Дневник Джейка

Мы приехали к базе, утопая в гнетущей тишине. Мои солдаты и бойцы из отряда Лэй несли тело Хисына — моего друга, моего брата по оружию, моего вечного соратника, который всегда был рядом, независимо от ужаса, что нас окружал.  Тело, словно воплощение утраты, покоилось в руках бойцов, и каждый шаг отдавался эхом в моем сердце. Это не просто смерть. Это была невыносимая потеря — воплощение тех разрушительных последствий, что несет за собой наша жизнь в этом хаосе. Мрачное небо нависло над лесом, словно отражая ту безысходность, что поселилась внутри меня. Мы подошли к месту, где совсем недавно пришлось прощаться с мальчиком. Здесь деревья стояли плотным строем, их стволы казались стражами, охраняющими чужие трагедии. Лэй шагала впереди, отдавая тихие, четкие указания своим солдатам. Ее голос был твердым, но в нем слышалась едва заметная дрожь. Она старалась держать себя в руках, как и всегда, но я знал — ей было не легче, чем мне. Пара человек из ее отряда поспешили к базе за лопатами и простыней. Остальные начали готовить место: расчистили от опавших веток и листвы небольшой участок под высокими соснами. Солдаты аккуратно положили его тело Хисына на траву. Лицо друга было бледным, глаза закрыты, словно он просто спал, но воздух вокруг будто пропитался тяжестью утраты. Я стоял в стороне, наблюдая, как остальные занимаются приготовлениями. Моя спина прижалась к шершавой коре дерева, но даже эта физическая боль не могла отвлечь от того хаоса, что разрывал меня изнутри. До прихода Лэй я думал, что смог заморозить себя, превратить в машину, которая просто выполняет приказы и решает задачи. Я жил в этом мире слишком долго, чтобы позволять чувствам взять верх.  Но она… Она сломала эту броню. Я вспомнил, как Лэй впервые появилась на нашей базе — уверенная, прямолинейная, с острым взглядом, будто видящая тебя насквозь. Тогда она заставила меня усомниться в своей холодности. Сейчас она снова рядом, но не та, что была раньше. Потеря Хисына и мальчика оставили на ней след. В каждом ее движении сквозила усталость, а в глазах таилась боль, которую она пыталась скрыть от окружающих. Когда солдаты вернулись с простыней и лопатами, я подошел ближе. Лэй молча приняла простыню, опустилась на колени и, осторожно, почти нежно, начала заворачивать тело Хисына. В этот момент я не смог отвести от нее взгляд. Её движения были словно ритуалом, полным уважения и горечи. Никто не осмелился нарушить тишину. — Ты можешь ненавидеть меня за это, но ты должен попрощаться, — тихо сказала она, не поднимая головы. Её голос пробудил во мне всё, что я старался заглушить. Я подошел ближе, чувствуя, как ноги становятся ватными. Осторожно опустившись на колени, я коснулся края простыни. Горячий ком подступил к горлу, но я стиснул зубы, стараясь удержать себя. Это был мой друг, мой товарищ, и я всё равно не мог найти слов. Только спустя долгую минуту шепнул:   — Прости меня. — Эти слова эхом отозвались в лесной тишине.  Лэй не смотрела на меня. Она поднялась и взяла одну из лопат, помогая остальным копать могилу. Я остался на коленях, чувствуя, как лед, которым я всегда окружал себя, трескается все сильнее. Лопаты скребли землю, раздаваясь глухими, мерными звуками, словно удары по сердцу. Солдаты работали молча, погруженные в свою задачу. Каждый их взмах отмерял неизбежность того, что вот-вот произойдет. Я стоял рядом, словно наблюдатель, будто это происходило не со мной, не с нами. Хисын... мой друг, мой брат по оружию... лежал неподвижно, а я — беспомощный, сломленный — не мог сделать ничего, чтобы его вернуть. Когда ямка была готова, несколько человек подошли к телу. Они подняли его с такой осторожностью, словно боялись причинить боль тому, кто больше ничего не чувствует. Лэй стояла чуть в стороне, стиснув руки. Её лицо оставалось непроницаемым, но в её глазах читалось что-то, что мне было слишком больно осознавать. Она тоже страдала, и это только усиливало мою собственную боль. Они уложили Хисына в землю, бережно, словно кладя спящего ребенка в кровать. Я стоял, как в тумане, глядя на это, не веря своим глазам. