Сезон 2022

Ошибки. Сколь приятно и сколь опасно их совершать? К чему приводят сказанные впопыхах слова, необдуманные действия, мысли, которые потом приводят к необратимым последствиям. Всегда ли можно исправить совершенное, если цена этого – укрощение собственной гордости и признание себе, что ошибки – часть каждого из нас? Если бы у Шарля кто-нибудь спросил, какое слово вызывает у него нервный тик, страх, выводит его организм из строя, он бы не раздумывая назвал «ошибка». И не имело значения, был это его косяк или косяк другого человека, команды или даже животного, выскочившего на улицу и потерявшегося в темноте дорог. Любая ошибка, любая неправильность, неровность - что угодно, что нарушало идеальный порядок движения Вселенной. Шарль ненавидел ошибаться, потому что это означало потерю контроля. Контроля, который после многих жизненных перипетий казалось неправильным терять. И почему-то его волей судьбы занесло в команду, которая просто обожала совершать ошибки. И с этим ничего нельзя было поделать, приходилось мириться и терпеливо ждать, когда фонтан неправильных решений иссякнет и он наконец вздохнет полной грудью. Но фонтан на то и фонтан, чтобы бить бесконечно. *** В Баку по команде Феррари был нанесен сокрушительный удар. Два схода из-за технических причин, более того, у дочерних команд Альфа Ромео и Хаас, использующих двигатели Феррари, также произошли сходы. Что будет дальше? Будет ли это легким титулом для Ферстаппена или же Феррари сможет вернуться и дать ответный бой? Пестрившие скандальными заголовками газеты и сайты только усугубляли настроение Шарля. Он даже не дошел до кровати в номере: захлопнул дверь и прислонился спиной, болевшей от дельфинирования, к ближайшей стене. А потом и вовсе сполз по ней, не желая существовать, дышать, просто быть. Неужели опять? Неужели он снова всё потеряет? По рукам прокатилась дрожь, а в глазах резко потемнело. Резко стало нечем дышать, и Шарль, хватаясь за последние крупицы номера, пытался сохранять сознание на месте. Зрачки фиксировали незначительные мелочи, помогая держаться на плаву: стулья, стоящие чуть криво, стол с белоснежной скатертью, к которой страшно было прикоснуться и испачкать, закрытое окно, ставшее причиной духоты. Кожа стала сверхчувствительной: кажется, что даже пыль, оседающая на руках, становилась тяжелым булыжником. Шарль понимал, что происходит, но молча ждал конца собственного ада. Требовалось время, чтобы организм самоуспокоился и восстановился, дав своему хозяину право распоряжаться конечностями и снова получив контроль. Минуты текли медленно, казалось, что прошло уже несколько часов, когда, наконец, Шарль смог разогнуться и вздохнуть полной грудью. Накатила слабость, и Леклер, махнув рукой на мягкую кровать в нескольких метрах, завалился на бок у двери и заснул, беспокойно и быстро. *** - Шарль! Dios, Шарль! Монегаск с трудом выплывал из мечтаний, лишь недавно ставших более крепкими. Знакомый голос резал слух, и парень с трудом удержался от ворчливого ругательства. А потом тело неожиданно оторвалось от жесткого пола, погрузилось в недолгий полет и приземлилось точно на мягкую поверхность. «Диван», - промелькнуло в голове, и усилием воли пилот распахнул глаза. Карлос пристроился на корточках рядом и с тревогой осматривал напарника. - Ты меня до безумия напугал! – возмутился испанец, успокаивающе поглаживая темные волосы. - Ты что тут делаешь? - Решил проведать тебя после гонки, чтобы убедиться в твоей стабильности. И не зря, похоже. - А ключ ты откуда взял? - Очаровал рецепшн, мне дали запасной. Чего я ей только не наплел. Если после этого она позовет меня на свидание, я даже не удивлюсь. - А если я позову, удивишься? Карлос, судя по ошарашенному выражению на лице, явно опешил. - Ты? - Не