Ты странный...

      Сегодня мой отъезд в Коноху. Я должен пригласить ЧоуЧоу. Черт возьми, не будь таким мямлей! Ты должен сказать ей! Должен признаться в чувствах! Только вот, есть опасность новых нападок незнакомца. Отец уже не верит мне, видимо, надоело слушать одно и то же два месяца подряд. Теперь ясно, почему он не выслушал меня тогда, когда я свалился в обморок. Но я не верю что он назвал меня глупым! Это точно проделки того незнакомца! Но всё же, почему… Почему отец не верит мне? Почему даже не пытается?! Неужто я настолько не правдоподобен, что он считает меня лгуном? Почему он вообще думает, что ничего не было? Это наверняка снова тот парень, он гипнотизирует его, чтобы тот не верил мне. Ладно, нужно сосредоточиться на признании. Иначе снова скажу какую-то белиберду вместо нужных слов.

***

      В Конохе было прохладно, неудивительно, ведь середина осени, как никак. Но Шинки было как никогда тепло, ведь он сможет впервые признаться в таких высоких чувствах, тем более что это не просто кто-то, а ЧоуЧоу.       Идти по улицам было удивительно приятно, листья шелестели под ногами, дул лёгкий ветерок, солнышко светило. Встреча назначена была в одном из переулков недалеко от её дома, до неё мне остался ещё час, поэтому успею заскочить домой к Нара, ведь решил на пару дней остановиться у родственников. Всё таки, мало ли, ещё нужно будет остаться. — Здравствуйте, тётя, как вы тут? — Здравствуй здравствуй, Шинки, да всё как обычно, знаешь. А ты проходи, проходи, разувайся, присаживайся, сейчас чаем тебя напою. — Что вы, тётя, я ненадолго, мне скоро нужно идти. — А куда это ты так спешишь? — Да, я встречу назначил человеку, поэтому нужно будет идти. — Что за человек такой? Друг чтоль? Али кто поближе к сердечку, м? — Темари говорила это с неким игривым намёком. Шинки узнал этот тон и невольно скривился, понимая намёк. — Нет, пока просто друг. — Пока? Значит, вскоре будет не «просто друг»? — Нет, просто может в будущем он станет лучшим другом, а может наоборот врагом. Потому и такой предлог «пока». — Ладно-ладно, не кипятись, не чайник. Ты ведь ещё не опаздываешь? Так что попьем чаю, без этого не отпущу, на такой холод. — Да какой там холод, тепло, можно сказать. — Ага, конечно, только для тебя. В твоей железной шубе. — Тётя, я уже давно не ношу песок как шубу. — Всё равно, давай-давай, пей, сонревайся. Долго же гулять будешь, я знаю. — Хорошо, спасибо, тётя. — произнёс подросток, отпив горячего напитка.

***

      Время поджимало, я задержался у тёти и теперь опаздывал на встречу где-то на пять минут, даже при условии что беспрерывно и быстро бежал. И вот, я вижу, что она уже стоит на месте встречи, обеспокоенная, но когда она увидела меня, бегущего, запыхавшегося от долгого бега, улыбнулась. Улыбка озарила её смуглое личико, что освещалось тусклым, осенним солнцем. Волосы, как и шарф, развивались на ветру, а в глазах читался яркий игривый огонёк. Отдышавшись, наконец, я смог произнести первые слова извинений: — Уф, прости что опоздал… уф… Задержался у тёти. — Да ничего, не на три же часа опоздал. Хотя, еслиб и опоздал, я бы ждала. — Хех, правда? Чтож, это приятно. — воцарилась неловкая тишина. Я не знал, что ещё сказать, я был словно заворожен её добротой и красотой. Видно было, что она тоже была смущена от сказанных собою слов. — Ну так, может, всё-таки начнём прогулку? — А, да, конечно, пойдём. А куда? — Я не знаю, это же ты здесь живёшь. Можешь предложить место, какое хочешь. — Хмф, как грубо. Ладно, может, просто по улицам прогуляемся? — Твоё желание, для меня — закон, миледи — немного посмеявшись с этих слов, мы с ЧоуЧоу направились на главную площадь. Обычно, оттуда шли дороги в любой конец деревни.       Мы пошли по улице, ведущей к её дому. По дороге весело болтали, в центре заходили в небольшие магазинчики чтобы погреться и купить что-нибудь вкусного. Всё это время я не мог свести с неё глаз или молвить слова. Все мои мысли были лишь о том, какая она прекрасная. Не знаю, о чем она болтала, я её не слушал. Но ее лицо в этот момент изображало истинную заинтересованность, это и подкупало мой неокрепший влюблённый разум.       Последний переулок перед домом ЧоуЧоу заставил меня опомниться из этого забвения, ведь я так и не сказал те важные слова. Тогда я остановился и потянул её за руку. Она удивлённо уставилась на меня и молвила: — Шинки? Что-то не так? — Эм, ЧоуЧоу… Послушай… Я… Мне нужно тебе сказать кое что… — Что такое? — немного помнявшись я начал вспоминать всё что надумывал ночами, но нужные слова буквально потерялись, тогда, в надежде всё вспомнить за разговором, я начал из далека: — Эм, понимаешь… твоя наша дружба длится уже пару лет. За это время много всего произошло и, в общем то, я хотел бы признаться… вернее, понимаешь, наша дружба изначально не была настоящей и… — Что…? — А? П-прости я, не с того начал. Я хотел сказать… — Так ты просто лгал мне? — Нет же, послушай…! — Всё это изначально было ложью… Хах, было ожидаемо… Кто захочет дружить с такой как я? Да?! Ты ведь в этом хотел мне признаться, верно?! — Прошу, послушай… — Нет! Отпусти меня! Я больше не желаю тебя видеть, ты…ты… — девушка вырвалась из крепкой хватки парня и в слезах побежала к дому. Он было побежал за ней, но понял, что не может. Собственная слабость не пускала его, но чувство вины давило на жалость, добавило на чувство того, что он должен погнаться за ней иначе быть беде… Но он не мог. Резко стало так холодно. Весь путь что они преодолели с ЧоуЧоу, ему никогда не было холодно, пусть даже девушка ежилась от ледяного ветра. Быстрыми шагами, перешедшими в бег, он направился в дом родни.

