Проект: Красный кардинал

С человека можно взять очень много. Интелектуальную ценность, состояние, органы, кости, кровь, слезы, перья. Хотя последнее, пожалуй, к людям не относится. Хотя откуда Томми знать, вдруг там, за белыми стенами под черным небом и светом звёзд свободно живут крылатые люди. А перья у них такие же яркие, как цветы в рассказах Эрина. И все же, Томми не человек. Он ресурс. Лекарство. Он создан для помощи людям, которых никогда не видел. Он - мешок с мясом, кровью, внутренними органами и разбитыми о железный стол надеждами. Его разум резали скальпелями, а волю дробили молотком. Пинцетом ему зажимали горло, до тех пор, пока с воздухом его не покидала гордость. Они брали всё, что могли взять. Они забрали у Томми самого себя. "Любопытство сгубило кошку"- сказал однажды Эрин. "Пусть лопнет презренное брюхо, чем ценный продукт пропадет"- саркастично шутила 873м133. Оказывается, в перьях тоже таится потенциал. Томми не знал, хотел ли он быть человеком, чтобы жить вне стен науки во имя высшего блага, или чтобы он мог позволить себе однажды посмотреть на своё отражение и сказать "я пуст". Томми не человек. Он создан в стерильных условиях, профильтрован через сотни тестов, воспитан энциклопедиями и лекциями о теле и принадлежит создателям. -Человек не может никому принадлежать.- мудро отвечал Эрин. -Я не человек. -Кто тебе сказал такую чушь?- склонив голову набок, спросила 873м133, подогнув уши. В ответ Томми лишь расправил изодранные крылья, что когда-то были такими яркими, что на них было больно смотреть. Выставил руки, туго обмотанные снежными бинтами, достигающими самых чёрных обломанных ногтей. И посмотрел ей в глаза. 873м133 поникла. -Хорошо, давай перефразирую. Личность не может никому принадлежать. Томми не человек. Возможно, даже не личность, но Эрин говорит, что это не так, а Эрин никогда не врёт. -Ты,- он указал на Томми.- больше, чем твоё тело. Ты - это твой характер. Твои желания и поступки. Ты наша звёздочка.- Эрин мягко притянул к себе недоумевающего мальчика. Серая малышка тоже прыгнула к ним в объятия. -Самая большая звёздочка!- воскликнула она.- Самая большая личность и самый большой человек! Томми не верит в то, что он человек. Ему сложно это принять. Он вещь, предмет, эксперимент, слепок, отпечаток, клон. Томми звёздочка. Большая яркая звёздочка. Однажды ему сказали, что если постоянно повторять одну и ту же ложь, то в неё можно поверить. Томми большой человек.

***

–Цель оправдывает средства?– Таббо мирно потирал стакан, пока его копыто тихонько постукивало по барной стойке. Томми задумался. Сложно ответить. Оправдывало ли его заточение спасение людей? Да. Согласился бы ли он на это снова? Нет. Томми эгоист до мозга костей, ему плевать на всех настолько, что даже себя он не интересует. Но всё же главным его приоритетом остаётся благополучие Клементины. Поэтому если на кону стоит она, то Томми готов на всё. Но не мог же он ответить Таббо "Эй, хочешь прикол? Я клон, одна из сотни если не тысячи копий самого сильного героя страны и мои бесчисленные смерти спасали людей, но потом всё пошло по пизде и вот я здесь, кстати ты пропустил там пятно". –Ты слышал о том, что в эпоху Ренессанса люди выкапывали чужие могилы в поисках костей?– ответил вопросом на вопрос Томми. –Не думаю. И зачем это делать? Я понимаю зачем красть драгоценности, но кости?– Ранбу присел на стул рядом. – Потому что ученикам медицинских учреждений нужно было учиться. Вообще до...– Томми уставился в потолок, вспоминая уроки истории в лаборатории .