Наша любовь.

***

Бэлль посмотрела на Ибо, её взгляд был одновременно смущённым и решительным. Она потянулась к нему, обвивая руками его шею, и снова поцеловала. Поцелуй был нежным, но в то же время наполненным новой, необъяснимой для неё смелостью. Когда их губы оторвались друг от друга, Ибо, улыбаясь, тихо дунул ей в губы, едва касаясь дыханием её кожи. Бэлль вздрогнула, чувствуя, как по телу пробежали мурашки. Она отстранилась, смеясь от лёгкого смущения, и упала назад на своё сиденье. — Всё, — сказала она, поправляя плед вокруг себя, — теперь ты точно не будешь курить всю ночь. Её голос звучал твёрдо, но в глазах всё ещё блестел огонёк от прошедшего момента. Бэлль удобно устроилась, укутавшись в плед, и закрыла глаза, словно возвращая себе контроль над эмоциями. Ибо, продолжая смотреть на неё, улыбнулся. Он медленно взял свой плед и мягко накинул его сверху, аккуратно поправляя края, чтобы она не замёрзла. Он смотрел на её расслабленное лицо, освещённое лишь тусклым светом уличного фонаря. Этот момент показался ему самым спокойным и тёплым за долгое время. В машине стояла тишина, но это была тишина, наполненная чем-то особенным. Ибо откинулся на своё сиденье, положив руку за голову. Его взгляд устремился в потолок машины, но в его мыслях была только она.

***

Ибо проснулся от неожиданного ощущения тяжести на своём плече. Медленно открыв глаза, он обнаружил, что Бэлль спит, уткнувшись лицом в его плечо. Она тихо дышала, её волосы слегка касались его руки, а плед, которым она укрылась ночью, теперь был заботливо накинут и на него. Его губы тронула лёгкая улыбка. Она выглядела такой спокойной, такой беззаботной, как будто все её тревоги исчезли на время сна. Ибо посмотрел на часы на приборной панели. Было ещё рано. Солнце только-только начинало вставать, заливая машину мягким оранжевым светом. Он попытался не двигаться, чтобы не разбудить её, но его плечо уже начинало слегка затекать. Бэлль вдруг чуть шевельнулась, её пальцы на миг крепче сжали его руку, словно во сне она боялась, что он уйдёт. Это движение вызвало у него трепетное чувство. Он тихо прошептал: — Ты даже не представляешь, как сложно мне сейчас не разбудить тебя. Она чуть нахмурилась во сне, но не проснулась. Ибо аккуратно подвинулся, чтобы ей было удобнее, сам опираясь спиной о дверь машины. Снаружи начинал оживать город — где-то вдалеке слышались звуки проезжающих машин, шелест листьев, пение птиц. Но внутри машины царила удивительная тишина и уют. Ибо не мог отвести взгляд от её лица. Казалось, в этот момент он был готов сидеть так часами, если только она продолжала бы спать рядом с ним.

***

Бэлль медленно открыла глаза, чувствуя тепло и тяжесть, которые напоминали ей о том, где она находится. Перед ней был Ибо, который внимательно наблюдал за ней. Его лицо выражало ту самую самодовольную улыбку, которую она уже начала узнавать слишком хорошо. — Доброе утро, — протянул он, и его голос прозвучал слегка хрипло от сна. Затем он, не теряя своего фирменного тона, добавил: — Я хочу курить. Бэлль приподнялась, но вместо того чтобы ответить, уткнулась лицом в его плечо и громко рассмеялась. — Ты неисправим, — пробормотала она, пытаясь скрыть смех. Ибо, довольно наблюдая за её реакцией, слегка обнял её плечо. — Это твоя вина, — сказал он. — Я бы давно закурил, но вчерашняя «терапия» оказалась слишком действенной. Бэлль наконец подняла голову и посмотрела на него, её щеки слегка порозовели. — Значит, придётся ещё раз напомнить тебе, что курить вредно? Ибо наклонился чуть ближе, его глаза сверкнули озорством. — Не откажусь. Она оттолкнула его с усмешкой и расправила плед на своих коленях. — Ты слишком самоуверенный для своего же блага. — Самоуверенный? Или просто очарованный? — парировал он, наблюдая за тем, как она возится с пледом, стараясь не смотреть ему в глаза. Бэлль закатила глаза, но её улыбка не исчезала. Этот утренний момент был неожиданно лёгким, как будто ни у неё, ни у него не было тысячи других забот.

