Столовая Леди

Пятница

      Последний будний день на неделе — какое счастье! Неужели мне удалось дожить до этого, всегда ожидаемого, дня?! Наконец можно было забыть на какое-то время о всяких там дз, долгах, проблемах и просто насладиться настоящим отдыхом. Хоть день только начался, я не терял времени и уже планировал все свои дела на оставшуюся его часть. Да, мне было жалко времени, которое могло быть потрачено впустую. Но не надо осуждать меня за это: таким уж я родился.       Раз я стал говорить о том, что пятница была халявным днём и как бы можно было слегка расслабиться, то, так уж и быть, не стану забивать голову очередными школьными знаниями. Однако о расписании всё-таки расскажу. Получение образования начиналось вместе с Еленой Михайловной и её белорусским языком, после которого нас с нетерпением ожидала биология и её преподаватель Елизавета Владимировна; затем приходила очередь русского языка и Юлии Витальевны, после которых к нам возвращалась снова Елена Михайловна со своей литературой; под конец хватило бы Светланы Николаевны с английским языком и Юлии Владимировны с прекрасной алгеброй, однако завучи всё-таки держались другого мнения. Им жизненно необходимо было впереть седьмым уроком физкультуру, из-за которой приходилось выходить на час раньше обычного, так как абсолютно все уроки заканчивались в полвосьмого и школа в скором времени должна была опустеть. Так и появлялся в нашем расписании единственный в неделю нулевой урок.       Блин, что-то моя бедная голова совсем забыла сказать о том, что перед уроками нас всех ожидал Дианин опрос по поводу обедов. Вот и сегодня, придя в класс, Диана спросила меня, буду ли я кушать, на что я дал положительный ответ.       — А ты спрашивала у Кости с Давидом? — поинтересовался я.       — Я не буду спрашивать у этих придурков.       — Ну ведь нужно.       — Ну, значит есть сегодня не будут.       — Диана, ну… Я, так уж и быть, спрошу, — сделав одолжение, сказал я и принялся за работу.       — А что, «сырок с кетчупом» спрашивает? — спросил Давид.       Мне стало от этого смешно, поэтому я чуть-чуть усмехнулся. Было бы неприлично и плохо умирать от смеха перед своим другом. Дело было в том, что Диана года три-четыре назад снимала на YouTube, и в одном из видео она выполняла челлендж: человек вытягивал два каких-либо продукта разных категорий и, смешивая их, съедал. И вот наши парни-одноклассники нашли это видео и теперь надоедали с ним Диане.       — Я же просто так не спрашивал бы.       — Я ем, — откликнулся Костя и добавил: — А вот ей нужно садиться на диету.       — Согласен. Я, кстати, тоже ем.       — Понятно, спасибо! — поблагодарил я, поворачиваясь к Диане. — Они едят.       Я понимал, что надолго Диану бы не хватило, смотря на такое отношение некоторых личностей. Так что появление следующего претендента на эту должность было вопросом времени. Кстати, история с заказами обедов была довольно интересная. Сначала ими занималась Кристина, у которой постоянно было полно свободного времени. Затем ей на смену пришла Настя, которая не так долго отсидела свой срок, после чего заказы неожиданно попали в руки Дианы.       Надеюсь, никто не будет против, если я не скажу ни слова о скучных занятиях, а сразу переключусь на перемену после третьего урока — время столовой. Диана с удовольствием всё съедала, несмотря на то что это могло быть что угодно. К слову, одним из недостатков первой смены, не второй, было то, что никому не было известно о сегодняшнем меню. Утром его не существовало, а появлялось оно лишь к тому времени, когда необходимо было идти уже на саму местную трапезу. Настя была таким же едком, как и я: ели всё, но не до конца; зависело от настроения и самочувствия. Кристина же вовсе разделяла блюда на съедобные и несъедобные.       — Кристина, почему ты не ешь пюре? — спросила как-то Диана.       — После того, как я отравилась одним таким школьным пюре, я больше его и не ем. В принципе, так с многими продуктами.       — Ты вообще что-нибудь ешь тут? — уточнила Настя.       — Да, макароны, и то не всегда.       — Ну вот, ешь же, — заметила Диана.       — Если я их ем, это не значит, что они мне нравятся. Те же макароны могут быть недоваренными или постными.       — Кристина, огурец будешь? — задал вопрос я, после которого мне резко стало плохо от надвигающейся порции смеха.       — Нет! — сказала Кристина, после чего я начал давиться пюре.       — Что с ним? — удивилась Диана.       — Умирает.       — Это я поняла. Отчего?       Немного собравшись с мыслями, не без улыбки я рассказал об одной истории:       — В прошлом году в какой-то поездке мы с Кристиной сели вместе в автобусе…       — Да не давись ты! — ещё больше усугубляла моё положение Кристина, не давая успокоиться хотя бы на секунду.       — В конце дня мы поехали голодные домой и решили перекусить… Я достал собойку с бутербродами и нарезанными помидорами и огурцами… Я поделился овощами с Кристиной и был доволен, что всё было съедено, пока она не достала… Не достала свою собойку со своими овощами, где были только огурцы… Не успела она её открыть… Как автобус резко затормозил, и все кусочки огурцов оказались на полу… И стали кататься по всему автобусу, возвращаясь и убегая от неё..! Я ржу, она пытается их словить… У неё не получается и она обижается на меня… А я продолжаю подыхать от смеха, пытаясь как-то себя успокоить, но от её взгляда и катающихся туда-сюда огурчиков меня просто разрывало изнутри..!       — Это, кстати, одна из причин, почему я больше не езжу с ним в поездки.       Пока всё внимание было отвлечено на историю, я быстро схватил солёный огурец и всунул его в порцию Кристины, которая их когда-то ела, однако после моих подарков вовсе перестала их употреблять. Впоследствии Кристина стала подсовывать и мне эти солёные огурцы, что стало причиной начала Первой огуречной войны.       Когда бурное обсуждение на нашем столе закончилось, сюда решила присоединиться и Алина Каменских, которая ела в столовой по средам, а в другие дни только по исключительным случаям.       — О, Алина, ты сегодня ешь! Сегодня какой-то особенный день? —заметила Кристина.       — Да нет, просто перенесли занятия в модельке, а времени покушать дома не будет.       Алина — это единственный человек в классе, с которым я познакомился до школы. Помню, как в один из давних летних дней мы игрались около подъезда напротив стоящего дома. Кстати, жили мы в одном многоквартирном доме, но в разных подъездах. В нашей детской компании из пяти человек была девочка, старше года на два. Вместе с ней мы нашли банку белой краски, которая оказалась наполовину пустой. Старшая девочка взяла эту банку за тонкую пластмассовую ручку и стала играться с ней, кружась и качая банку из стороны в сторону, пока хрупкая ручка не оторвалась и краска, банка которой отскочила от земли при падении, не попала мне на шею, руку и в ухо. От неожиданности или по какой-то другой причине, которую уже не вспомню, я с рёвом на всю улицу и в слезах помчался к своему подъезду, чтобы рассказать обо всём маме. Она не оставила это просто так и вышла, прихватив меня с собой, к нашей компании. Старшая девочка была отчитана по полной, о чём свидетельствовали тон и манера её ответов. Картинка того момента мне хорошенько вбилась в память, и я даже сейчас отчётливо видел молодую Алину, всё ещё милого ребёнка, которому в начальной школе я каждый день покупал мороженое на развес.       Со всех сторон Алина была идеальна: стройная фигура, красивая внешность без макияжа, опрятный вид, настоящая доброта и милая реакция защиты и борьбы, которую она иногда импровизировала, немного балуясь. Я не обращал особого внимания на того голубоглазого человека до шестого класса, а общение между нами до того времени было настолько ничтожным, что как будто мы были совершенно незнакомыми людьми.       Могу сказать, что Алина не была тем, кто двадцать четыре на семь сидел за столом и грыз гранит науки. Нет. Для неё было характерно огромное общение по всей школе вопреки классу и возрасту. Благодаря ей я и понял, что иметь много друзей — это очень хорошо, но завести их оказалось тяжёлым для меня испытанием.       