Клетка из роз

Какая эмоция одна из самых сильных? Радость? Гнев? Может быть, зависть? Часто люди называют любовь самой сильной эмоцией. Но разве любовь сможет сравниться с болью? Боль, словно злодейка, проникает внутрь, сужает сосуды, перекрывает кислород. Боль буквально поедает человека изнутри и оставляет его пустую, никому не нужную оболочку. Именно так бы Су Юн ответила, если бы ей задали такой вопрос, ведь боль сначала изуродовала её внутренности, и теперь она, опустошенная после таких мучений, просто лежит на холодной земле. Глаза опухли от слез и неприятно щиплют. Где-то там, в сырой почве вместе с дождем покоятся её пролитые слезы и чувства. Сейчас на душе так пусто. Су Юн не помнит, сколько минут, а может, даже часов она пролежала здесь, в глухом лесу. Феликс ушел, она пыталась его догнать, но он исчез. Су Юн остаётся лишь надеяться, что он всё же вернётся. Одна лишь надежда держится за тонкую нить разума в её сердце. Надежда выжила после этой бури эмоций, которая смыла всё разумное, и пытается пробудить другие чувства, но всё вымерло. Девушка понимает, что вечно лежать здесь не сможет. Ей нужно вернуться в дом, в тепло, которое больше не согреет, перекусить чем-то, что потеряло для неё вкус, и наконец-то разрыдаться снова, уже на груди Хенджина. Сейчас она желает разделить это горе с мужем, ведь внутри него происходит такая же буря. Ослабшие ноги еле держат свою хозяйку, но Су Юн не сдается. Она цепляется за ближайшее дерево и всё же принимает вертикальное положение. Опухшие глаза трудно держать открытыми, но она не сдается. Тихий стон боли вылетает из её раненного нутра, когда она делает первые шаги в неизвестном ей направлении. Перед тем как убежать, Су Юн мало обращала внимание на местность. В ее мыслях было совсем иное, и именно поэтому сейчас она не совсем понимает, куда ей стоит идти. Однако где-то вдали она видит тусклый свет ламп, наверняка это огни их дома. В темноте глаза плохо видят, но лунный свет помогает не споткнуться о корень дерева. Босоножки на её ногах потрепались и сильно испачкались грязью. В мыслях Су Юн больше нет переживаний о её будущем, нет мыслей о её чувствах или поступках. Она уже до дыр успела обдумать свои поступки, пока лежала в лесу. Су Юн признает свою глупость. Не стоило ей подпускать Феликса так близко, было неправильно целовать его, давать глупую надежду и после отбирать это. Всё это было неправильным. — Я просто дура… — шепчет она сама себе. Слова, произнесенные вслух, обретают реальный смысл, и глаза вновь становятся влажными. — Я эгоистка, думала только о себе и использовала его. Я такая дура… Правда острыми клыками врезалась куда-то в умирающий орган под названием сердце. Казалось, что укус вампира будет куда приятнее по сравнению с этой горькой правдой. Витая в своих мыслях, Су Юн не замечает чужого присутствия позади себя. Услышав шорох, девушка оборачивается, но из-за отсутствия света сложно разглядеть что-то на расстоянии двух метров от себя. Су Юн пристально вглядывается в темноту и наконец замечает очертания чей-то фигуры. А может, это уже воображение разыгралось, и обычное дерево превратилось в чью-то тень? Но ведь деревья не двигаются. Кто-то, а возможно, и что-то стало двигаться в её сторону. Су Юн незамедлительно развернулась и бросилась вперёд. Ноги, изнывающие болью, дали о себе знать. Каждый шаг ощущался прогулкой по дороге из игл. Не успела Су Юн пробежать и десяти метров, как мир вокруг потемнел. Темнота поглотила её, и она споткнулась о что-то. Нет, она была в сознании, но мир исчез из-под ног. Су Юн попыталась встать и побежать вновь, но кто-то схватил её за голову и приложил что-то к её носу. Невольно девушка вдохнула этот яд, и сознание стало покидать ее. Невидящие глаза стали закрываться, а руки перестали пытаться найти хотя бы палку, чтобы отбиться. Тело окончательно обмякло, и неизвестный отпустил свою жертву. Уже бесчувственное тело упало на землю с глухим стуком. Мужчина откинул капюшон, который помогал ему слиться с тьмой, и опустился на корточки. Грубые руки схватили девичье тело, вытащили веревки и повязали тонкие запястья. — Так-то лучше, уж больно ты шустрая оказалась, — говорил сам с собой мужчина, пока завязывал последний узел. Закончив с веревками, он просто закинул Су Юн себе на плечо и унёс с собой в