Слаще мёда

*+*+*+       /The Struts - Body Talks/       Ваня стремглав неслась по темным коридорам Академии, не заботясь о том, что кого-то может разбудить. Ей было плевать. Сейчас ей казалось, что у нее трагедия Вселенского масштаба и ей просто необходимо с кем то этим поделиться, выплеснуть наружу, иначе ее просто разорвет от эмоций.       - Господи, Бен. Спаси меня!!! - вбежала в комнату брата, едва не запутавшись в своих ногах, запыхавшаяся Ваня. Она мгновенно захлопнула за собой дверь и, прижавшись к ней своим телом, обреченно скатилась по лакированной древесине на пол.       - Боже Ваня, что случилось? – в испуге подскочил Бен и офигевши уставился на сестру, которая чуть ли затылком не билась об эту несчастную дверь.       - Я поцеловала его!!! Боже!!! - застонала девушка и уткнулась лицом в колени, сгорая от стыда.       - Кого? – уже совершенно ничего не понимал Бен.       - Ты издеваешься??? – змеей прошипела Ваня, грозно посмотрев на брата, но разглядев глупое, ничего не понимающее, выражение лица, все же сжалилась над братом и дала пояснение своего поведения. – Пятоооогооооо, - слезно проныла девушка.       - А! Ааааааа,- протянул Бен, расплывшись, как Чеширский кот, в понимающей ухмылке, сверкая ровным рядом белоснежных зубов, от чего Ване захотелось чем-нибудь в него кинуть, лишь бы стереть это бесячее выражение лица.       - Ох, надеюсь он поверил мне! – устало потерла виски Ваня, пытаясь успокоится.       - Поверил во что? – как-то нехорошо напрягся Бен от такого тона своей сестренки. Омерзительно щекотливые мурашки прошлись по спине Бена в явном предвкушении катастрофы.       - Яа…, - теперь уже Ваня почувствовала себя идиоткой.       - Ваня!!! Что ты натворила?       - Я сделала вид что перепутала! - испугано на ультразвуке пропищала Ваня, на всякий случай сжавшись на пару размеров и прикрыв лицо.       - Перепутала? – нахмурился Бен, пытаясь переварить всю бессвязную информацию, полученную от его сестренки.       - Я сделала вид, что поцеловала тебя, - просипела Ваня, все еще не смотря на брата.       - Не понял? - знатно так охренел Бен, с распахнувшимся ртом уставившись на девушку. Еще чуть-чуть, и вязкая слюна потечет по уголку открытого рта, придавая ему вид полнейшего дебила, коим он себя сейчас чувствовал.       - Господи, Бен не тупи! Когда. Я. Целовала. Пятого. Я. Сделала. Вид. Что. Целую. Тебя!! – с чувством, с толком, с расстановкой прошипела Ваня. Стоило только ее брату наконец осознать, что она натворила, как у него чуть не случился микроинсульт.       - Господи, ты что решила меня убить??? – ужаснулся Бен, вцепившись в панике в свои некогда прилизанные волосы, представив весь масштаб бедствия. Наверное, сейчас Пятый просто кипит от злости и придумывает план по их с Ваней уничтожению. Уничтожению с особым извращением, с болью, кровью: именно такая картина стояла перед глазами Бена.       - То есть, я сказала «Я люблю тебя, Бен», - зажмурившись и сжавшись всем телом, словно знала, что брат захочет придушить ее, быстро пробормотала Ваня.       - Господи, за что? ЗА ЧТО? – теперь уже Бен вцепился в свои волосы и с силой дернул их, надеясь проснуться и покинуть наконец этот театр абсурда.       - Бееен, - скорбно застонала пристыженная краснющая словно помидор Ваня.       - АААА, я понял. Я все понял, - никак не унимался Бен. - Ты мне мстишь! Мстишь за то, что в 10 лет я случайно сел на твой смычок от скрипки и сломал его. Господи, давай я тебе просто куплю новый, только перестань так делать!       - Что? Бен, нет, перестань так убиваться. Не произошло ничего страшного для тебя! Что в этом такого удивительного? Для всех мы встречаемся. И к тому же я была пьяна.       - Это совершено абсурдное оправдание. И даже я не знаю, что для него хуже, то что ты считаешь Пятого идиотом, и он должен поверить в то, что ты перепутала азиатскую внешность с европейской или…       - Господи, Бен. Успокойся сейчас самое страшное не это.       - Что ты еще натворила? – пропищал на ультразвуке Бен, ожидая всего что угодно, от такой-то сумасшедшей сестренки и ее такого же сумасшедшего ухажера. Они стоят друг друга.       - Бен, мне понравилось, понимаешь? Понравилось целоваться с Пятым, это было так волнительно, прямо как в фильмах. Это словно какое-то волшебство, - мечтательно протянула Ваня, цепкими пальцами вцепившись в плечи брата и начав трясти его как тряпичную куклу, вспоминая каждую секунду того поцелуя. - Вот за что мне все это? – неожиданно громко хлопнула ладонью по многострадальному плечу Бена Ваня, от чего он в испуге дернулся с сторону, стараясь отцепиться от сестрёнки.       - Не понял? – охренев переспросил сестру Бен.       - Почему я влюбилась в того, кто относиться ко мне как к сестренке, - обреченно всплеснула руками Ваня, не видя, как удивленно вытягивается лицо Бена, а брови буквально теряются под растрепанной челкой. У него было огромное желание ударить обоих: и Ваню и Пятого - за их глупость, тупость и трусость. - Кажется, я теперь всю жизнь должна страдать, видимо это какая-то моя карма или мой «крест». Сначала из-за того, что я обычная меня невзлюбил отец, а теперь от неразделенной любви. Вот что мне теперь делать, Бен?       - Ваня, я тебя точно когда-нибудь убью, - хлопнул по лицу ладонью Бен устало провел ею вниз, спускаясь к шее. Как же он устал от этих идиотов. Но… Он вдруг резко замолк.       Сейчас он очень хотел бы помочь Ване решить ее проблему и обрадовать, что как раз-таки ее чувства взаимны, и даже очень, но он не мог похерить весь свой план, ведь Клаус только-только встал на путь исправления, а Пятый отвлекся от своих нападок на Лютера.       Тем более теперь у них всех есть пища для размышлений. Пусть философствуют, главное, чтобы без жертв...       Остается только быть более осторожным с номером Пять. Все же Бен думает, что девушка очень сильно разозлила его своим поведением. Как бы не стало хуже.       - Ваня, я не знаю, как тебе помочь, - решил схитрить ее брат. – Я не могу заставить человека полюбить, я не волшебник, прости, - сделал умильно сочувствующее выражение лица, Бен притянул девушку к себе и нежно обнял ее, выражая тем самым сожаление и поддержку. Ваня горестно уткнулась Бену в плечо и бессильно потерлась щекой о его толстовку.       - Я знаю, не вини себя, - тяжело вздохнув ответила Ваня.       - Если хочешь я могу поговорить с ним, - резко закусил губу Бен, проклиная свой длинный язык. Если она согласиться, это будет катастрофой! Шестой сейчас чувствовал себя таким идиотом. Внутренне терзаясь, парень даже дыхание задержал в панике, ожидая ответа от номера Семь.       - Это будет глупо и смешно, - прошептала наконец в ответ Ваня, а брат тем временем выдохнул с облегчением. Пронесло! – Я якобы встречаюсь с тобой, а ты пойдешь поговорить с Пятым о моей с ним любви? Не неси чепухи! – фыркнула девушка, представив эту стыдную и одновременно абсурдную картину.       - Ваня, - снова повторил Бен. – Тогда хорошо, что ты не успела наломать дров, признавшись Пятому в любви. Я надеюсь ты не передумала мне помогать.       Сейчас Бен чувствовал себя полным козлом. Он правда желал Ване счастья, но собственное счастье для Бена было дороже. Пятый с Ваней разберутся чуть позже, если их «любовь» искренняя, то они должны понять друг друга и простить и «жить долго и счастливо».       - Нет конечно же нет. Я просто не знаю, как теперь смотреть Пятому в глаза.       - Как обычно, ведь он думает, что ты любишь меня и поцеловала тоже якобы меня. Поэтому умоляю, не натвори больше никаких глупостей.       - Я постараюсь, - пообещала девушка, закатив глаза на такое напутствие брата. Наконец разжав объятия, подростки пожелали друг другу спокойной ночи, и девушка пошатываясь покинула комнату брата. Этот вечер ее изрядно измотал: и морально и физически. Она и не помнит, когда в последний раз так сильно переживала. *+*+*+       /Nizkiz - Никому/       Теперь перед Клаусом встала новая дилемма: как перейти к следующему этапу "просвещения, одухотворения и очищения". С очищением все понятно, пройденный этап, с просвещением тоже все понятно, но, черт возьми, как же Клаус не хочет идти к этому адскому просветителю!!!       Клаус обессиленно метался по комнате, то эмоционально вцепляясь в свои волосы, едва не вырывая прядки с корнем, то в волнении начиная грызть свои ногти в мясо. Все что ему было нужно сделать это взять себя в руки и войти в кабинет отца. Только Клаус сразу почему-то представлял себя находящимся в ловушке, стоящим на краю табуретки с петлей на шее, что если он зайдет в его кабинет, то больше никогда оттуда не выйдет, как в фильмах ужасов.       