Клетка из роз

Телефон с треском ломается в руках Эштона. Маги ему никогда не нравились, но сегодняшняя новость подлила масло в огонь его ненависти к ним. — Как они посмели! — с тихой угрозой рычит вампир и спешит скорее покинуть свою комнату. Ему срочно нужно рассказать об этом Чану. Чана он находит в его комнате. Тот спокойно сидел за делами в ноутбуке. Его спокойствие прерывает ворвавшийся Эштон. — Сангениум… — выдыхает Эштон, стоя на пороге. — Они подожгли собор. Злость чувствуется в каждом звуке, произнесенном Эштоном. Чан, не понимая, о чем он говорит, косится на друга и закрывает ноут. — О чем ты, Эш? — Маги, они устроили поджог в главном соборе.

***

Дождь крупными каплями мочит всю одежду. Волосы давно пропитались свежим дождем и прилипли к голове, но ему всё равно. Хенджин без оглядки бежит прочь от дома, а может, и от себя. Но далеко ему от себя убежать не удается. Алкоголь уже стал частью его организма, поэтому не справляется с этими назойливыми мыслями. Горечь на сердце разрывает всё его существование. Острые шипы роз прорастают на его могиле, пытаясь оживить его, но делают лишь хуже. Прошлое… Прошлое промелькнуло перед его глазами. Те самые мучения его тела и души пронзили его. Настоящее… Настоящее пронеслось в мыслях, оставляя свой след. Ему совсем не хотелось ругаться с братом. Он ведь любит его. Так много в прошлом они прошли вместе, и ради чего? Ради того, чтобы потом собственными руками всё это разрушить? К сожалению, мы часто рушим то, что так долго строили… Будущее… Будущее как дамоклов меч нависло над всеми ними. Страх ходит рядом и преследует их души. А смерть, возможно, гуляет где-то рядом. Он боится больше не за себя, а за людей, которые стали ему близки. В нос ударяет запах дождя. Мокрая земля под ногами превратилась в грязь. Хенджин остановился и прислушался к шуму дождя, позволил ощутить капли воды, позволил спокойствию наполнить себя. Шум природы оказался сильнее внутренних демонов. Демонов будто водой смыло, и наконец разум Хенджина очистился. Все страхи, переживания и боль смылись, превращаясь в грязь под его ногами. Спокойствие, которое так долго отсутствовало, наконец вернулось к нему. То же самое спокойствие он ощущал в библиотеке. И опять перед его взором мелькнула картина небольшой комнатки. Каштановые волосы, медовые глаза, приятный теплый голос… То, как она читала ему вслух, то, как они дурачились, то, как они разговаривали по душам… Эта единственная стрела, которая застряла в его сердце. Даже его любимый дождь не смог ее вынуть и смыть в прошлое. Кажется, Су Юн засела там намного прочнее, чем он представлял себе вначале.

