Спасти рядовую Штерн

На завтраке Драко не было, и Кассандра даже смогла вздохнуть с облегчением. Значит, ее неловкие взгляды откладываются на какое-то время. Наступило утро, и девушка не имела ни малейшего понятия, как себя с ним вести и что говорить при встрече. «Привет? Привет, Драко? Привет, как дела? Как спалось? Может, повторим как-нибудь?» Хмыкнула, потянувшись к кофейнику за дополнительной порцией кофе, и уткнулась носом в специальный зачарованный пергамент с расписанием старост на неделю. Странно, следующее ее патрулирование стоит с Забини. Два дежурства подряд со Слизерином? Ну ладно, Гермионе как главному префекту виднее. Что дальше? Посмотрела в окно — дождь, значит игры в «дворовый квиддич» точно не будет. Остаются библиотека и гостиная с домашними заданиями, которых за неделю накопилось много. Нумерология, руны, из нудного — магловедение, история магии и все такое. «Кстати, а где Гермиона?» Кассандра уже поняла, что субботним утром ребят на завтрак можно особо не ждать, но Грейнджер-то где носит? Хотя она сама пришла довольно поздно, возможно, ее подруга встала раньше, уже позавтракала и сейчас сидит с домашней работой в библиотеке. Штерн со вздохом сделала большой глоток кофе. С учетом количества заданной домашней работы выходные казались очень короткими. Она закинула разложенные пергаменты в сумку и направилась в сторону библиотеки. На обед Драко тоже не пришел, и Кассандра все больше хмурилась. Пожалуй, можно было бы спросить Блейза, где он. Это не будет звучать подозрительно, они же часто вместе с ним ходят. Да нет, какое ей вообще дело, где Драко, не будет она ничего спрашивать, незачем. Но на обеде быстро запихнула в себя последний кусок еды и, быстро махнув друзьям, устремилась на выход. — Привет, Блейз! — Девушка догнала мулата в коридоре. — О, здравствуй, моя дорогая, — широко улыбнулся тот. — Славно вчера посидели, правда? Ты выспалась? Не видел тебя на завтраке. — Выспалась, — кивнула Штерн. — Чуть не проспала его, ага, поздно пришла. — Ты что-то хотела спросить? «Блин. Ты серьезно? Спросить между делом не получилось, не в лоб же теперь задавать вопрос?» — А? Да нет, просто подошла поздороваться, — отмахнулась Кассандра. — Если что, Драко не в Хогвартсе, — улыбнулся Забини. — Рано утром получил письмо от Нарциссы и спешно направился в Мэнор, вернется завтра вечером. — Да я не… — смутилась блондинка. — Ну мало ли, подумал, вдруг тебе интересно, — беспечно ответил парень и пожал плечами. Внезапно выходные показались слишком долгими. *** Кассандра встретилась с Драко только на обеде в понедельник. Ну как встретилась: она выходила с друзьями из Большого зала, а он заходил с Забини и Ноттом. На завтраке она бросила пару раз взгляд на стол Слизерина, но Малфой на нее не смотрел. Как обычно, лениво перекидывался фразами с Блейзом, кривил губы на шутки Монтегю и смотрел на всех остальных с чувством собственного превосходства. Ничего нового. Разве что девушка заметила, что у него под глазами залегли тени и он выглядел уставшим — видимо, в Мэноре действительно что-то происходило. А сейчас они просто случайно столкнулись в дверях Большого зала — пройдут мимо друг друга, и каждый направится дальше по своим делам. Тем для разговора не было, и Кассандра просто с улыбкой кивнула подходящим слизеринцам, на секунду бросив взгляд на Драко, пытаясь что-то найти в его глазах. И ничего не нашла. Серые, спокойные и безразличные. Не такие, какими их помнила Штерн в пятницу: дождевыми, потемневшими от желания. Малфой равнодушно посмотрел на девушку и кивнул в ответ. Вот и все. Вот и появились ответы на ее вопросы, которые она задавала сама себе все выходные. Сердце обреченно упало куда-то в живот. Но внезапно в тот момент, когда он проходил мимо и на секунду оказался совсем рядом, Драко незаметно для всех коснулся ее опущенной ладони, на долю секунды нежно обнял ее пальцы своими и невесомо отпустил. Глупое сердце тут же забилось снова, и Штерн пришлось приложить все силы, чтобы сделать вид, что ничего не произошло, и не обернуться ему вслед. *** Вся неделя выдалась тяжелой. Преподаватели словно сговорились задать ученикам побольше домашних заданий, и вечера в гостиной Гриффиндора сопровождались только шуршанием пергаментов и перелистыванием учебников. Кассандра расстраивалась, что почти не видела сестру и не находила времени поймать ее и поболтать между уроками. Старшекурсникам других факультетов, видимо, тоже доставалось. Даже