Без души

Громкий раздражённый взвизг разнесся по саду, когда светловолосый мальчик лет шести со злостью оглянулся на выбитый из его руки деревянный меч. – Так нечестно! – топнул он ножкой, надувая губки, – Я – королевский сын, твой господин, а ты – мой слуга, ты не должен меня побеждать! – заявил он, прожигая глазами белокурого мальчонку чуть пониже и помладше. Тот лишь закатил глаза и презрительно фыркнул, бросая свой меч и скрещивая ручки на груди, всем своим видом показывая, в каком именно месте он видал таких господ. Мальчик постарше надулся, и глаза его засверкали ещё ярче. Он открыл рот, чтобы сказать ещё что-то обидное, но не успел – его прервал испуганный всхлип. Миниатюрная, изящная рыжеволосая девочка глядела на них огромными, полными слез глазами. – Не ссорьтесь! – тоненько взмолилась она. Младший мальчик моментально сбросил равнодушную личину и бросился к ней. – Не будем, – торопливо пообещал он, – Алиса, не плачь! Девочка покорно кивнула и уткнулась ему в плечо. – Дети, что у вас тут творится? – раздался совсем близко строгий голос их молоденькой няни, – Фабиан? – Все хорошо, мама, – заверил её мальчонка, мягкими движениями стирая слёзы с глаз девочки. Няня перевела взгляд на старшего. – Ваше Высочество? – все тем же строгим тоном вопросила она. – Ничего не случилось, леди Робеспьер, – процедил сквозь зубы мальчик, кидая странный взгляд на младших детей, – надоело тренироваться. Я пойду к матушке. Леди Робеспьер кивнула. – Хорошо, иди. Стража! Проводите Его Высочество к леди Лоле, – приказала она и снова обратила все своё внимание на сына и племянницу. – Можно и я к маме, тетя? – тихонько спросила Алиса, дергая Аурелию за рукав. Та мигом расплылась в улыбке. – Конечно, солнышко. Пойдём. Феб, не отставай. Мальчик поморщился. – А можно я лучше с Виктором поиграю? – протянул он, оглянувшись на мелкого русоволосого мальчугана, только что вышедшего в сад. Леди Робеспьер задумчиво вздохнула, закусив губу, а затем медленно кивнула. – Ну хорошо. Только будь осторожен. Я скоро вернусь. Мальчик кивнул и вприпрыжку поспешил прочь. Аурелия только покачала головой и, взяв Алису за руку, повела её к матери. Виктория была при леди Лоле, и обе они стояли над надутым Жаном, который все никак не хотел рассказывать, отчего у него дурное настроение. Там же нашёлся и король Франциск, зашедший проведать сына. Заметив дочь, и, что важнее, следы слез на её глазах, леди Флетчер опрометью бросилась к ней. – Алиса! Малышка, что случилось? Алиса застенчиво покачала головкой. – Ничего страшного, Вики, – заверила сестру Ари, – просто мальчики опять не поделили воинскую славу, а Алиса испугалась, что дойдёт до реального кровопролития. Но все обошлось. – А, так вот в чем дело, – понимающе кивнул Франциск, поглядывая на Жана, – вы снова тренировались с Фебом, и тренировка не задалась. Так, Ваше Высочество? Жан покраснел, должно быть, и от смущения, и от злости. – Тебя обидел твой проигрыш? – мягко спросила леди Лола, – но, дорогой мой, это ведь повод не расстраиваться, а сделать вывод и поработать над собой. Феб ведь тоже всего лишь мальчик, к тому же, он младше тебя, а значит, он просто усердно тренируется. – Однажды он может стать великим воином, – негромко, с мечтательной улыбкой на лице протянула леди Аурелия. Виктория, взявшая Алису на руки, чтобы её успокоить, закатила глаза, но в этом жесте не было реальной издевки. – А я не хочу, чтобы он становился воином! И не хочу, чтобы он побеждал! – сердито пискнул Жан, – никто другой из моих друзей не может меня победить! И учитель говорит, что я делаю успехи. Я же сын короля, я должен быть лучшим! Сильным и смелым, как ты, папа! А Феб мне мешает… Его надо наказать за это… – Жан, запомни раз и навсегда, – строго произнёс король, – наказывать и верных слуг, и тем более, друзей можно лишь тогда, когда она действительно совершили что-то очень плохое, а вовсе не тогда, когда у тебя просто плохое настроение. Иначе друзей у тебя не останется, только слуги, да и у тех с верностью будут проблемы. Ты понял