Клетка из роз

Снова огонь. Повсюду пламя сжигает последние пути к отступлению и свободе. Только думает она завернуть за угол и оказаться на свободе, как пламя настигает ее. Вдалеке где-то горит высокое здание. Пепел разносится по округе, смешиваясь с кислородом. Неприятные частички гари залетают в дыхательные пути и щекочут горло. Она кашляет, а руки ее в крови. Сад… Сад алых, как ее кровь, роз растекается по округе. Когда-то сад славился своей красотой, а теперь он уснул в небытие, ведь его красота сгорела. Огонь забрал всё то величие, что было у роз. Черная фигура оказывается рядом. Ехидная улыбка — всё, что она успела увидеть перед тем, как ее прижимают к шипам и впиваются в шею. Истеричный крик пытается вырваться из горла Су Юн, когда она видит, как бедную девушку терзает нечисть. Но крик остаётся так и не выпущенным. Со страшно колотящимся сердцем вырывается Су Юн из лап кошмара, что ей приснился. Она снова в своей комнате и все хорошо: небо все такое же чистое, густые облака раскинулись по бескрайнему небу, солнце греет землю, а птички с самого утра не смолкают. Но на душе все совсем не так. Су Юн никак не может убрать неприятный осадок на душе. Вместе с этой странной смесью чувств девушка встаёт на ноги, но тело не слушается. Ноги дрожат так, будто она бежала марафон вместо того, чтобы нежиться в руках сна. Голова внезапно закружилась, и Су Юн хватается за ближайшую стену. Ей срочно нужна холодная вода. Срочно нужно остудиться. Еле как дойдя до ванны, Су Юн полным напором включает кран. Ледяная вода начинает течь по трубам, а после прямо в раскрытые ладошки девушки. Один раз полоснула лицо — перед глазами пронесся огонь, второй раз — чувствует взгляд темной фигуры, в третий раз — наступила тишина. Вместе с холодной водой, кажется, ушла и тревожность. Осадок остался, но уже не столь большой. Голова все ещё кружится, и Су Юн не двигаясь пытается нащупать полотенце. В результате своих слепых поисков девушка опрокидывает какой-то бутылек. Рефлексы делают свое дело, и Су Юн, резко двигаясь, пытается поймать падающий объект, но, конечно, всё безуспешно, и вещь все равно падает на пол. Зато теперь голова стала кружиться ещё больше. Не выдерживая такого тошнотворного чувства, Су Юн тихо оседает на пол, глядя строго в одну точку. Дверь в ванную внезапно открывается, и в помещении появляется Феликс. Увидев такую картину, тот сразу же подбегает к девушке. — Су Юн? — осторожно дотрагивается до нее, будто проверяя, жива она или нет. — Ты как? Что болит? Пока парень суетится вокруг нее, Су Юн наконец немного приходит в себя и поднимает взгляд на него. В глазах блондина четко виднеется страх. Страх за нее… — Голова почему-то кружится, — тихо, но честно отвечает девушка и снова опускает голову. Медленно и без резких движений она поднимается с пола с помощью Феликса. Уже в спальне Феликс открывает все окна нараспашку, позволяя свежему воздуху проникнуть внутрь. Стакан воды для Су Юн становится глотком жизни. После такого сна сразу хочется остудить свои внутренности. — Когда ты последний раз ела? — страх в глазах мужчины исчез. На место него пришло переживание и строгость. Отчего-то Су Юн даже испугалась и почувствовала себя маленьким ребенком, которого отчитывает родитель