***

Солнце беспощадно кололо глаза. Казалось, самая ближняя звезда стала ещё ближе и желает испепелить всё, что находится рядом. Опухшие глаза сразу открыть не получилось. А в зеркало и смотреть-то подавно. Су Юн чувствовала себя не очень после ночного кошмара, рыданий и сожалений. Не самая лучшая ночь в ее жизни. Быстрый душ помогает хоть как-то освежить свое состояние, но и то, не справляется с опухшими веками. Завтрак застревает в горле поперек. Мысли то и дело возвращаются к ночи. Странный сон, обидные слова, сорвавшиеся с хенджиновых уст, а потом его прошлое. Карусель событий то и дело мелькает перед ее взором, и она уже почти не видит свою тарелку с бутербродом. Пока все эти мысли окончательно не закопали ее, Су Юн решает скорее доесть завтрак и отправиться к себе. По пути наверх что-то останавливает движение девушки. Лёгкая, но при этом грустная музыка звучит с третьего этажа. Раньше Су Юн не особо горела желанием рассматривать дом. Дом большой, в три этажа, но такой пустой. Напоминает его обитателей. Большой жизненный опыт, но их души такие пустые, раздробленные. Единственный жизнерадостный вампир в памяти Су Юн — это Чонин. Вот он тот самый, кто ни о чем не жалеет. Но он ещё молод, в отличие от его хенов. И это селит другую грустинку в и так грустном сознании Су Юн. Ей совсем не хочется, чтобы такой милый и яркий вампир погас со временем. Время никого не щадит, наверняка оно не пощадит и его молодое сердце. Ноты вновь проносятся по помещению, и Су Юн всё же решается подняться и пойти на поводу у музыки. Каждый шаг всё ближе и ближе приводит ее к таинственной двери на неизведанном этаже. В один миг в голове проскакивает мысль: а что если она потревожит кого-то. Но с другой стороны кричит ее любопытство. Когда она совсем рядом с дверью, гнилая половица выдает ее присутствие. Су Юн ругается внутри себя, ведь не хотела отвлекать играющего, хотела лишь глазком глянуть и уйти. Но пол попросту оборвал все ее планы. Музыка вмиг прекращается, и воцаряется полная тишина. — Су Юн, входи, — слышится басистый голос Феликса, и после Су Юн повинуется. Убегать нет смысла, он и так поймал ее с поличным. Грустно выдохнув, девушка толкает чуть приоткрытую дверь и проходит внутрь. Как только дверь открывается, она тут же попадает в волшебный мир музыки. По интерьеру она понимает, что это музыкальная комната. Два панорамных окна пропускают свет так, что лучи солнца играют на музыкальных инструментах. С правой стороны расположено кресло с небольшим столиком. Видимо, предназначен был для слушателей. Чуть поодаль стоит красивый рояль. За роялем сидит Феликс и смотрит на нежданную гостью. Привычная улыбка освещает его лицо так же, как и солнце освещает его силуэт. В этот момент Су Юн кажется, что вокруг него воцарился нимб или же золотое свечение, как у ангелов. Она осторожно улыбается такой странной мысли и приходит ближе к музыканту. — Не знала, что ты играешь на рояле, — говорит Су Юн, подойдя ближе. Ее пальцы аккуратно прошлись по инструменту, изучая его. — Я лишь иногда играю, это помогает успокоиться и привести мысли в порядок, — Феликс дружелюбно движется к краю сиденья и уступает место Су Юн. — А ты умеешь играть? — Когда я училась в Австралии, у нас был кружок музыки. Там я однажды разучила одну композицию, — тонкие пальцы с особой нежностью легли на клавиши. Когда каждый палец принял свое положение, заиграла музыка. Нежная, спокойная, местами грустная. Такая же, как и Су Юн в представлении Феликса. Его глаза тщательно изучали ее движения, а после и ее выражение лица. Создавалось ощущение, что девушка полностью растворилась в музыке. Пальцы свободно бегали по клавишам, будто знакомы с ними уже много лет. Глаза прикрылись от удовольствия, которое проникло в тело, как кислород. А душа стала срастаться