всегда улыбающийся Забини к концу недели постоянно хмурился и за обедом сидел, уткнувшись в учебник и огрызаясь, когда его кто-то доставал. В четверг вечером на дежурство Кассандра пришла совершенно убитой. Гарри задержал всех на тренировке по квиддичу, и ей казалось, что она сейчас упадет от усталости. Судя по внешнему виду, у Блейза тоже не было настроения. — Кассандра, — нахмурился он еще сильнее, когда ее увидел. — Ты вообще спишь? На тебе лица нет. — На себя посмотри, — устало махнула рукой девушка и двинулась дальше по коридору. — Это просто пиздец какой-то по учебе, прости Мерлин. И Гарри сегодня зверствовал на тренировке, хотя ты видел, какой там ливень идет. — Да, погода всю неделю говно и настроения не добавляет, — согласился Блейз. — У нас тоже завал по учебе. Ну ничего, не первый раз. Раскидаемся и отдохнем на вашей вечеринке через неделю. Что у вас там, кстати, намечается? Штерн скривилась и буркнула: — Надеюсь, ты любишь танцевать. — Что? — То. Организацию досуга на себя взяла Джинни и ее подруги из Пуффендуя. Так что танцпол там точно будет. И, судя по всему, большой. Забини хмыкнул: — Знаешь, Касс, я, конечно, очень ценю, что ты позвала нас с Драко, но от лица обоих я смело могу сказать, что приходить нам что-то уже не хочется. — Если вы не придете, получите от меня Аваду, тоже мне друзья. Я рассчитывала, что вы там будете моей единственной отдушиной. Я вам вина налью, а еще я коктейли неплохо делаю. Приходи, просто уйдем в какой-нибудь угол подальше от танцпола. Она подавила вздох, заглотив окончание слова «приходите». С Драко ей так и не удалось нигде столкнуться за эти учебные дни. И это подвешенное состояние медленно начинало убивать. Забини покачал головой. — Ладно, может, тебе и удастся меня уговорить. Что еще у тебя нового за неделю? А то, действительно, совсем не виделись. Как на винодельне? — Нормально, — непринужденно бросила Штерн. — Все, договорилась насчет покупки земли, на следующей неделе совой должны прислать контракт. А, с Николь хоть сегодня нашла время посидеть за завтраком. Кстати, ей было очень приятно, что ты ее поздравил с днем рождения. Ее подруги за столом вообще все обалдели, — рассмеялась девушка. — Ты не представляешь, сколько перешептываний было, когда ты ушел. Мне кажется, у тебя там теперь несколько поклонниц появилось. Забини добродушно хмыкнул в ответ. Внезапно Кассандра нахмурилась. — Что? — тронул ее за руку тот. — Да ничего, ерунда. — Все равно скажи. Та наморщила нос. — Понимаешь, я спросила Николь, как она будет отмечать, она отмахнулась и сказала, что с однокурсниками в гостиной. Я… я не уверена… но мне показалось, что она чего-то мне не договаривает. Чуйка какая-то сработала, я ж Нику хорошо знаю. Попыталась расспросить поподробнее, но она сразу ощетинилась, что я опять ее контролирую и ей не доверяю. И я от нее отстала, не портить же ей настроение с самого утра в день рождения. Блейз нахмурился тоже. — Ну, есть же вероятность, что ты все-таки ошибаешься. Ты же сама говорила, что перегибаешь иногда с контролем. И давай будем рассчитывать на благоразумие твоей сестры. Штерн кивнула и сменила тему: — У тебя нет ощущения, что с графиком дежурств что-то странное? Нет, мне, конечно, очень нравится быть в паре с тобой, но у меня два слизеринца подряд, мне казалось, раньше как-то не так стояло. Забини поджал губы, помолчал и ответил: — Не казалось. Гермиона подменила расписание. — Но зачем? Парень вздохнул: — Да поругались мы с ней недавно после вечеринки. Встретились утром в субботу в библиотеке, ну я и высказал ей все, что думаю об ее отношениях с этим рыжим ушлепком, раз она проигнорировала то, что я ей сказал. По нему, естественно, тоже проехался. — Он резко оборвал себя и уточнил: — Так, Гермиона говорила, что ты в курсе наших с ней отношений, это же верно? Кассандра кивнула. — Ага, тогда я могу тебе говорить дальше. Ну так я искренне считаю, что после того, что у нас было, имею право ей высказать то, что думаю. А думаю я следующее: он ее погубит. Вы мне можете сколько угодно заливать, что он добрый и хороший, да пусть даже так. Но он ее погубит. Он ее на дно утянет. Она умная и целеустремленная и может после окончания Хогвартса потрясающую карьеру сделать, и хочет, блять, этого. И ей нужен рядом такой же человек, как она. Сильный, целеустремленный, чтобы поддерживал ее во всем, чтобы она себя за ним как за каменной стеной чувствовала. Да она и в одиночку справилась бы! Это же