Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Всю свою сознательную жизнь меня преследовала боль одиночества. Ради чего я тогда появился на этот свет?
Что же может сделать любовь и нежность со сломанным человеком, и почему ваше безразличие убивает ваших близких быстрее курения.
3. Тот страх
07 августа 2024, 11:30
Тот страх, который я испытал тогда, отложившийся у меня в подкорке мозга, не давал мне уснуть еще очень долго по ночам.
Я помню каждое мгновение, и чувства, что я испытывал тогда, не передать ничем. Ужас и омерзительно-щемящее в груди отчаяние заполонили меня по голову, будто я погряз в трясине того времени и событий.
Помню крики, кровь, и как судорожно тряслись руки у Коула, который только схватился за руль.
Как мадам Смит крепко держала своего мужа, распластавшегося на полу, и заливающего своей же кровью пол на сцене. Если бы я не пережил эту цепь событий сам, я бы подумал что это наверное дурацкий фильм, о том как чуть не убили мэра города, на глазах у жителей.
Помню «У Чена» принесли нам теплые пледы, и мы укутались в них, попивая горячий кофе после вечера перестрелки в Ниндзяго.
Тогда я подумал, будто мир стал, для того чтобы дать нам немного протрезветь.
Несколько прошедших поочередно дней оставили неприятный шлейф. И тогда я задумался, а чего все началось?
Мы с Коулом хоть и были друзьями, но сидели молча за одной партой, не решаясь что либо сказать друг другу.
А что сказать-то?
Мне было стыдно, ему еще сильнее. Обида и стыд навалились на него как снежный ком, собрав собой всю грязь вокруг.
Эта ситуацию служила лишь еще одной кружкой бензина, подлитой к не так уж и легкой судьбе Баккета младшего. Он ничего не говорил мне до этого, но слухи затронули и меня.
Кажется его отец сильно обанкротился, и по традиции всех грязных слухов мне стали известны причины его непонятной агрессии и злоупотреблении алкоголя.
Его отец крупно прогадал. Его новый проект не взлетел, и многие вложенные деньги не оправдались. Пришлось даже продать какие-то вещи из их дома, потому что счета очень сильно упали в размерах.
И Коул не понимал что происходит. Почему папа не разрешил снять огромный дом на день рождения, на крайний случай праздновать у них дома, и часто отбирал у него подаренную им же машину, чтобы куда-то поехать.
Я видел как он чах с каждым днем, как он о чем-то погружался в мысли на долго.
Как бы мне не хотелось его поддержать, но я знал Коула. Ему нужно время подумать, даже если это и вправду тяжело.
Решилось примирение довольно легко, когда возле моего дома остановился джип, а из него вылезла макушка этого дурачка.
—ты собирался идти на день города? Может, поедем туда вместе? Как в старые добрые..
Как в старые добрые.
Тепло внутри меня заиграло новыми красками. Общее веселье сплотило нас, и нам было очень даже весело.
Так же с нами присутствовал амбассадор вонючих духов и самых дебильных в мире подкатов, Даррет, и его новенькая подружайка, которую я вижу в первый и последний раз. Зейн и Пиксал тоже там были, правда немного остерегались этого придурка, что успел махнуть бутылку чего-то высоко градусного, и прилипнуть ко всем, кому было хоть немного скучно.
Веселая музыка, багажник, в котором слышался звон стеклянных бутылок, как я полагаю, не с лимонадом, и веселая компания. Чего еще нужно для счастья?
Праздничное выступление от чирлидерш, от которых Даррет не мог отвести глаз, на что его дама прописала ему лютую затрещину, и в истерике ушла подальше.
Песни, не очень конечно с грамотным вокалом, зато с душой от певцов Ниндзяго, и праздничный салют.
Речь мэра, до которой я уже успел выпить две бутылки пива, и ушататься от сигарет, выглядела в моих глазах очень весело.
Пьяная призма на глазах осталась даже после выхода на сцену всей семьи Смит, которые в этом году объявлены главными спонсорами этого вечера.
Веселые шутки, иногда смешные подъебы, и несколько банок пива сделали вечер мягче, до того момента, как пули пронзили плечо мистера Смита, распластавшегося на сцене. Мой мозг в мгновение отрезвел, когда так же упав на пол, и почувствовал порцию кортизола, я боялся больше всего того, что когда встану, они все будут мертвы.
Его речь показалась мне очень позитивной. Он, как примерный семьянин, легко поймал настрой толпы маленького городка, и смог преобразовать в нужное русло, направил его в строну своих любимых ему людей. Не зря мама восхищалась его любовью к жене, Майе. Ныне скандальные сын и дочь стали образцовыми детьми, поддержкой и любовью папы.
Даже спустя время я наблюдал как трясутся у Коула руки, как типает глаз у Зейна, взявшего за руки Пиксал, и как Даррет обнимает свою подружку, забывшую обиды, и на весь вечер уткнувшуюся ему в плечо, тихо рыдая.
Задумчиво, сидя в тишине, я думал о семье. Что случилось с ними?