– тысяча пятьсот сорок третьего все ебашили по трудам Галена. Чтобы ты понимал между Галеном и Визалием полторы тысячи лет разницы, но врачи любят труды постарше. –Кто такой Визалий?– поинтересоваться Ранбу. Томми лишь краешком глаза заметил как кисточка хвоста Ранбу легко вилась рядом с его лодыжкой. –Визалий? Ебать, я понимаю, что можно вообще нихера не знать про какие-то там ваши интернеты, но Визалий? Автор "De Humani Corporis Fabrica Libri Septem"?– потому что за незнание трудов Визалия Томми приходилось изучать всё на себе. Ох как неприятно смотреть и трогать оголённые ниточки нервов или разглядывать вблизи собственные вены. Потому что ещё немного, всего лишь подцепить ноготочком, и белый пол украсит ручей густой, горячей почти чёрной крови, но она не пропадёт зря, нет. Её бережно разольют по пакетикам, а Томми будет молодцом. Героем. Но сейчас перед Томми были два человека, которые не могли ему навредить. И это больно, потому что ещё как могли, просто Томми знал, что они не станут этого делать. Не сейчас. Томми не мог просто уйти, прикрыться бессмертием или безразличием. Он заботился о них. И если бы кто-то нанёс удар в спину, то это было бы по-настоящему больно. Настолько, что даже возрождение не будет способно навсегда исцелить оставшийся шрам. Они здесь и Томми не должен им ничего доказывать. Вертеться, уступать, молить. Томми просто был здесь. Говорил и варил кофе. Он эгоист до мозга костей, и ему всегда было мало. Поэтому теперь вместе с Клементиной в сердце феникса прогрызли себе путь два взрывоопасных идиота. –Везалий был медиком и создал серию книг об анатомии.–с тяжёлым вздохом начал он– Его вначале все хуесосили, мол, неуч, пидор и вообще антихрист. Ещё же время было, шаг вправо, шаг влево, попытка к бегству, костёр. Ну а он чё, нашёл дохуище ошибок у Галена. Пиздец короче, ебали его во все дыры за это, но потом нехотя признали правоту.– говорить об этом было легко. Даже весело. Так, словно на кону не стоит очередная жизнь. К этому легко привыкнуть. – А есть что-нибудь о радиации?– с нарастающим интересом спросил Таббо. Он смотрел на Томми большими глазами, настолько полными нескрываемого восхищения, что по шее Томми стремительно расползался румянец. – Эм, ну короче, ты знаешь что Мария Кюри трогала радиоактивные элементы без защиты? Пробовала, носила с собой и мужу ещё пихала. Так и умерла она от лучевой болезни, хотя для мира сделала много. – начал он, спотыкаясь на некоторых словах. Было странно позволить себе не использовать перманентный сарказм и следить за каждым жестом или звуком. Здоровое крыло под бинтами решило напомнить о себе и в очередной раз попыталось вырваться из клетки. Спину потревожила знакомая боль, но Томми уже настолько к ней привык, и просто продолжил рассказ.– Так её мужа должна была та же хрень прибить. Так вы знаете как он умер? –Его убили?– предположил Ранбу. Даже в более человеческой форме его пальцы украшали заострённые коготки, которыми он так тщательно перебирал ягоды, добавляемые в сухие пакетики для чая. –Ага. Догадайтесь с трёх раз как.– Томми самодовольно улыбнулся. –Конкуренция? Недоброжелатель? Хотели устранить учёного?– стал перечислять варианты Таббо. –Повозкой задавили.– Томми прыснул, когда колокольчик над дверью издал знакомый звон. В дверях стоял юноша с волосами песочного цвета. Не слишком высокий, в чёрных штанах и фиолетовой толстовке с кучей пятен от краски, пыли и жира. Через плечо перекинута громадная спортивная сумка, на голове кепка, а у ног колышется хвостик, почти такой же, как у Ранбу, только с пурпурным помпоном на конце. Тёмные лиловые глаза сканировали комнату, на щеках две такие же горизонтальные полоски, напоминающие прикрытые веки. Острый взгляд остановился на шрамированном лице Томми и ранки от перьев под пластырем зачесались. –Ты – Томми Иннит?