Это решение он принял давно, но никак не мог решиться озвучить его отцу, да и остальным тоже. Это означало бы, что повинуется воле отца, его воспитанию, пойдет против своих же принципов.       Он не мог перебороть себя, но иногда какое-то одно маленькое крохотное «но…» может перечеркнуть все убеждения и желания, и переломать тебя. И это всегда осознанный выбор. Сейчас его маленьким «но» был Бен.       Юноша устало потер лоб, а потом резко подскочив, ни на кого не обращая внимания пулей направился в кабинет отца, чтобы не успеть передумать.       - Отец? - даже не удосужившись постучаться, влетел в кабинет родителя номер Четыре. Но зная характер своего среднего сына, Реджинальд Харгривз показательно промолчал, лишь закатил глаза на вальяжное поведение сына.       - Номер Четыре, какая приятная встреча, - хмыкнув, наконец ответил отец, жестом приглашая того сесть на стул перед собой, на что уже теперь Клаус закатил глаза. Усевшись Четвертый никак не мог начать разговор, чувствуя, точнее не зная, как решиться на такое глобальное изменение в жизни и пойти на уступки отцу. Сам Реджинальд не обращал внимания на сына, что-то записывая в своем блокноте.       - Я согласен учиться контролировать свои способности, - наконец смог выдавить из себя Клаус, точнее выплюнуть эту фразу. На отца он не смотрел, закусив в волнении губу, и для того чтобы не сказать ничего лишнего Клаус отвернулся к окну и с рьяным усилием начал что-то выглядывать за окном.       Отец только скептично уставился на сына, услышав его выпад. Все же их расставание с номером Шесть благотворно влияет на его четвертого сына.       - Это весьма мудрое решение, номер Четыре. Не ожидал этого от тебя, - пытался бить по уязвимым местам Клауса его отец.       - Но с одним условием! – сразу же перебил отца подросток. Он слишком хорошо знал психологические приемы этого человека, и не хотелось бы в них снова попадать. Поэтому мальчик на любое слово родителя реагировал словно разъяренный кот – ощерившись.       - Ты не можешь мне ставить условия, номер Четыре! – сразу отбил отец, не собираясь принимать никаких условий от сына. Он считал, что возможное примирение с номером Шесть, уже великая награда для Четвертого.       - Меня зовут Клаус, отец. И да, я могу ставить условия. А знаешь почему? Потому что ты прекрасно видишь, в каком состоянии находиться твоя охрененная команда Академии Амбрелла. Все буквально разваливается. Уйду я из Академии всех послав, как думаешь, сколько продержится твоя хваленая команда вместе? Час, неделю, месяц, а может быть даже год, пока остальные не плюнув возьмут пример со своего самого непутевого брата и также кинут тебя, - все же Клаус был сыном своего отца, поэтому научившись у него, он также умел прицельно бить и задевать за живое.       - Ты слишком самоуверен, - фыркнув в возмущении отец, несогласный с данным высказыванием, посмотрел на развалившегося на кресле Клауса.       - Даааа? Скажи это номеру Пять, который держится в Академии только из-за Вани, скажи это Эллисон которая держится из-за Лютера, скажи это Диего который держится из-за своей странной привязанности к Грейс…       - А номер Шесть? За кого держится номер Шесть? - перебил сына сэр Реджинальд, скрипнув зубами, но не упустив возможности побольнее «укусить» сына. Видя какое-то маленькое зерно истины в словах сына. Подростковые гормоны сыграли в шутку с его командой. Как бы он не старался вырастить роботов, контролирующих свои эмоции, чертова природа брала верх. Свою же вину в воспитании детей мистер Харгривз не желал признавать и не собирался.       - Из-за Вани и, может быть, мне хотелось бы в это верить, чуточку из-за меня, - гордо вздернув голову ответил Клаус, он не желал показывать свою уязвимость, не давая уколоть себя отцу.       - Прежде всего я хочу услышать твое условие, а уже потом принимать решения, - наконец пошел на маленькую уступку Харгривз старший.       - А раньше ты был готов на все, чтобы я мог управлять мертвецами, - хмыкнул в ответ Клаус.       - Раньше, у меня был стимул, я не понимал, как и насколько сильно разовьется дар каждого из вас. И спустя столько лет наблюдений, я с уверенностью могу сказать, что ты один из самых слабых членов Академии Амбрелла, сейчас продуктивнее для меня было бы вкладывать свои силы и время в более покладистых твоих братьев. Но, так как твой опекун, я несу ответственность за тебя и не хочу бросать тебя на произвол судьбы. Поэтому, я повторю, я хочу услышать твое условие прежде, чем я приму окончательное решение!       - Мое условие просто, - сквозь зубы прошипел Клаус, как бы не старался, как бы не приучал себя к таким выпадам, слова отца все равно больно задели его самолюбие. Хреново быть разочарованием для родителя, даже если ты отрицаешь его влияние на себя. – Я требую, чтобы ты убрал из своей программы тренировок запирание меня в склепе. И надеюсь, что «спустя столько лет наблюдений» - передразнил отца, скривив губы, Клаус. – Ты признаешь, что такой способ оказался провальным, он не только не изгнал мертвецов, но еще больше раззадорил их.       - Хорошо, это приемлемое условие. Глупое, но приемлемое. Насколько ты помнишь я всегда пытался приучить тебя к дисциплине и умению контролировать и развивать свои способности. Ты можешь больше, чем просто призывать мертвецов, ты можешь…       - Да как скажешь, - перебив отца, отмахнулся Клаус. Он прекрасно знал, что отец точно никогда не признает своей вины и ошибки, а спорить и что-то доказывать дальше ему не хотелось. – Так, когда мы приступаем?       На что в ответ его отец лишь саркастично закатил глаза, что его даже его монокль слетел с лица.       А тем временем, в коридоре затаив дыхание Бен с замершим сердцем прислушивался к разговору в кабинете стоя в тени колонн, фактически подслушивая. Его можно было понять, когда Клаус с серьезным видом, не типичном для него, промчался мимо всех своих братьев, не обращая ни на кого внимания, Бен естественным образом забеспокоился за своего брата. Если Клаус пошел к отцу, то все, значит это конец света, значит случилось что-то серьезное, раз он переломил себя.       А теперь он не знал, как реагировать, с одной стороны он был буквально счастлив, что Клаус наконец решился взять под контроль свою способность, свою фобию перед мертвецами, но с другой стороны Бену было страшно, что Клаус может снова сорваться, не выдержав нагрузки.       И тогда все рухнет, все станет на много хуже и в этом будет виноват Бен. Ведь именно он подтолкнул Клауса к такому шагу.       К сожалению, на Клауса действовала лишь обратная психология, он никогда не умел принимать советы во благо себе, делая все наоборот, на зло всем, считая себя умнее всех, независимым, считая, что он всегда может остановиться, когда он этого действительно этого захочет.       И теперь Бен не знал, не сделал ли он хуже. Ему хотелось верить в силу воли Клауса, в то что он сможет, но если нет, то что ему делать? Вряд ли Клаус сможет и вообще захочет пройти через это еще раз: ни ради Бена, ни ради семьи, ни ради новых «друзей» Клауса из клуба.       Мысли Бена находились в полнейшем сумбуре.       Бен не знает в какой момент все перевернулось вверх дном, когда его план пошел не по плану. Когда он понял, что это не просто игра, когда он понял, что ему хорошо с Ваней и ему не хочется прекращать эти отношения, пусть и фейковые. В какой момент для них все стало серьезно? Может именно поэтому он не сказал Ване, что ее чувства к Пятому взаимны, а не потому что он хочет наказать Клауса?       Бен понимал, что в какой-то мере он предатель, отъявленный мерзавец. Он даже не понял, когда его сердце настолько зачерствело. Сейчас ему в какой-то мере было все равно, то что Пятый с Ваней любят друг друга, по сути они сами виноваты, что не могут взять себя в руки, перебороть свою трусость и признаться друг другу. И как хорошо, что Ваня такая мягкосердечная, думается, что ее влюбить в себя мягким отношением не составит труда. Она милая, хорошая, добрая, любящая... Она удобная.       Наверное, во всем виновато предательство со стороны Клауса. Да, он не поймал его за руку, не держал над ним свечку, но зная Клауса, от него всего можно ожидать, так почему Бен должен исключить возможность измены. Но в принципы Пятого не входит вранье, он презирает его, он любит болезненно ударить правдой и вывернуть ее так, что становится тошно. Яркий тому пример, их конфликт с Лютером. Поэтому он не мог солгать об измене Клауса, у него не было причины. Но даже если он тогда солгал, разве не признался бы он в свое вранье, после того как он с Ваней уведомили всех о своих отношениях?       