за то, что тот не кушает вовремя. А ведь правда, когда она ела последний раз? Кажется, это было вчера утром? По приезде в Корею ещё ни одна крошка еды не попала в ее организм. Су Юн стыдливо опускает глаза и тихо шепчет «вчера утром». Феликс ее слышит и недовольно вздыхает. Нет, он не отчитывает. Он переживает. — Посиди здесь, сейчас я принесу завтрак, — без толики злости произносит он и быстро скрывается за дверью. Су Юн испускает долгий выдох. Странные сны снятся ей уже не в первый раз, и это очень изнуряет. Такие сны всегда несут в себе много эмоций и не всегда положительных. А то, что она видит образ того, о чем и даже думать не думает, наводит ее на мысли, что это непростые сны. Должна же быть логика, почему всегда один и тот же образ. Су Юн кивает себе и говорит про себя, что обязательно разберётся в этом. Вот только кто бы ей помог? Ее могут посчитать сумасшедшей, которая верит в значение снов. А могут и не посчитать. Всё равно она живёт в мире, в котором существуют вампиры и маги — этого уже достаточно, чтобы свихнуться. Темная пелена размышлений спадает, как только раздается характерный щелчок двери. Сначала в комнату проходит поднос с большим количеством еды и уже после — сам Феликс. — Ты решил сделать из меня толстушку? — удивлённо хмыкает Су Юн, но все равно отодвигается и даёт ему поставить поднос на кровать. — Не толстушку, а всего лишь покормить, — недовольным взглядом упирается в нее Феликс и берет в руки вилку, нанизывая на нее тыквенный панкейк с корицей, а затем протягивает девушке, а она нехотя, но все же берет. Первый кусок лезет с трудом, но она все же прожевывает его и глотает. — Тебя ведь что-то ещё беспокоит, так ведь? — внимательный взгляд мужчины прошёлся по ее безжизненному лицу. Он как никогда прав. Всегда читает её как открытую книгу. Есть ли смысл скрывать от него что-то? — Да… — наконец, проглотив последний кусочек панкейка, ответила она ему. Мужчина наклонил голову, тем самым показывая свое расположение к разговору. — Мне стали часто сниться странные сны. Во многих из них я вижу огонь, сад из роз и человека. А ещё девушку со светлыми пшеничными волосами. Иногда она напрямую обращается ко мне. Иногда я вижу… — девушка замолкает, но после делает вдох и продолжает. — Вижу, как ее кто-то убивает. Сегодняшний день не стал исключением. Не знаю, может, просто на нервной почве стало такое сниться. — А можешь ещё немного описать девушку, которую ты видишь в своих снах? — брови его хмурятся, а взгляд становится до крайности тяжёлым. — У нее немного кудрявые волосы. А глаза, если не ошибаюсь, карие. Невысокого роста. Может, примерно как я, — вспоминая фрагменты из снов, описала ее внешность Су Юн. — Я поговорю об этом с Чаном. Ты ведь стала видеть такие сны не так давно, да? — До приезда сюда таких снов никогда не видела, — честно призналась она. — Ты давай доедай, а я пойду, дела есть. Заодно с Чаном обговорю все это, — поднимаясь на ноги произнес он. Его рука немного вернулась, желая коснуться ее напоследок, но после передумала и опустилась. Су Юн, будто поняв его сомнения, встала на ноги и сама прижалась к нему. — Спасибо тебе за все, — тихо прошептав слова благодарности, она отлипла от него. В ответ он подарил ей свою самую лучшую улыбку.