Гермиона. А Уизли что? Камнем на дно ее, блять, тянет. С ним же даже поговорить не о чем, кроме квиддича. И он ленивый бездарь. Что он может ей дать? Ничего. Ни-че-го. Да она все годы обучения тут вечно дает ему списать домашки и сопли подтирает. Гриффиндорка нахмурилась, не ожидая, что вступит своим вопросом про дежурство на такую болезненную тему для Забини, который явно бы сейчас не сорвался на этот открытый разговор, если бы не накопившаяся усталость от учебы. Она вообще не ожидала, что Блейз настолько терпеть не может Рона. А ее всегда добродушный друг продолжал идти рядом и все более зло выплевывал свою версию происходящего: — Учиться ему, блять, лень. И вот дальше даже не говори мне, что я его унижаю из-за того, что его семья бедная. Ну окей, бывает. Не всем везет. Так учись, сука, нормально, а потом прогрызай себе зубами дорогу и выбирайся из этого дерьма, но ему же это нахер не надо. Ты его старшего брата Перси вот не застала. Да, он карьеру в Министерстве Магии построил вслепую, не без косяков, не особо разобравшись, что там к чему, но он, блять, пытался! Он как проклятый тут в школе впахивал, чтобы его резюме заметили в Министерстве. И это сработало. Идем дальше — близнецы. Да, на учебу им было похер, но они вертелись как могли, чтобы открыть свое дело, которое было бы им интересно, и при этом заработать денег. И они делали это весьма успешно с таким-то стартовым капиталом, который изначально равнялся вообще дырке от бублика. Да посмотри, блять, на меня с Малфоем, мы оба можем вообще не работать после Хогвартса, но почему-то каждому из нас нужно уже сейчас максимально все, чтобы улучшить состояние семьи и ее комфорт. И даже ради этой сраной корочки об окончании школы впахиваем как не в себя, потому что не можем по-другому. Нет, мы тоже проебываем занятия и не делаем то, что нам не нужно, но мы просто знаем, что нам позволительно не делать. Но если ты, блять, не научился терпению и усидчивости, ну и вертеться, где можно, то какую карьеру ты построишь после школы? Ну что я рассказываю, ты сама такая же со своей винодельней! У тебя не только учеба на плечах, но и требующее сил и времени домашнее семейное дело, но ты же все успешно совмещаешь! А Уизли не делает ни хрена, кроме того, как тащит в рот шоколадных лягушек при каждом удобном случае, в отличие от своих старших братьев. И скажи мне теперь, какую карьеру он сделает, если ни черта не умеет и не хочет уметь? Будет выезжать на том, что он друг Поттера? А Гермиону он утащит в Нору, потому что своего жилья у него даже не будет с таким-то подходом. И она ему там что, станет еду готовить и детей рожать бесконечно, которых он, опять же, будет не в состоянии обеспечить? А вот именно такое будущее ее и ждет, если она останется с этим ебланом. Мне он сколько угодно может не нравиться по разным причинам, но если бы он мог дать ей нормальную и достойную жизнь, я бы отпустил ее с легким сердцем. Но она же себя на алтарь кладет, жертвуя, сука, всем, о чем она мечтает, и хер пойми ради чего. Я уж молчу про то, что теперь я еще знаю, что этот еблан, когда напьется, может поднять руку на девушку. И вот с этим животным Гермиона сейчас вместе! Забини отрывисто и рвано вдохнул и запнулся, поняв, насколько сильно он сейчас не сдержался и открылся. Но отступать уже было поздно, и он угрюмо закончил: — И это все я ей сказал, а она, ишь ты, расписание подменила, чтобы со мной на дежурстве не сталкиваться. — Блейз… — потрясенно вздохнула Штерн от этого вырвавшегося и обнаженного признания. Она не была полностью согласна с другом в некоторых его уж совсем резких суждениях, но посыл был ей понятен. И стало совершенно очевидно, что он любил ее подругу, не навязывая при этом свою кандидатуру ей в спутники, просто ожидая, что она все увидит и придет к нему, если захочет. Вернется. Сама. Выбрав его, захотев быть с ним, приняв окончательное решение. Он явно готов был обещать ей каменную стену, защиту, поддержку, любовь и уважение. Но молча ждал, пока она сделает выбор самостоятельно, без давления. В голове всплыла фраза Гермионы, что Блейз легко отпустил ее после нескольких месяцев ничего не значащих отношений. Видимо, не так легко, как показалось Грейнджер, и не настолько ничего не значащих. Он просто покорно принял ее выбор, уступив рыжеволосому Уизли. Говорить что-то после такого признания было сложно, но она попыталась: — Мерлин, Блейз, я думаю, все будет хорошо. — Она не считала себя в праве рассказывать