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Всё внутри кричало, что это не должно быть правдой. Это просто кошмар. Мне нужно только проснуться. Только проснуться... Я стиснул зубы, но дрожь в руках выдавала мои чувства. Всё, что я пытался подавить, рвалось наружу. В какой-то момент я не выдержал.   — Я не могу... — слова вырвались прежде, чем я успел их осознать. Я отвернулся и быстрыми шагами отошёл в сторону, чувствуя, как всё рушится вокруг.  Дойдя до ближайшего дерева, я упёрся в него рукой, словно это было единственное, что держало меня на ногах. Моя грудь сжалась, дышать стало тяжело. Ком в горле, будто железный, перекрывал воздух. Горячие слёзы текли по щекам, смешиваясь с отчаянием, которое я больше не мог сдерживать. — Чёрт... — прошептал я, затем громче: — Чёрт! — Ударил кулаком по коре дерева, но боль лишь добавила ярости. — Почему?! Почему всё так?! Я чувствовал, как ломаюсь. Лэй подошла ко мне, её шаги были едва слышны, но я знал, что это она. Она ничего не сказала. Просто стояла рядом, тихо. Не осуждала, не пыталась успокоить. Её молчание было хуже любого слова. Но вдруг, она тихо прикоснулась пальцами моего плеча. Её прикосновение было неожиданным. Лёгкие пальцы на моём плече ощущались так, будто они протянулись сквозь всю мою броню, через все стены, которые я выстраивал годами.   — Ты можешь оплакать его. Ты можешь не быть сильным сейчас, — прошептала она. Её голос звучал иначе, мягче, чем я привык слышать. Это было не приказание, не угроза — это были слова, которые позволяли мне сломаться, не чувствуя вины.   Я поднял глаза, но не смог ничего ответить. Лэй подошла ближе, её движения были осторожными, как будто она боялась разрушить меня окончательно. Когда её руки обвили мои плечи, а ладонь легла на затылок, я не смог больше сдерживаться. Её хрупкая фигура, казалось, противоречила всей той силе, что исходила от неё. Я уткнулся лицом в её плечо, не заботясь о том, как это выглядело.   Слёзы, которые я сдерживал слишком долго, наконец прорвались. Я не знал, сколько времени прошло. В этом мгновении всё, что я чувствовал — боль, ярость, опустошение — вырвалось наружу.   — Я убью их всех, — выдавил я сквозь сжатые зубы. Мой голос дрожал от злости. — Всех этих тварей. Поголовно.   Лэй ничего не сказала на мои слова. Её ладонь продолжала медленно двигаться по моим волосам, почти нежно, будто это могло успокоить бурю внутри меня.   — Мы справимся, — тихо шепнула она после долгой паузы. — Вместе.   Я крепче сжал её плечо, пытаясь найти в этом объятии хоть немного опоры. Это было так непривычно — быть таким уязвимым перед ней. Перед девушкой. Перед главнокомандующей. Но сейчас мне было всё равно. В этом лесу, среди теней и тишины, я впервые за долгое время почувствовал, что не один.   Чуть позже я выплакал, кажется все, что только мог. А после молча отстранился от Лэй, посмотрел на уже закопанную могилку. Подошел к солдатам и к своему такому же близкому товарищу и другу Ники. Я подошел к нему, сказав солдатам: — Оставьте нас. Мы поговорим. Солдаты покорно послушались, Лэй также как и остальные ушли в здание базы, а я сел на землю к Ники. Я сидел рядом с ним на холодной земле, чувствуя, как тишина между нами заполняет пространство. Могилка Хисына, свежая, с едва примятой землёй, словно кричала о том, что здесь только начало того, что нам придётся вынести.   Ники провёл ладонью по земле, его пальцы будто пытались запомнить каждую крупицу, каждую деталь, связанную с другом. Он шептал что-то, но я не стал вмешиваться. Его боль была такой же глубокой, как и моя, но выражалась иначе.   