Никто не посчитался с его чувствами, так почему он должен считаться с чужими. Может пора тоже побыть эгоистом?        Как оказалось, маленький Бен оказался не готов брать на себя ответственность за свои поступки и за из результат своих действий. Он не понимал, как вести себя с Клаусом после всех его страданий и усилий, в Ваня сейчас для него маленький островок спокойствия и стабильности. Пока... Ведь Пятый никуда не исчез... *+*+*+ /Paramore - Hard times/       Тренировки были адовыми, теперь Клаус был не так уж уверен в правильности своего решения, отказавшись от склепа. Там хоть можно было отдохнуть телом, даже если мозг разрывался это криков мертвецов. Сейчас же он ощущал себя так, словно по нему проехался асфальтоукладчик.       За то отец изрядно удивил Клауса, точнее ошарашил, когда мерой наказания для строптивого подростка избрал весьма специфичное орудие пыток.       Хлыст. Он бы даже подумал, что его отец шутит. Точнее, думал, до первого удара. А потом, уже как-то стало не до этого. Стесанная кожа была по всюду, Клаус и не знал, что какой-то маленький кожаный хлыст может наносить такие раны, из-за этого алкоголь снова стал почти его лучшим другом. В хороших традициях.       Только теперь Клаус употреблял дорогой алкоголь отца не во внутрь, а снаружи, обрабатывая все раны. К Грейс не хотелось обращаться, не хотелось беспокоить маму, а к Пятому он обдуманно и осознанно не стал говорить, даже о мере наказания, не то что о стесанной и покрасневшей коже, потом стыда не оберёшься. Пятый же, мелкий говнюк, потом всю жизнь ему будет это припоминать. Так что нет, Клаус решил лечиться народными методами по старинке.       Свист – хлопок-удар-боль.       - Эй, я не подписывался на БДСМ, - вскричал в Клаус, когда очередная жгучая боль начиная со спины распространилась по всему телу, результатом очередного удара хлыстом за свой провал. – А если бы и попробовал, то явно не со своим отцом. Фууу. Это омерзительно! Аууууу, как я вообще мог до такого додуматься, - изобразил рвотные позывы Клаус, за что и получил второй удар от отца. - Эй, за что? За то, что не хочу с тобой пробовать БДСМ или потому, что с тобой бы не понравилось?       - ДИСЦИПЛИНА!!! – громыхнул голос отца на весь тренировочный зал.       - Ладно, ладно, - поднял свои руки сдаваясь Клаус. Он не стал дальше подшучивать над отцом, когда он использовал такой голос, значит все плохо. Клаус конечно шутник, но не идиот.       Вообще-то, Клаус зря сомневался и возмущался, пересмотренный метод тренировок, оказался более, чем эффективным. В такие моменты Клаус подозревал в себе мазохиста, ибо, какого хрена, он научился так быстро справляться с мертвецами, стоило только отцу отхлестать его.       Отхлестать… Слово-то какое, буэээ.       Без морального давления, подросток смог обуздать свой дар, за одно и мертвецов меньше, чем за месяц.       Но, почему-то, к величайшему недоумению и недовольству Клауса, тренировки продолжались. Подросток уже не понимал, чего от него хочет отец. Только и слышал это идиотское слово!       - Еще!       - Какого черта, мы все еще занимаемся! – кричал Клаус, уворачиваясь от хлыста отца. – Я ведь смог обуздать мертвецов. Теперь они появляются лишь тогда, когда их я призову, - вопрошал к небу страдающий подросток, протянув руки, словно в молитве, всем своим видом напоминая промокшего побитого щенка. Только такие приемы не работают с его отцом, поэтому он снова слышит:       - Еще! – не унимался отец, изо дня в день требуя от Клауса, как ему казалось невозможного.       - Это слово, я бы предпочел из уст Бена, а не твоих!       - Старайся лучше!       - А вот эта фраза подойдет, - сразу успокоился Клаус. – Я бы точно не хотел услышать эту фразу из уст Бена и кого-либо, - простонал Клаус. – Это сильно ударит по моему мужскому Эго.       Боже, теперь он не сможет использовать в постели это слово, его просто вырвет, если его партнер произнесет его. Надо посмотреть в интернете синонимы на слово - еще!

