувшими на нее давно забытыми ощущениями, хотя понимала, что он прекрасно видит насквозь ее растерянность и покрасневшие щеки. Подхватила сумку и замялась. — А… — Иди, я выйду за тобой через пару минут, — беззаботно махнул рукой Забини. — Насчет Кассандры я подумаю, что можно сделать, и попробую поговорить с Драко. — Хорошо, спасибо… — Грейнджер кивнула, совершенно не зная, что еще сказать, окончательно смутилась и тихо выскользнула из кабинета. Блейз со вздохом опустился на парту, но потом слабая довольная улыбка тронула его губы. Это был их первый поцелуй после того, как она давно сказала, что приняла решение вернуться к этому рыжему долбоебу, который не заслуживал ее в принципе. Наконец-то ему удалось пробудить в ней воспоминания о себе. Наконец-то сейчас произошло что-то большее, чем разговоры, потому что все время после расставания с долговязым идиотом она упрямо держала дистанцию, а слизеринец не хотел на нее давить и боялся торопить события. Но теперь он может двигаться дальше. Блейз еще раз довольно улыбнулся, закинул на плечо сумку с учебниками и вышел из кабинета. *** — Касс, пойдем на ужин? Пожалуйста. Могу я войти? — робко спрашивала под дверью комнаты подруги младшая Уизли. — Не хочу. Не трогайте меня! — раздался из-за двери крик Штерн, и Джинни понуро отступила. Подошедшая Гермиона поманила подругу пальцем. — Пойдем, — шепнула она. — Ты попыталась. Давай дадим ей спокойно выплакаться. Джиневра хмуро пробурчала, следуя за Грейнджер: — Мне Гарри рассказал про спор. Я этому белобрысому гаденышу сейчас пойду и откручу голову за то, что он сделал. Его феерического поражения на дуэли мне недостаточно, хотя я просто в восторге от Кассандры, что она его так публично приложила. Жалко, я не видела. И Забини заодно голову откручу. Тоже мне, друг нашелся. Касс к нему слишком хорошо относилась, как и мы с тобой. И как я только так ошиблась… Гермиона тронула подругу за локоть. — Я уже поговорила с Блейзом. — И? — вскинулась Джинни. — Какие у него оправдания случившемуся? Грейнджер быстро пересказала ее разговор с мулатом, и младшая Уизли покачала головой. — Эк как все повернулось. Ну что я могу сказать, Малфой, конечно, проебался по полной со своим спором. Наука ему на будущее будет, дебилу. С Касс поговорим, когда она как минимум выйдет из своей комнаты. Пусть узнает полную версию произошедшего, а потом принимает решение, прощать его или нет. Надеюсь, они смогут договориться… — она вздохнула. — Хотя ситуация все равно остается очень некрасивой, вполне в духе Малфоя, что тут скажешь. Хотелось бы надеяться, что его сейчас тошнит от самого себя. — Договориться? Ты думаешь, что даже при таком раскладе ей стоит его простить? — А почему нет? Ты не подумай, я Малфоя не защищаю. Сам факт этого спора — дело низкое и гадкое. Но мы говорим о хорьке, который еще совершенно не знал Кассандру и получил от нее при всех по морде. Вполне в его духе, говорю же. Но с ней он действительно начал меняться в лучшую сторону. Касс явно было хорошо с ним. Ему, видимо, тоже. Как мы поняли, воспользоваться ей он не собирался. Так что на ее месте я бы, возможно, дала этому новому Малфою шанс, если он как-то ухитрится доказать свое настоящее отношение к ней. Хотя и не представляю, что он должен сделать, чтобы она его простила и поверила ему заново. — Мне очень жалко Кассандру, — вздохнула Гермиона. — У нее впереди будет очень длинная и тяжелая ночь. Пожалуй, хуже той, которая недавно была у меня. Джиневра нахмурилась и кивнула, обнимая подругу. *** Штерн до конца сама не понимала, как ей удалось пережить эту ночь. Она встречала безнадежно серый рассвет, закутавшись в одеяло и безжизненно уставившись в окно покрасневшими глазами. Она не помнила, сколько времени она провела, рыдая на кровати, сжавшись в комок и пытаясь выплакать эту боль. Боль не уходила, не выплакивалась. Отступала на время, и девушка просто лежала, смотря в одну точку. Потом боль накатывала обратно, и она почти рычала, чувствуя, как мясорубка в груди перемалывает все органы в кровавый фарш. В ночи ей удалось немного забыться сном, который принес ей немного успокоения. Ей снился Драко, их совместные полеты, его самодовольное фырканье, его руки и губы. Во сне она вглядывалась в его серые глаза, и у них снова было все хорошо. А потом она проснулась и застонала от накатившего чувства одиночества, снова пытаясь выплакать из глаз битые стекла, обломки его ледяных радужек. Не выплакивались. И это был всего лишь сон. Она метнулась в холодный душ, а после, опять сжавшись в комок, снова плакала, пока