Столкновение неизбежно

— Чего? — Ты меня прекрасно слышала. Лёша стоял во входной двери номера мотеля, который сейчас снимала Лена. У рыжей были взъерошены волосы, они торчали в разные стороны влажными прядями и с некоторых из них каплями падала вода, а на плечах покоилось полотенце. Она была в древней домашней майке и шортах, что, казалось, были на пару размеров больше, чем стоило бы. Они были завязаны на кривой бантик, и, похоже что, только на нем и держались. — Ну как бы да, но мне надо осознать. Ладно, проходи. Отступив от двери, она впустила мужчину в свое временное убежище. Пройдя в квартиру, Алексей сразу подметил чистоту комнаты, которую снимала Елена, что было несомненным плюсом для такого чистюли, как он. Как только он оказался в помещении, Лена закрыла за ним дверь на замок, после чего отступила. — Так ты предлагаешь тебя отстрапонить? — Я не говорил такого. — Жаль, я думала согласишься. Хотя твое предложение и так звучит весьма-весьма заманчиво. С чем связано, где подвох? — А то ты не понимаешь, именинница. Потупив пару секунд, эмоции Лены сначала сменились на удивление, после чего на недовольство. — А-а-а… — Протянула она. — Фу, блин, если хотел, чтобы тебя связали, мог не подвязывать ни к чему. Я не праздную обычно, хотя если бы предупредил о приходе, могла бы печенья купить. — Будешь выебываться и каламбурить, я уйду, оставив ни с чем. — Так-так-так, не горячись! Я не отказывалась вообще-то. Раздевайся тогда, проходи, я пока волосы хоть высушу немного, — После этого рыжая накинула полотенце на голову и начала ерошить себя им, параллельно уходя в ванную комнату и жмурясь. Уже находясь в другой комнате, она крикнула. — Только у меня веревки нет. — Я знал, поэтому принес с собой, — Последовал ответ. Перво наперво, Розенберг, как приличный гость разулся на входном коврике и поставил обувь в угл, к берцам самой хозяйки дома. После, повесив пальто на находящуюся рядом с выходом вешалку и предварительно вынув из кармана красную хлопковую веревку, Алексей прошел вглубь номера. Осматриваясь по сторонам, он заметил, что вещей рыжей тут почти и не было, хотя жила она тут, вроде как, уже некоторое время. Единственное что было — укулеле в чехле у стены и больше ничего. Было ощущение, что она готовилась в любой момент бежать. Стоял легкий сумрак и лишь подкроватный свет не позволял расползтись полной мгле, видимо, там была светодиодная лента. Как подходяще. Жаль, что это было самым дорогим в этой комнате. — Че встал, шляпа усатая? Если ты стоя планировал этим всем заниматься, то я против, мне сегодня лень, я лучше тогда спать пойду, — Прошуршала сзади него Леона. Её волосы теперь были намного менее мокрые, чем до этого, и можно было уловить слабый аромат молочной карамели. Взглянув на рыжую нечитаемым взглядом сверху вниз, Алексей повернулся к ней полным корпусом и хмыкнул. — Я начинаю передумывать о своем решении, — не смотря на свои слова, он протянул Лене веревку, после чего медленно стал расстегивать свою черную рубашку. — А я до последнего думала, что это шутка на 1 апреля. Но ты меня приятно удивляешь, — Она удовлетворенно стала развязывать протянутую ей веревку. — Я же могу потренировать на тебе свое мастерство шибари? Тут размерчик как раз подойдет. — А ты умеешь? — Приподнял бровь Лёша. — Опыт был. Неоднократный. Но мастером я себя не назвала бы. — Ну кто бы сомневался. — Меньше слов, больше дела! Кажется, этой бешеной женщине ну уж очень понравилась идея, поэтому как только рубашка была сняла и аккуратно сложена на прикроватную тумбочку, Лена тут же принялась за связывание партнера: сначала она аккуратно завела его руки за спину, хоть и мужчина, судя по его взгляду, был этому не особо доволен, потом взялась за связывание, обернула веревку вокруг груди, заводя ту к рукам, особое внимание уделила узлам. На бледной коже красный смотрелся особо выигрышно, а с учетом, что Алексей все еще был в роскошных черных брюках, выглядело это вдвойне красивее. Под конец, связав его руки узлом стремя, она внимательно стала рассматривать свою работу. — Знаешь, раз я сегодня у нас веду, я хочу сделать