Они выглядели очень дружно между собой, наполненные безмерно любовью друг к другу. Способно ли такое разрушить семью навсегда? А может ли счастье просто рассыпаться в руках?
По-моему, никакие невзгоды не помешают им любить друг друга так же, как и раньше.
Шикарный дом, отличная карьера, красивая жена, умница дочка, и любимый сын. Настоящая американская мечта.
Если только прицел, наведенный чуть выше головы главы семьи, не разворотит этот круг хаоса вокруг.
Прицел, выстрел. И пару мгновений, первая пуля, к счастью, не попала в него.
Семья в панике распласталась по полу, судорожно защищая друг друга от пуль.
И теперь тут, никакое семейное счастье не поможет спастись от прицела снайперской винтовки. Вспоминая как брат и сестра, закрывали родителей от стрельбы, и как кричала миссис Гармадон, чей муж стоял на сцене, я зажмурился. Страх, скопившийся сначала в голове, медленно опускался вниз, к горлу, огромным комком, что не давал дышать, а после под сердцем, где-то глубоко в легких.
Интересно, что же за чувство появляется внутри, когда боишься за кого-то невероятно родного тебе?
Резко пришедшее уведомление на телефон, заставило меня проверить его.
Семья? Вдруг это мама волнуется?
Нет, что-то просто в телефоне. Разве их не волнует что со мной сейчас?
Все счастья и несчастья растут из семьи. Нередко в моей жизни встречались довольно-таки странные люди.
Кто-то находит свое успокоение в чем-то одном, часто даже перебарщивая местами, неуклюжий и разводящий беспорядок вокруг себя, бездарь– если вы до сих пор не поняли, это слова моей мамы.
Да, моя семья не могла похвастаться такими достижениями, как у Баккетов.
Кто-то очень громкий, пафосный и привлекающий внимания, подросток, например как Коул, выросший в условиях всеобщей популярности и большого количества денег, но с огромным недостатком в моральном плане, отсутствием близких людей рядом.
И всеми способами тот старался закрыть эту брешь, окружая себя друзьями.
В детстве похоронив маму, и отдалившись от папы, тот собственноручно подписал себе приговор на всю жизнь, даже не понимая этого. И отец, погрязнув в вечной скорби, забыл о своем ребенке очень надолго.А мой Папа всю жизнь прожил так, будто каждый день для него последний. Зависть к окружающим, самобичевание, ставшее не то что акцентом в личности, а смыслом жизни.
А мама, кажется любила его только во времена школьных дискотек, и пока его красивая молодость не превратилась в полуседого старого мужика, с пивным пузом и грыжей на спине.
И его достижением стало только появление меня, потому что большего он не достиг. Все это я впитывал в себя как губка, во время своего взросления. Ненависть папы к себе, не любовь от мамы к папе, отсутствие денег.
Да, признаюсь честно, иногда я даже очень жалел себя. У Коула была хоть одна потеха — деньги. У меня же из всего доступного выпало ничего.
Но тогда я еще не знал о нем. Малыш Ллойд Гармадон, хоть и был моим одноклассником, но был на порядок младше нас всех. Высоко образованный, конечно не как наш умник Зейн, но все равно преуспевающий в учебе, мальчишка, что перешел на два класса выше, из-за того что подтянул школьную программу за лето, но был тенью среди других.
Обычной компанию на переменах составлял ему дядя, и изредка — мама.
Его мама, Миссис Гармадон, была учителем истории и завучем школы, а Мистер Ву — директором.
Никто не проявлял особого интереса к светловолосому мальчишке, перешедшему на два года вперед по непонятным обстоятельствам.
Ходило лишь клише, которое поставило ему на лоб, будто клеймо, общество.
Сын мэра — первое, что приходит на ум, когда видишь его в коридоре, читающего книгу. Скромного умника, с кучей проблем, о которых никто не догадывался.
Красивый двухэтажный особняк служил Гармадону младшему лишь клеткой. Золотой клеткой, что удерживал его папа, запирая его как красивого зверька, на замок.
И Мисако, свою любимую на публике женщину, чей любовью к ней восхищалась моя мама, и забитую в угол у себя дома, покорно принявшей приказ молчать обо всем.
Никто из моих знакомых ни разу не был у них дома, полагаю, что по причине их полностью скрытности жизни.
Ком, собравшиеся в горле, резко перекочевал под легкие, тяжело стянутым узлом.
Второй выстрел я помнил мутно, громкий крик и я успел отскочить в кусты.
Прижавшись к земле, я чувствовал будто сейчас что-то случится. К нам придет что-то ужасное, землетрясение, или может цунами, стопчет эту землю, разорвет в клочья.
Тогда-то и пуля пронзила мистера Смита.
Я смутно помню, было ли в моей жизни такое, когда я ощущал приходящую тревожную новость. Я не помню осознание, не помню как мне это сказали. Помню лишь последствия.
Утонув в свои мысли, я даже изначально не услышал как меня звал Коул.
Он тоже все время сидел молча, не подавая виду.
—Джей. Джей? Папе тоже приходили письма с угрозами.