Дневник Джейка

Вечером этого же дня вся база собралась в столовой. Усталость нависала над каждым из нас, и все молча ели, стараясь хоть немного восстановить силы. Лэй сидела вдалеке, хмуро глядя в свою тарелку, её лицо сохраняло суровое выражение, хотя было ясно, что она устала не меньше остальных. За сегодняшний день она показала себя как настоящий лидер, несмотря на всю нашу неприязнь. Хисын лежал на койке в комнате лекаря. Спал, и его дыхание стало ровнее — он был спасён, и это было заслугой Лэй. Я мельком взглянул на неё через столовую и тихо вздохнул, признавая, что сегодня она действительно спасла нас всех. Бойцы ели молча, уставшие взгляды были устремлены в тарелки. Обстановка была напряжённой, но в то же время царила благодарность за то, что мы всё-таки выжили. Каждый из нас понимал, что эта победа далась нелегко, и, все знали, что это была не последняя битва. Я бесцеремонно уселся за стол напротив Лэй, стараясь казаться спокойным, хотя внутри меня всё сжималось. За столом повисло напряжённое молчание, которое казалось почти невыносимым. Лэй, словно почувствовав моё состояние, подняла на меня холодный взгляд, и я ощутил, как внутри всё сжалось от её отстранённости. Набравшись смелости, я сжал ложку в руке, как будто это помогло бы мне справиться с неловкостью момента, и произнёс: — Спасибо. Лэй слегка приподняла бровь, продолжая смотреть на меня с тем же равнодушием, как будто мои слова не имели для неё значения. — За что? — отозвалась она спокойно, едва сдерживая равнодушие в своём голосе. Я опустил глаза на свою тарелку, чувствуя, как слова буквально застревают в горле. Не привык я к таким вещам, но всё-таки надо было сказать. — За то, что спасла моего солдата и… — тут я замолчал, сделав глубокий вдох, чтобы продолжить. — Благодарю тебя за него, как за друга. Я посмотрел на неё с облегчением, как будто скинул с себя груз этих слов. Лэй, слегка прищурившись, всматривалась в меня, словно проверяла на искренность мои намерения. Её холодный взгляд смягчился лишь на долю секунды, но затем она откинулась на спинку стула, сложив руки на груди. — Это моя работа, Шим. Я не делаю этого ради благодарностей, — ровно произнесла она, и на её лице мелькнула тень какой-то усталости. Она отвернулась, устремив взгляд куда-то в сторону, избегая дальнейшего контакта. Я снова взял ложку, но аппетит совсем пропал. — Давай договоримся. Чтобы и ты, и я командовали поочередно, когда нас будут ставить вместе. Я не планирую отдавать тебе все свои права, — произнес я, стараясь сохранить спокойствие, но в голосе ощущалась холодная решимость. Лэй взглянула на меня с выражением безразличия, её глаза были полны стальной решимости. — Продолжишь себя вести подобным образом, и все твои друзья и солдатики падут, один за другим, — произнесла она, не скрывая презрения. Я наклонился ближе к столу, стараясь говорить так, чтобы слышала только она. Мой голос стал низким и угрюмым. — Если ты меня не услышишь и не согласишься сработаться со мной таким образом, я могу однажды скинуть тебя в пучину этих монстров, — проговорил я, чувствуя, как ярость начинает закипать внутри. — Ты конченный или что? — нахмурилась она, её тон становился всё более суровым. — Ты понимаешь, что ты вообще несёшь?  Её вызов только подстёгивал мою злость. Я откинулся назад, чтобы собраться с мыслями. — Может, я и потерял рассудок, но мы должны работать вместе. Как бы сложно нам не было с тобой терпеть друг друга, — произнес я, осознавая, что именно эта неприязнь создает напряжение между нами. Мой взгляд невольно скользнул по её черной облегающей майке, на которой четко просматривались линии её тела. Я заметил татуировку на ключице — её детали были вырезаны с такой аккуратностью, что невольно вызывали интерес. Мой взгляд задержался на её груди на мгновение дольше, чем следовало, и в этот момент я почувствовал, как она зажглась от раздражения.  