еще кое что. Сядь на кровать, пожалуйста, — Вежливо попросив мужчину, она ушла в ванную. Леша не стал задавать лишних вопросов, хоть и своеволие дамы ему не нравилось. Фактически, в данный момент он переступал через самого себя и свои принципы. И ради чего? Они не так давно знакомы, чтобы он на такое шел, тем не менее, почему-то хотелось сделать человеку приятно. Такое желание возникало катастрофически редко и было не особо привычно его выполнять, но опыт ведь тоже опыт? Тем более, за их короткие разговоры, он смог выяснить, что со своими партнерами Лена была чаще в качестве доминанта, нежели пассива. Появлялась некоторая гордость, что он смог приручить эту дикарку. Вернулась она быстро, несла что-то за спиной, специально не показывая Алексею. Хитрая улыбка не предвещала ничего хорошего, Лена спокойно зашла за спину Лёши и быстро натянула на того глазную повязку. — Ты же не против? — Contre. — Да ладно бубнить, тебе понравится, обещаю… — Поняла без переводчика, еще и захихикала, вот ведь тварь. Судя по шороху, она переместилась, стояла теперь перед ним, или, скорее, над ним. Увидеть этого он не мог, но почему-то чувствовал. На что он согласился, боже. Связанный, ничего не видит и не контролирует ситуацию. Конечно, он сам на это пошел, но ему нравилось все меньше и меньше происходящее. Сейчас Алексей не собирался ничего говорить, но для себя решил, что отплатит той же монетой. А то и большей. До его груди дотронулись. Лена смело, но нежно провела правой рукой от его ключицы, до самой шеи, касалась кончиками пальцев и своими длинными ногтями, щекотала. Ей нравилась его кожа. Она была бархатной, хотелось гладить и ласкать. Протезированной левой же, не долго думая, она толкнула Розенберга назад, роняя на свою кровать. В принципе, он ожидал от неё этого. Также не стало для него и неожиданностью, что после его падения она сядет его на бедра прямо на пах, седлая. Вот ведь мерзкая сучка, специально дразнит. — Знаешь, а ты довольно красивый, — Проведя по плоскому животу, прошептала Лена. — Особенно связанный. Она будто невзначай потерлась об его промежность, хоть Алексей и понимал, что нихуя это не случайность, после чего наклонилась к его шее, опаляя ту своим теплым дыханием. Вырисовывала рисунки языком, которые поймет лишь она, периодически она оставляла совсем легкие поцелуи, опять пытаясь раздразнить. Её руки блуждали по его ребрам и животу, ненавязчиво, но не менее приятно. С губ Розенберга сорвался первый судорожный вздох. В этот момент она и укусила его за шею, оставляя свой след на это белом бархате. Лена поднялась чуть выше, целуя уже мочку уха, а после уже и покусывая. В темноте было сложно разглядеть, но при ближнем контакте она все же заметила, как покраснели ушки её партнера. Он явно наслаждался происходящим, хоть и не признавал того. Сейчас Елена могла с уверенностью сказать, что от её действий Алексей возбудился, и, возможно, не на шутку. Но помучать за прошлый раз его все-таки хотелось, поэтому она нарочно стала медленно, не спеша тереться об его пах, одновременно с тем покусывая теперь за кадык. С последним особенно приходилось деликатничать, зная, как тот нежен. Но результаты того стоило, Лёша дышал все тяжелее и тяжелее. В какой то момент Леона пересела ему на живот, выпрямляясь, переставая делать свои махинации бедрами. Не успел уж было мужчина возмутиться, как почувствовал её руку, слабо сжимающую его пах. — Какая прелесть, — Не удержалась от комментария чертовка. — Прекрати меня раздражать. — Не-а. Ты милашка, когда злишься. — Ты ответишь потом за свои слова, chienne. Не восприняв его гневную речь в серьез, Лена поднялась. Кровать скрипнула даже под таким малым весом, а привыкшему к теплу телу стало прохладно, от чего оно покрылось мурашками. Алексей уже начинал думать, что она вновь его мучает, оставляет одного в таком положении с целью поиздеваться, но услышал, как шуршит его ремень. Позднее он смог почувствовать, что вместе с ремнем расстегнули еще и ширинку. Кажется, его орган решили освободить из заточения боксеров и прекрасных черных брюк, в чем он вновь смог убедиться. Лена почти