***

      Никакой он добрался до дома тёти. Сколько прошло времени, как долго он шёл не ясно. Даже мыслей никаких не было. Просто пустота в голове и сердце.       Как только он вошёл в дом, то на него налетел Шикадай с яростными воплями: — Как ты мог?! Ты, собака сутулая, как ты мог?! Почему ты лгал ей?! Почему бросил?! Почему, слышишь, почему?! — парень взял его за грудки и с теми же криками начал колотить головой о стену. — Какого?! Ты что делаешь?! Отпусти! — Как ты посмел, ты, пёс помойный! Дворняга Чёртова! Я тебя ненавижу, слышишь, ненавижу! — тут Шикадай схватил шатена за шею и начал душить. — От-пус-ти… Я…не…хо-тел… Она не дос-лушала… — но парень выглядел, словно обезумевший: глаза налиты кровью, зрачки сужены и как у хищника смотрят прямо на жертву. Темари бросилась разнимать этих двоих, ей еле-еле удалось оттащить Шикадая, который всё ещё кричал какие-то оскорбления и грозился придушить и ещё что-то неразборчивое. А женщина лишь с грустью посмотрела на племянника и произнесла: — Почему же ты это сделал, Шинки?        — Я не… Она не дослушала! Она не так поняла…! — пытался оправдаться Шигки, потирая горло, но женщина не желала слушать его и просто уводила обезумевшего сына. Тогда парень, ничего не понимающий и крайне разочарованный в произошедшем забрал рюкзак с вещами и ушёл на вокзал.       По дороге ему встретилась ещё парочка таких же экземпляров, а именно подвиды Имоджин, Сарада и Боруто. Так делать кидались и оскорбляли парня, а он ничего не мог, кроме как дальше убегать на вокзал, ведь оправдания не помогали.