Я быстро вернул внимание на её глаза, которые сверкают, как два ледяных клинка, и в них я увидел отражение собственного раздражения. Лэй, казалось, уловила мой взгляд и сжала кулаки на столе, как будто готовая в любой момент встать и атаковать. Я понимал, что она не позволит себе стать уязвимой. — Ты слишком много говоришь, — произнесла она, её голос стал ещё более жестким. — Я не собираюсь подстраиваться под твои условия, пока не увижу, что ты способен на большее, чем просто угрозы.  Я почувствовал, как напряжение между нами достигло своего пика. В этот момент я понял, что эта борьба за власть не только о стратегии на поле боя, но и о том, кто из нас сможет преодолеть свою гордость и научиться работать в команде. Она сидела напротив меня, её холодный взгляд пытался пробить меня насквозь, словно она хотела понять, насколько далеко я зайду. Я начал дразнить её, понимая, что это может быть опасной игрой. — Мне не сложно показать себя на деле. Выйдем? — мои слова прозвучали спокойно, но в них скользила провокация. Её глаза сузились, в них на мгновение мелькнуло раздражение. Она не любила таких разговоров. Я видел, как её пальцы сжались в кулак под столом. — Ты серьёзно, Шим? — в её голосе слышалось презрение, она приподняла бровь. — Да как ты вообще можешь о таком думать? Моя усмешка только стала шире. Её реакция лишь подогревала моё желание подшутить ещё больше. — Твоя или моя комната? — Я продолжал ухмыляться, стараясь держать спокойный тон, но мой взгляд стал немного наглее, почти вызывающий. — Пошли. Покажу. Я могу сдохнуть в любой день. Так что, я вообще должен забыть о себе? Её лицо оставалось непроницаемым, но я видел, что мои слова цепляют её. Лэй резко вздохнула, отвернувшись на секунду, и вдруг, без предупреждения, встала из-за стола. — Вот с такими мыслями ты и сдохнешь быстрее, — сказала она ледяным тоном, её голос звучал сурово, без намёка на шутку. Она развернулась и уверенным шагом направилась к выходу, её движения были резкими, но точными, как у бойца, готового к схватке. Я проводил её взглядом, ещё несколько секунд оставаясь за столом. Улыбка медленно исчезала с моего лица. В её словах было что-то большее, чем просто презрение. Я чувствовал, что она говорила это всерьёз, не как предупреждение, а как факт. Но это не остановило меня. Её уход был вызовом, который я не мог проигнорировать. Я медленно встал, поправляя свою куртку, и направился за ней. В воздухе повисло напряжение, которое словно давило на нас обоих, наполняя каждый наш шаг ожиданием того, что произойдёт дальше. Лэй стояла у двери своей комнаты, её спина напряжена, как натянутая струна. Когда я подошёл ближе, она обернулась, её взгляд был холодным, словно клинок, готовый ударить в любую секунду. — Ушёл отсюда, — бросила она, голос звучал сурово, даже угрожающе. Я ухмыльнулся, намеренно провоцируя её, чувствуя, как нарастает напряжение между нами. — А если нет? Снова пушку приставишь? — Слова вышли спокойно, но с явным вызовом. Её глаза сузились, и на мгновение я уловил в них что-то вроде раздумья. Лэй всегда знала, когда действовать, и сейчас она явно думала, стоит ли тратить силы на очередной конфликт. — Не сомневайся, приставлю, — её голос стал жёстким, угроза в нём звучала более чем реально. Я сделал ещё шаг, сокращая расстояние между нами, и продолжил усмехаться, хотя знал, что перешёл опасную черту. — А может, лучше я тебе свою пушку приставлю? Слишком уж ты нервная, — сказал я низким, тихим тоном, провоцируя её ещё больше. Лэй стояла неподвижно, её челюсти сжались, а в глазах появился опасный блеск. Я почувствовал, как холодный воздух между нами начал густеть. Она не отступала, но и не двигалась. В этот момент стало ясно, что ещё немного — и это напряжение взорвётся, либо дракой, либо чем-то другим. Лэй неожиданно сократила расстояние между нами, её дыхание стало ощутимым на моей коже. Её губы приблизились к моему уху, и я почувствовал, как по позвоночнику пробежал холодок от её шёпота: — Ты слишком многое себе позволяешь, Шим. Играешь с огнём, — её голос был низким, почти хищным. Прежде чем я успел что-то ответить, она мягко, но ощутимо прикусила мою мочку уха. Мой разум на секунду замер, а тело невольно откликнулось. Лёгкая дрожь прошла по спине, и я почувствовал, как прилив жара разлился внизу живота. Я стиснул зубы, чтобы не дать эмоциям выйти наружу, но это было непросто.  