Когда все ушли, я почувствовал, что наша тишина обрела особую ценность. В этот момент слова были лишними, но я знал, что рано или поздно они всё равно должны прозвучать.   — Поплачь, если тебе станет лучше… — прошептал я, пытаясь дать ему хоть какое-то облегчение.   Ники покачал головой, его глаза, обычно полные уверенности и силы, теперь были полны ярости.   — Я больше ни одной слезы не пророню после этого, — его голос был тихим, но в нем звучала твёрдость, способная пробить гранит. — Я чувствую, как гнев поглощает меня. И я… Я хочу уничтожить их всех. Я не могу это терпеть больше.   Я замер, слушая его. Его слова были как раскалённый металл, который грозился сжечь всё вокруг. Ники был сильным. Он всегда держал себя в руках, всегда был тем, на кого можно было положиться. Но сейчас я видел в нём трещины, из которых вырывался нестерпимый гнев. Этот гнев был опасным, и я это понимал.   — Я знаю, — тихо сказал я, глядя на землю перед собой. — Я тоже это чувствую. Я хочу разорвать их всех на части за то, что они забрали его. За всё, что они у нас отнимают.   Ники молча кивнул, его челюсти сжались, а взгляд был устремлён на могилу.   — Но, Ники, — добавил я после паузы, повернувшись к нему, — этот гнев… Он может уничтожить нас так же, как и их.   Он резко повернулся ко мне, его глаза вспыхнули.   — Ты хочешь, чтобы я смирился? Чтобы я просто принял это?! — Его голос поднялся, но я не отступил.   — Нет, — твёрдо ответил я. — Я хочу, чтобы ты жил. Чтобы ты оставался таким, каким был. Они уже отняли у нас слишком много. Если мы позволим гневу управлять нами, они победят.   На мгновение он замер, его дыхание стало неровным. Я видел, как внутри него идёт борьба. Он был на грани, и я знал, что эти слова могут либо помочь ему, либо сломать его ещё сильнее.   — Мы найдём способ. Мы отомстим. Но не ценой нашей человечности, — сказал я.   Ники посмотрел на меня, его взгляд смягчился, но в нём всё ещё была та глубина боли, что не могла исчезнуть сразу.   — Ты думаешь, что это возможно? — прошептал он, уже тише.   — Я не знаю, — честно признался я. — Но ради Хисына, ради всех, кто остался, мы должны попробовать.   Он отвёл взгляд, снова посмотрев на могилу. Долгое время мы сидели молча. Я чувствовал его борьбу, его боль, и знал, что он чувствует мою. Мы оба пытались не сломаться, хотя уже давно были на краю.  *** Прошла неделя, но время не принесло облегчения. Оно лишь размыло резкость боли, оставив глухой фон отчаяния и усталости. Мы все знали, что в этом мире нельзя слишком долго оплакивать утраты. Живые должны оставаться живыми, а память о мёртвых — нашим топливом для выживания.   За эти дни, как и обещал генерал, к нам прибыло подкрепление. Старый отряд Лэй, её люди, с которыми она сражалась ещё до того, как мы встретились. Их прибытие оживило базу: они были дисциплинированны, хорошо подготовлены и, что главное, полностью доверяли Лэй. В их глазах она была не просто лидером, но кем-то большим, человеком, за которым они готовы были идти даже в ад.   Я наблюдал за ними издалека, стараясь держаться отстранённо. Мы с Лэй почти не разговаривали. Её ледяной взгляд всё так же был непроницаем, но мне казалось, что где-то в его глубине есть крохотная искорка беспокойства. Она ни разу не упоминала то, что произошло в лесу. Не пыталась поговорить или как-то загладить нашу молчаливую дистанцию. Но я видел: она смотрела на меня дольше, чем на остальных. Может быть, это была всего лишь игра моего сознания.   Мы с Ники и нашим отрядом всё это время работали над тренировками. Утром — тактика и физическая подготовка, днём — короткие вылазки на ближние точки. Мы проверяли, что осталось от разваленных зданий, искали припасы и мины, которые могли бы ещё сработать. Любая мелочь могла спасти нас в следующей схватке.   