темноту. *** «Просто побудь рядом», —именно такую фразу сказал Ирис Феликс. У вампира не было желания рассказывать о своих неудачных чувствах и рыдать на плече человека. Ему просто нужен был кто-то. Он нуждался в присутствии хоть кого-то. Глубокое одиночество и печаль нависли над мужчиной как дамоклов меч и угрожали вот-вот проткнуть его грудь, но тут появилась Ирис. Удивительно, но девушка согласилась на его странную просьбу. Не брезгуя слегка сырой землей, она легла рядом с ним и так же стала смотреть на небо. Через время дождь совсем стих, одна последняя капля коснулась холодной щеки вампира, и тишина между ними разорвалась. — Я знаю, что тебе больно, — тихо начала говорить Ирис. Ирис знала, что перед ней раненный зверёк, и стоит говорить с ним осторожно, иначе он просто испугается и убежит, так и не дав залечить свою рану. — Ты можешь высказаться, если желаешь, если нет — я не стану настаивать. Но просто хочу, чтобы ты знал одно, — осторожно продолжила девушка, присев, чтобы лучше заглянуть в глаза вампира. — Сейчас ты проиграл и остался ни с чем, но ты ведь всё ещё жив. Если ты жив, значит, это ещё не конец. Твоя история не закончилась, поэтому не смей сдаваться. Просто потерпи, пока привыкнешь к этой боли, потерпи, пока боль превратится в силу, и иди дальше. Феликса слова Ирис тронули за струны его души. Давно никто не говорил ему подобных слов. А ведь в какой-то степени она права. Его история не завершилась, он ещё должен сыграть особую роль в своей жизни. Да, ему сейчас до безумия больно, но именно боль и делает нас сильными. Металл ведь тоже плавят перед тем, как превратить его в оружие. Феликс улыбается через боль и тоже приседает. Долгое время он молчит, обдумывая слова своей спасительницы, а после переводит взгляд на неё. — Спасибо тебе, — охрипшим голосом благодарит он её. — Мне так жаль, что так случилось, жаль, что она разбила твое сердце, но можно я тебя обниму? — Ирис дарит ему теплую улыбку, и Феликс молча кивает. Объятия ему сейчас не помешают. Ирис заключает Феликса в крепкие объятия. Вампир чувствует тепло живого человека и на секунду его замёрзшая душа согревается. Но потом… — Откуда ты узнала о том, что между нами… — не успевает Феликс договорить, как его что-то пронзает. Ирис выпускает его из своих объятий. Отодвинувшись, Феликс смотрит на чужого человека. Перед ним нет той Ирис, которая мягко улыбалась и пыталась помочь. Перед ним бесчувственный монстр, который сверлит свою глупую жертву пустым взглядом. Вампир нащупывает на своей шее транквилизатор для усыпления животных. Он вампир, и действие такого вещества продлится не так долго. Сейчас он максимум потеряет способность двигаться, но через пару минут он уже будет на ногах. Вампир уже теряет способность удерживать равновесие и падает на землю. Его минутной задержки хватает, чтобы Ирис порезала кожу на ладони правой руки и поднесла свою кровь к его приоткрывшимся губам. Феликс пытается хоть как-то воспротивиться этому, но сознание ускользает от него. Вещество действует в полную силу, и мир перед ним расплывается. Он лишь чувствует, как теплая кровь проникает в его организм. Через пару секунду с его организмом что-то происходит, но Феликсу сложно понять своё состояние. Секунда — и темнота забирает его. *** Полночь незаметно прокралась за дверь. На улице уже давно темно и опасно. Феликс и Су Юн, ушедшие ещё 4 часа назад, так и не вернулись. Хенджину это не нравится. Он знает их, они побудут одни максимум часа два и вернутся. Возможно, Феликс задержится до утра, но точно не Су Юн. На душе у Хенджина неспокойно. Где-то в области груди мертвое сердце трепещет и просит о помощи. Что-то тут не так, и он это чувствует. Многие вампиры уже отправились к себе в покои, даже Чан ушёл. Последний раз глянув на закрытую входную дверь, Хенджин встаёт со своего места и направляется в комнату к Чану. К его счастью, глава клана не был сильно занят. — Что-то…? — начинает Чан, но Хенджин перебивает его. — Что-то не так, — бурей залетает Хенджин и смотрит на ошеломленного Чана хмурым взглядом. — Су Юн давно ушла из дома и до сих пор не вернулась. Прошло уже около четырех часов. За Феликса я не переживаю, но Су Юн опасно быть одной на улице так долго. Чан, не знающий всех деталей данного события, хмурится и пытается собрать несуществующий