слезы окончательно не закончились, оставив только сотрясающие грудь сухие рыдания. Знала ведь, что сильно привязалась к нему, но не думала, что настолько. Не думала, что будет так невыносимо больно потерять его. Хмыкнула. Потерять можно кого-то, кто у тебя был. А он ей никогда и не принадлежал. Она закуталась в одеяло, прислонилась к стене, наблюдая, как медленно начинает светлеть небо, и привыкая к ноющей боли внутри. Ей явно предстояло научиться с ней жить какое-то время. В гостиную утром Штерн вышла спокойной и собранной. Форма сидела на ней как с иголочки, галстук туго затянут под горло, волосы собраны в высокий хвост. Покрасневшие глаза и бледное лицо выдавали, что ночь была тяжелой, но она была решительно настроена пережить и этот день, и следующую ночь. Главное — не бросать взгляд на стол Слизерина. Драко Малфоя для нее больше не существует. Джинни и Гермиона уже сидели в гостиной и вскочили при ее появлении. — Как ты? — обеспокоенно спросила Джиневра, смотря в ее воспаленные глаза. — Нормально, — бросила девушка. Потом вздохнула и честно добавила: — Хуже некуда. Но я справлюсь. — Касс, насчет Малфоя… — осторожно начала Гермиона, но блондинка ее решительно прервала, вскинув ладонь. — Прошу тебя. Не говори мне сейчас ничего про него. Я и так собирала себя до утра по кусочкам и не уверена, что не разревусь сейчас. Все позже. Ждем ребят и идем на завтрак. Грейнджер кивнула и отступила с разговором. На входе в Большой зал Кассандра всеми силами делала вид, что слушает какую-то болтовню Джинни про Хогсмид, и даже попыталась ей улыбнуться. Все внутренние ресурсы были брошены на то, чтобы не скользнуть взглядом по слизеринскому столу. Пока это удавалось. Поддерживать беседу не было никакого желания, и она быстро налила себе кофе и уткнулась в пергаменты, радуясь, что друзья тактично оставили ее в покое. Но побыть в одиночестве ей долго не удалось. К столу подлетела Николь. — Всем доброе утро! Можно я сяду? — Конечно. — Штерн подвинула пергаменты, и сестра плюхнулась рядом с ней. — Как у тебя дела, Ник? Мерлин, дай я тебя обниму, я соскучилась. Конечно, Николь, ее любимая непослушная сестра. То, что нужно, чтобы помочь собрать свой мир и немного укрепиться на шатающейся реальности. У нее всегда будет Николь. — Да вчера же виделись, — удивленно фыркнула Ника, но Кассандра уже сгребла ее ладонью за плечи и поцеловала в висок. И в этот момент, поворачивая голову, она все-таки столкнулась с пристально наблюдающими за ней холодными серыми глазами. Какого-то черта Драко смотрел на нее. Сердце судорожно ударилось о грудную клетку. «Что, недостаточно проверил меня на прочность, Слизерин?» Малфой сразу же отвел взгляд, а девушка нервно сглотнула, чувствуя, как внутри все опять начинает переворачиваться. Тонкий лед ломался, вскрывая запечатанную боль, и она спешно попыталась отвлечь себя. — А ты что-то хотела? — спросила она сестру. — Если честно, то да, — замялась та. — На выходных поход в Хогсмид, и я хотела попросить тебя дать мне немного денег на платье для вечеринки. — Какой еще вечеринки? — сразу же вскинулась Кассандра. — Как какой? — нахмурилась Ника. — Хэллоуин. У меня нет костюма. — Что? — Касс, — хмыкнул Гарри, вмешиваясь, — ну привет! Через две недели в субботу. Утром у нас матч по квиддичу, а вечером костюмированная вечеринка в Большом зале. — Блин, точно, я и забыла, — поморщилась девушка. — Хорошо, Ник, я тебе дам денег на платье, но ничего короткого и слишком открытого. Та согласно закивала. — Касс, а у тебя самой есть, в чем идти? — спросила Гермиона. — Конечно нет, — огрызнулась Штерн. — Я приезжала сюда в школу учиться, а не на маскарад! — Ну и славно, — кивнула Джинни, игнорируя тон подруги. — Мне еще самой себе платье надо подобрать, заодно и тебе посмотрим. Кассандра недовольно закатила глаза. Вечеринка была последним, чего ей вообще сейчас хотелось. Николь радостно чмокнула сестру в щеку и убежала. — Ты бы это… поела бы, что ли, — внезапно угрюмо брякнул Рон. — А то только кофе пьешь. Девушка хотела снова огрызнуться, но передумала. Они ведь искренне беспокоились. — Не хочу, — покачала она головой и уткнулась обратно в пергаменты, делая себе в голове заметку, что вечером, когда никто не будет видеть, нужно будет перестроить график дежурств, потому что она опять видела знакомую фамилию напротив своей ближе к концу следующей недели. *** — Ты как? — без особой надежды на ответ тихо спросил Блейз садящегося рядом Драко. Он не видел Малфоя со вчерашнего дня, когда тот самовольно покинул зал для дуэлей. Блондин