Моя рука невольно дёрнулась к её талии, но я удержал себя от дальнейшего шага. Наши лица были так близко, что я мог разглядеть каждую деталь её лица: резкие скулы, светящиеся глаза, и небольшую улыбку, играющую на губах. Напряжение между нами было больше, словно воздух вокруг становился гуще от неловкости и ожидания. Лэй, почти касаясь моих губ, произнесла: — Еще одна подобная выходка, и в следующем бою вместо Хисына окажешься ты. Её голос звучал приглушенно, но в нём ощущалась угроза, и в то же время некая игривость. Я хотел ответить, но слова застряли в горле. Внезапно она развернулась и, не дождавшись моего ответа, стремительно вошла в свою комнату, оставив меня в коридоре с нарастающим чувством недоумения. Дверь хлопнула почти перед моим лицом, и звуковой удар эхом отразился в моей голове. Я остался стоять, пытаясь осмыслить произошедшее, всё ещё ощущая тепло её дыхания на своей коже и напряжение, которое словно не отпускало меня. В голове всё ещё звучали её слова, а образ Лэй преследовал меня, как непокорный призрак. Я спешно направился в свою комнату, чувствуя, как в груди разгорается волна адреналина. Думать о ней было невозможно — каждое воспоминание о том, как она приблизилась ко мне, вызывало волнение, смешанное с раздражением.  Как только я вошёл в свою комнату, я захлопнул за собой дверь и опёрся на неё спиной, пытаясь успокоить сердце, которое колотилось, как будто готовилось к бою. Я начал шагать по комнате, не в силах сосредоточиться на чём-то ещё. Мысли метались между злостью на себя за то, что позволил ей так повлиять на меня, и влечением, которое невозможно было игнорировать.  Всё вокруг будто сжалось, и я почувствовал, как брюки стали неудобными. Это было не только физическое ощущение, но и метафора той напряжённой ситуации, в которой я оказался. Я не знал, как справиться с этим новым состоянием, и даже если бы хотел, не мог бы найти подходящих слов.  Я встал у окна, глядя в пустоту. Мой разум продолжал возвращаться к тому моменту, когда она шептала мне в ухо, и как её губы едва не коснулись моих. В этой ситуации, полной риска и страха, она была как огонь — привлекательная, но опасная.  — Да что со мной такое… — вырвалось у меня, когда я снова устало облокотился на стену. Это казалось абсурдным — как одна лишь встреча, одно её движение могли так перевернуть моё восприятие. Я знал, что она была не просто соперницей. Она была сильной, бесстрашной и способной на всё.  Но в то же время, всё это так раздражало. Я ненавидел, что она могла вызывать такие эмоции, что могла заставить меня сомневаться в себе. Я пытался отогнать мысли о ней, но каждая попытка была тщетной, словно в тёмной комнате, где не было выхода.  Я заставил себя вспомнить о том, что нас ждёт впереди: битвы, риски, жизнь и смерть. Это была настоящая война, и в ней не было места для слабостей. Но каждый раз, когда я думал о предстоящем бою, в голове всплывал образ Лэй, её решительность и её вызывающая улыбка.  — Нет, — сказал я себе. — Я не могу позволить этому произойти. Я не могу быть уязвимым, особенно рядом с ней.  Я снова взглянул в окно, пытаясь отвлечься от своих чувств, и снова увидел ту же бесконечную пустоту, которая окружала нас. Но вместо того, чтобы успокоить меня, это только усилило внутренний конфликт. Я вздохнул, почувствовав, как напряжение не уходит, а наоборот, нарастает. Я разделся и двинулся в душевую. Включив холодный душ, я встал под струи воды, прикрывая глаза. Холодные капли обрушивались на меня, как будто смывали все напряжение и беспокойство, накопившееся за день. Прохлада щипала кожу, заставляя меня сосредоточиться на ощущениях, вместо того чтобы думать о Лэй и том, что произошло между нами. Сначала было неприятно, но вскоре я почувствовал, как холод пробуждает меня, словно вытаскивая из тёмного болота мыслей. Вода стекала по телу, смывая не только пот и грязь, но и тревоги, оставляя лишь чистоту. Я глубоко вздохнул, стараясь очистить разум.  