паззл в своей голове. На одну секунду в голове Хенджина рождается ужасная мысль. А что если Су Юн догнала Феликса и они… Нет. Он даже думать о таком не смеет. Это неправильно, ведь он верит ей. Но ведь два дня назад именно Феликс остался в доме и ждал их возвращения, волновался за Су Юн, пока они развлекались до самого рассвета. Теперь настала очередь Хенджина сидеть взаперти и думать о всяком. Чан наконец-то начинает говорить, и его голос отвлекает Хенджина от таких ужасных мыслей. Су Юн не могла изменить ему спустя пару дней признания в любви. Этого просто не может быть. — Почему они вообще ушли из дома? Откуда ты знаешь, что они раздельно гуляют? — Они не гулять ушли, — раздражённо отвечает Чану Хенджин. — Как ты не понимаешь, Су Юн отказала ему, и он расстроенный ушел. Она, конечно же, кинулась за ним, но дал бы Феликс догнать себя, когда он расстроен? Конечно, нет. Чан как глава их семейства знает это лучше всех. За столько лет они успели изучить привычки каждого из них. — Им обоим опасно оставаться одним, — до ужаса серьезным тоном произнес Чан и встал с кровати. — Нужно сейчас же найти их и вернуть домой. Собери парней. Хенджин сию секунду понимает, о кем говорит Чан, коротко кивает и направляется к своим ребятам. Остальным не столь важно знать о внутренних конфликтах их клана, поэтому пусть дальше отдыхают в своих комнатах. Уже через пару минут во дворе собралась компания из 6 вампиров. Чан коротко объяснил ситуацию, не углубляясь в любовные истории этих троих. Чанбин тут же стал серьезным, вечно шутливый Сынмин не сказал ни слова, даже Джисон понял всю важность своей задачи. Вампиры врассыпную отправились в лес, чтобы отыскать пропавших. Каждый из них словно молния пробегал по лесу, расшатывая деревья. Двадцать минут бега не дали никакого результата, но на двадцать пятой минуте Джисон подал звуковой знак. Ещё пару десятков лет назад братья придумали между собой особые звуки, которые обозначались такими командами как «нашел», «все сюда», «осторожно, здесь опасно» и многое другое. Джисон использовал двойной свист, что означал «все сюда». Вампиры резко остановились, оставляя полосу на земле, и ринулись в сторону, откуда исходил звук. По прибытию их ждал Джисон сидящий на корточках. В руках у брюнета что-то было. Подойдя поближе, Хенджин разглядел металлический шприц. — Что это? — сразу же спросил Чонин. — Похоже на транквилизатор для усыпления животных, — мрачно произносит Джисон. — Но ведь на нашей территории не водятся охотники, — недоумевая, покосился на остальных Сынмин. — Вот именно, — говорит Чан так, будто судья выносит свой вердикт. — Здесь даже крупных животных нет. — Получается, охотились не на животного, а на… — Чанбин замолкает, не желая договаривать свою фразу, ведь не хочет, чтобы это оказалось правдой. — Всё верно, — подтверждает его ужасную догадку Хенджин. — Охотились на вампира. — Оповестите всех вампиров в нашем доме, кажется, я догадываюсь, чьих это рук дело, — хриплым, непривычным для него голосом произносит Чан. Остальные кивают ему и направляются обратно в дом. Ночь сегодня будет бессонной. *** В голове сидит дятел, вгрызается в мозг и долбит нервные окончания своим длинным клювом. Су Юн до ужаса неприятны эти ощущения. В глазах мутно, а сознание не желает просыпаться. Хотя Су Юн и сама не горит желанием возвращаться в реальность, во сне как-то поприятнее было. Воспоминания о последних секундах перед отключением проносятся в голове, и разум тут же трезвеет. Девушка широко раскрывает глаза и пару раз моргает, чтобы снять с глаз мутную пелену. Тусклый свет огня мерцает вдалеке. Девушка слышит чьи-то шаги и тихий говор, но не может различить его. Когда зрение полностью возвращается, она видит помещение вокруг себя. Комната высечена из грубого камня, стены холодные и бездушные, но украшены старинными факелами. Где-то в начале комнаты имеется небольшой выступ из камня. Там стоят пару людей, а может, и нет, и разговаривают о своем. По периметру комнаты так же стоят люди, а Су Юн брошена лежать на земле в самом центре. Один из людей, стоящих на пьедестале, замечает пробуждение Су Юн и громко хлопает в ладони. Люди вокруг тут же умолкают и воцаряется тишина. — С пробуждением, дорогая правнучка, — говорит этот человек, и Су Юн узнает в нем того самого мага Джонатана.