*+*+*+       - Еще!       Это продолжалось и продолжалось. Его мозг кипел от сосредоточения, он так никогда еще не сосредотачивался, разве что только на толчке, читая этикетку освежителя воздуха. Но сейчас явно не тот случай!!!       - Еще!       - АААААААААААААААААА!! КАК ЖЕ ТЫ МЕНЯ ЗАЕБАЛ!!! – разозлено закричал Клаус и в ту же секунду зажмурился, ожидая очередной удар от отца. Но в тот момент вместо удара, Клаус лишь услышал одобрительный хмык из его уст. Что было просто из области фантастики, такой "хмык" от отца получала только Эллисон, и то только по праздникам, поэтому Клаус, не раздумывая распахнул глаза, чтобы взглянуть, что же так удовлетворило и развеселило старшего Харгривза. Но… Его взгляд уткнулся в потолок. В потолок, черт побери! Который находился от него на расстоянии вытянутой руки! Буквально перед носом! Клаус в испуге закричав и потеряв концентрацию, свалился с двух метровой высоты прямиком на пол, больно шлепнувшись всем телом и отбив все, что только можно.        - Что это было, черт возьми? - отдышавшись и перетерпев боль от падения, все еще испуганно выдохнул Клаус. – Что? Это? Было?       - Я же говорил, что ты способен на большее, чем просто переговоры с усопшими. Надеюсь теперь ты понял, в каком направлении мы двигаемся и будешь стараться лучше.       - Лучше?? Тренировки будут продолжаться? - захлебнулся в возмущении Клаус.       - Взмой под потолок еще раз, силой собственных усилий, силой мысли. И если у тебя получиться я оставлю тебя в покое, – и чуть-чуть подумав, мужчина добавил. – Временно!       И естественно второй раз взмыть у Клауса не получилось. Тренировки продолжились. Слава Богу, они продолжались всего две недели. У него получилось! Клаус не хотел хвалиться, но он очень гордился собой. Очень. Наверное, это самое большое достижение в его короткой жизни. Обуздать свой дар и раскрыть новые его грани, это там не в носу поковыряться.       Как и обещал отец, он оставил Клауса в покое на целых три дня, все три из которых Клаус провалялся пластом на кровати, почти не вставая и молясь, чтобы на голову команды Академии Амбрелла не свалились никаких заданий. Теперь Клаус понимал, почему взрослые так ждут свои отпуска.       Кстати, в изнурительных тренировках все же был свой плюс, помимо укрощения своего дара. Клаус провел дни заслуженного отдыха в размышлениях: за все время, пока шли тренировки, он ни разу не погрузился в пучину самобичевания и отчаяния из-за их расставания с Беном. Он настолько вымотался, что у него не оставалась ни времени, ни сил ни на что. В голову приходит, один из случаев, которые произошли с ним недавно.       Он выходил с тренировки весь потный и уставший, выжатый как лимон, когда на встречу ему выскочил Бен. Он даже не смог испугаться из-за внезапного появления бывшего парня.       - Я горжусь тобой, - прошептал Бен, улыбаясь Клаусу.       - Аха, спасибо, - меланхолично ответил Клаус, проходя мимо брата. Он слишком устал от этих игр и переживаний. Даже как забылось, что изначально все это делалось для Бена.       А ведь раньше, он бы растекся лужицей от такой похвалы Бена. Нет, Клаус все еще любит Бена, но сейчас в его жизни тренировки стали важнее всех этих игр, особенно когда у него все получается. Это такой кайф.