невесомо провела ногтями по всей длине, от чего волоски на теле непроизвольно вставали дыбом. Она сидела на коленях между ног Розенберга. — Знаешь, в первый раз я не могла этого сделать, но теперь наконец-то рассмотрю тебя подробнее. Не врала, действительно больше смотрела, к активным действиям Лена не переходила, но продолжала поддерживать эрекцию ненавязчивыми поглаживаниями. За одно она выясняла, где партнеру более всего приятно и чему следует уделить особое внимание. Его член был средней длины, в меру толстый, но выглядел вполне изящно, как, в прочем, и хозяин тела. Все-таки действительно красив. Чувство гордости не позволяло произносить Алексею и слова, кроме тихих стонов и вздохов, но наконец, когда Елена сжалилась и стала водить по его органу не просто ногтями, а всей рукой, он чуть подрасслабился, начиная наслаждаться процессом. Её большой палец прошелся по уздечке, размазывая выступающую смазку. Машинально надрачивая, Лена смогла добиться того, что в момент, когда он наконец-то полностью расслабился и отдался такой ненавязчивой ласке, Леша особенно крупно вздрогнул, почувствовав её язык, идущий от мошонки, по стволу и до головки. — Какая прелесть, боже, — Она сейчас явно клыкасто улыбалась, ведь план удался. Ощущения из-за отсутствие зрения усиливались в много раз, но это не отменяло, что Розенберг любил больше контролировать. Поэтому, сейчас, пока женщина сидела и вылизывала его орган, несмотря на дикое удовольствие, Алёша начинал понемногу злиться. Не специально, конечно, но хотелось задавать свой темп, иметь контроль и трогать, трогать, трогать… Может, они похожи больше, чем он предполагал. По крайней мере, не смотря на свои сучьи личности, они предпочитали приносить удовольствие, нежели получать его. Осмелев в край, Елена стала водить языком не только по стволу, она перешла к головке, позднее так вообще обхватывая ту губами и посасывая. Она резко взяла всю длину целиком, от чего даже на мгновение стало страшно, не больно ли ей? Но, кажется, девушке было все равно, сразу видно, опыт. Зато из-за острых зубов приходилось особенно осторожничать с партнером, ведь хоть где-то осторожность не повредит. Они ведь не хотят лишних увечий? Не хотят. Не прекращая ласки языком, рыжая стала размеренно двигать головой, заставляя Алексея непроизвольно постанывать. Руками она шарилась по внутренней части бедер, поглаживая и щекоча. Периодически приходилось отрываться от колом стоящего органа, чтобы вздохнуть и раздразнить Лешу еще больше. Хотелось растянуть процесс, ведь Леона понимала, что такой шанс ей дали первый и последний раз. Правда «хочу» не совпадало с еще большим желанием принести удовольствие. Темп рос. В уголках рта все больше и больше скапливалась слюна, смешанная со смазкой, а Розенберг дышал все тяжелее. В какой-то момент его тело дрогнуло, а мошонка поджалась. В рот стрельнула солоноватая вязкая жидкость. Обычно Лена сплевывала её, но в этот раз решила проглотить, не хотелось оставлять лишних следов. Убедившись, что он все, она наконец оторвалась, облизываясь и зубасто улыбаясь. То, что она не смогла облизать, вытерла внутренней стороной ладони. Алексей перед ней дышал учащенно, но, кажется, был вполне доволен. — А ты довольно опытна, douce. Лена лишь неопределенно угукнула. Кровать рядом с Розенбергом вновь скрипнула и его глаза наконец-то освободили. Первое, что он увидел, это невероятно довольное и счастливое лицо рыжей. Она была похожа, как говорится, на кота, объевшегося сметаны. Буквально. — Так хочется оставить тебя связанным, ты бы знал, — В противовес себе же, она помогла ему принять сидячее положение, чтобы развязать наконец-то руки. — Но придется отпустить. Спасибо за подарок, все дела, мне понравилось. Распустив узел и пару петель, Лена кинула все остальное на Лешу, а сама тем временем ушла в ванную, приводить себя в порядок. Сам мужчина, тем временем, как только полностью освободился от веревок и убрав мужское достоинство обратно в штаны, нахмурился. Так не пойдет. Все-таки свою месть он воплотит сегодня же. А пока у него есть время размять затекшие руки и подготовиться.