***

— Сангениум молчит? — интересуется мужчина в возрасте. Он восседает за столом в своем мрачном царстве. — Они боятся, логично же, — отвечает ему девушка и бросает пренебрежительный взгляд. — Ты теперь одна из нас, играешь на нашей стороне поля. Будь добра, хватит язвить, — не выдерживает такого обращения и все же высказывается. — Война, по Вашему — игра? — удивлённо поднимает брови она. — Справедливость, по-твоему — ничто? — парирует он. — О какой справедливости вообще идёт речь? Я знаю Ваши истинные мотивы. Не стоит пытаться пустить мне пыль в глаза, — ее эта игра в храброго рыцаря начинает уже раздражать, но чтобы достичь своей цели, иногда нужно чем-то пожертвовать, так ведь? — Думай, как хочешь. Я даже не буду пытаться отговорить тебя, — после долгой паузы отвечает мужчина. Он даёт понять, что ему нет смысла тратить время на таких, как она. — Тогда стоит перейти к следующему этапу, — кивает мужчина другим своим соратникам и встаёт из-за стола.

***

— Где ты был всю ночь? — первым же делом интересуется Чан, как только высокая фигура Хенджина оказывается в кабинете. — Гулял, а что? — обыденным тоном отвечает ему и присаживается на кресло рядом. — Ты опять взялся за свои похождения? — явно недовольным тоном вопрошает Чан. — Целый месяц взаперти, неужели я не имею права на отдых? — такой тон Чана никогда не нравится Хенджину. Его отцовская манера отчитывать всегда раздражала Хвана. — Хенджин, — прозвучал грозный голос Чана, — мы это уже обсуждали. — Это мы успели обсудить и с Су Юн. Она сказала, что ей нет разницы, с кем я и зачем. Мы не обязывали себя хранить верность, — за его словами последовал звук открывающейся бутылки вина. — Даже если так, ты все равно должен быть верен ей. — С чего бы это? Она ведь тоже не желает сохранять верность мне, — глоток обжигающего вина, и надменный взгляд устремился на Чана. — О чем ты? — брови старшего тут же хмурятся, а документы летят на стол. — Как я понял, ей небезразличен Феликс, — и снова глоток вина. — Так не допусти же этого. — Как? Пойду и запру её в подвале, чтобы не виделась с ним? Или, может, перенести её вещи в свою комнату, чтобы она перестала засыпать у него? — возмущённо стал размахивать руками Хенджин. Ему самому до одури неприятна мысль о сближении его жены и его брата. Фиктивной жены и не совсем кровного брата. Но сути дела это не меняет. Почему же ему так отвратительна даже мысль об этом? А видеть и подавно? Где же найти ответы… Слишком много вопросов стало появляться в голове Хенджина. Заглушить эти непрошенные мысли помогал и до сих пор помогает алкоголь. — Так ты не думал, что, может, ей нужна поддержка, и она находит ее у него, — наконец устало выдыхает Бан. — Ты понимаешь, что будет, если другие об этом узнают? А если Сангениум узнает, что брак недействителен? Ты должен четко осознавать все свои действия и их последствия, Хенджин. — Я пытаюсь осознать это. Но, как видишь, выходит с трудом. Хенджин прекрасно понимает, что в словах Чана есть доля правды. Су Юн наверняка до сих пор ненавидит его глубоко в своей душе. Ту самую помощь ей оказывает Феликс, а сам муженёк шляется где-то с другими. Да и исход его действий чреват не самыми лучшими последствиями. — Значит, ты пытаешься плохо. — У меня нет желания сближаться с ней, — наконец громко заявляет Хенджин и залпом допивает вино в своем стакане. — Я же наоборот вижу ревность в твоих глазах, — бросает ему странную фразу Чан и, взяв папку с делами о компании, выходит из кабинета. Ревность? Хах, не может быть такого. Хенджин ни за что не признает это. Это ведь так глупо — ревновать кого-то. Да пусть хоть переспит с ним — ему будет без разницы. Главное, рядом с ним будет его верный друг — алкоголь.

***

Шумный Сеул кипит жизнью. Ночь опускается на город, но народ лишь только сейчас начинает жить. Алый закат несёт за собой темное небо. Наверное, оно усыпано звёздами, вот только из ярких огней города этого никак не удастся узреть. Чонин наконец покидает офис к часам ближе восьми. Работы сегодня оказалось куда больше, чем обычно. Прохладный ветерок приятно остужает перегруженный мозг. Конечности побаливают от долгого сидения на столь дорогом кресле. Немного размявшись, Чонин покидает лифт, как только двери распахиваются. Одинокий охранник сидит в холле и ждёт, когда же все покинут офис. Машина заводится легко, и Ян стремится скорее уехать к себе домой. Он уже мечтательно представил горячий расслабляющий душ и, возможно, какую-нибудь вкусную закуску. Но вот как же жаль, что дом их находится почти на окраине города. Ехать оказалось долго. После долгих мучений с пробками он наконец выезжает на более пустую трассу. Приятная музыка льется из радиовещателя. Открытое окно позволяет быстрому ветру бить в лицо и сбивать идеальную укладку. Но Чонину не виден его вид на данный момент. Он счастлив окончанию рабочего дня, что успел сильно измотать его. Внезапно перед глазами темнеет. Мир расплывается и будто бы гаснет. Чонин не может видеть ничего. Парень резко тормозит машину и пытается вновь вернуть свое зрение быстрым морганием. Ничего не помогает, даже света неполной луны он узреть не может. — Какого черта! — ругается он и пытается нащупать свой телефон, лежащий на соседнем сидении. Внезапно он слышит щелчок. Дверь с его стороны открывается. Не успевает Чонин отреагировать должным образом, как кто-то сильный буквально вытаскивает его из машины и валит на остывающую землю. Зрение всё так же отсутствует. Быстро вскакивая на ноги, Чонин пытается понять, где находятся его недоброжелатели. Благодаря вампирскому слуху он улавливает их дыхание. Их здесь несколько…