Отряд Лэй, напротив, уходил на дальние задания. Она и её люди зачищали территории, которые давно стали гнёздами заражённых. Они уходили рано утром и возвращались поздно ночью. Я замечал, как её солдаты уставали, но не сдавались, потому что она никогда не показывала слабости.   Ники держался молодцом, хотя я всё ещё беспокоился за него. Мы не говорили больше о том, что произошло в лесу, но иногда я ловил его взгляд. Он был наполнен тем самым гневом, который мог уничтожить всё на своём пути. Я знал, что внутри он варится, что одна ошибка может стоить ему — или нам всем — слишком многого.   Иногда, поздно вечером, я сидел в углу базы, смотря на звёзды. Они казались такими далёкими, почти чужими. Я думал о том, что будет дальше. Погибнем ли мы здесь, среди этого ада, или всё-таки спасёмся? Иногда казалось, что ответ уже предрешён. Но я не мог позволить себе сдаться. Не сейчас. Не после всего, что мы пережили.   Я стоял в тишине, позволяя ночному воздуху очистить мысли, пока медленный дым сигареты улетал куда-то вверх, смешиваясь с бескрайней тьмой. Небо было усыпано звёздами, настолько яркими, что на мгновение можно было забыть о мире вокруг.   Шаги за спиной были тихими, но я сразу понял, кто это. Лэй.   — Джейк… — её голос звучал спокойно, даже как-то непринуждённо. Она подошла ближе и, не спрашивая разрешения, села рядом. Её движения всегда были уверенными, но сейчас в них чувствовалась лёгкая усталость.   Я молча посмотрел на неё, пока она доставала сигарету и прикуривала. Она выдохнула первый клуб дыма и подняла глаза к небу.   — Так много звёзд… — сказала она тихо, почти шёпотом.   Я кивнул, делая затяжку. Она выглядела так, будто на мгновение позволила себе забыть о том, кто она и что нас окружает.   — Большая и Малая Медведица, — сказал я, указывая пальцами на созвездия. — Вон там и вон там…   Она последила за моим жестом, прищурив глаза, словно проверяла мои слова.   — У меня раньше был телескоп, — вдруг сказала она, нарушая молчание.   Я чуть усмехнулся. Её голос звучал так спокойно, что мне показалось, будто мы снова живём в нормальном мире, где люди могут обсуждать звёзды и телескопы.   — Многое смогла разглядеть? — спросил я, выдыхая дым и наконец повернув голову к ней.   Она слегка усмехнулась, но не сразу ответила. Я смотрел на её профиль, на её худое, но сильное тело, подчёркнутое узкой майкой и камуфляжными брюками. Её короткие волосы едва трогал ночной ветер, а в глазах отражался свет звёзд и луны.   Она выглядела иначе в этот момент. Не той Лэй, которую я знал на поле боя. Не холодной и неприступной главнокомандующей. Здесь, в этом полумраке, она казалась другой — простой, человечной, почти уязвимой. И в то же время красивой, по-особенному, какой-то естественной красотой, которой я раньше не замечал.   Я отвёл взгляд, не позволяя себе слишком увлечься этим ощущением. Сейчас это было не к месту.   — Да, — наконец ответила она. — Раньше смотрела на Луну, на планеты. Мечтала увидеть больше… Но как-то всё пошло иначе.   Она сделала глубокую затяжку и, выдыхая дым, добавила:   — Сейчас вот смотрю на звёзды и думаю… Может, там где-то жизнь проще, чем здесь.   Её слова повисли в воздухе. Я молчал, просто вдыхая ночной воздух, а она снова подняла глаза к небу, словно искала ответы где-то там. Этот странный, почти абсурдный диалог между нами был неожиданным, но каким-то лёгким. Это не походило на обычные разговоры с Лэй, где всё всегда было строго и чётко.   — Может быть, — ответил я наконец, бросив взгляд на небо. — Но, может, и там свои войны.   Она хмыкнула, чуть качнув головой.   — Ну, если они нас победят, то не узнаем, — сказала она с лёгкой иронией.   