о размышлениях подруги в библиотеке и просто вздохнула. — Гермиона не дура, она сама многое прекрасно понимает, просто ей, пожалуй, нужно какое-то время, чтобы принять окончательное решение разойтись с Роном… Мне так жаль, что вы поссорились… — Да разберемся, — отмахнулся слизеринец. — Как поссорились, так и помиримся. Меня просто бесит, что она тратит свое время на этого ушлепка. Тебе хоть выговорился, отпустило аж прям, спасибо, что выслушала. Кассандра подошла к другу ближе, подстроилась под его шаги и обняла за талию, Блейз в ответ сразу же набросил руку ей на плечо, притянув ближе к себе и улыбнувшись: — Теперь совсем хорошо стало. Спасибо еще раз, что выслушала… — И слегка неуклюже перевел тему: — Хотя с новостью про танцпол ты меня, конечно, убила. Драко я вообще ничего не буду говорить, пусть охренеет, когда придет. *** — Блейз. — Девушка остановилась. Они заканчивали патрулирование в темных подземных коридорах близ комнат Слизерина. — Мне кажется, я что-то слышу. Тот остановился и прислушался. — М-м-м, да, пожалуй… Пойдем быстрее. Они ускорились, пытаясь понять, откуда идут звуки. — Словно кто-то стонет, — нахмурилась Кассандра. По мере приближения голоса становились громче, доносясь из одного боковых коридоров. — Черт, что ж у вас тут так темно. Забини перешел с быстрого шага на трусцу, доставая палочку, Штерн сделала то же самое. — Люмос. Внезапно из коридора сбоку где-то далеко более явно послышался сбитый женский голос: — Нет! Не надо… Прекрати! Нет!.. Пожалуйста! Штерн дернулась и диким зверем метнулась на его звук, отчаянно крича на ходу: — Блейз, это Николь! — Блять! — Забини рванулся следом и круто повернул в темный коридор за летящей впереди гриффиндоркой. — Люмос Максима! — швырнул он вглубь сгусток света. — Экспекто Патронум! — Голос Кассандры срывался от напряжения. Стремительно летящий вперед Патронус разорвал на мелкие клочья тьму коридора, открыв взгляду патрулирующих Николь, прижатую к дальней стене каким-то парнем. От криков и ослепляющего света заклинаний тот отпустил девушку, повернулся, и Забини узнал в нем Джейкоба Блэка, того самого шестикурсника, с которым младшая Штерн пришла на вечеринку. Тот испуганно поднял ладони вверх и растерянно отступил на пару шагов от Николь, а затем заметался глазами в поисках пути побега. Забини на бегу вскинул палочку, но побоялся кидать заклинание с такого расстояния, чтобы не задеть девушку, прижавшую руки к груди. — Ступефай! — раздался исступленный крик бегущей рядом Кассандры, и заклятие угодило парню точно в грудь, отбросив его в стену и оставив лежать на полу без сознания бесформенным мешком. Младшая Штерн медленно осела на пол, ее блузка была разорвана, а лицо было в слезах и разводах черной туши. Блондинка упала на колени перед сестрой и начала ее трясти, словно куклу. — Ты в порядке?! Ника! Ответь мне! Ты в порядке?! Он успел что-то тебе сделать?! Мерлин, блять, отвечай! Николь отрицательно покачала головой, в ее глазах читался животный страх, а она тихо залепетала: — Нет, нет, не успел… вы успели… а он нет… я… — И затряслась в громких рыданиях. Кассандра судорожно сгребла сестру в объятия, прижала ее голову к своей груди, зашептала что-то в ответ и подняла наполненные ужасом глаза на Забини. Тот стоял, сжав опущенные руки в кулаки, по лицу ходили желваки, а глаза горели гневом. — Все. Все. Все хорошо, — шептала блондинка без остановки своей сестре, которая лихорадочно цеплялась за мантию Кассандры и билась в истерике. — Я рядом. Все закончилось. Все. Ника, все. Все хорошо. Я рядом. Через несколько долгих минут Николь начала успокаиваться и бормотать со всхлипами несвязанные слова: — Ты говорила… а я не послушала… Прости меня… Прости. Убедившись, что сестра немного пришла в себя, Штерн отстранилась, вытирая ей слезы и размазанную тушь, ее голос еще дрожал. — Все. Все. Разберемся. Главное, что ты в порядке. Ты точно в порядке? Николь закивала, прижимая к груди разорванную блузку. Забини присел рядом с ними на корточки, шепнул «Репаро», направив на девушку палочку, блузка стала целой, но Николь так и осталась сидеть, прижав руки к груди. — Ника, — Блейз старался, чтобы его голос звучал мягко, но вышло все равно напряженно, — ты не могла бы рассказать нам, что случилось? — Я… я… мы отмечали мой день рождения, а… Джейкоб позвал вечером погулять… — Плечи девушки начали опять трястись от прорывающихся рыданий. — Выпили немного вина, и он предложил показать мне