Другая

Стоишь на берегу и чувствуешь солёный запах ветра, что веет с моря. Море ждёт тебя, задыхаясь от синевы. В море все до единого станут детьми.

— Ваше фисташковое, как просили, — улыбается Дамиано, протягивая брюнетке стаканчик сливочного мороженного. — Спасибо, — улыбается, принимая десерт. Поправляет на себе бирюзовое платье и неуверенно пробует. Дамиано присаживается рядом на деревянные ступеньки, ведущие к воде, и аккуратно прижимает её к себе, убирая за уши непослушные прядки, чтобы те во время еды не попали ей в рот. Несколько лет назад Дамиано поклялся у алтаря, что больше никогда не полюбит никого кроме Виктории. Но после появления в его жизни этой нежной красотки, он почувствовал слишком много, чтобы в дальнейшем жить без неё. Влюбился, innamorarsiato. Совершенно не чувствуя вины. Она стала каким-то необыкновенным светом в его жизни. К ней у него совершенно другие чувства, отличные от того, что испытывает к Вик. Сначала осознание последнего пугало, но дальнейшее знакомство заставило отбросить все страхи и просто наслаждаться каждым взмахом длиннющих ресниц и звонким голосом. Море волнующе шумело. А у Дамиано щипало в глазах от насыщенных красок и соли, летающей в воздухе. К вечеру прилив усилился, и шум от столкновений волн и волнорезов стал приятно убаюкивать его. — Вкусно? — с нежностью смотрит на неё. — Всё, прощай идеальная фигура, — вредничает в своём стиле, но с аппетитом уплетает мороженое, не давая Дамиано даже попробовать. Неожиданно шум волн и далёкий крик чаек прерывает вибрирующий в кармане телефон. На дисплее «Вик». Дамиано испуганно морщится, собираясь с силами, чтобы ответить на вызов. Его спутница поджимает губы и внимательно смотрит за его действиями. — Видеозвонок. — показывает Дамиано и задумчиво чешет затылок. — Отвечай! — шепчет, понимая, что иначе будет ещё хуже. — Малыш, привет! — улыбается Дамиано, придвигаясь к камере, чтобы было видно только его. — Всё хорошо? — Да, всё хорошо, любимая. — Любимая? — смеётся Виктория, — так, а теперь рассказывай, что случилось. Она слишком хорошо его знает. — Ничего, правда… — Ты накормил Терезу пончиками или сладкой ватой? — строго спрашивает Вик, а Дамиано закатывает глаза. — Нет, как ты могла подумать. — Наведи на неё камеру. — Вик, она далеко, пошла фотографировать чаек, тут их столько на пляже, не поверишь. Кстати, как там твой шопинг? Что-то удалось подобрать? Ты вроде босоножки хотела… — Дамиано, немедленно наведи камеру на нашу дочь, — напрягается Виктория, боясь увидеть на дочери пирсинг или татуировку, которые так активно предлагают сделать туристам на пляже. Дамиано наводит объектив на девочку, Тереза от неожиданности икает, держа в руках ложечку с куском мороженого. Шарик кажется невероятно большим по сравнению с девочкой. Вик начинает переживать не только из-за возможной аллергической реакции дочки на сладкое, но и из-за её слабого горла. — Всё, Давид, тебе не жить. — Ну малыш… Не нервничай, чуть-чуть можно. — В номере поговорим. Тери будет ждать куриный суп и горячий чай, а тебя наказание. — Ого. Это интересно, надеюсь, ты сегодня прикупила что-то новенькое для него? — Дамиано облизывает губы, нежно смотря на её изображение. — Не обольщайся, дорогой. — Ну Вик… — Всё, прекращай, — в трубке неожиданно слышится шум, — Я, кстати, уже зашла в номер, жду вас, родные. — Провожаем солнце… — Доедаем мороженное, — подсказывает Виктория, перебивая мужчину. — Доедаем мороженое, — виновато улыбается Дамиано, — и сразу к тебе. — Хорошо. Мужчина сбрасывает вызов и задумчиво опускает голову, не понимая, почему даже после тысячного разговора с женой его сердце бьётся так бешено. Он никогда не знал, что может так любить. — Папа, папуля, — малышка в очередной раз дёргает папу за штанину, — ну ты весь закат пропустил. Такая красота… Их маленькая девочка уже умеет видеть красоту в этом мире. На фоне, уходящего зарева Дамиано присаживается перед дочуркой на колени и берет её за ручки. — Малыш, я ничего не пропустил, ведь я разговаривал с твоей мамой. Тереза непонимающе смотрит в папины мокрые глаза. — Дочь, я очень хочу, чтобы когда придёт время, тебя кто-то полюбил так, как я люблю твою маму, — подносит её руки к лицу и поочерёдно целует маленькие кулачки. — Меня? Кто-то полюбил? Ну у меня же есть ты… — удивляется девочка, смотря на него нежным взглядом своей мамы. Она ещё слишком юна и наивна, чтобы понять слова отца. Но уже точно больше жизни любит его своим маленьким большим сердцем. — Конечно, у тебя есть я, — Дамиано берёт Тери на руки и сильно-сильно целует её в тёплую щёку, — у тебя есть я. Повторяет скорее для себя и несёт свою брюнетку домой, к маме. Полюбил другую. Ну как иначе? Если у неё глаза Виктории и хрипотца в голосе. Никак иначе. Влип. Безнадёжно и уже точно навсегда. — Пап, а завтра купишь мороженное? — его раздумья прерывает сонный детский голосочек. — Купишь, — жмёт пальчиком на кончик её носика, — если, конечно, папа останется жив этой ночью. Одновременно смеются, даже не представляя насколько схожи их улыбки.