***

      Приехал я поздно, уже все давно спали, настроение было ни к чёрту, после таких представлений. Всё пошло по худшему сценарию по какому только можно было. Именно этого я так боялся, когда мечтал о признании по ночам, то что она откажет мне, а случилось что-то ещё более худшее — она пустила обо мне слухи.       Я как можно тише зашёл домой, мне не хотелось с кем-либо говорить. Но отец не захотел следовать моим планам и вот, я уже вижу осуждающий взгляд недалеко от меня. Помнится, я всегда ощущаю его, когда возвращаюсь слишком поздно из мастерской либо от друзей. Но сейчас взгляд был каким-то другим. — Отец, простите, я вернулся раньше, чем планировал. Я не разбудил вас? — Нет, Шинки. Я и не спал. А то что ты вернулся раньше, это даже к лучшему. Нам нужно поговорить, очень серьёзно. — Поговорить? О чëм? — Ты и сам всё знаешь. — Вы что, о ЧоуЧоу? Я же говорил уже всем, она не так поняла! Я хотел сказать ей совсем другое, она просто… — Так, а ну-ка стоп, Шинки! Мне хватило твоей лжи за последнее время. То какой-то незнакомец, то ещё что-то. А теперь вот, девушек обманываешь. Ты мне скажи, чего тебе не хватало в моём воспитании? Что я делал не так? Хотя, возможно, я понимаю, что был слишком мягок, потому ты и решил, что всё можно, да? Так знай, больше тебе ничего не сойдёт с рук. Месяц у меня под домашним арестом будешь, а если надо, то год, ясно?! — Нет, не ясно! Моей вины нет, в том что произошло! Она сама виновата в том, что не дослушала!.. И, разве вы мне уже совсем не верите мне…? — Нет, я уже просто не могу верить. Знаешь, смотрю на тебя, на то каким ты вырос, и не верю сам себе, что я когда то смог взять тебя… — щека дёрнулась словно от пощёчины. Ну никак парень не ждал от отца таких слов. Вмиг всё стало неважно, сердце окончательно опустело, на глаза наворачивались слезы. — Шинки, я… Черт, это и правда было лишним… Это не совсем то, что я хотел сказать… — Нет-нет, что вы… Спасибо за честность, Гаара-сама. — тут уже отцовское сердце резануло ножом. Когда мальчик последний раз называл его так? Только в самом начале их пути, как раз таки. Он искренне жадел, что сорвался, что сказал то, чего совсем не хотел. Может, именно то же чувствует и Шинки…? А парень тем временем поднимался по лестнице в свою комнату, огорчённый заявлением отца. Мужчина решил не тревожить сына, когда оба немного подостынут, смогут как обычно нормально поговорить, как тот думал. С такими мыслями Гаара пошёл на кухню где уже сидел брат и попивал чай. — Что-то ты слишком грубо, Гаара. Тем более про приют… — Я знаю, просто сорвался. Я извинюсь перед ним, когда немного остынет. — нескрываемая злость читалась в голосе мужчины. Всё это подогревала язвенность фразы сына, что просто выбесила его. — Но я всё равно не намерен больше быть благосклонным, а то совсем распоясался. — Конечно-конечно, конечно. Тебе бы тоже успокоиться, Гаара. Давай-ка, выпей чаю, успокойся… — Хорошо, давай.       А вот парню было не до чая. Слезы наворачивались на глаза, Сердце обливалось кровью, а тело медленно сползало по стенке вниз. Пустой взгляд направлен в никуда. Стало так больно, словно небеса столкнулись с землёй и вызвали сотрясение в юном мозгу, в котором больше ничего не укладывалось, даже эмоции. В голове крутилось лишь одно «Почему? Что я сделал? За что?»       Прошло некоторое время прежде чем парень более-менее пришёл в себя. Он сидел на холодном полу, прижимаясь всё к той же стене, но не чувствовал того самого холода, ведь тело словно само стало ледяным. За всё это время он пришёл лишь к одному выводу — Все эти эмоции сплошная глупость… Вся эта любовь и прочие чувства, просто пустая трата времени! Сентиментальная глупость! Ненужная информация! ...Низачто в жизни я больше не испытаю такое, низачто!...Только себе дороже…— Чтобы успокоиться, он стал прислушиваться к шорохам. Всё было относительно тихо, как вдруг… За окном послышался стук, парень сразу же обратил туда свой взор, в темноте словно промелькнула чья-то тень. Тогда Шинки медленно начал подходить к окну. Уже подойдя вплотную он сначала не увидел никого, но тут оно широко распахнулось, что отвлекло шатена, а когда тот открыл глаза вновь увидел, около окна стоит неизвестный, тот самый. Ноги подкосились, руки затряслись, глаза забегали. Внутренне он готовился к такому, но эта фигура вызывала такой подсосгательный страх, что тот сковывал тело и не давал даже пошевелиться. — Ну здравствуй, мальчик мой. Вот и пришло твоё время. — Пришло время? Для чего пришло!? Кто ты вообще такой?! — Ну-ну-ну, тише-тише, не надо так, малыш, я тебя не обижу — уворачивался от сатецу проворный незнакомец, пока Шинки не устал громить комнату — Ну что, наигрался? А теперь, пойдём-ка со мной. — тут он приставил ладонь к верхней части лица Шинки, пусть тот и пытался сопротивляться, но парень явно был сильнее и внезапно рассудок мальчика начал мутнеть, мысли спутываться, тело слабеть, а единственное что он смог вскрикнуть это «Отец…!», и потерял сознание окончательно. — Ну вот и всё, малыш, скоро мы всегда-всегда будем вместе. Уж я-то об этом позабочусь.       Двое мужчин внизу услышали ужасный грохот. Изначально, Гаара не думал, что стоит идти, скорее всего парень громит комнату в бешенстве, но после того как услышал утихающий, но для ушей родителя что ни на есть пронзительный крик «Отец», он подорвался с места. Когда же они ворвались в комнату, там их ждала только разруха. Самого парня или похитителя нигде не было. — Канкуро… Срочно, поднимай тревогу!