подземелья. И… мы целовались, а потом он стал… — Николь залилась краской и опять зарыдала. Кассандра обняла сестру. — Любимая моя, расскажи, пожалуйста, это очень важно. Все расскажи. Я — твоя сестра, Блейз — твой и мой хороший друг. Расскажи, как есть. Та кивнула, шмыгнула носом и продолжила: — А потом он стал меня, ну, это… Пытался расстегнуть блузку и полез… полез мне под юбку. Сказал, что хочет меня. Я начала его останавливать, хотела остановить, но он… разозлился. Прижал меня к стене и велел молчать. Я пыталась освободиться, но он был сильнее. Порвал блузку, и я начала звать на помощь. Думала, мне никто не поможет… — Понятно, — кивнул Забини и поднялся, обращаясь к старшей Штерн. — Так. Сейчас мы просто оставляем эту падаль валяться здесь и дальше — все равно он не придет в сознание раньше чем через час, наверное, очень хорошо ты его приложила — и идем к Дамблдору. Ну или к Макгонагалл, если его нет, ну и… — Нет! — закричала Ника и забилась в новой истерике. — Нет! Не надо! — Николь! — воскликнула Кассандра. — Мы обязаны это сделать. Он же тебя чуть не изнасиловал! Это животное должны исключить из школы как минимум! — Нет! Нет! Все узнают! Такой позор! — Да какой позор, о чем ты говоришь! — Все узнают! И мои друзья! И все! У меня только начала налаживаться жизнь! На меня будут показывать пальцем! — Да никто не… — Нет! Прошу вас! Касс, Блейз! Не говорите никому! Я вам запрещаю! Я вас умоляю! — рыдала девушка. — Ника, — ласково сказал Забини, тщательно подбирая нужные слова, хотя его самого трясло от гнева, — понимаешь, такое зло… оно не должно оставаться безнаказанным, чтобы не пострадал кто-то еще. И ты можешь помочь это остановить. — Я согласна с Блейзом. — Штерн обняла сестру. — Мы должны рассказать, чтобы… Николь истерически рассмеялась и оттолкнула Кассандру. — Кто бы говорил! Ты сама-то много тогда рассказала? Когда… когда… — и зарыдала снова. — Прошу тебя, найди способ решить это по-другому. Не рушь мне жизнь! Ничего же не случилось! Штерн резко замерла, словно получила пощечину, а потом тяжело вздохнула: — Я тебя услышала… Мы не пойдем ни к Дамблдору, ни к Макгонагалл, никто ничего не узнает. Я все решу сама. — Обещаешь? — Да, обещаю. Забини нахмурился, не понимая, почему старшая сестра Николь пошла на совершенно нелогичную уступку и моментально сдалась, пообещав не ставить в известность руководство школы о случившемся. Кассандра поднялась и помогла сестре встать. — Сейчас мы тебя проводим… — Не надо, — мотнула головой Николь. — Я сама дойду. — Нет, не дойдешь. По Хогвартсу запрещено ходить так поздно. Пусть хоть Блейз тебя проводит. — Пожалуйста, сделай то, что мне пообещала. И не говори никому ничего. Дайте мне дойти спокойно одной и привести мысли в порядок. У нас еще никто не спит, в гостиной полно людей, а если вы меня будете провожать, я буду рыдать всю дорогу, и все поймут, что со мной что-то не так. Прошу, отпусти меня. Ничего же в итоге не случилось, а мне нужно успокоиться. Кассандра внезапно для себя опустошенно кивнула. — Иди, завтра поговорим. Николь кивнула в ответ и, освещая себе дорогу люмосом, быстро скрылась за поворотом. Блейз, недоуменно хмурясь, смотрел на подругу. Он совершенно не понимал, что происходит. Штерн так и осталась стоять, смотря в пустоту стеклянным взглядом. Забини подошел и положил ей руку на плечо, не решаясь прервать молчание. Секунд десять ничего не происходило, а затем Кассандра упала на колени, выронив палочку, прижала руки к лицу и беззвучно горько заплакала. Блейз кинулся ее обнимать, сел на пол и прижал плачущую гриффиндорку к своей груди точно так же, как она недавно обнимала свою сестру, и шептал ей те же слова, что она сама недавно лихорадочно бормотала Николь. Кассандра успокоилась достаточно быстро, заставила себя собраться, вытерла слезы и поднялась. — Пиздец, сестру не уберегла, — горько хмыкнула она. — Это не твоя вина. И мы успели, — хмуро сказал Блейз. — Но ты правда не пойдешь к Макгонагалл? — Ты слышал Николь. Это ее выбор, — судорожно повела плечами Штерн. — И я действительно не имею никакого морального права ей указывать, что делать. — Я не понял, что она имела в виду, когда… Кассандра резко повернулась к другу, и он замер. Ее обычно теплые ласковые глаза были пропитаны таким ледяным холодом и пронзительной болью, что слизеринец содрогнулся. — Блейз, — ответила она ровным безжизненным голосом. — Два года назад, когда было нападение на нашу деревню, меня изнасиловали. Тот