Поцелуй меня

— Глеб, а как у тебя там с Лизонькой? Да, тот самый вопрос, который до безумия сильно волновал женщину, донёсся из её уст. Узнав правдивый ответ на этот вопрос, она сможет более ясно представить себе реальную картинку, настоящую реальность, ту, в которой живёт её младший, и частично старший, сыновья. Ирина знала, что познав истину бытия её мальчишек, она поймёт, что на самом деле происходит в их жизнях, хотя бы чуть-чуть приблизится к правде. Одно лишь чёткое *блять* пронеслось в головах обоих парней. — Мам... Ничего кроме этого тихого "мам" Вадим больше выдать не смог. Казалось он должен был как-то отвести тему этого разговора, но ничего, совсем ничего не мог сказать. В голове было то ли пусто, то ли слишком шумно. Привычная тишина снова заполнила собою комнату, и дабы её прекратить мать продолжила усердно стоять на своём и развивать эту паршивую тему дальше. — А то ты мне совсем о ней ничего не говоришь... Вадька вот говорит, что ты на неё жалуешься. Быстрые взгляды двух младших Самойловых пересеклись всего на секунду. — Ты, Глеб, мне только правду скажи, а не увиливай от разговора. Тишина. В этот раз не такая обыденная, как всегда, а какая-то страшная, нагнетающая. В голове Вадима до сих пор раздавались только маты и мольбы о хоть какой-нибудь помощи, а в голове Глеба наоборот, всё стало на удивление тихо, ясно и спокойно. Всё было так странно..., как будто мальчишки поменялись местами. И теперь, когда старший совсем не знает что делать, младший собирается выкручиваться из ситуации в одиночку, чтобы не втягивать в это ещё и своего любимого брата. — Ну-ссс... Протяжно начал младший. — Правду так правду. Абсолютно потерянные глаза Вадика, и, жаждущие знать всё глаза матери, впивались жадным взглядом в небесные глазёнки Глебсона. — Эта противня стерва совсем уже офонарела. Вешается на меня при всех, рассказывает всем, что мы якобы там в конфетно-букетном периоде, а наедине такую рожу противную корчит, что мне аж тошно становится. С полным спокойствием в голосе вещал Глебсон. Слегка напугано Вадя продолжал пялиться на своего малыша. — В общем, брешет всем, что мы прям любим друг друга. На самом деле я уже от неё устал сильно. Поэтому вечно Вадьке и жалуюсь. Тебе то не пожалуешься, такое чувство, что ты любишь её, как нас никогда не любила. И веришь ей больше моего и Вадиного. Максимально удивлённо смотрела и Ирина на своего младшего сына. Впервые Глеб был перед ней так открыт и свободен в выражениях. *Копия Вадим..* пронеслось в голове дамы. — Так, ну во первых... Секунды молчания... — Ладно, я в шоках... — Ахахахаха! Звонко заголосил Глебка. — Ты просила правду- получай! Смех Глебушки поутих, но не прекращался, пока мать снова не заговорила, предварительно обдумав все, что могла, слова Глебсона. — Раз уж она такая заноза, так чего же ты мне так прямо сразу про неё не сказал? — Говорил, ты не слушала. У тебя бедная Лиза на первом месте по правде. — Ладно ладно... Так значит — Я знаю, что она тебе сильно нравится, но может хватит за неё заступаться. Перебил мелкий. — Всё всё всё... Всё я поняла. Так, я к тебе больше с Лизкой не лезу, а ты... Сидите чай пейте короче. Я пойду. С полным поражением Ирина направилась к телевизору. Её каша в голове стала понемногу перевариваться. Всё наконец становилось на свои места, и то, что происходит между двумя братьями уже перестало её так пугать.       Да, мама ушла, но безмолвие осталось. Ни один из братьев не мог проронить и слова. Вадим всё ещё был в ступоре от сказанного братом, ведь он впервые услышал, как Глеб сам, так честно и не подбирая выражения, высказал маме всё, о чём он думает. — Вадьк Решил прервать это ненужное молчание младший. — Ну что ты молчишь... Круто я маме ответил? Хех. Искренне гордясь своим поступком спрашивал Глебсон. — Дааа... Протяжно и слегка посмеиваясь отвечал Вадя. — Круто. Круто... Повторив уже шёпотом свою фразу, Самойлов стал потихоньку возвращаться в реальность, постепенно всё больше и больше осознавая произошедшее буквально пятью минутам ранее. — Ты знал, что это мама со своей Светкой на тебя пытались Лизку свесить? Дабы говорить хотя бы о чём то, а не попросту молчать, Вадим продолжил не особо приятную для обоих братьев тему. — Мммм?!! Изумлённо промычал Глебка с полным ртом теплого чая и великолепнейшим пирожком. Проглотив, продолжил диалог. — В смысле? — А вот так. — Да ну, она тебе прям сама это сказала? Освежив горло терпким напитком ответил старший. — Да, ещё и сказала, что у тебя из-за меня девчонки нет, ибо я с тобой сюсюкаюсь много. Глеб хотел ответить много чего, но совсем ни одно