***

Свежезаваренный кофе остался на кухне, когда Су Юн выбежала в коридор за всеми. Ближе к полуночи приехала неизвестная машина и, выбросив чье-то тело, уехала, громко сигналя. Этим изуродованным телом оказался Чонин. У бедняги живого места почти на осталось. Когда-то чистая рубашка пропитана кровью, наглаженный пиджак порван во многих местах, галстук так вообще потерялся. Вампир может излечить себя… Но на такие раны, как у него, уйдут дни, чтобы самому зализать их. Чан и Хенджин почти что тащат на руках парня. Сознание его вот-вот покинет. К счастью, они успевают дотащить его до гостиной и усадить на один из диванов. При виде такого зрелища сердце ухает и падает глубоко в пропасть. При свете ламп он выглядит ещё хуже. — Что нам делать, Чан? — спрашивает Хенджин, нервно проводя рукой по волосам. Ещё немного, и он вцепится от бессилия в эти самые волосы и вырвет их с корнями. Феликс, сидя по другую сторону от Яна, пытается помочь ему разными людскими средствами. Это, конечно, поможет, но мало… Огромное ножевое ранение виднеется, когда он поднимает рубашку, не в силах расстегнуть пуговицы. — Я ведь… — немного тихим голосом начинает Су Юн, но после уверенно приближается к нему. — Я ведь могу помочь. Четыре пары глаз устремляются на нее. Феликс и Хенджин не совсем довольно хмурятся на это, а Чан обдумывает ее предложение, поглядывая на истекающее кровью тело Чонина. — Можешь, но Чонин ещё плохо себя контролирует, это может быть опасно, — ставит свой вердикт Чан и с тревожностью в глазах заглядывает в ее, которые полны страха. — Вы ведь рядом, сможете остановить? — Это будет трудно… — Так постарайтесь. Я ведь здесь именно для этого. Ему срочно нужна помощь, — прерывает его речь Су Юн. Девушка, полная решимости, подходит к Чонину. — Как тебе удобнее: в шею или запястье? — звучит очень глупо и смешно, но когда ты смотришь на вампира, который ещё чуть-чуть и умер бы, это далеко не смешно. — Лучше подставить шею. Оттуда проходит артерия, — загробным голосом отвечает ей Феликс и отводит взгляд, не желая смотреть, как его друг выпивает кровь из нее. Хенджин же, наоборот, пристально наблюдает за каждым изменением в её теле и в его. Чан помогает Яну немного придвинуться к краю. Су Юн присаживается на колени, чтобы ему не нужно было вставать. Она боится. Никогда ещё её не кусали вампиры. Она не знает, чего ожидать, и именно поэтому боится. Но, покорно присаживаясь, она ждёт, когда его клыки вопьются в плоть. Су Юн сглатывает и делает глубокий вдох. — Ты уверена? — тихо интересуется Чонин и в ответ получает уверенный кивок. Су Юн убирает свои волосы в сторону и подставляет шею. А после… вспышка сильной боли. Длинные клыки разорвали плоть, а после дошли до большой артерии. По комнате расплылся сильный запах её крови. По его организму пустилась её кровь, и действует это до безумия быстро. Каждый лейкоцит, проникая в организм, тут же реагирует с вампирской сущностью. Перед глазами мир поплыл. Глаза искрятся невыносимой болью, а руки сильно сжаты на коленях Чонина. Где-то рядом маячит беспокойное лицо Хенджина, но Су Юн четко видит перед собой, как рана на шее затягивается и оставляет после себя неприятную корку из крови. Чан начинает что-то говорить, но Су Юн уже не слышит его. Видимо, раны затянулись, но голод у Чонина остался. Его большие руки все сильнее и сильнее впиваются в её хрупкие плечи. Он удерживает её, не даёт своей жертве сбежать. А она уже и не в силах. Потеря крови начинает действовать на организм, и её будто клонит в сон. Су Юн потихоньку теряет связь с миром. Там на фоне кто-то что-то кричит, но ей уже не до этого. Она не чувствует ничего. Она засыпает. Сознание покидает её, когда клыки буквально отрываются от нее. Тело, не подчиняющееся уже заснувшему мозгу, глухо падает на пол.