Пожиратель сначала убил мою маму, а потом изнасиловал меня. А в живых оставил только потому, что, как он сказал, я хорошенькая, и он хотел бы повторить. Внутри парня все оборвалось. — Боже… — только и смог выдохнуть он. — И мы все скрыли. Я настояла. Я не хотела, чтобы кто-то знал, что меня обесчестил, лишил девственности Пожиратель смерти. И я не имею права заставлять сестру поступать иначе, раз самой сил не хватило. Забини закрыл лицо руками. — Кассандра, у меня слов нет выразить, насколько мне больно и зло за тебя… — Все в порядке. — Штерн тронула его за руку. — Это было давно. Давай поговорим об этом позже. Сейчас мне надо собраться и придумать, что делать с этим куском дерьма, чтобы он больше не посмел ни с кем так поступить. Забини опустил руки и сухо кивнул. Его глаза опять начали наполняться гневом. — Смотри, что я думаю. Мы с тобой можем… — Блейз. — Кассандра повернулась к слизеринцу, с болью посмотрела на него и решительно прошептала: — я тебя очень люблю. Прости меня, пожалуйста! И прежде чем тот успел что-то понять, направила на него палочку. — Петрификус Тоталус! Мулат изумленно распахнул глаза и замер, скованный заклинанием. — Блейз, замечательный мой, хороший мой друг, — вздохнула Штерн. — Прости меня, пожалуйста, за это. Но я не посмею поставить тебя под удар из-за этой гниды. Завтра наверняка будут разбирательства из-за того, что я сейчас сделаю, хотя я сама еще не решила, что именно… И я хочу, чтобы ты не имел к этому никакого отношения. Если как-то вскроется, кто это сделал, то виноватой хочу быть я одна. Ты и так слишком добр ко мне, и я не могу позволить… А теперь, извини… Гриффиндорка тряхнула головой, и Забини видел, как ее глаза наполняются жестокостью, как она позволяет им наполниться жестокостью. Повернулась к лежащему телу и небрежным движением палочки перевернула его на спину. Блэк был все еще без сознания. Кассандра задумчиво встала над ним. — Убить бы тебя, падаль, да нельзя, — с сожалением вздохнула она, обращаясь то ли к себе, то ли к лежащему на полу Блэку. — Я бы переломала тебе руки, чтобы ты не смел больше их ни на кого распускать, да Помфри их быстро срастит. Но, кстати, можно поступить и по-другому. Брахиам Эмендо! Она по очереди направила палочку на руки парня и удалила все кости. Блейз на задворках сознания вспомнил Локонса с его неудачным лечением руки Поттера. — Да, Помфри это тоже восстановит Костеростом, но целую ночь боль будет адская, авось что поймешь. Фурункулюс! Просто потому, что я могу. И хочу. — Девушка равнодушно наблюдала, как лицо лежащего парня покрывают гнойные нарывы. — Но мне нужно что-то еще… чтобы ты не забывал, кто ты есть. Чтобы все знали, могли узнать, какое ты животное… Ну конечно! Кассандра повернулась к мулату. Сегодня явно был вечер откровений, которые не удержались внутри. — Кстати, Блейз. Ты спрашивал, откуда я знаю про Сектумсемпру? Ну так вот. Предыстория. Мой отец был давно знаком с Дамблдором, очень давно, они вместе изучали кровь драконов. И после того нападения в конце октября на нашу и соседнюю деревни, убитый горем отец написал письмо Альбусу. Нам нужна была защита. Чертовски сильно нужна. Мы потеряли тридцать восемь человек только за одну ночь. Сколько было раненых, изнасилованных, как я, и морально убитых… я даже считать не берусь. И Дамблдор не просто ответил. Он приехал вместе с профессором Снейпом. Нет, прости, для меня это все еще дико звучит. Он приехал с Северусом. С бывшим Пожирателем смерти. С человеком, который после остался с нами на все новогодние праздники, а потом еще на полтора месяца следующим летом. И принял нас, еще потерянных подростков, под свое крыло. Неделю зимой и еще целых полтора месяца лета он ежедневно с утра до ночи обучал нас всему, что он знает сам, чтобы, когда он уедет к вашему очередному обычному учебному году, мы смогли себя защитить. Честно тебе скажу, к каждому вечеру мы валились с ног от усталости. Но и вечерами после этих изнурительных тренировок он продолжал работать с нами как окклюмент и психолог, — Кассандра усмехнулась. — Этим летом он тоже приехал на две недели, чтобы нас проведать, когда узнал, что я буду вместе с сестрой поступать в Хогвартс… Ты, наверное, не поверишь, если я скажу, что до этого, еще прошлым летом, мы с ним пили вино из моих виноградников на ступенях моей винодельни? Как ты не поверил недавно в то, что я его считаю отличным преподавателем. Вот такой сюрприз. Руну Сектумсемпры он показал