с композицией и сепарироваться от тела. Су Юн полностью погрузилась в эту музыку и растворилась в ней. Когда последние ноты завершили композицию, Феликс даже расстроился. Душа Су Юн вновь вернулась к ней, и она открыла глаза. — В этом я с тобой полностью согласна, — это было первое, что озвучила Су Юн после своей игры. Феликс с недоумением покосился на нее, ведь не понял, о чём идёт речь. — Я о твоих словах. Ты прав был, сказав, что музыка дарит спокойствие и помогает очистить разум. — Ты очень красиво сыграла, — почему-то шепотом произносит Феликс и всё никак не может оторвать взгляд от нее. Тогда девушка поворачивается к нему и со смущенной улыбкой благодарит его. — Ты плакала? О нет… Это то, чего боялась Су Юн. Совсем позабыв о своих опухших глазах, Су Юн повернулась к нему, и вблизи Феликс, конечно же, разглядел ее два пельмешка вместо глаз. — А, это… — девушка сглатывает, не зная, какую ложь придумать. — Это у меня аллергия. Ночью птица случайно залетела, а у меня на перья аллергия. Так глупо, правда? Нервный смешок вырывается из ее уст, и Су Юн как-то нелепо улыбается, пытается изобразить веселье, но пока получается плохо. — Ты знала, что у тебя очень плохо получается врать? — не в бровь, а в глаз, Феликс. Ее нервным подергиваниям и странному рассказу о птицах вампир, конечно же, не поверил. — Что ты! — восклицает девушка. — Я совсем не вру, чистая правда. Феликс приподнимает брови и в недоумении глядит на нее. Взгляд, казалось бы, обычный, но почему-то в нем чувствуется упрек. Су Юн не выдерживает такого взгляда и, пару раз моргнув своими глазами-пельмешками, отворачивается от него. Уж слишком проницательный у него взгляд. — Просто опять странный сон снился, не переживай, — всё же решает она раскрыть тайну. Ну как раскрыть… Половину. Всю правду рассказать она стыдится. Иначе как ей потом объяснять свое проникновение и покушение на частное имущество. — О чем был сон? — она не видит его выражения лица, но чувствует, как он продолжает пристально смотреть, будто пытается раскусить ее ложь. — Меня кто-то преследовал во сне, я пыталась убежать, но это было так сложно, — вкратце выкладывает Су Юн и встаёт со своего места. Девушка направляется к окну и устремляет взор на небо, усыпанное облаками. — Даже не знаю, с чего это вдруг мое сознание решило воспроизвести нечто подобное. — Это случайно не связано с Хенджином? — неожиданный вопрос задаёт Феликс прямо за ее спиной. Опять Су Юн не заметила его приближения. Ох уж эти вампиры. Им бы колокольчик не помешал, мыслит Су Юн, но тут же отмахивается. Странные мысли. — С Хенджином? — выдает искреннее удивление и поворачивается головой к нему, однако почти упирается в его грудь. — Причем здесь Хенджин? — Тебя он не беспокоит? — опять какие-то странные вопросы задаёт Феликс, а Су Юн все ещё не понимает, к чему он клонит. — Говори уже прямо, — без упрёков просит Су Юн, ведь действительно не понимает, к чему был начат этот разговор. Феликс замолкает. Кажется, он не решается поднять эту тему. Су Юн его не торопит и вновь глядит к окно. С третьего этажа территория дома кажется ещё больше. Много деревьев по периметру закрывают жителей дома от наружных зрителей. Здесь они как в крепости, трудно до них дотянуться. Лето уже давно помогло растениям одеться в зелёную листву, и именно поэтому сады выглядят столь роскошно. — Я знаю, что он сделал… Летняя погода тут же меркнет в глазах девушки. Шепотом произнесенные слова звучат в такой тишине громче грома. А осознание правды уносит с собой на дно. — О чем ты? — уже больше с волнением поворачивается к нему Су Юн. Но сложно ей разгадать: за кого она волнуется больше? — О его измене, — Феликс не смотрит на нее. Глаза его бегают от одного облачка на небе к другому, но только не на нее. Воспоминания колкой иголкой вонзаются