Помимо школьной жизни, Алина начинала рановато заводить и личную. То, что она ходила в модельную школу и достигла там немалых результатов, не являлось оправданием этому. Я не одобрял такого, а, может, просто завидовал…       Внезапно сзади нас подкралась Аня Хрущёва со смаженкой в руках:       — Господи, наконец-то я отстояла эту очередь в буфете! Думала, она никогда не кончится.       Анна, как несложно догадаться, являлась родственницей одного из правителей СССР — Никиты Хрущёва. Она была его внебрачной праправнучкой. Вся история с её родословной была настолько непонятной и запутанной, что до сих пор оставались не раскрыты многие тайны Аниной семьи.       Невысокая, обладающая сильным и вспыльчивым характером брюнетка попала в нашу компанию два года назад. В то время она носила прямоугольные очки, которые не очень подходили под её стиль. Сначала Аня приобрела большие круглые очки, а затем и вовсе перешла на линзы, которые никак не искажали и не мешали красивым грушевидным формам лица.       Когда Аня только перевелась к нам, то на первой неделе случилось одно неприятное происшествие. Находился я тогда в кабинете химии вместе с Кристиной и Настей, которая сразу же вышла по какой-то причине. Некоторые вещи уже лежали, что говорило о приходе остальных. Я открыл рюкзак, достал всё то, что нужно было к уроку, и хотел позаполнять дневник, чтобы в последующие дни не тратить на это время. Неожиданно в кабинет зашла в спокойном состоянии Аня и подошла ко мне, чтобы попросить ножницы. Я, не способный постоянно говорить «нет» или отказывать, одолжил однокласснице интересующую её вещицу, с которой в ту же секунду она вышла на коридор. Когда я медленно выводил каждую буквочку в расписании дневника, в класс ворвалась Настя и стала расспрашивать крича:       — Никита! Зачем ты дал Ане ножницы?!       — Ну она попросила, вот и дал. А что такое?       — Она попыталась порезать ими себе вены в женском туалете, вот что случилось!       — Ну вообще-то я тут не виноват, никто из вас не предупредил меня, что не надо было давать ей ножницы, хотя вы прекрасно, как я понимаю, знали об этом, — отстаивал своё мнение я. — Почему она так поступила?       — Там что-то с буллингом связано, точно не могу сказать, — ответила мне прервавшаяся от чтения Кристина.       — Просто в следующий раз предупреждайте хотя бы, я не знал же, что всё так выйдет…       В итоге большинство уже не вспомнило бы тот момент. Самой Ане не удалось оставить мысли об этом на протяжении всей жизни: следы от попытки порезаться всё же остались. Раньше это были какие-то царапины на всё правое предплечье, теперь-то они превратились в шрамы — очередное напоминание о глупом поступке.       По мои догадкам, Ане было просто одиноко, она чувствовала себя никому ненужной в этом мире, из-за чего и пошла на неверный путь. После того случая Алина единственная стала больше времени уделять Ане, в результате чего они обе стали подружками на все года. Аня осознала свою чуть ли непоследнюю ошибку и настроилась на дальнейшую счастливую жизнь без всяких подобных приключений. В большей степени она пыталась посвящать свободное время учёбе, например, тому же самому русскому языку, по которому являлась олимпиадницей, но желание отдыхать и не сойти с ума оказывалось превыше всего.       — Ань, можно? — тихонько попросила Алина откусить немного вкусняшки.       — Ну на, только чуть-чуть, я тоже сильно проголодалась, — не успела договорить Аня, как сразу же стало слышно её возмущение: — Алина! Я же сказала чуть-чуть! У тебя вон какой полноценный обед.       — Ну так я чуть-чуть и откусила.       — Ага, чуть-чуть!       — Аня, ну я же неспециально. Чего ты сразу обижаешься и раздуёшь из мухи слона?       — Да потому что я тебе сказала…       И снова началась очередная ссора лучших подружек, которые ну никак не могли прожить и дня без того, чтобы не поругаться. Притом происходило всё из-за каких-то недопониманий, случавшихся в большинстве случаев по вине Ани, которая после высказывания друг другу гадостей и неприятностей, отделялась ото всех, даже тех, кто не был виноват и вообще не имел понятия, что случилось. Зато на завтрашний день, как ни в чём не бывало, девочки опять вместе приходили в школу и вели разговоры по душам.       