задавай глупых вопросов. - Шарль… - Будешь мне что-то про расставание навешивать? Карлос, я же тебя знаю, ты всё ещё по мне скучаешь. - Ты решил клишированными фразочками заговорить? – Сайнс мягко улыбнулся, словно пытался успокоить маленького ребенка. – Чарли, мы расстались, я не хочу начинать всё это заново. Да и тебе оно не надо. Идёт как идёт. - Может, ты ошибся? - Я?! – испанец вздохнул, встал и отошел к окну. – Именно потому что «я ошибся», мы и расстались, Шарль. Что бы ни случилось, ты не видишь своей вины. Ты не умеешь признавать неправоту, не умеешь меняться, не умеешь жить для кого-то, кроме себя и своей цели. Ты просто… - Что я?! - Ты просто не умеешь любить, - тихо добавил Карлос, даже не поворачивая головы. – Ты запретил себе это делать много лет назад и с тех пор свято веришь, что так и надо, что любить должны тебя, а не ты. А с таким подходом ничего толкового не выйдет, уж извини. Мне оно не надо. - Раньше было надо. - Раньше я, как последний дурак, пытался тебя изменить. Думал, что вместе мы со всем справимся. Но так не бывает, это главная глупость влюбленных идиотов. Люди не меняются, ты не меняешься. И как только до меня это дошло, всё стало гораздо проще. - Хочешь сказать, сейчас ты счастлив? - Стремлюсь к этому, - Сайнс наконец повернулся лицом и спокойно взглянул на валявшегося Шарля. – Нужно время и желание. - А у тебя оно есть? Испанец смотрел на напарника нечитаемым взглядом и не спешил отвечать. - Карлос? - Тебе нужно что-нибудь? – пилот резко перевел тему. – Я спущусь вниз, могу принести воды или перекусить чего-нибудь. - Принеси попить, - Шарль обиженно отвернулся к стене. Тихо щелкнула дверь. Наступила тишина. *** К моменту возвращения напарника Леклер уже достаточно пришёл в себя. Он расхаживал по номеру и занимался любимым мероприятием: самокопанием, анализом и попыткой подобрать тысячу «если» в одно уравнение. - Я принес тебе чай! – торжественно объявил Сайнс, вваливаясь в номер и довольно улыбаясь. - Надо переговорить с Бинотто, спросить, кто занимается движками… - Шарль… - Может быть, мой стиль пилотирования слишком сильно его изнашивает. Наверно, мне надо несколько скорректировать пилотаж, может, попробовать мягче входить в повороты, не атаковать поребрики... - Шарль… - И ещё разобраться с коробкой передач, вдруг дело было в ней. Стоит переговорить по поводу эксплуатации, может, стоит и её заменить вместе с движком для избегания штрафа в будущем… - Шарль!!! - Что? – Леклер застыл, откликаясь на повышенный голос. - Прекрати себя закапывать, твоей вины в этом не было. Отдохни сегодня, мы со всем разберемся на базе. - Мне нужно сейчас, по свежим следам… - Что нужно? У нас пока нет информации, что случилось с двигателями. Для того что что-то анализировать, нужно иметь точку опоры. А пока ты теории на пустом месте строишь. Успокойся, прошу тебя, пока не стало хуже! - Прекрати меня жизни учить! – вдруг взорвался монегаск. – Я не маленький ребенок, который нуждается в твоих советах! - Но ты явно не в порядке! - Ты удивлен?! Я только что гонку проиграл! Свою победу проиграл, понимаешь?! Свои очки в чемпионате! Так не должно быть! Черт возьми, я сражаюсь за титул! - Никто от этого не застрахован! – Карлос тоже сорвался на крик, поставив чай на стол от греха подальше. – Макс тоже сходил на Редбулле, но при этом он спокоен. Почему бы тебе не привести голову в порядок? - На мою болезнь намекаешь, Сайнс? – напарник чуть вздрогнул, услышав свою фамилию. Шарль звал его по фамилии только на грани, будучи до безумия заведенным и абсолютно неконтролируемым. – Я в норме! - Именно поэтому ты на меня сейчас орешь? - Я ору, потому что мне больно! - Это сход, а не конец света, Чарли, - голос Карлоса стал мягче. – Это пройдет, пока просто выпей чаю и отдохни. Мы