меня? – Да, папа, – пристыженно пробормотал маленький принц, мгновенно теряя запал. – Ты вырастешь и станешь сильным и смелым, – уже мягче продолжил Франциск, – но это не значит, что ты станешь лучшим во всем. Быть самым-самым в каждом аспекте жизни попросту нельзя, так уж устроен мир. Понимаешь? Жан обиженно надул губки и поник. Франциск покачал головой, поднимая сына на руки и что-то шепча ему на ухо. Аурелия не стала дожидаться окончания разговора, незаметно выскользнув наружу. Незачем оставлять сына надолго, мало ли что. В саду нередко бывало большое скопление детей, вот и сейчас маленькая, изящная Белинда весело кружилась по дорожкам в компании Андре, у которого выдался свободный час. Леди Шарлотта, приглядывавшая за детьми, улыбнулась Аурелии, когда та подошла ближе. Фабиан весело тренировался с Виктором, который был куда мягче и скромнее Жана, а оттого проигрыши воспринимал спокойней. Вообще, он тоже был способным мальчиком, как и Жан, но Фабиану не было равных, Аурелия заботилась об этом. Мальчик был невероятно способным и упорным в том, что ему нравилось, а биться на мечах, да и вообще владеть оружием ему ой как нравилось. Виктор иногда даже парировать не успевал, но его это, кажется, не особо обижало. – Интересный он все-таки мальчишка, а? – задумчиво качнула головой леди Шарлотта, наклоняясь к няне. Аурелия пожала плечами. Виктор де Пуатье был, на первый взгляд, совершенно обыкновенным мальчиком, разве что не с самой обычной родословной – все же, Себастьян и леди Кенна, его родители, поженились при весьма необычных обстоятельствах, да и сами были любопытного происхождения, что один, что вторая. Основной интерес к его скромной персоне выражался, когда его родители, мать, в основном, начинали рассказывать смешные или интересные истории, связанные с ним. – Ой, такой смешной случай был, – хихикая, рассказывала Кенна, – мы с Башем по городу гуляли, я как раз беременна была, и тут… гадалка. Ну как обычно у них бывает, позолоти ручку, и все такое… У меня настроение было хорошее, я согласилась, она заулыбалась, и начала рассказывать, как сын наш вырастет большой да красивый, как встретит девушку прекрасную, которую полюбит на всю жизнь… И звать его будут… – на этом месте рассказа Кенна неизменно прыскала, – Иеремия, кажись. Я Башу ещё тогда сказала – любовь, это, конечно, хорошо, но сына мы этим странным именем назовём только через мой труп! «Ну и встретит твой сын истинную любовь не в этой жизни, а только в той, в которой его нужным именем назовут, что в этом смешного-то?» – бормотала про себя Аурелия, но виду не подавала, вежливо улыбаясь… – А что в нем такого интересного? – наконец, спросила Ари, поняв, что Шарлотта желает продолжить разговор. – Да хоть волосы, к примеру. Темно-русые – не блондинистые, конечно, но у родителей-то у обоих гораздо темнее. Аурелия тихонько усмехнулась. – Были бы они оба его родителями – была бы загадка, – заговорщицким тоном протянула она. – Да ты что? – вскинулась Шарлотта, тоже, впрочем, говоря шепотом, чтобы никто не услышал. – Ага, – кивнула леди Робеспьер, – мальчик-то – сынок генерала Ренода. – Кого? – Да был такой, на стороне Людовика Конде сражался, чтобы помочь ему занять трон. – Подожди, Конде? А разве он на трон претендовал? – недоуменно нахмурилась фрейлина. – Здесь-то нет, – терпеливо пояснила Ари, – как Франциск правителем четырёх стран разом стал, Бурбоны присмирели, а вот в реальности было такое. И был у него в союзниках генерал-предатель, и вот до того, как вскрылось, что он предатель, леди Кенна с ним и… развлеклась. – И что Баш? – Выслал её, как узнал, что. Она сына Виктором, то есть, французским именем, из принципа назвала, по-моему. Только здесь Баш ничего этого не помнит, да и самой измены, поди, не было, но наличия ребёнка это ведь не отменяет. Вот и получается вот так… Феб, осторожнее! – вскрикнула вдруг она, бросая разговор на полуслове и спеша к сыну, проверить, не ушибся ли он, споткнувшись во время схватки. Шарлотта не обиделась – она все прекрасно понимала. Сама мать, как-никак.