*+*+*+       Не успел Клаус опомниться, как тренировки снова возобновились по старому расписанию, только антураж комнаты сменился, теперь вместо пустого зала, его ожидал зал с наполненным вразнобой кучей мелких и больших предметов. Словно антикварная лавка, стоит повернуться чуть не аккуратно и все полетит к чертям. Сначала Клаус думал, что он должен научиться маневрировать в полете среди узкого пространства, но когда он попытался взлететь, он просто получил очередной удар, который опустил его с небес на землю в буквальном смысле.       Они делали дыхательные упражнения. Нет, серьезно! Никто еще на серьёзных щах, не пытался с ним правильно дышать, и если бы он не знал своего отца по другим его типичным пристрастиям, то он бы подумал, что вместо него какой-то инопланетянин, влезшего в его кожу.       Но это было не самое страшное. Это было всего лишь началом. Затем, сидя на ковриках для йоги они пытались поймать энергию предметов, при этом опустошив голову от всех мыслей и эмоций.       Как? Как он должен был это сделать это упражнение, если у него в голове все время крутилась мысль, где ему раздобыть эту травку, которую курит его отец и как эта секта называется? Иначе, он просто не мог объяснить, что они, черт возьми делают. Но получив пару подзатыльников на пару с хлесткими ударами хлыста, задавать вопросы как-то резко расхотелось.       Со временем у него стало получаться опустошить свою голову от всех мыслей, ведь какие могут быть мысли, если он стабильно засыпал на своем месте, временами заваливаясь всем телом на отца. Так что Клаус считал, что он успешно справился со своим заданием. Но, почему-то отец категорически не соглашался с его мнением, доказывая ему обратное, крича на бедного Клауса и подгоняя его хлыстом. Когда он все же добился от Клауса желаемого, они перешли к самой дебильной части.       - Подай мне ту голубую вазу, - махнув сторону данного предмета рукой, приказал отец.       - Ахххх, - пытался встать своим затекшим телом Клаус, охая и ахая на каждое движение, но тут же был остановлен отцом.       - Мысленно! - гаркнул Харгривз старший.       - Что? - ошалело уставился на отца парень.       - Я разве не ясно выразился!???       - Я что, по-твоему экстрасенс какой-то, чтобы силой мысли притягивать вещи, - возмущенно вскричал уставший Клаус, разозленным звонким голосом, что все стеклянные предметы в зале задребезжали.       Но отец не отступал и упорствовал, так что теперь Клаус каждую тренировку ощущал себя сидящим словно на толчке, настолько сильно он напрягался. Черт, он даже в туалете, так сильно не тужился. Уж точно не до покраснения лица цвета помидора и чтоб эпично тек пот. А эта, чертова ваза, даже на миллиметр не сдвигалась.       - Не напрягайся. Очисти свой мозг, не думай, о том, как ты это сделаешь, представляй, что ваза уже у тебя в руках. Все остальное твой дар сделает за тебя.       И Клаус до конца скептически относился к отцовских практиках, пока расслабленному и поймавшему поток энергии, что-то со свистом не прилетело в лоб. Ииии, с того дня в лексикон отца вернулось его излюбленное слово. Признать, Клаус даже успел соскучиться по нему. Нет, он точно мазохист. Надо будет проверить с Беном, безусловно если они помирятся.       - Еще!       - Аааа, задолбал, - закричал Пятый на отца. Миг! И у него в руке оказался излюбленный хлыст отца, в то время как сам мужчина поднимался с пола. Видимо, когда хлыст вырвался из рук отца, мужчину еще протащило по полу несколько метров, прежде чем он додумался отпустить свою игрушку.       - Думаю наши занятия окончены. Поздравляю Клаус, ты смог меня удивить. А теперь немедленно верни мой хлыст. С помощью телекинеза, само собой.       Телекинез. Ну мать твою, кто бы мог подумать. Клаус был просто в шоке от своих способностей.       Теперь у него осталось всего две задачи: рассказать все Бену и научиться с помощью телекинеза управлять рукой Пятого, чтобы он сам себе давал пощечины. Он просто предвкушал это шоу. И слегка гаденькая натура Клауса, не могла решить, что он хочет сделать в первую очередь.       И не зря Клаус пытается научиться этому, эта способность очень скора пригодиться ему...