в сознание, и девушка прикусывает губу в смущении. Казалось бы, прокол Хенджина, но смущается она. С другой стороны вчерашнее сожаление стирается воспоминаниями о его идиотском поступке. Кому в этот раз он пытался отомстить, переспав с этой Камиллой? Грусть проскальзывает в глазах Су Юн, когда она, не найдя подходящий ответ, уводит взгляд от Феликса. — Я не выдержу, если причиной твоих слез является Хенджин, — мягким и нежным голосом проговаривает вампир. Теплый и ласковый как шелк голос обволакивает ее и успокаивает. Его ледяные руки дотрагиваются до ее подбородка и просят взглянуть на него. Она повинуется и поднимает голову. Их дыхание смешалось бы, если бы он дышал; его сердце забилось бы сильнее, если бы оно вообще билось. Он отдал бы всё на свете, лишь бы не видеть этих слёзных капель на ее глазах. Медовые глаза стали блестеть от набирающейся в них влаги. — Нет, он… — ее голос ломается, и она замолкает, так и не озвучив мысль. — Я вовсе не расстроилась из-за него, правда. Врёт ведь… Первая слезинка катится по щеке, и Феликс пальцами ловит ее. Его руки нежно окольцовывают ее лицо и ловят каждую последующую слезинку. — Мы ведь с ним не настоящие муж и жена. Меня такое совсем не должно задевать, не должно… — голос переходит на шепот и после Су Юн не выдерживает такого зрительного контакта. Ей стыдно за те слезы, которых не должно быть. Пытаясь убежать от его нежных глаз, девушка прижимается к нему всем телом и утыкается грудь. Откуда-то из его груди начинают раздаваться ее всхлипы, и после она продолжает свою речь. — Мне правда не должно быть разницы. Но знаешь, мы каждый день проводили вместе, каждый день он сидел со мной и слушал меня. Иногда мы разговаривали даже по душам. Мне казалось, что он наконец открылся мне. Казалось, что мы становимся ближе, но в один прекрасный день он просто обрывает все мосты и идёт с ней… С ней… Ещё сильнее всхлипнув, Су Юн так и не договаривает. Даже произносить это становится противным. Феликс без слов понял ее. Его руки прижимают ее хрупкое и содрогающееся тело к себе, пальцы аккуратно пробегаются по ее волосам, пытаясь успокоить. Он молчит, не пытается утешить ее, наоборот, он даёт ей выплакаться и высказаться. — Я ему никто, я это прекрасно осознаю. Между нами ничего нет, чтобы я могла по-настоящему расстроиться, но я почему-то всё равно расстроена. Это на самом деле очень злит и просто… Просто это всё так раздражает! Я ведь пыталась. Я правда пыталась выстроить с ним хорошие отношения, но он сам не желает. Да мне иногда кажется, что он вообще меня ненавидит! — сказанные Хенджином слова всплывают в воспоминаниях, и на смену грусти действительно приходит злость. Су Юн, всё ещё хныча, отлипает от мокрой футболки Феликса. Она боится глянуть ему в глаза, но взглянув, встречается с милой, немного застенчивой улыбкой и понимающим взглядом. — Он очень сложный человек, но не думаю, что он ненавидит тебя. У него свои тараканы в голове, и его очень сложно понять, но уверен, на это у него есть мотивы. Ответа на такое странное утверждение Су Юн не нашла. В какой-то степени она верит Феликсу, ведь тот живёт с Хенджином дольше и знает его соответственно больше. Но какие мотивы могут быть, чтобы так относиться к человеку? И даже его прошлое плохо даёт ответы. — Спасибо тебе… — Су Юн всё ещё не может смотреть в глаза Феликсу, поэтому благодарит, опустив взгляд куда-то на свои руки, которые расположились на его груди. Его же руки тихими мирными поглаживаниями проходят по ее спине. — Ты всегда поддерживаешь меня, я так тебе благодарна за это, — одна очень странная мысль проскакивает в голове девушки, и она всё же поднимает взгляд на Феликса: — Почему именно Хенджин? Феликс, не понимая, отходит от Су Юн и берет пачку салфеток со стола. Су Юн в это время присаживается около