Однако образы Лэй продолжали преследовать меня. Я вспоминал её яркий взгляд, её уверенность, как она бесстрашно бросалась в бой. Я ненавидел себя за то, что она так сильно меня зацепила, за то, что позволил ей управлять своими эмоциями. Но в то же время, часть меня восхищалась её силой и решимостью.  — Просто успокойся, — прошептал я себе, потирая виски. — Это всего лишь эмоции. Это всего лишь война.  Смывая мыльную пену, я постарался сосредоточиться на своих обязанностях, на своих солдатах, на предстоящем бою. Я должен был быть лидером, а не жертвой собственных чувств. В этом мире не было места слабости. Моя голова, хоть и старалась думать хладнокровно, не могла подавить прилив волнений, который с каждым моментом становился всё сильнее. Взгляд невольно скользнул на мой пах, и я понял, что ситуация повторяется. Внутри вспыхнула смесь гнева и смущения. — Сука… Сколько можно? — прошипел я, не в силах сдержать раздражение.  Я начал двигать рукой, пытаясь успокоить тело, которое не желало подчиняться. Мысли о Лэй, о её дерзком взгляде и о том, как она шептала мне на ухо, лишь подстёгивали желание. Я отстранял эти мысли, но они возвращались, как назойливые мухи. — Это просто гормоны, — говорил я себе, пытаясь заглушить всё остальное. — Просто напряжение и адреналин.  Но чем больше я пытался отвлечься, тем сильнее росло напряжение внутри. Моя рука продолжала двигаться, и я понял, что не могу больше с этим справляться.  — Чёрт, — выругался я в голос, стиснув зубы. — Это всё война. Она сводит меня с ума.  Вскоре я остановился, решив, что это не тот путь, который я хотел бы выбрать. Я глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться на своих обязанностях, на команде, на планах, которые нужно было разработать на следующий день.  — Хватит, — произнёс я вслух, собирая мысли. — Нужно держать себя в руках. *** На следующий день утром в столовой царила атмосфера напряжённого ожидания. Некоторые солдаты собирались, перебрасываясь короткими фразами, пытаясь облегчить тяжесть произошедшего. Я заметил Ники, сидевшего рядом с Хисыном, который выглядел лучше, чем в тот злополучный день. Его рука была плотно перевязана, но он, казалось, держался довольно стойко, что внушало надежду. Я облегченно вздохнул, увидев его в каком-то состоянии, пусть и болезненном. Это означало, что он выживет, и я был готов сделать всё, чтобы поддержать его в этот трудный момент.  Лэй, уверенно пройдя мимо, бросила короткую фразу своему отряду. Её уверенность в себе поражала, даже несмотря на мрачные обстоятельства. Я наблюдал за ней, как она направилась в сторону комнаты, где находились выжившие, её шаги были решительными, а взгляд — сосредоточенным.  Не знаю, почему, но я почувствовал прилив уважения к ней. В такие моменты, когда жизнь и смерть находились на одной чаше весов, она оставалась стойкой и уверенной. Я вдруг осознал, что её подход к сложным ситуациям мог бы стать для нас всех примером. Ники, заметив мой взгляд, слегка улыбнулась, словно поняла мои мысли. Я решил, что надо бы подойти к Хисыну, поддержать его. Подобные моменты сближали, и в условиях войны было важно, чтобы все мы держались вместе, помогали друг другу. — Как ты, Хисын? — спросил я, присаживаясь рядом с ним.  Он слабо усмехнулся, но в его глазах читалась благодарность. Я чувствовал, что нам всем нужно держаться вместе в эти трудные времена, и я был готов сделать всё возможное, чтобы защитить своих друзей и команду. Мы с парнями перекидывались парой слов, когда вдруг дверь комнаты выживших распахнулась, и Лэй вышла, держа на руках одного из детей. Его худенькое тело дрожало от страха, а глаза были полны слёз. Мать ребёнка стояла в дверном проёме, крича вслед и пытаясь догнать их. — Нет! Пожалуйста! Не надо! — её голос звучал с таким отчаянием, что даже стены, казалось, вздрагивали. Но Лэй, погружённая в свои мысли, не слышала её. Несколько солдат, заметив происходящее, подбежали к Лэй, остановившись в нескольких шагах от неё. Я тоже подошёл ближе, чувствуя, как напряжение нарастает. — Лэй, что происходит? — спросил один из солдат, его голос был полон тревоги, но Лэй лишь кивнула, не отрывая взгляда от мальчика. Я видел, как её губы сжались в тонкую линию, а на лбу выступили капельки пота. — Он заражён, — произнесла она, и эти слова повисли в воздухе, как гром среди ясного неба. Словно молния пронзила нас всех, когда реальность накрыла, как холодный душ.  