После нашего возвращения из столовой, на четвёртом уроке, Елена Михайловна стала собирать денюжку на конкурс «Буслік», куда в основном ходили я, Антон и Даша. На этот раз к нашей тройке присоединилась Диана. Скорее всего, это было связано с дополнительной оценкой по белорусскому языку, по которому у Дианы было не всё так радужно. В принципе, Кристина также могла поучаствовать, однако она уже выполняла специальное задание Елены Михайловны по вышивке белорусского орнамента. Прошу заметить, что одноклассница потратит целых три месяца, сидя за этим, не таким уж захватывающим, занятием, а в результате получит лишь одну отметку и то по родной литературе.       — Так, усе здалі грошы на «Буслік»?       — Я сейчас принесу, — отозвалась Диана, вывернув, как назло, свой пенал, принадлежности в котором разлетелись на полкласса. — Да что такое…       — У цябе роўна будзе?       — Пять рублей.       — Ой, а ў мяне здачы з пяці рублёў не будзе. Можа, ты спусцішся ў сталовую і папросіш размяняць у буфеце?       — Хорошо, — согласилась Диана и, попросив девочек собрать её раскиданные вещи, вышла из кабинета.       — Офигеть, мало того, что дай списать, так ещё теперь и собери, — негодовала Надежда в наушниках, за которые часто получала от Елены Михайловны.       Как только учитель белорусского отложила ручку и встала из-за стола, чтобы начать проводить урок, входная дверь кабинета резко открылась и закрылась со всей силой, что было мощи у человека. Этим человеком оказалась вся красная и рыдавшая Диана. Елена Михайловна пыталась её успокоить, чтобы разобраться, что такого могло произойти, что её ученицу довело до слёз. Но Диана как только начинала говорить какие-то слова, так сразу заливалась слезами.       В конце концов нам удалось вытянуть информацию. Стало известно, что когда Диана спустилась, то дверь в столовую оказалась закрыта; тогда она постучала в неё и из дверного проёма появилась Галина Ивановна, которая громко и страшно проговорила: «У меня обед!!!» — а потом снова заперлась в своём королевстве. Диана не выдержала такую эмоциональную нагрузку и случилось то, что случилось.       Елена Михайловна, как понимающий и любящий учитель, пошла разбираться в столовую насчёт произошедшего и размена денег. Таким образом, белорусская литература имела свой реальный смысл где-то минут десять, не больше. Все остались довольными, за исключением нашей пятёрки.       После этого случая честью заказывать обеды для класса был удостоен я, так как Диана отказалась от должности по понятной причине. Чтобы как-то помочь пострадавшей подруге, Надежда приняла решение сделать ей небольшой подарок — пирсинг уха. Никто, кроме них и их родителей не знал об этом. Что вблизи, что издалека — пирсинг выглядел как серёжка, если, конечно, человек не знал о настоящем значении этого украшения.       — Диана, с тобой всё хорошо? — какой-то туповатый вопрос задал я, на что намекнула Кристина своим выражением лица.       — Да, великолепно! — произнесла Диана, рвавшая листы тетради. — Я на эту Галину Ивановну порчу наведу!       — А я помогу тебе с этим, — сказала Кристина.       — Шарлатанка…       — Сейчас на тебя порчу наведу, — пригрозила Кристина.       — Попробуй, что-то твоя порча не сработала на Елене Михайловне и Ольге Васильевне.       — А ты думаешь, она сразу срабатывает?       — Почему бы и нет.       — Так, давайте сменим тему на более весёлую, — заметила Надежда.       — Хорошо. Знаете, почему черепашки-ниндзя нападают сзади? Потому что их учила крыса, — старалась рассмешить всех Кристина, говоря продолжение с закрытым рукой лицом.       — А что сделал вейпер, когда выпал из самолёта? Начал парить в воздухе, — сказал я, благодаря чему мне удалось развеселить всю компанию.       — Ладно, смешно, — заявила с серьёзным лицом Кристина, в тот же момент улыбающаяся от нашего зрительного контакта.       