365 дней

      Ласковый луч скользнул по носу, щекоча кончик и дугой, огибая маленькую точку-родинку. Сон вцепился в тело Шастуна обеими руками и ногами, крепко держа и даже и не намереваясь отпускать в ближайшее время, подобно маньяку, хотя противиться Антон и не планировал. Под боком, по традиции закинув ногу на талию, также мирно сопел Арсений, щекоча своим дыханием тонкую кожу шеи. Ничуть не греющее, особенно в этих краях, солнце уже полноценно вышло из-за горизонта и даже, судя по его яркости, не было скрыто тучами. Светло.       Стоп, а почему светло? В смысле, светло? В пять утра в конце октября не может быть светло.       — Твою ж мать! — завопил в один момент проснувшийся Шаст, подрываясь с постели. Да не может такого быть!       — Ты чего кричишь? — Попов, натягивая одеяло выше, недовольно захрипел. — Дай поспать…       — Блять, Арс, мы проспали!       Лицо мужчины в тот момент объяснить просто невозможно: оно вытянулось, застывая в немой панике. Брови, словно ласточки, взмыли вверх, собирая на лбу гармошку морщин, которых брюнет до ужаса всегда боялся, но, видимо, сейчас он за это переживал в последнюю очередь — маячившие перед лицом проблемы пугали куда больше.       — А время?.. — выдавил из себя мужчина. — Совсем проспали?       Антон, собрав яйца силы в кулак, нажал на кнопку питания смартфона, молясь, чтобы у них еще было время чтобы успеть на поезд.       9:42       — Без двадцати десять, — обреченно вздохнул парень, плюхаясь на постель — все равно не успели. — А должны были встать в пять. Два с половиной часа, как поезд отошел.       — Антон, а что с твоим телофоном? — Попов нахмурился. — Почему я будильника не слышал?       Шаст удивленно перевел взгляд на собеседника, не понимая, о каком вообще будильнике он ведет речь? Это же Арс должен был его завести вчера вечером. Он обычно этим занимается.       — Чего? — нервно хихикнул парень, — Это ты его должен был поставить.       — Антон, ты в своем уме? Ты меня еще виноватым делаешь?       — Нет, Арс, подожди, — Шаст покачал головой, вытягивая вперед ладонь. — Ты хочешь сказать, что не поставил вчера будильник? О чем ты вообще думал!       — Шастун, ты себя хорошо чувствуешь? — Арсений постучал указательным пальцем по виску, вспыхивая. — Мне об этом вообще кто-то говорил? Я что, за двоих все постоянно делать должен? Убирать, готовить, носки твои в стиралку закладывать, чтобы они в корзине плесенью не покрылись, так еще и будильники заводить? Можно в нашей паре ты хоть за что-то будешь отвечать!       Ссора стихать и не думала — наоборот, лишь разгоралась, набирая обороты. Казалось бы, какая-то мелочь, но из-за нее столько проблем и криков…       — Блять, если ты не знаешь — лучше молчи! — огрызнулся Антон, затыкая брюнета и заставляя его враждебно сжать кулаки, сминая постельное бельё. — Машина на мне, квартира, продукты из которых ты готовишь — тоже! Я еще и работаю побольше тебя. Уж будильник-то можно было поставить, ваше графское величество!       — Заткнись, Антон! Да ноги моей больше в твоей квартире не будет! Попрекать он меня еще вздумал, ха, работник. Если б ты курить реже бегал, то и домой бы приезжал чаще.       — Не будет — и не надо! — Шаст уже сейчас понимал, что перегибает палку, да только остановить эту перепалку был уже не в силах. — Жил же как-то один, и мозг никто не ебал.       — Боже, бедная Ира, я ей так сочувствую! — в сердцах воскликнул Попов, прижимая ладони к груди. — Столько лет жить с таким беспомощным мудачьём, что и будильник завести не в силах! Правильно сделала, что ушла от тебя.                    — Во-первых, — возмущенно возразил парень, совершенно не соглашаясь со сказанным Поповым и загибая пальцы, пока еще не увешанные грудой колец, — нисколько я не беспомощный. А во-вторых, мы по обоюдному расстались, никто никого не бросал. Понятно, как ты меня слушал, — недовольно фыркнул, задирая кверху нос.       — Да ты постоянно что-то говоришь. Даже когда не просят.       — А ты, как будто, нет, — съязвил Шаст. — Не заткнешь. Встанет перед зеркалом — и давай какую-то чушь нести, хоть дурку вызывай.       — Я актер, я читаю реплики! А вот ты…       — Замолчи. Я не хочу с тобой разговаривать, — отрезал парень и, громко топая, ушел в ванную. Вот еще, разговаривать с ним! Ха, много чести.       Да, Шаст действительно понимал, что палку перегнул, но что уж теперь попишешь? Арсений, походу, обиделся не на шутку, а идти мириться с ним сейчас не хочется, да и смысла нет — тот даже слушать его не станет, и они наговорят друг другу еще кучу гадостей. И почему мама в детстве так и не приучила его держать язык за зубами? Собирались бы сейчас вместе, а теперь сиди и думай, как эту кашу расхлебывать.       