– он уверенным шагом направился к стойке. –Зависит от того, кто спрашивает.– он напрягся, пытаясь вспомнить всех, кому дал своё имя. Людей не много, но холод ножа уже маячит где-то в районе лопаток. –Пёрплд. Теперь я здесь работаю. Где мне оставить вещи?–ровным тоном отчеканил Пёрплд. Итак, отвалившуюся челюсть хотелось бы запульнуть этому самодовольному уёбку в глаз, осталось лишь выбрать в какой. Однако что-то в потрёпанном виде и вспотевшему лбу остановило Томми. –Для начала, проведём собеседование, четырёхглазый. – Он встал и поманил новоиспечённого "стажёра" к кухне. Когда за ними хлопнула дверь, Томми не упустил из виду, как Пёрп с каменным выражением лица осматривал комнату, хотя глаза его лихорадочно скакали по всем возможным закоулкам. –Присядь, что как не родной, давай, тут два стула.– хозяин подключил чайник и достал заварку.–Чай или кофе? –Ничего.– ах, да тут кто-то боится яда. Томми мысленно отметил новый красный флажок. Где же работал этот пацан, раз обзавёлся такой фобией, дрянным характером и фиолетовыми глазами? –Не правильно, чай.– он залил чифир кипятком и поставил две чашки на металлический стол для готовки между ними. С минуту они просто смотрели друг на друга. –Чего ты хочешь?– наконец сдался Томми. –Работать здесь.– если у воздуха есть цвет, то голос Пёрплда определённо звучит как этот цвет. –Ага, а я – сбежавший из лаборатории бессмертный феникс. Что тебе нужно? – зачем Томми настолько безумное прошлое? Чтобы выдумывать шутки? Вся его жизнь уже похожа на долбанутый анекдот в артхаусном фильме, снятый за шесть центов студентом, за пару минут до его самоубийства. Кепка на голове человека-картона зашевелилась. Когда Томми устремил на неё свой взгляд, Пёрплд значительно напрягся. Уши? Нет, собственные уши Пёрпа были похожи на ушики ягнёнка, имели цвет ночного неба и находились по обеим сторонам от головы. Рога? Рога не двигаются. Так что либо это ожившие волосы, что опять маловероятно, так как копна светлой немытой шевелюры торчала из-под головного убора и была обычной на вид, либо антенны. –Мне не говорили, что ты будешь брать интервью.– холодно процедил Пёрплд, не отрывая острых глаз от Томми. Пустота и лёд столкнулись в странном противостоянии. Каждая жилка в телах напряглась, пытаясь добиться своего. Кто-то рассказал о нём. О работе, всего лишь о ней. В жизни Томми нанимал только Таббо и Ранбу, а значит Пёрплд их знакомый. Итак, перед Томми скорее всего сидит худощавый травмированный линчеватель номер три. Господь, блять, пожалуйста, дай Томми сил. –А мне не говорили, что ко мне припрётся тот, за чью защиту меня по головке не погладят. И я отсюда чувствую, как за дверью Табс и Ранбуб подслушивает этот диалог и потеют, ведь за твой приход я могу вышвырнуть их за дверь или,– Томи скрестил руки над чашкой, пригвождая собеседника к стулу.– сдать их героям. –Но ты этого не сделаешь.– Пёрплд насмешливо улыбнулся. Паршивец.– Знаешь какая у меня способность? –Быть мудилой?–Предположил Томми. Если парнишка решил побыть занозой в жопе, то в эту игру могли играть двое. –Немного. Что ты добавил в чай?– Фиолетовоглазый принюхался к чашке. –Вишню и цианид. Пёрплд отхлебнул. Он поднял руку к голове и снял кепку. Как и ожидал Томми, под ней оказались две антенны, с фиолетовыми капельками на концах. –Я знаю когда люди врут.