Я усмехнулся, а внутри почувствовал странное облегчение. Пусть всего на мгновение, но это отвлечение позволило нам обоим дышать чуть легче. Тишина, окутывающая нас, казалась почти весомой. Я знал, что Лэй не раз замечала мои взгляды, что её холодный внешний мир скрывает внутри много неопределённости, как и мой. Мы оба играли свои роли, но момент, когда наши глаза встретились, был каким-то неожиданным, пронзающим, и я не мог отвести взгляд.   — Ты держишься. Ты молодец… — её голос был тихим, но полным того понимания, которое я редко получал от других.   — В этом мире иначе никак, Лэй… — я произнёс эти слова шепотом, ощущая, как мир вокруг нас становится почти неважным, когда мы так близки.   — Это правильно, Джейк… — она кивнула, выдыхая дым. И в этот момент что-то сдвигалось внутри меня. Мы оба держались, и этот момент, казалось, был как передышка, редким моментом покоя среди всего остального.   Но её взгляд, её мягкие черты — всё это вновь охватило меня. Это было что-то большее, чем просто ответ на её слова.   — Боже… — выдохнул я, не замечая, как взгляд уходит на её губы. Я пытался удержаться от этого, но сердце не слушалось.   Она тихо спросила:   — Что такое?   — Не важно… — я сглотнул, но не отводил взгляда. Словно бы магия этого момента застала меня врасплох. И не осознавая того, я прижался лбом к её лбу, как будто пытаясь найти нечто большее, что объяснило бы это мгновение.   — Поцелуй меня. Одна просьба… — я не знал, откуда пришли эти слова, но они вырвались и повисли между нами.   Лэй не отстранилась. Она как-то медленно, но твёрдо посмотрела мне в глаза, а её шепот почти касался моих губ.   — А тебе станет легче, если я это сделаю?   Я почувствовал её дыхание, её близость, и несмотря на ту жестокую реальность, что окружала нас, в этом моменте я не знал ответа. Я лишь пожал плечами, шепча ей так близко, что наши губы почти соприкасались.   — Даже если нет, неизвестно, что будет завтра. Вдруг мы завтра умр…   Она не позволила мне закончить. Внезапно её губы нашли мои, и её поцелуй был настойчивым, но нежным, с оттенком страсти и чего-то ещё, что я не мог понять. Я слегка охнул от неожиданности, но уже не мог остановиться.   — Даже не смей этого говорить, — прошептала она, прикусив мою губу, и я почувствовал её властность, её решимость, что всё ещё оставалась в её словах. — Ещё хоть раз позволишь себе расслабиться в этом плане — я сама тебе ствол к виску приставлю.   Это была её игра, её ироничное предупреждение, и в этом тоне, в этих словах я услышал главнокомандующую, так и человека, который был рядом со мной, в этом безумном мире. Я не мог сдержаться и сорвался, снова впиваясь в её мягкие губы, в настойчивом и страстном поцелуе, на который она ответила без колебания. Наши губы соединялись, они говорили сами за себя, мой язык вторгся в ее рот и наши языки сплелись, словно танцуя друг с другом. Услышав ее тихий едва слышный стон, я отбросил бычок сигареты и положил ладони на ее поясницу, притягивая ее ближе к себе.  Не знаю сколько времени мы целовали друг друга, но это мгновение помогло хоть на некоторое время забыть обо всем ужасе, в котором мы жили. — Не будь так холодна ко мне, прошу тебя… — Сорвалось у меня из губ, но продолжая целовать её. — Я не могу иначе, не умею…— Шептала она, запуская свои пальцы в мои волосы и немного сжимая их.  По телу пробежала волна мурашек, касания…Я давно не ощущал этого. Это было так непривычно и приятно. — Тогда не отстраняйся от меня. Позволь касаться тебя, быть с тобой вот так, хотя бы иногда…  Лэй не дала мне никакого ответа на это. Мы неторопливо отстранились друг от друга, я провел пальцами по ее нежной коже щеки, смотря в ее глаза. Она посмотрела в мои глаза в ответ и сказала шепотом: — Поспи со мной сегодня.. — Это была не как просьба, а скорее тихий указ. Но я едва кивнул на её слова. Мы вместе встали и пошли внутрь базы.  В ней царила тишина, мы вдвоем шли в сторону комнаты Лэй.  