мне лично. Лично обучил меня заклинанию в один из вечеров, чтобы у меня было больше возможностей, больше шансов спастись от таких ублюдков, как тот Пожиратель и этот Блэк. Именно Сектумсемпрой я резала с ним яблоки в тот вечер, обучаясь. И с тех пор я их всегда так режу. Тебе действительно тогда на совятне ничего не угрожало. Она вздохнула и продолжила: — И еще мне смешно, когда вы так боитесь вашего профессора Снейпа, и очень обидно, когда вы на него ругаетесь. Северус, конечно, с тяжелым характером, но он прекрасный человек, сколько бы он не снимал баллов и грозно не зыркал. На те полтора месяца он вообще заменил мне отца, который все еще оплакивал гибель мамы и никак не участвовал в моей жизни и жизни Николь. Что было дальше… После нашего обучения у него Пожиратели уже так не зверствовали, потому что мы могли дать отпор, научились постоять за себя. И мы постоянно и упорно продолжали обучаться самостоятельно. Но все равно для нас война продолжалась периодическими стычками эти последние два года. Мы продолжали нести потери, но также нам иногда удавалось захватить в плен какого-нибудь Пожирателя или их приспешника, мы отправляли их под стражу и затем в тюрьму. Но у них были свои люди везде, и часто, слишком часто случались побеги. Ты, наверное, ужаснешься тому, что я скажу дальше, возможно, даже не захочешь со мной общаться, я пойму… Потому что я сама иногда ужасаюсь тому, что я сделала. Я усовершенствовала Сектумсемпру, придуманную Северусом. Смогла соединить ее с заклинанием нанесения надписей на предметы. Это заняло какое-то время, но в итоге я получила заклятье, которое, разрезая кожу, оставляет шрамы, которые невозможно убрать или залечить никаким способом. Кроме того, они практически не поддаются маскирующим чарам. И мы каждый раз вырезали всем пойманным нами приспешникам Волан-де-Морта на лице черную метку, чтобы если кто-то из них сбежит, то он не смог бы спрятаться, не смог скрыться среди простых людей, когда придет время возмездия… Это были очень темные времена… Но не думала, что мне придется пользоваться этим заклинанием снова. В Хогвартсе. Девушка повернулась к телу Джейкоба, палочкой расстегнула пуговицы на его рубашке и отодвинула края ткани с его груди. — На лбу я бы тебе это вырезала, да нельзя, какая жалость, — прошипела Штерн. — Но и так сойдет. Она зашептала заклинание, от которого на кончике палочки появилось мутное красное марево, и начала выводить в воздухе буквы, каждая из них незамедлительно одна за другой прорезалась на его груди, от плеча до плеча, сочась кровью. Девушка вырезала на обнаженной коже слово «насильник» и удовлетворенно хмыкнула. — Но остался еще один маленький штрих, — продолжила Кассандра свой монолог, обращаясь к неподвижно лежащему перед ней телу. — Нужно, чтобы за эти сутки мадам Помфри не заметила эту надпись, и к твоему несчастью я знаю отложенные чары, так что эта надпись проступит у тебя окончательно только через сутки, когда тебя уже выпишут из лазарета. Она снова направила палочку на грудь Блэка, что-то зашептала, буквы засветились и исчезли, втянувшись под кожу, словно ничего и не было. Девушка застегнула рубашку и устало опустила палочку. Повернулась к Забини. Парень видел, как жестокость уходит из ее глаз, уступая место чему-то бесконечно тяжелому, словно она только что взвалила на себя целую гору, неподъемную для нее ношу. Бесконечная усталость, бесконечная боль без единого проблеска света — вот что осталось в ее глазах, и больше ничего. — Блейз, — прошептала Штерн, — мне так жаль, что ты это увидел. Мне так жаль, что ты теперь знаешь, какая я на самом деле. Прости, я… мне просто невыразимо жаль… но я не могу поступить по-другому с насильником моей сестры… и тогда, на войне не могла иначе… да какой смысл уже это все говорить. — Она направила на Забини палочку и обреченно опустила голову. — Фините Инкантатем. Секунду, две ничего не происходило, потом Кассандра услышала шорох мантии и почувствовала, как сильные руки друга порывисто прижали ее к нему, успокаивая, обнимая, пытаясь забрать эту боль и безысходность. И она снова расплакалась. На этот раз от облегчения. *** — Макгонагалл после завтрака зачем-то собирает всех префектов и их помощников у себя в кабинете, — бросил Малфой другу, садясь рядом. — Явка обязательна. Забини равнодушно кивнул и подавил тяжелый вздох. Началось. — А со Штерн что? — так же равнодушно спросил блондин. — На ней лица нет. Блейз внутренне поморщился. В