People need people

song: Soap&Skin — Me and the Devil

      Алика пятится назад. Дыхание сбивается, ноги перестают ее слушать, а адреналин в крови подскочил до отметки «невозможно». Она нервно оглядывает троих парней, которые скалят неровные зубы при виде ее короткой юбки и чуть полных форм, что так идут ей.       От мороза на улице стынет кровь. Она стынет и от страха перед неизвестностью. Алика боится отвести глаза от мужчин, словно, если сделает это — погибнет.       — Конфетка, да ладно тебе. Не закрывайся от нас, — прохрипел первый.       — Когда ты еще побываешь в руках настоящих мужчин? — хохотнул второй, противно скаля желтые зубы.       — Тебе понравится, — сказал третий, самый приятный глазу. Внешность обманчива.       Девушка всего-то шла с работы. Решение сократить дорогу было спонтанным. Спонтанные решение приводят к смерти.       Япония безопасная страна. Но от всего защитится невозможно. То мелкие подростковые группировки, то маньяки на окраине города, то Бонтен во главе с Сано Манджиро, то какие-то угрозы от Северной Кореи. Сплошь и рядом опасность. Алика была свидетелем лишь двух аварий возле работы в час пик — больше ей не встречались нарушения. До сегодняшнего вечера.       Усталость на работе не давала ей возможности придумать выход из ситуации. Ну отдаст она им деньги, но пришли-то они не за этим. Ну не будет она кричать, когда три пары рук будут ее трогать. А дальше что? Психотерапевт и успокоительные? Бесконечные суды и возможная справедливость?       — Мой муж вас убьет, — тихо, но резко сказала она.       Она правда старалась повлиять на них таким прекрасным словом «муж». Не было у нее мужа. Когда-то она прочитала, что маньяки и насильники боятся других мужчин. Вроде как, чувствуют конкурентов и силу. Однако страха от них она не почувствовала, лишь злобный смех по округе. А мужчины все ближе и ближе подходили к испуганной Алике.       — Муж. Мне нравится, как это слетело с твоих губ.       Аромат цитруса смешался с запахом темного переулка. Большие, но родные руки приобняли ее за талию, сжимая, как бы показывая, что он рядом. Как быстро страх может уйти! Его подбородок ложится на ее плечо и, чуть мурлыкая, он целует Алику в щеку.       — Слыш, парень, мы были первыми, — крикнул второй мужчина.       — Я слышал, — протянул Хитто, — слышал, как ты отзывался о моей женщине. С ней должны говорить шепотом и склонив голову, — его руки чуть сжали ее талию. Какучо оттеснил девушку назад, за свою спину. — А ты, я вижу, совершенно не знаешь правил общения с девушками. От того и бегаешь по переулкам, отброс.       Алика заметила, как друзья этого мужчины стали оттаскивать его от Хитто. В воздухе послушалось слово «Бонтен» и все трое испуганно сделали шаг назад. С лица Хитто не сходила доброжелательная улыбочка, и стоило ему щелкнуть пальцами, как за спинами мужчин появились приспешники Бонтена.       Алика, как и весь мир, больше не увидят этих парней.       — Муж, — снова замурлыкал Хитто, обнимая девушку. — Как хорошо звучит.       — Будешь вспоминать мне это вечно? — как бы обиженно сказала она, но поцеловала его в нос.       — Муж.       — Да хватит тебе, честное слово. Муж.       Хитто зарылся носом в ее волосы на затылке. Как приятно слышать от нее это слово, аж пальцы на ногах сводит от блаженства. Кровь становится горячее, а мысли улетают к выбору кольца. Какую она хочет свадьбу? В белых оттенках или нежно-голубых? А гости?       Слишком много вопросов. Слишком много всего за один вечер. Но Хито уже продумал завтрашний день, выбор кольца. Он силой наденет на Алику золото, хоть и знает, что та будет верещать от радости.       — Жена, — пробормотал Хитто, кусая девушку за затылок.       — Прошу, хватит, — простонала Алика, краснея от головы до пят.       — Вот так ты будешь кричать ночью, — улыбнулся Какучо и потянул девушку в сторону дома.       Алика никогда не была свидетелем насилия или преступлений. Какучо, хоть и крутится в этом котле, всегда делал так, чтобы милая девушка не узнала цвета чужой крови, не услышала предсмертные хрипы. И так будет и дальше.