В тишине базы было что-то особенное — звуки наших шагов эхом разносились по коридорам, создавая ощущение отрешённости от внешнего мира. Взгляд скользил по тускло освещённым стенам, и я чувствовал, как пространство вокруг нас будто сужается. Время словно замедлилось, и каждое мгновение становилось более значимым.   Мы шли рядом, не спеша, как будто этот путь сам по себе был целью. Лэй, несмотря на её холодную внешность и решимость, сейчас была тише, чем обычно. Её шаги были лёгкими, но уверенными. Я не мог не заметить, как её силуэт в тусклом свете был одновременно сильным и хрупким.   Мы не разговаривали, но в этой тишине не было неловкости. Просто два человека, идущих в одном направлении, среди множества несказанных слов и скрытых эмоций. Мы зашли в её комнату, сняли брюки, обувь и вместе неспешно легли в ее койку. Мы позволили немного расслабиться сейчас, хоть это и давалось с трудом, но тело очень просило об этом. Я прижал ее к себе, утыкаясь носом в ее макушку, на мгновение прикрывая глаза. — Сильная и независимая Лэй, но на деле такая хрупкая, нуждающаяся в тепле и нежности… — Я провел рукой по ее талии, ощущая её изгибы через тонкую ткань майки. Говоря все эти слова, я делал и пометки для себя, утверждаясь в этом. — Хрупкая, нежная Лэй… — Снова повторял себе. С каждый моим тихим словом, я пробирался ладонью под ткань, касаясь ее кожи, которую я уже однажды ощущал под своими пальцами.  — Возьми.. — Прошептала Лэй почти в мои губы. — Что взять? — Специально выводя её на эмоции, хотя сам я уже понимал, чего она имела ввиду. — Меня.. — Немного сглотнув слюну, прошептала она, а моя ладонь уже касаясь ее небольшой, но мягкой груди. — Повтори это… — Прошептал я, в перерыве начиная целовать её губы снова.  — Прошу тебя, Джейк. Просто возьми меня. — Немного нервно сказала Лэй, поднимая края моей футболки.  — И это снова будет «просто секс»? — Я слегка сжал пальцами ее мягкий сосок, который начинал твердеть под моими касаниями и услышал тихий стон из ее губ, ловя его своими губами. Этого я и хотел.  — Не вижу в этом никакой проблемы. — Прошептала Лэй, срывая с меня футболку окончательно. Ее пальцы рук пробегались по моей груди. Очередной разряд мурашек пробегался по моей коже. — Тебе ведь тоже это нужно… — Она мягко прикусила мою губу и я сорвался на тихий рык, резко переворачивая её на спину и нависая над ней. — Тогда я покажу тебе, что для меня значит: «Просто секс». — Я сорвал с неё майку, а затем и темные трусики, оставляя её совсем обнаженной. Она хотела коснуться моих боксеров, но я схватил ее за запястья вжимая их в постель над её головой. — Не смей. — Грубо произнес я, кусая её шею, опускаясь губами все ниже, к ее груди. Прикусывая каждый её сосок, слегка посасывая. Я хотел, чтобы она стала уязвимой передо мной. Тихие сторы Лэй заполняли небольшую комнатку, в которой только начиналась вся страсть между нами. Я кусал сильнее, назло оставляя отметины на её теле. Пусть и не сильно видимые, чтобы никто не видел, но чисто для неё, чтобы она понимала как я был зол на наш прошлый акт.  — Джейк… – Сквозь тихие стоны, доносилось мое имя из её мягких губ, а я опускался ниже, целуя и кусая низ её живота, опускаясь к бёдрам, покусывая чуть грубее. Наконец, я доходу до самого сокровенного, впиваясь губами в ее клитор, я сильнее обсасывал её, чувствуя как её ножки начинали дрожать от этого. Тогда я и понял, что она сдается, хоть и сопротивляется. — Джейк… — Снова повторила она сквозь прерывистые стоны, а я ощущал на своих губах её влажность.  