***

– Ты ищешь информацию о тех, кто скрыт от твоего взора. Зачем она тебе, и кто именно скрыт от тебя? Нострадамус оглядел собеседника, стараясь выглядеть как можно более спокойно. Этот человек его пугал. Провидец провёл годы в поисках разгадки, но так и не смог понять странного феномена, с которым столкнулся. Сам он лишь заметил, что с годами искры внутри пустых детей и вправду как будто разрастались и становились ярче – в этом его теория была верна, но это все ещё ничего толком не объясняло, да и видений об этих детях больше не становилось, их количество упорно держалось на нуле. Он искал в книгах, в видениях, спрашивал у знающих людей, но никто и не слыхивал ни о чем подобном. И вот теперь, совершенно из ниоткуда взялся этот странный мужчина в плаще с капюшоном, всем своим видом кричащий о том, что он член какого-нибудь страшного культа… Но у него, судя по всему, была информация. Впрочем, он явно не собирался делиться ею просто так. Как и сам Нострадамус, коли уж на то пошло. – Кое-кто из моих бывших знакомых, ныне пропавших, – уклончиво ответил он. Мужчина медленно кивнул, а затем задал вопрос, которого провидец ну никак не ожидал: – Женщины? Растерявшись, он утвердительно качнул головой. – Следуй за мной, – велел человек, – я приведу тебя туда, где ты сможешь получить ответы на свои вопросы, а заодно и помочь нам. – Кому «вам», и в чем помочь? – с подозрением спросил Мишель. Информация была ему нужна, он давно искал её, но этот человек совершенно не внушал ему доверия. Каким-каким, а добрым и благородным он точно не казался. – Ты обо всем узнаешь на месте, – холодным, спокойным тоном заявил мужчина. Чуть помедлив, Нострадамус все же последовал за ним. – Как к тебе обращаться? – Брат Андроник, – кратко представился человек, так и не снимая капюшона, и даже не оборачиваясь, продолжая быстро шагать по улицам города. Они шли неожиданно долго, настолько, что провидец успел утомиться, и в итоге оказались на самой окраине Парижа, где брат Андроник провёл его в какой-то конкретный из множества мелких кособоких домишек, а затем, прихватив факел, открыл дверь в подвал и спустился туда. Подвал, как и подумал сразу Нострадамус, оказался непростым. Из него вёл туннель, длинный, темный, и не особенно высокий, так что обоим мужчинам приходилось слегка нагибаться, чтобы не биться головами о земляной потолок. Туннель привёл их в просторное подземное помещение, освещённое факелами, и выглядящее, надо сказать, весьма зловеще. Алтарь прямо посередине, странные статуи и вырезанные на стенах изображения, все это перемешано с тенями таких же фигур на плащах и, собственно, самими фигурами. – Братья, – негромко, но четко обьявил Андроник, – у нас важный гость, – и, обернувшись к Нострадамусу, он склонил голову в официальном приветствии, – добро пожаловать в храм Защитников Души.