помолчал, наливая в кубок какао, но потом все-таки ответил: — А ты сам как думаешь? Забини посмотрел на друга, у которого под глазами залегли тени от явно бессонной ночи, и вздохнул: — Облажались мы с этим твоим спором. Она очень сильно злится. Ты бы это… поговорил, может, с ней? — Ага. О чем? — О том, что ты идиот и сожалеешь о том, что сделал, например. — Блейз, — ровно процедил Драко, — все кончено. Не о чем тут говорить. А она, если я подойду, скорее всего, уже тупо приложит меня Авадой. — Она думает, что ты делал все ради спора. Не хочешь попытаться ее переубедить? Малфой прикрыл глаза, подавляя гнев. — Она могла бы прийти ко мне и спросить, что это за херня. Она этого не сделала. Она ни хрена не поняла и не увидела, предпочтя просто унизить меня при всех. Если после всего, что между нами было, она посчитала, что это херня собачья, я не буду бегать за ней и переубеждать ее в обратном. — Ну и дебил, — пожал плечами Забини. — Проебешь ее. — Я ее уже проебал, если ты не заметил, — прошипел Малфой, отворачиваясь. — Разговор окончен. А сам украдкой бросил взгляд на Кассандру, заходящую в этот момент в зал со своими друзьями. Несмотря на ее собранность, истинное состояние выдавали покрасневшие глаза и кривая дежурная улыбка, брошенная младшей Уизли. «Гриффиндор, ты все-таки тоже не спала этой ночью? Не одного меня мучила бессонница, сменяющаяся короткими тяжелыми снами? В которых я целовал тебя и у нас было все хорошо». После поймал ее короткий взгляд, когда она поцеловала сестру, и отвернулся, не зная, что ему делать. Возможно, Блейз был прав. Хотя бы полученная им Авада окончательно бы избавила его от этой бесконечной пожирающей боли в груди. *** — Ничего не поменялось? — Забини поймал Грейнджер и младшую Уизли перед завтраком в субботу. — Ничего, — вздохнула Джинни. — Она в принципе ни на какие темы особо не горит желанием разговаривать, отделывается только короткими фразами. А стоит упомянуть Драко — вообще сразу пресекает это на корню. Я дважды пробовала поговорить, и оба раза у меня было ощущение, что она даже меня готова приложить Авадой. После уроков и ужина она сразу всегда уходит в свою комнату, и мы ее не видим до следующего завтрака. Да и в принципе, толку-то от разговора. Им самим все равно придется разбираться. — С Драко, блять, не лучше, — вздохнул Блейз. — Закусил удила, мол, как она могла не видеть очевидного, как он к ней относится, и что должна была просто спросить его о споре, а не прилюдно унижать. И что ей похер, и смысла говорить с ней нет. Классно вывернул, да? — Что-то не выглядит, что он сильно переживает, — вздохнула Гермиона. — Может, мы все-таки ошибаемся насчет него? — Ага, — хмыкнул мулат. — Наверное, именно поэтому он радостно надирается второй день подряд в нашей гостиной в компании Крэбба, Гойла и Монтегю, а вчера — еще и Нотта. Сегодня они вообще до четырех утра бухали. Я их всех пинками разгонял по спальням, всучив каждому пузырек с зельем, от которого, я надеюсь, они все проблевались как следует. Но они успели вылакать столько огневиски, что я даже не уверен, что Драко к Хогсмиду протрезвеет. — Как романтично, — фыркнула Джинни. — А про меня Касс тоже ничего не говорила? — спросил Забини. — Я очень хочу к ней подойти, если честно. Но мне кажется, она еще слишком злится, чтобы выслушать меня. Я же попробовал в среду поймать ее. Получил полный презрения взгляд, и она резко пошла в противоположную сторону. — В том-то и дело, — кивнула рыжеволосая девушка. — Она еще слишком зла и закрыта, даже для меня с Герми. И давайте ее все-таки тоже поймем. Спор Малфоя — то еще ублюдство в принципе, как бы он на самом деле к ней сейчас не относился. — Если у Драко действительно есть какие-то чувства к Касс, ему в любом случае придется переступить через свою гордость и прийти к ней. Без этого ничего не сработает, даже если мы вложим в ее голову мысль, что спор был полной херней. Она никогда не подойдет к нему первой после произошедшего, — пожала плечами Грейнджер. — Ладно, — вздохнул Забини, — пойдемте на завтрак. Надеюсь, ему скоро без нее станет совсем тошно, и к этому все и идет. А Касс закончит злиться хотя бы до уровня, что готова будет выслушать меня и его. Они дошли до дверей зала и разошлись по факультетским столам. Джинни обняла локоть подруги. — Я тебя поздравляю. Твой мозг тоже размяк, как и мой. — В смысле? — нахмурилась Гермиона, не понимая о чем говорит девушка. — А, — отмахнулась Джиневра и хмыкнула, — ты даже не заметила? Ты Малфоя Драко назвала, если что. Грейнджер от удивления открыла рот.