People need people

      Если у Аяно спросить кого она ненавидит, она сразу же покажет на Ханму. Если спросить почему, то она даст вам список, состоящий из миллиона причин. Его глупый юмор, странные друзья, тупые шутки, раздражающий смех и запах курева.       Но война всегда двухсторонняя. Ханма тоже ненавидит Мизори Аяно. Его раздражает ее громкий смех в столовой, яркие улыбки, которые она посылает волейболистам. Его бесят ее серые волосы, голос, малиновый запах, походка. Если бы он знал ее тип кровь — он тоже бы его злил.       Война началась еще в младшей школе, когда вредная учительница посадила их вместе, причитая, что они очень симпатично выглядят вместе. Родителям учительница говорила, что это просто дети и их ненависть лишь детская неприязнь, подрастут — станут друзьями. Предсказание женщины не сбылись. Всю младшую школу Шуджи задирал Аяно, а та отвечала ему. То он смоет ее дневник в унитаз, то она распечатает его фотографии и напишет «Главный лузер школы» и развесит их по всей территории.       В средней школе все продолжалось, но там обе стороны выстроили себе «армии», нашли сторонников и группки. Война продолжалась и за пределами школы. Стоило Аяно увидеть Ханму где-то в городе, так еще и с сигаретой в руках, как через несколько минут у директора школы были фотографии со всех ракурсов. Если Шуджи видел девушку, то специально проезжал возле нее на мотоцикле, давил на газ сильнее, чем пугал до громкого крика испуганную Мизори.       В старшей школе все стало только хуже. Издевки превращались в соревнование. То Аяно напишет на всю стену номер Ханмы и подпишет «Лучшие наркотики в городе», то Шуджи устроит беспорядок в классе, разбросает все, что можно и нельзя, в день, когда уборкой должна заниматься Мизори. Вся школа наблюдала за этим цирком и ставила ставки на того, кто первый выйдет из игры.       — Хей, ледышка, ты какая-то тихая сегодня. Затишье перед бурей?       И правда. Сегодня Аяно даже не назвала его придурком — а обычно она скажет что-то язвительное, потому что стол парня слева от нее - она просто зашла в класс и села на место, копаясь в своих учебниках. Но знать своего врага на все сто — выиграть войну и выражение ее лица так и кричало, что она расстроена. Расстроена настолько, что даже препираться не собирается.       — Отвали. Я занята.       Школьница уперлась глазами в учебник и просто смотрела в него, но все же выдохнув, она начала действительно его читать и даже делать пометки карандашом. Мужской смех раздался за их спинами и Аяно ниже наклонилась в учебник, словно пыталась в него залезть. Обернувшись назад, Ханма увидел новенького парня, который буквально несколько дней назад перевелся в их школу. Шуджи пытался вспомнить, как же его зовут, но один из одноклассников крикнул имя новенького. Рэн.       Он вальяжно прошелся по классу, пока не остановился напротив Аяно. Рэн, подобно владельцу этого класса, отодвинул стул перед партой Мизори и сел на него, насмешливо смотря на девушку.       — Съеби, отброс, — прошипела она.       За все годы подростковой ненависти между Ханмой и Аяно, первый никогда не слышал от нее такого злобного тона в свой адрес. Ни когда он утопил ее новый телефон в реке, ни когда положил в ее сумку сгнившие фрукты. Она всегда говорила с ним на тихих тонах или с усмешкой. Эти ссоры доставляли удовольствие обеим сторонам, однако сейчас Аяно действительно рассердилась. Но злость яростно билась со страхом в ее глазах.       — Что такое? Я думал, что мы подружились с тобой, — насмешливо сказал Рэн.       — Ты думать не умеешь. Купоны на мозг раздавали в детстве.       — Как и объемы, и телосложение, и внешность. В очередь не пустили? — он наклонился к ней ближе, от чего Аяно презрительно отшатнулась. — Прими мое предложение. Свали из волейбольной группы поддержки. Тошно смотреть на тебя, весь ритм сбиваешь своим видом. Если не уйдешь, я специально проиграю следующую игру и выставлю так, будто ты мне мешала сосредоточиться.       Аяно не успела возразить или съязвить в ответ. Кулак Ханмы прилетел прямо в челюсть, заставив Рэна упасть со стула. Парень испуганно стал пятиться назад, когда Шуджи сделал к нему шаг. Бросив злобный взгляд на школьников, Рэн выбежал из кабинета.       — Мне не требовалась твоя помощь, придурок, — огрызнулась Аяно. — Зачем ты это сделал? Сидел бы и потешался.       — Не нравится, когда над тобой издеваются без меня.       Аяно села на место и погрузилась в учебник. На ее лице снова была грусть. Ханма вышел в коридор и осмотрелся, увидев возле стены одного из членов волейбольного клуба, Шуджи быстро пошел к нему.       — Привет, приятель. Есть разговор. Новенький из моего класса ходит в волейбольный клуб. Что они с Аяно-то не поделили?       Парень нахмурился, думая.       — А, ты про Рэна, — Ханма кивнул. — Слышал, что он звал ее на свидание, а она отказалась, ссылаясь на то, что у нее есть парень. Рэна это задело и он стал ее травить. Но не так, как это у вас двоих. За вами весело наблюдать, а эти прямо-таки и цапаются.       — И как же он ее травит?       — А чем легче всего задеть девушку? Вес, конечно же и внешность. Вроде как, он называет ее толстой и страшной, может как-то еще, но я не вслушивался. Девчонке неприятно вот и ходит, как в воду опущенная.       — Спасибо, приятель.       Теперь стало предельно ясно, почему язвительна, по отношению к Ханме, Аяно ходит тише воды. Опираясь на подоконник, парень стал ее рассматривать. Бледная кожа нездорового оттенка. Покрасневшие от недосыпа и слез глаза. Нагибается так, чтобы казаться ниже. Как он раньше не заметил? И ладно. Не его проблема, они ведь враги.       День проходил спокойно для Ханмы. Пару раз он смог выбраться покурить за школу и почему-то не переживал, что Аяно пойдет за ним и сфотографирует, а после отправит фотографии директору. Она все время сидела в классе, а ее подруги даже близко к ней не подходили.       На обед она тоже не пошла. Да и своего перекуса не принесла. Сидела и зубрила что-то из учебника, жадно кусая губы. Она вздрагивала каждый раз, стоило услышать смех Рэна.       Еще больше Ханму раздражало то, что они не препираются и не кидаются язвительными комментариями. Все как-то не так. Никто не своровал его телефон, никто не обмазал его парту шоколадом. Да она всего лишь назвала его «придурком» и утихла на месте. Попытка растормошить девушку оказалась напрасной. Аяно кинула на него презрительный взгляд, показала средний палец и уткнулась в учебник.       — Ты хуево выглядишь, — прошептал Шуджи. Они сидели на уроке географии, но класс был занят другими делами, пока молодой учитель пытался рассказать за виды и строение пород.       — На тебя равняюсь, — сказала она.       — Без шуток. Ты выглядишь болезненно.       — Слыш, иди-ка ты нахуй, придурок. Мне не нужна помощь, понял? Не нужно строить из себя героя и защищать меня от еще большего придурка, чем ты. Просто отъебись!       Последнее предложение Мизори выкрикнула. Класс затих. Учитель сузил глаза и внимательно посмотрел на нее.       — Аяно, к доске. Расскажешь нам про атмосферу.       — Ужасная атмосфера, — проворчала она каламбур, вставая со стула.       В глазах девушки потемнело. Она неуклюже схватилась за парту, но влажная рука соскользнула, и Аяно упала на пол. Ханма не успел подхватить девушку, но успел схватить парту, падающую на нее. Мизори лежала на полу с закрытыми глазами, но размерно дышала.       — Аяно? Аяно! — потряс ее Шуджи. — Давай, не смешно. Открой глаза.       Ханма быстро подхватил ее на руки. Какая же она легкая! Одноклассники встревоженно смотрели на них. С девушкой на руках, Ханма бежал в кабинет медсестры. Слава Богу, она там была.       — Помогите ей. Упала в обморок.       — Выйдите, молодой человек.       И он вышел. В размышлениях, Шуджи ходил по коридору. Он выпускал раздражение и напряженность тем, что пинал стены. Минуты тянули невыносимо медленно. Мысли парня были заняты состоянием Аяно.       Медсестра открыла дверь и впустила Ханму.       — Она нормально ест? — Шуджи сказал, что не знает. — Она упала в обморок, потому что давно не ела. Как только она придет в себя, отведи ее перекусить. Хорошо?       — Да, хорошо.       Медсестра улыбнулась и вышла из кабинета. Ханма тихо прошелся до койки. Мизори не спала. Она виновато опустила голову, как только Ханма сел напротив нее.       — Пришел позлорадствовать? Если да, то давай в следующий раз, — сказала она, вставая с кровати, что бы подойти к окну.       — Это из-за новенького? Поэтому ты голодаешь и ходишь, как в воду опущенная? Из-за него твои «подруги» больше с тобой не сплетничают? — Аяно не поднимала на него голову. — Какого черта, Аяно?! Ты же можешь его заткнуть, так почему ты, блять, этого не сделала? Где Аяно, которая спустила шины моего мотоцикла? Или та Аяно, которая пробралась в мой дом, чтобы украсть детский альбом, а после расклеить фотографии по школе?       — Заткнись. Пожалуйста, Шу, заткнись, — тихо сказала она. Через секунду ее лицо приняло злостный вид, ярость так и бурлила в ней. Она повернулась к парню и показала на него пальцем. — Какого черта, ты вообще мне указываешь? Ты кем себя возомнил, позорник? Пошел ты. Пошел. Ты.       Оба замолчали, уставившись друг на друга. Аяно пыталась вспомнить почему она его ненавидит. Шуджи пытался понять почему он так восхищен ею. Аяно не вспомнила, а Шуджи понял.       Кто первым прикоснулся уже и не понятно в этом сплетении тел, пальцев, губ, звуков и тяжелого дыхания. Со стола медсестры полетели канцтовары, чтобы Ханма смог усадить Аяно и продолжать изучать ее тело. Уже не ненавистное. Где только не были пальцы девушки: в волосах, под смятой рубашкой, на лице парня.       Первым оторвалась Аяно, прислонившись к нему лбом. Что это было?       — У меня нет слов, — тихо сказала она. — Мы же, вроде как, ненавидим друг друга.       — От ненависти до любви — один шаг. Замочи свой рот и дай мне еще раз тебя поцеловать, а после мы выйдем отсюда, ты поешь еду и будешь смотреть, как я ломаю ноги новенькому.       — Звучит, как свидание. Я подумаю, Шу.