– блеф. Нет. Не-а, пошёл нахуй, пиздец, сука, блять, пиздюк ебаный, врёт и нихуяшечки не краснеет. –Как ты думаешь, что будет, когда совершенно случайно в руки к правительству вернётся личность, которая стёрла своё существование, но стоит дороже миллионов линчевателей? Итак, у обоих в руках метафорические пистолеты. У Томми револьвер с холостыми патронами. У Пёрплда порох с радием, клетками рака и боеголовкой в каждой пульке. Осталось понять, кто первым нажмёт на спусковой крючок. –Я знаю всё о тебе, Томми Иннит.– победоносно, всё таким же ровным тоном протянул Пёрплд. Томми улыбнулся. В эту игру играли двое. –Правда, Грейсон?– Пёрплд снова напрягся.– Ты приходишь ко мне в кофейню, ставишь под угрозу моих сотрудников и моего енота, и ожидаешь, что отделаешься недостоверной информацией?– Томми трясся внутри. Потому что если на него донесут, то всё пойдёт крахом, но его жизнь – анекдот. Скорее всего Пёрпа осмеют и погонят в три шеи. –Потому что как думаешь, скольким людям доверятся два социопата с проблемами, знакомые только со вкусом бетона и крови? Я бы предположил, что своему коллеге. И как удачно совпало, что один охотник за головами, неуловимый Грейсон, нередко прикрывавший этим социопатам задницы от героев, внезапно пару недель назад пропал со всех радаров и сейчас скорее всего нуждается в помощи?– беспокойство о Таббо и Ранбу невольно заставляло лишний раз взглянуть в мир подполья, а болтливость первого описывала самые горячие новости. –Однако, чего стоит жизнь мелкого наёмника, перед человеком, чей волосок на вес золота?– выдвинул риторический вопрос Пёрплд. –Однако, кто поверит головорезу?–парировал Томми. –Если сдашь меня, то под угрозу попадут и твои работники.–Грейсон, охотник за головами, снова глотнул чай.– И ты слишком их ценишь.– и Пёрплд не лучше учёных. Вот и ошибка Томми: привязаться к людям, чтобы потом с помощью этой связи им можно было вертеть как того пожелают руки в перчатках. –А если сдашь меня, то они всё равно окажутся в лучшем случае на улице. В худшем: отправятся со мной.– но к этому камню привязан не один Томми. Если Таббо и Ранбу рассказали Грейсону о нём, то ему можно было доверять. А значит, вся эта беседа – не более чем ненужный фарс, вот только теперь они вооружены по самые гланды, но у каждого на груди бомба, кнопка от которой находится в руках другого. Пёрплд нахмурился. Обладая гранатой, если он вытянет чеку, то уже не сможет её выкинуть. В то же время у Томми револьвер, полный холостых, приставленный к виску охотника, и готовый прострелить черепушку четырёхглазого насквозь. Томми встал, поставив пустую чашку на стол. Он подошёл к ближайшему шкафу и достал запасной фартук. Через секунду он полетел в голову Грейсона, но остановился в руке в полуметре от лица. –Добро пожаловать в кафе "Погчамп". И вот первое правило: – Томми направился к двери и остановился, сжимая ручку.– Мы оттопыриваем мизинцы когда пьём чай. Когда Томми вышел, за дверью его ждали два бледных как мел линчивателя. Их головы были стыдливо опущены, словно они шкеты, пойманные на краже печенья. –У нас не было такого правила...– робко начал Ранбу. –Значит теперь будет. Вы эту кашу заварили, вы в неё и насрёте. Теперь он – ваша забота.– Томми вернулся к месту за стойкой. – И если к концу недели он не выучит все сорта и обжарки, то вы это место языком вылижете.–Пригрозил Томми как раз в тот момент, когда в кафе зашёл покупатель. Оба работника облегчённо выдохнул, словно их приговор к казни разорвали прямо на глазах. –Погоди, сегодня же суббота!