Я почувствовал, как меня пробирает холод, и сердце забилось быстрее. Мать, всё ещё стоящая у двери, смотрела на Лэй с ужасом и непониманием.  — Нет! Это невозможно! Он не мог… — её голос дрожал, в глазах заполнялись слёзы. Я понимал, каково ей в этот момент, но слова Лэй не оставляли места для надежды. — Я знаю, что это тяжело, — сказала она, глядя на мать с жалостью, но с твердостью в голосе. — Но нам нужно проверить его состояние и действовать быстро. Если он действительно заражён, нужно будет предотвратить распространение. Я наблюдал за тем, как мать мальчика бросилась к ним, её руки тянулись к нему, словно в последнем порыве отчаяния.  — Пожалуйста! Не забирайте его! Он мой сын! — её голос был полон боли.  Лэй наклонилась к мальчику, её голос стал мягче. — Ты всё ещё в безопасности, — сказала она, и, несмотря на тяжесть ситуации, в её словах была надежда. Она держала его за руку, но я заметил, как её ладонь слегка дрожит.  Солдат, который спросил о ситуации, быстро переглянулся с другими. Я понимал, что каждому из нас приходилось принимать трудные решения, и я не знал, каков будет исход этой истории. В голове проносились мысли о том, что делать дальше, как защитить тех, кто остался, и что делать с мальчиком. Лэй немного грустно взглянула на родителей мальчика, в её глазах мелькнуло сочувствие, но она знала, что должна действовать. Её уверенность в себе и решимость были заметны, даже когда она понимала, насколько трудным будет это решение. — Успокойте родителей, — произнесла она, и её голос звучал твердо, но в то же время с легкой ноткой мягкости. Я почувствовал, как она принимает на себя всю тяжесть ситуации, когда крепче взяла мальчика на руки, словно желая защитить его от всего зла, которое было вокруг. Она направилась к выходу из базы, а за ней следовал нарастающий гул недовольства и страха. Я понимал, что этот шаг — не просто действие, а последствие принятых решений, которые могли изменить жизни людей. Я посмотрел на родителей мальчика. Их лица были искажены горем, и их отчаяние пронизывало атмосферу. Отец, крепкий мужчина, стоял с гордо поднятой головой, но глаза его были полны слёз. Мать же в отчаянии рвалась к сыну, её руки тянулись к нему, будто могли остановить то, что должно было произойти. — Пожалуйста, успокойтесь, — сказал я, стараясь говорить как можно спокойнее, чтобы не усугубить ситуацию. — Мы сделаем всё возможное, чтобы помочь вашему сыну. Лэй знает, что делает. Они оба повернули ко мне свои взгляды, полные надежды и страха. Я знал, что не могу гарантировать ничего, но хотел, чтобы они чувствовали, что кто-то всё ещё пытается защитить их семью. — Она сделает всё, чтобы проверить его состояние, — добавил я, стараясь найти слова, которые могли бы хоть немного успокоить их. Мать сжала руку мужа, и я увидел, как они обменялись взглядами, полными молчаливого понимания. Это была их последняя надежда. — Надеюсь, что он в порядке, — произнес отец, его голос дрожал, но он попытался выглядеть сильным.  — Мы все надеемся, — ответил я, стараясь не показывать, как сильно меня терзали мысли о том, что может произойти. Лэй уже вышла за пределы базы, и я понимал, что время не ждёт.  Я смотрел на родителей мальчика, и мне было важно, чтобы они знали, что не одни в этом кошмаре. Мы все были частью одной команды, одной цели, и даже в самом ужасном хаосе, что нас окружал, мы должны были найти в себе силы для борьбы.  — Вы должны остаться здесь, — сказал я им, когда они начали медленно отступать к двери. — Мы позаботимся о вашем сыне. Они кивнули, и я остался с другими солдатами, осознавая, что сейчас нам нужно быть готовыми ко всему. Лэй вышла из базы, её фигура терялась в тени деревьев, когда она направилась в сторону ближайшего леса. Я, бросив быстрый взгляд на родителей мальчика, приказал солдатам остаться с ними и быстро пошёл за ней. В душе возникало множество вопросов, но я понимал, что сейчас нужно просто быть рядом. Когда я подошёл ближе, увидел, как Лэй усадила малыша к дереву, а сама села на корточки перед ним. Её голос звучал серьёзно, и в нём была нотка тяжести, которую невозможно было игнорировать. — Ты ведь уже большой мальчик… Поймешь меня… Хорошо? — языком жестов говорила она, смотря прямо в его глаза. Я наблюдал за этой сценой, не вмешиваясь, но каждое её слово заставляло моё сердце сжиматься. Мальчик, смахивая слёзы, с трясущимися пальчиками отвечал жесткми: — Да…Я умру? Лэй кивнула, её глаза казались полными слёз. Я почувствовал, как внутри меня что-то оборвалось, когда она произнесла: — Твое тело почти полностью заражено. Скоро тебе станет очень плохо… Я просто не хочу, чтобы ты страдал. Её жесты были полны боли, она старалась сохранить хладнокровие, но её тело предательски дрожало. Я наблюдал, как её лицо искажалось от грусти, когда малыш, всё ещё не понимая всей серьезности ситуации, спросил: — Я должен умереть, чтобы спасти маму и папу? — Он снова говорил языком жестов.  Лэй вновь кивнула, её ответ звучал как приговор. В тот момент на её лицо легла тень горечи, и я осознал, насколько сложно ей было принимать это решение. — Прости, малыш… — произнесла она шёпотом, её голос едва слышался на фоне тишины леса. Я почувствовал, как слёзы скапливаются у неё на глазах, когда она с трудом приставила ему пистолет к виску. Это было ужасно. Внутри меня всё сжалось от боли, когда я увидел, как она борется с собственными эмоциями, стоя перед этим хрупким существом, которое ещё не успело даже начать жить. Моя душа разрывалась от этой картины: она, сильная и решительная, готова на всё ради спасения, но при этом сломленная от необходимости делать такие жертвы. Я сделал шаг вперёд, но мгновение замерло в воздухе. Я знал, что ни одно слово не сможет изменить ситуацию, и это понимание лишь усиливало мою безысходность. Моя решимость действовать нарастала, и я понимал, что должен вмешаться. — Лэй! — произнёс я, надеясь, что мой голос сможет прервать этот ад. Но в тот момент, когда я заговорил, её глаза встретились с моими, и я увидел в них всю ту боль, которая заполнила её сердце. — Джейк… Не вмешивайся, — тихо сказала она, голос её звучал с лёгким дрожанием. — У меня нет выхода. Её глаза снова вернулись к мальчику, который, несмотря на свою юность, смотрел на неё с такой искренностью, что это причиняло мне ещё большую боль. Я не мог отвести взгляд от этого момента, когда жизнь и смерть пересекались в одной точке. Мальчик, собравшись с силами, произнёс жестами: — Я должен спасти маму, папу и сестренку. — Его грустная улыбка сквозь слёзы поразила меня. В этот момент мне стало очевидно, насколько он был смелым, несмотря на свою хрупкость. Лэй, глядя на него, слегка улыбнулась сквозь пелену слёз. В её глазах отражалась глубокая печаль, смешанная с восхищением перед мужеством этого ребенка. — Ты герой, — произнесла она с нежностью, как будто хотела успокоить его перед тем, что должно было произойти. Время словно замерло, когда раздался звук выстрела. Это был резкий, оглушающий звук, который разорвал тишину леса и повис в воздухе, оставив за собой только холодное молчание. Я стоял в замешательстве, сердце колотилось, как будто его остановили на мгновение. Сцена разыгрывалась медленно, как будто реальность сменилась на что-то совершенно другое. Я не мог поверить, что это происходит. Лэй, сильная и смелая, делала то, что считала единственным выходом, но в этот момент я осознал, что её действия оставят неизгладимый след не только на мальчике, но и на ней самой. Её руки дрожали, когда она опустила оружие, её взгляд был устремлён в пустоту, а внутри неё бушевала буря эмоций. Я почувствовал, как все чувства, которые я испытывал к ней, переплелись с горечью от происходящего.  