глубине души он слабо надеялся, что Драко, который упорно делал вид, что ему совершенно безразлична Кассандра, все-таки не заметит ее состояния или хотя бы не задаст этот вопрос вслух. Забини посмотрел на девушку. Вид у нее и правда был такой, словно она не спала всю ночь. Да она, судя по всему, и не спала всю ночь. Сухие воспаленные глаза, под которыми залегли глубокие тени, выделяясь на бледной коже. Ни намека на улыбку на лице, отрывисто что-то отвечает Поттеру на какие-то вопросы, даже к еде не притронулась. — Не знаю. — Блейз пожал плечами. — На дежурстве все нормально было. Давай ешь быстрее, сам же сказал, что Макгонагалл вызывает. Драко вскинул бровь и прищурился, было очевидно, что он уже начал подозревать, что ему что-то не договаривают. Мулат безразлично уткнулся в свою тарелку, надеясь, что разговор не возобновится хотя бы до кабинета заместителя директора. В том, что у Малфоя появятся вопросы после, он, к сожалению, не сомневался. В целом так оно и вышло. — Мистер Малфой, мистер Забини, — кивнула Макгонагалл заходящим в кабинет слизеринцам. — Ждем еще старост Когтеврана, и можно… А вот и они. Все в сборе. Тогда начинаем. Минерва хмуро обвела взглядом всех собравшихся префектов, поджала губы и начала говорить: — Вчера в школе произошло нападение на студента. Как я поняла со слов мадам Помфри, после дежурства мистер Забини возвращался в свою гостиную, обнаружил по пути в подземельях лежащего без сознания шестикурсника Слизерина Джейкоба Блэка и доставил его в лазарет. Это так, мистер Забини? — Все верно, профессор, — кивнул тот и пожал плечами. — А что еще мне было с ним делать? — Вы патрулировали с мисс Штерн вчера? — Да. Макгонагалл перевела взгляд на девушку. — И когда вы патрулировали подземелья, вы не обнаружили ничего подозрительного? Та спокойно покачала головой. Декан Гриффиндора поджала еще сильнее и без того узкие губы и продолжила: — У мистера Блэка было все лицо в фурункулах, удалены кости из обеих рук — пришлось давать ему Костерост — и легкое сотрясение мозга, что, видимо, и стало причиной потери сознания. Сейчас он уже почти в порядке, к вечеру его выпишут. Старосты-девочки изумленно выдохнули. Старосты-мальчики нахмурились. Блейз стоял рядом с Малфоем, и Драко не видел его лица, но зато он бросил взгляд на Кассандру и заметил, что та не сделала ни того, ни другого, просто равнодушно продолжала смотреть на своего декана. — Кто-нибудь из вас, — продолжала профессор, — замечал ли что-нибудь необычное в последнее время, связанное с мистером Блэком? Может быть, вы видели какие-то ссоры или можете предположить, кто мог желать ему зла? — Да мы с ним даже не знакомы особо, — пробормотал Энтони Голдштейн под одобрительные кивки остальных. — Вы лучше его факультет спрашивайте. — С профессором Снейпом я сегодня обязательно поговорю, — нахмурилась Минерва. — Мистер Малфой! Вы что-то можете сказать? Драко безразлично покачал головой. — Вы учитесь с ним на одном факультете, мистер Малфой! И вы главный префект! — повысила голос заместитель директора. — Как так, что вам нечего сказать? — Как вы, наверное, могли заметить за эти годы обучения, профессор, — пожал плечами парень, и в его голос просочилось ехидство, — я не очень общительный человек. Губы Макгонагалл превратились в совсем узкую нитку. — Мистер Забини! — А что я? — поднял брови Блейз. — Может быть, вы можете что-то предположить? — Ну, студенты часто устраивают дуэли в коридорах, может, он с друзьями хотел впечатлить Грюма, то есть профессора Грюма, на уроке. Спросите его сами. — Кстати да, профессор, — подала голос Кассандра. — Что Джейкоб сам говорит о нападении на него? — Да ничего он не говорит! — нахмурилась Макгонагалл. — Как воды в рот набрал! И это весьма подозрительно. В любом случае, — она еще раз внимательно обвела взглядом всех присутствующих студентов, — я рассчитываю на ваше благоразумие, на вас всех. И если вы что-то знаете, или узнаете, или услышите, то вы незамедлительно придете ко мне или к вашим деканам. Это всем понятно? Все закивали. Она вздохнула. — Идите на уроки, учителям скажете, что я вас задержала. — И махнула рукой, давая понять, что разговор окончен. — Блейз, — прошипел Малфой, когда они покинули кабинет заместителя Дамблдора, — ты до сих пор точно не хочешь мне ничего рассказать? — А что тут рассказывать? — хмыкнул Забини. — Я уже там все рассказал. Что за допрос с пристрастием? Драко смерил его холодным взглядом и покачал головой.