Такие разговоры на школьных переменах не были частыми явлениями, так как уроки и учителя старались брать по максимуму из нас, обычных учащихся средней школы.       После физкультуры я благодарил всех и каждого за то, что дожил до прекрасного момента — оставшегося дня пятницы. Чтобы приступить к реализации моих запланированных дел, сначала стоило добраться до дома. А сделать это, как решила судьба, мне пришлось с Дашей Астаповой.       — Отлично, что день закончился. Теперь можно спокойно вздохнуть и насладиться свежим воздухом.       — Согласен, что-то после физкультуры я остался всё ещё горячим. Жарко.       — Тоже самое. Сегодня хорошо постарались. Спасибо тебе за новый приём. Думаю, Светлана Владимировна оценит завтра.       — Я тоже, — сказал я, перейдя пешеходный переход, и отвёл взгляд на тёмное небо, где можно было разглядеть всё те же самые облака. Стоило лишь присмотреться повнимательнее, и можно было заметить, сколько звёзд было рассыпано на тёмном полотне, на которое ты смотрел пару минут назад. — Красивое небо сегодня.       — Да, особенно, если сегодня пятница, — сказала Даша. — О, смотри!       — Где? Ты что-то увидела?       — Да не на небо, направо посмотри.       Повернув голову, я бросил взгляд на странновато идущую девочку, которая шла по тёмному пути среди дворов. Это была наша одноклассница Маша Сахара — первый необычный человек в моей жизни. Она никак не привлекала к себе внимания, плохо училась, не выделялась, а самое главное — почти не разговаривала. На перемене из неё невозможно было вытащить ни одного слова. Очень повезло, если на уроке этого удалось добиться учителям.       Вообще, если так порассуждать, Машины слова мы слышали исключительно на уроках литературы: когда задавали выразительное чтение какого-нибудь стихотворения или его чтение наизусть. Кстати, громкости ей также не хватало, слышали её только первые-вторые парты, остальные даже если и пытались, то всё равно проигрывали в этом. Полноватая форма, круглая голова с искажающими натуральную красоту очками, волосы, собранные в жёсткую косу, — таким являлся внешний образ Маши. Наша адаптация к такому человеку закончилась тем, что однокласснице была придумана кличка — «Молчаливый» — точно описывающая её в нашем окружении.       — Помнишь, как Синий зарядил мячом ей в голову? — почему-то вспомнилось Даше.       — Когда ещё её очки упали, а дома окончательно разломались?       — Ага.       — Как тут не забыть без её-то бабушки! Вроде бы Ваниных родителей Денис Алексеевич вызвал на следующий день.       — Так он не виноват. Если бы он и сломал их, то они бы сразу развалились. Она же надевала их и ничего.       — Ай, спорить с ней и тем более с её бабушкой нет смысла, — сказал я, после чего наступило гробовое молчание, когда мы проходили через неосвещённый участок двора.       — Кстати, ты в курсе, что в молодости её бабушка была точно такой же?       — Реально?       — Угу, а сейчас она слишком говорливая, никак не заткнуть. Это ещё повезёт, если она не будет тебя расспрашивать о твоей жизни, родителях и так далее. Иногда даже страшно подумать, что человек, с которым ты вообще не общаешься, знает столько о тебе…       — Ты о себе?       — Мои бабушка и дедушка хорошо знакомы с ней, возможно, и родители.       — Повезло так повезло!       — И я о том же.       Дойдя до «Восьмёрочки», мы с Дашей разминулись, попрощавшись хлопком ладонями, каким обычно поддерживают члена команды в волейболе. Задумавшись, я, не осознавая, обратил голову вверх, снова разглядывая мигающие небесные тела. Неожиданно для себя из семи звёздочек у меня получилось вырисовать ковш Большой Медведицы — единственное, наверное, что мне запомнилось из созвездий за свои тринадцать лет. Если продолжать думать о чём-нибудь на тему космоса, можно легко было уйти глубоко в рассуждения о том, как всё было создано и почему. Тогда некоторые идеи и гипотезы могли начать приобретать фантастический смысл. Но что, если это была вовсе не фантастика, а так всё было устроено на самом деле?

      25 сентября 2020 года