Она сдалась. Сильнее облизывая её, я специально остановился в тот момент, когда она вероятно уже была готова кончить. Легкая и даже немного хитрая усмешка сорвалась с моих уст и я снял свои боксеры, устраиваясь между её ног. — Расслабься… — Прошептал я, смотря в её глаза. Проводя головкой по её влажному лону. У нас не было ни смазки, ни презервативов. Довольствовались тем, что имеем. И я начал входить в неё. Неспешно, медленно, впиваясь в её губы, я протяжно и тихо рыкнул, небрежно и грубо покусывая её вновь. Её ладони легли на мою спину, а ноготки впивались в кожу, оставляя легкие царапины. Это всё было непривычно и вероятно ей было немного больно, но я вошел в неё до самого основания, позволяя ей привыкнуть ко мне. — Хорошо? — Томно прошептал в ее губы. Наше тяжелое и горячее дыхание соединялось и Лэй сама потянулась за очередным поцелуем.  — Давай…Сильнее.. – Простонала она, позволяя мне быть грубее.  В этот момент, я начал двигаться, постепенно набирая темп. Одна моя ладонь сжимала её талию, а вторая её хрупкое бедро.  Мне было сложно контролировать себя, с тем учетом, что связей у меня в принципе практически нет, а последней была с Лэй и то, больше месяца назад.  — Стони. Сильнее... — Сквозь низкие и прерывистые стоны сказал я, прямо в её ушко, прикусывая его.  Стоны Лэй становились чаще и немного громче, но сейчас было всё равно, услышит нас кто-то или нет. Я просто хотел отдаться этому моменту, отпустив на время всё плохое.  Я стал сильнее двигаться, почти вбивая свой член внутрь неё, наши стоны соединялись, от чего внизу живота сводило сильнее.  — Да…Да… – Стонала Лэй, прикрывая глаза, вжимаясь в матрас койки под моими грубыми движениями. Я больше не мог контролировать себя и стал сильнее вбиваться.  — Смотри мне в глаза. — Я положил одну ладонь на ее шею и она послушалась меня. Наши взгляды пожирали друг друга и я стал по максимуму набирать темп, втрахивая её в эту чертову кровать. — Хорошая девочка. — Хитрая ухмылка на моих губах и я снова целую её губы.  Мое тело говорило о том, что я был очень близок к концу, с тихими грубыми стонами, я положил большой палец на её клитор, чтобы довести нас одновременно. Лэй стонала в мои губы, как и я в её. Это означало, что мы оба на самом пределе.  — Я…сейчас… — Прошептала она и я продолжил её фразу. — Кончу.  С этими словами Лэй вжалась в мое тело и я почувствовал, как она кончала прямо на мой член.  Я вытащил его, тут же изливаясь на её лобок.  Рваное дыхание, молчание. Я уткнулся носом в её шею, ощущая как тело становилось ватным после нашей близости.  — Чёрт…Я чуть..в тебя не закончил. — Всё еще тяжело дыша, я прервал эту тишину. Лег рядом с ней на бок, прикрывая глаза и она ответила. — Даже если бы кончил внутрь, то это ничего. Я не могу иметь детей. — Призналась она. С одной стороны это было большим преимуществом, но с другой…не может?  Хотя о чем я могу здесь думать? В нашей ситуации невозможно даже задуматься о каких-то детях. Это было невозможно.  Впервые я не знал, что сказать. Чувства были смешаны и я просто смотрел на её профиль.  — Не беспокойся. Это мне и не нужно. Я никогда не хотела детей. — Сказала она, повернувшись ко мне на бок.  Я смотрел на неё, на её обнаженное тело, на ее слегка влажный лоб. Тяжелое дыхание, чуть сухие губы.  Придвинувшись ближе, поцеловал её, смачивая слюной её губы.  — Просто секс, верно? — С легкой иронией переспросил я. — Верно. – Едва усмехнулась Лэй, поцеловав меня в ответ.  Пролежав так какое-то время вместе, мы уснули. Обнаженные, немного запыхавшиеся от усталости и от всего в принципе. Я знал, что для меня это не было просто связью. Я не мог признать этого, но, кажется, всё больше терял контроль над своими чувствами. Лэй. Она всегда была рядом, холодная, уверенная в себе, и я не мог не ощущать всего этого. Она заставляет меня нервничать, но именно её холодность и сила порой успокаивают меня, как если бы она была якорем в этом хаосе. Это было нечто большее, чем просто физическая привлекательность. Это было... привязанностью, которая меня затягивала, как смерч. И вот, в этот момент, я осознавал: чем больше я пытаюсь избегать этих чувств, тем сильнее они становились. Чем больше я пытаюсь их отрицать, тем крепче я к ней привязываюсь.