Я шагнул ближе, желая поддержать её, но осознал, что в этот момент она, возможно, больше всего нуждалась в уединении. Мои слова застряли в горле. Я просто стоял там, наблюдая за тем, как она переживает этот момент, ощущая, как слёзы наворачиваются на моих глазах. — Лэй… — произнёс я, и в моём голосе слышалась глубокая печаль. Но она не ответила, лишь оставила взгляд за пределами леса, будто искала утешение в чем-то, чего уже не было. Она молча достала из куртки бутылек с розжигом и, не отрывая взгляда от тела малыша, обильно его облила. Я почувствовал, как воздух вокруг нас стал тяжелым, а сама Лэй выглядела совершенно опустошённой. Её руки слегка тряслись, когда она вытащила зажигалку и, не раздумывая, подожгла. Пламя вспыхнуло с ярким, зловещим шипением, и я инстинктивно отступил назад, но не мог отвести взгляда. Она сделала шаг назад, будто пытаясь дистанцироваться от того, что только что произошло, но её глаза продолжали следить за сгорающим телом.  На её лице сменялись эмоции — от печали до угрызений совести, но больше всего было безмерной боли. Слёзы катились по её щекам, как если бы она пыталась вымыть все страдания, которые накопились внутри.  Лэй достала сигарету с трясущимися руками и прикурила её, сигарета закурилась, создавая тонкое дымное облачко, которое поднималось в воздух. Она затянулась, и я увидел, как её губы слегка дрогнули.  — Это единственное, что я могла сделать… — произнесла она тихо, но в её голосе звучало так много боли, что я не мог не почувствовать её страдания.  Я остался в тени, не смея подойти ближе. В этот момент я осознал, что она действительно несёт на себе огромный груз ответственности, и это решение отняло у неё часть души. Я понимал, что в такие моменты слова не имеют значения, и единственное, что можно было сделать, это просто быть рядом, чтобы разделить с ней это молчание.  Пламя продолжало разгораться, заполняя лес зловонным запахом. Лэй, не отрываясь, смотрела на огонь, и в её глазах отражалась утрата, которая, похоже, никогда не покинет её. Она сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться, но всё, что ей оставалось, — это помнить о том, что произошло, и о том, что эта трагедия стала неотъемлемой частью её жизни. Лэй вытерла рукой свои слезы и, наконец, повернулась в мою сторону. В её глазах ещё оставались следы горя, но в них также читалась решимость. Я сделал шаг ближе, чувствуя, как холодный воздух пронизывает нас, и тихо сказал ей: — Я всё понимаю. Я возьму на себя ответственность и всё расскажу родителям. Она покачала головой, отказываясь принимать моё предложение.  — Нет. Я должна сама это сделать, — произнесла она, её голос звучал твёрдо, но в то же время из него проступала уязвимость. Я понимал, что это решение было тяжёлым для неё, но она чувствовала необходимость взять на себя этот груз. Лэй всегда была сильной, но в этот момент я видел, как она пытается справиться с внутренними демонами.  — Ты не обязана это делать одна, — попытался я убедить её, но она перебила меня, стиснув зубы. — Я должна. Это мой выбор, и я должна нести за него ответственность. — В её голосе звучала такая уверенность, что я понял: она не поддастся ни на какие уговоры.  — Ты не должна страдать одна, — настаивал я, хотя внутри чувствовал, как эта ситуация давит на меня.  Лэй взглянула мне в глаза, и в этот миг я увидел в ней всю ту боль, которую она пронесла через себя. Она снова вытерла слёзы и сделала глубокий вдох, как будто стараясь взять себя в руки. — Я знаю, — сказала она мягче. — Но это то, что я должна сделать. Мне нужно объяснить им, почему это произошло.  Я молчал, понимая, что не могу её остановить. Она была решительна, и, несмотря на то, что сердце у меня разрывалось от мысли о том, что она должна пройти через это испытание, я понимал, что у неё есть свои причины. — Хорошо, — наконец произнес я, — но если тебе понадобится помощь… я буду рядом.  Она кивнула, благодарно посмотрев на меня, и в этом взгляде я увидел не только печаль, но и какую-то надежду. Лэй собрала свои мысли и, сделав шаг вперёд, начала двигаться обратно к базе, полная решимости выполнить то, что задумала.  Я остался на месте, глядя ей в след. Сердце стучало в унисон с её шагами, и я уже давно знал, что наша жизнь больше никогда не будет прежней.