Сначала, по-хорошему, надо бы решить, что делать с их опозданием.       Вытащив из кармана мобильный, — единственное, что Антон успел прихватить с собой из комнаты, — Шаст уселся на закрытый унитаз и нажал на кнопку. На экране значилось семнадцать пропущенных от Позова и еще примерно столько же от Стаса. Да, кажется, кому-то точно не поздоровится.       Что сейчас делать, Антон не знал, поэтому решил написать Димке — среди его друзей он самый спокойный и рассудительный, к тому же он на него ни на что, вроде как, не обижен. Арсений сейчас, по-любому, уже что-то придумал на этот счет, но идти сейчас к нему сродни выйти под дождь в надежде вылечить насморк — глупо и бессмысленно, только хуже сделаешь.       Пара сообщений от друга уже значились непрочитанными, и, вздохнув, Антон перешел в диалог, искренне надеясь, что Позов в них не грозился вырвать ему во сне зубы — он-то стоматолог и знает, как сделать это быстро и безболезненно. Дмитрий Позов, 5:54 Шаст, вы где? Я вас у автобуса жду                   5:58 Шаааст, ты где? Боже, только не говори, что проспал.                   6:07 ЕБЛАН, ТЫ ПРОСПАЛ? Вам от Стаса пизда                   6:20 Я надеюсь, вы к 7 успеете?                   6:44 Шастун, ты идиот.       Кажется, от Позова при встрече он получит не меньше, чем от Шеминова — настрой у Димки воинственный. Тот, конечно, знал, что его друг — редкостный обалдуй, но не настолько же. Антон Шастун, 10:07 Дим, я еблан       На удивление, долго ждать ответа не пришлось — видимо, сейчас проезжал мимо какого-то населённого пункта, и там ловила связь. Дмитрий Позов, 10:12 Не поверишь, но я в курсе. Вы как умудрились так проспать? Антон Шастун, 10:12 Да я сейчас не об этом. Я с Арсом сильно поругался Хуйни много наговорил Что делать? Дмитрий Позов, 10:15 Для начала — брать билет на ближайший поезд и пиздовать в Пермь. Что-нибудь придумаем, не дрейфь. Отойдёт твой Поповский Антон Шастун, 10:16 Понял. Ладно, пошёл я. Спасибо.       Да, пожалуй, Димка был прав. Сейчас главное — каким-то образом добраться до Перми, а дальше уже будет импровизировать. Причём во всех смыслах.       Наскоро умывшись и сделав три глубоких вдоха, Антон вышел в комнату. Арсения здесь, как и его вещей, не наблюдалось (блин, ведь может же быстро собраться, когда хочет), зато на столе стояла чашка чая и блюдце с печеньем. Шаст растянулся в нежной улыбке.       Любовь это…       …даже во время ссоры заботиться друг о друге.       Почему-то сейчас вновь пришло в голову то, какая он сволочь — Арсений обиделся, но без завтрака его не оставил.       Да только вот сейчас и кусок в горло не лез. Горькое сожаление накрыло с головой, заставляя поморщиться и едва ли не заскулитт от обиды.       И как он вообще мог до такого докатиться?       Билеты на ближайший рейс отыскались почти сразу, причём с неплохой скидкой — ещё бы, отправление через полтора часа. Поэтому Шаст, через силу влив в себя половину чашки чая — негоже арсеньевским трудам пропадать — наскоро закинул вещи в чемодан и вышел из отеля.       Арсения все это время не наблюдалось, и Антон уже начал волноваться, не случилось ли с ним чего. Первым желанием было непременно ему позвонить, но смысла в этом не было — не ответит. Написать СМС-ку? Тоже маловероятно. Оставалось только ждать и надеяться, что брюнет без эксцессов доберётся до города.       Сам Екатеринбург Шаст не запомнил — окраина из окна такси выглядела точно так же, как и другие города, создавалось впечатление, что он бывал здесь уже не раз. Уже сидя в поезде, Антон покрутил головой — вдруг Арс сидит где-то рядом. Но нет, ни спереди, ни сзади знакомой вихрастой макушки он не нашёл.       Шесть часов пути прошли мучительно долго. Все это время Антон пытался сначала придумать, что он скажет Стасу, а потом и Арсению. Выходило погано. С Шеминовым он как-нибудь разберётся, это сейчас меньшая проблема. Зато вот Попов… Толковые мысли в голову лезть отказывались напрочь, а вот муки совести заполонили её наглухо, даже под страхом смертной казни не собираясь её покидать.       Вокзал встретил парня одиночеством, несмотря на огромное количество людей, а номер отеля — отдельной кроватью и отрицательно качающим головой Димкой. Видимо, Арс уже успел пожаловаться другу, и даже если Поз сейчас сломает ему нос, Антон примет это, склонив голову: заслужил.       Уже лёжа в постели, проведя наедине со своими мыслями остаток дня, Шаст все-таки попытался выйти с брюнетом на связь. Антон Шастун, 22:39 Арс, прости меня       Сообщение осталось без ответа, и Антон, горько вздохнув, закутался в одеяло. Холодная постель не радовала ничуть, уснуть не получалось. Он отвык спать в одиночку и совершенно забыл, каково это, когда тебя некому обнять. Лишь спустя сорок минут Шастун погрузился в неспокойно сон.