со всем разберемся завтра. - Прекрати корчить из себя доктора! Я не душевнобольной, чтобы со мной так разговаривать! - Но ты явно не в себе, солнце! - Из-за тебя! - Я-то тебе что сделал? - Ты меня бросил! Тогда, когда я больше всего в тебе нуждался, ты просто свалил в закат, даже не попытавшись нас спасти! - Нас никогда не было, Леклер! – Карлос тоже начал выходить из себя. – Был я, весь из себя удобный и подушка для слез, и прекрасный ты, которому я был нужен для удовлетворения потребностей. Я долго терпел такое отношение, но больше не буду. Я хочу кого-нибудь, кто будет меня ценить и видеть во мне человека, а не просто временную замену. - Например кто?! - Например Ден! - Ден? – Шарль засмеялся в стиле Джокера, не сдерживая себя. – Ты думаешь, что ему нужен?! Зачем, когда рядом есть Макс? - Бери его на себя, - зло выплюнул Карлос. – Вы идеально друг другу подходите. Оба самовлюбленные, эгоистичные прид… Предложение испанцу договорить не удалось, потому что Леклер, сократив расстояние, практически вжал его в стену, держа за воротник. - Даже не вздумай договаривать это предложение, ты… - Что я? – Карлос даже не пытался сопротивляться. – Не нравится слышать правду? - Не нравится слышать её от тебя! – Леклер положил пальцы на шею напарника, не сдавливая, но и не давая выпутаться. - Пусти меня! - А то? - Я пришел тебе помочь, а ты ведешь себя как последний… Леклер снова не дал закончить предложение, но на этот раз более приятным для себя способом: впиваясь в губы партнера и практически выпивая концовку фразы. Испанец попытался возмущенно заворчать ему в рот, но Шарль слишком хорошо знал напарника, поэтому позволил себе тягучее скольжение языка о язык, легкие укусы, вызвавшие покраснение губ, вынуждавшие Карлоса поддаться. Монегаск сполна насладился поцелуем, не собираясь отрываться от полученной возможности. Да и зачем, если, вдохнув, можно прижаться снова, ещё ближе, ещё теплее? После нескольких попыток Сайнс всё-таки сдался и ответил на поцелуй, уже не пытаясь вырываться и что-то доказывать. Теплые ладони побежали в короткие волосы монегаска, перебирая мягкие пряди, бедра слегка толкнулись навстречу. - Так-то лучше, - довольно мурлыкнул Шарль, отпуская губы и помечая шею. - Я же просил… - Давай отпустим это на сегодня. Прошу, - Леклер мягко оттянул ворот футболки, оставляя алый засос. – Хотя бы на сегодня. Сайнс не стал отвечать, вместо этого перехватывая инициативу и вжимая Шарля в стену. - Ну как скажешь, солнце… Карлос почти рывком поднял футболку напарника, вжимая пальцы в бока и сразу приникая языком к артерии. Не удержался и оставил легкий укус под аккомпанемент стона Шарля. Мягко провел дорожку языком до ключицы, посасывая кожу. - Ещё… Ну и как ему отказать? Карлос мягко подталкивал Шарля к спальне, явно не собираясь отпускать парня в ближайшую ночь. Тот не особо сопротивлялся, цепляясь за партнера, кожа к коже, как раньше. Можно и забыть, что их больше ничего не связывало, можно и забыть, что они уже порознь. Пока можно целовать, касаться, опрокидывать на кровать и вести язык по коже – всё остается в прошлом. Обретая устойчивый ритм, Карлос двигался, вытягивая из партнера знакомые до зудящих ребер стоны. Целовал, забывая дышать, наслаждаясь поскуливающими звуками и своей властью – хотя бы здесь. Доводил до разрядки рукой, удерживая Шарля на пике. - Осилишь второй акт? - С тобой – всегда. Уже глубокой ночью, когда Шарль наконец вырубился и перестал слышать посторонние звуки, Карлос сбежал из чужого номера, тихо щелкнув дверью. В молчании ночи растворился последний звук уходящих шагов, на уже остывшем чае, так и оставшемся на столике, появились круги на воде. Ещё одна ошибка. Ещё одно прошлое, не желающее уходить. Смогут ли они когда-нибудь двигаться дальше?