***

Бэлль всё ещё улыбалась, глядя на Ибо, который продолжал смотреть на неё с той же самодовольной, но удивительно тёплой улыбкой. Она резко наклонилась и быстро чмокнула его в губы, собираясь тут же отстраниться, но почувствовала, как его рука мягко, но настойчиво скользнула к её затылку. — Не так быстро, — прошептал он с лёгкой усмешкой, прежде чем углубить поцелуй. Его губы касались её медленно, но требовательно, и Бэлль на мгновение забыла обо всём. Её руки невольно схватились за его плечи, пытаясь удержаться в этом моменте, а сердце отбивало сумасшедший ритм. Когда он наконец отстранился, её лицо было раскрасневшимся, а глаза слегка расширенными. Она тихо прошептала: — Ты вообще никогда не останавливаешься? Ибо усмехнулся, наклоняясь ближе, будто готов был снова её поцеловать. — Зачем останавливаться, если всё так прекрасно? Бэлль, почувствовав, как её смущение достигает пика, толкнула его в грудь, пытаясь восстановить границы. — Ты неисправим, — пробормотала она, но её голос звучал совсем не строго. Ибо, словно ничего не случилось, откинулся на своё сиденье, выглядел абсолютно довольным. — Не забывай, кто вчера обещал мне помочь отвыкнуть от вредных привычек. Бэлль, всё ещё борясь с ощущением тепла на своих щеках, пробурчала: — Я начинаю думать, что эта привычка может быть хуже. — Твоя вина, — парировал он с озорным блеском в глазах. Ей ничего не оставалось, кроме как закатить глаза и спрятать лицо в ладонях, но где-то в глубине души ей уже нравилось это утро больше, чем она готова была признать.

***

Бэлль устало вздохнула, бросив взгляд на часы на экране телефона. Почти семь утра. Её голос был всё ещё немного хриплым от сна, когда она сказала: — Нам пора в общагу. У меня урок в девять, а ты уже достаточно испортил мне расписание. Ибо откинулся на сиденье машины с нарочито драматичным вздохом. — Ну, а что мне делать, если я хочу закурить? Поцеловать ещё кого-нибудь? Эти слова, наполненные явным вызовом, заставили Бэлль остановиться на мгновение. Её лицо нахмурилось, а взгляд стал ледяным. Не сказав ни слова, она потянулась к нему, её пальцы крепко ухватились за воротник его куртки. Она оказалась так близко, что их лица почти соприкасались. — Ты только попробуй, — её голос звучал тихо, но угрожающе. — Я оторву губы этой девушки. Ибо, удивлённый и немного развеселённый её вспышкой ревности, чуть приподнял бровь. — Бэлль, ты такая страшная, когда злишься, — сказал он, но уголки его губ явно дрогнули в улыбке. Бэлль, осознав, что оказалась слишком близко, резко отпустила его и села обратно, отвернувшись. Её щеки пылали, а голос звучал чуть резче, чем она хотела: — Это не смешно, Ибо. Он не удержался и тихо рассмеялся, проводя рукой по воротнику, который она только что почти сорвала. — О, поверь, это очень смешно. Я даже не знал, что ты можешь быть такой… собственнической. Она обернулась, её взгляд был всё ещё жёстким. — Я не собственническая. Просто ненавижу глупости. — Глупости? — переспросил он, придвигаясь ближе. — Ты ревнуешь, Бэлль? — Нет! — ответила она слишком быстро и громко, что заставило его только сильнее улыбнуться. Ибо тихо наклонился ближе и прошептал: — Ты очаровательная, когда злишься. Бэлль молча отвернулась к окну, пытаясь скрыть смущение. «Этот мужчина просто ходячая проблема, ” — подумала она, но где-то глубоко внутри не могла не улыбнуться.