окна прямо на пол. Солнце уже согрело паркет, и сидеть там было довольно-таки приятно. Феликс примостился рядом и откинулся на стену. На его согнутую левую ногу откинулась Су Юн. Мужчина подал ей салфетки и Су Юн принялась вытирать слезы и сопли. — Что ты имела в виду, задавая свой вопрос? — наконец Феликс продолжил разговор, и Су Юн, отложив свои использованные салфетки, подняла взгляд на небо. — Почему именно Хенджина выбрали как моего фиктивного мужа? Сомневаюсь, что он сам так рвался на эту должность, — не отрывая взгляда от уже чистого неба, спросила она. — Чан выбирал… И знаешь, я тоже интересовался этим вопросом, потому что знал, что Хенджин не тот человек, который нужен для тебя. Но у него на этот счёт были совсем другие взгляды, — Феликс замолчал и уставился в одну точку на полу. Кажется, рой мыслей поглотил его. Су Юн оторвала взгляд от окна и повернулась к Феликсу. — И ты снова ничего мне не расскажешь, потому что это ваша семейная тайна? — девушка пыталась придать своему голосу как можно больше весёлых нот. — Нет, это я смогу рассказать, потому что эта тайна давно известна тебе, — Феликс усмехнулся, опуская голову вниз, а затем снова глянул на девушку. — Ты ведь знаешь, что Хенджин до вашей свадьбы часто ходил по клубам и барам. Чану это естественно не нравилось. Сколько бы они ни говорили на эту тему, всё было без толку. Хенджин не хотел его даже слушать и каждую ночь уходил. Тогда Чан подумал, что брак с тобой спасет его. Думал, что если Хенджина будут связывать узы брака, то он перестанет себя губить. Но, как видишь, он оказался неправ. — Очень жаль, что Чан выбрал не тебя. С тобой так легко и приятно проводить время, а с Хенджином это так сложно. Да и было сразу очевидно, что такого, как он, уже не спасти. В отчаянии Су Юн молвит свои слова и не отводит взгляда от Феликса, так же, как и он глядит прямо в ее карие глаза. Внезапно внутри Феликса взрывается ураган, который требует от него действий, и он поддается этому соблазну. Он отрывается от стены и осторожно приближается к Су Юн. Его левая рука также медленно поднимается и касается сначала волос девушки, а потом ложится на ее щеку, где недавно слезы ручьем текли. — Мне тоже очень жаль, что выбрали не меня. Время для них остановилось. Оба погрузились в отдельный мир, в котором есть только они. Су Юн утонула в омуте его шоколадных глаз, а он же пропал в ее медовых глазах. С каждой секундой по сантиметру уничтожалось расстояние между ними. Слов сейчас уже и не нужно. Да и мысли у обоих сбились в один отдельный ураган, и сказать что-то не получалось. Дыхание у Су Юн сбилось, и кислород совсем перестал поступать в лёгкие. Тогда девушка слегка приоткрыла губы, позволяя кислороду поступать в организм. Феликс принял это как зеленый свет. Их лица разделяло совсем мизерное расстояние. Вампир даже почувствовал ее разгоряченное дыхание на своей ледяной коже. Ещё чуть-чуть, и он коснется ее своими губами. Ещё немного, и они сольются в поцелуе. Дверь с грохотом раскрывается, и они отлетают друг от друга, будто их сильным током ударило. Су Юн с колотящимся сердцем вскакивает на ноги и, прикусив губу, смотрит на вошедшего. Феликс же разочарованно глядит на нарушителя их уединения. Эштон немного мнется у двери, и его взгляд бегает от Су Юн к Феликсу и обратно. — Прошу прощения, что помешал вам, но у нас срочное дело. Чан просит собраться всех в гостиной. Эштон быстро докладывает и сбегает. Видимо, ему самому неловко стало. Феликс поджимает губы, ведь если Су Юн задаст вопрос о случившемся, ну или почти случившемся, он ей ответить не сможет. — Нам надо идти, — откашлявшись, вампир поднимается на ноги и, не глядя на девушку, уходит. Су Юн всё ещё жуёт свою нижнюю губу, после чего делает глубокий вдох, пытаясь выровнять дыхание, и следует за ним.