словечко не могло выйти из его рта, а может он не мог произнести ни слова из-за того, что ему нечего было сказать. Он и сам не мог в этом разобраться, поэтому просто выдал односложный простейший ответ. — Глупости... Заметив эту заминку брата, Вадик тут же продолжил разговор, чтобы не висело неприятной неловкой минуты молчания. — А ещё она мне сказала, что мы слишком взрослые для сюсюканья. Со стороны это выглядит неприлично и пошло. — Ахахахахахахах! Правда? — Да-да. А ещё попросила не заниматься нас подобным при людях и при ней тоже. — Боже, да мы же не глупые так при людях себя вести... Ужас какой. — Вот и я ей о том, а она мне... С передразнивающей интонацией продолжил Вадим. — "А вот если Глеб захочет при людях сюсюкаться, то ты его послушаешь и согласишься... — Ахахахахахахахахах! — А как люди о вас потом подумают? И как мне им потом в глаза смотреть?" Глебка хохотал без продуху. Его очень смешила вся абсурдность маминых слов, ведь Глебушка далеко не глупый, и сам прекрасно знает о всех возможных последствиях.       Выпив чая, и, до отвала наевшись маминых пирожков, братья присоединились к матери, проведя свой вечер тихо и спокойно с радостной улыбкой на лице каждого члена семьи. В полном спокойствия доме раздался телефонный звонок. — Мальчики, вы лежите, а я пойду к телефону сбегаю. — Хорошо. — Хорошо. В один голос сказали братья. Прошло ещё минут десять, а может чуть меньше, прежде чем вернулась мама. — Так. Ребят, хотела завтра с вами посидеть, но что то не получается. Немного печальным голосом говорила Ирина. — Сегодня пораньше отпустили, а завтра просят на работу с утра до ночи выйти. — Ммммм...! Протяжное печальное мычание Глебки казалось было слышно на весь дом. — Ну что ты... С Вадей посидишь. Ты ведь любишь с ним целыми днями сюсюкаться. — Ахахах! — Ну что вы В разговор встрял Вадик. — Раз завтра тебе на работу с утра, то пойдёмте уже спать. Время за девять уже перевалило. — Ну я то точно пойду, а вам же никуда завтра не надо, можете ещё посидеть. — Ой да ну, я с тобой весь вечер на кухне торчал, устал ужасно. Тоже спать пойду. Взгляды старших Самойловых вопросительно упали на Глеба, ожидая его ответа на их немой совместный вопрос. — А что я? Я, между прочим, пока вы на кухне стряпались спал. Я посмотрю ещё киношку и спать. — Ну вот! Видишь Вадим?! А я говорила, что он потом ночью спать не будет, раз весь день проспал! С очень забавной и совсем не грубой интонацией говорила дама. Тон её конечно был слегка повышен, да и говорила она с неким укором, но никакой злобы в её голосе не было. Может и странно, но так было приятно вновь услышать мамину несерьёзную ругань. — Ахахах! — Ц... Как-то злобно цыкнул Вадим. Его холодный взгляд окатил младшего. Обычно от такого взгляда все люди пугались и дрожали, но Глебсон не все, он стал только больше и громче смеяться. — Не-не... Так дело не пойдёт! Рассудительно вещал Вадик. — Сейчас, мам, бууудет он у меня спать... С невообразимой ухмылкой на лице старший стал исполнять свой коварный план. — А ну-ка! Слегка посмеиваясь замерла в ожидании женщина. Протерев ладошки друг о друга, Вадим взял на руки лежащего на диване Глебку и, быстрыми махинациями закинул его себе на плечо, хлопнув мальца по попе. — Ну всё! В кровать. — Ахахах! — Ахахахаха! Хохот самой старшей и самого младшего из Самойловых начал понемногу заполнять квартиру. Смех у этих двоих был довольно заразительный, да и ситуация была достойная смеха, поэтому к двум звонким голоскам присоединился и третий мужской голос. — Ахахахах! В этот раз в квартире стояла уже не привычная мерзотная минута молчания как на поминках, а минута звонкого смеха весёлых и радостных Самойловых. — Так, ну всё! Спать давайте. Скомандовал Вадя понемногу прерывая бесконечный хохот. — Маме на работу, я устал, а ты за компанию. Слегка ущипнув Глебсона за ляжку проговорил Вадька. — Айщ...! Возражения мелкого смешались с хохотом матери, а после и обоих братьев. Пожелав маме спокойной ночи, парни направились в свою комнату спать сладким сном, так же поступила и Ирина.       Уже в комнате Вадим привычно раздевшись упал на кровать, после, слегка поворочался и улёгся на спину закрыв глаза и накрывшись тёплым одеялком. Глебсон так же избавившись от лишней одежды, совсем бесцеремонно, без всяких просьб, вопросов и разрешений, подойдя к Вадиной кровати, немного стянул одеяло с брата для удобного залаза, и уже забравшись на него верхом, попутно вернул одеяло на место, накрывая им их обоих. Вадим не проронил ни слова. Через некоторое время, находясь в полной тишине, братья заснули в крепких объятьях друг друга.