Best Mistake

Три быстрых стука в дверь прервали размышления Эммануэля о предстоящем параде и встрече с ветеранами. Кажется, что со вчерашнего дня Елисейский дворец не замолкал - подготовка шла полным ходом, а помощники президента сидели на телефонах, отрываясь максимум на поход в туалет. Сегодня его должна была сопровождать Арин, которая, как Макрон догадывался, не спала и отвечала комитету Вечного огня и проверяла все протоколы до самых мелочей. Каждый раз, когда он пытался ей позвонить, ему отвечал автоответчик и оповещал о том, что абонент занят. — Прости, что не отвечала! - Ленуар забежала в комнату. - Речь готова. - Достала из папки свеженапечатанные листки. — Спасибо, ничего страшного, - улыбнулся Эммануэль, целуя девушку в щеку. - Забегалась совсем. — Да вообще, - хихикнула Арин и затянула галстук Макрона, поправляя воротник. - Как только все закончится - спать пойду. — Уже скоро. — Ага... Быстрыми движениями девушка затянула волосы в высокий хвост. Президент удивлялся её активности и взвинченности. — Был бы ты свободен - съездили бы в Россию, шашлыка бы поели... - Арин подошла к мужчине, крепко обнимая его. - Почувствовал бы русский колорит и радость над днем Победы. — Я давно хочу полностью посмотреть ваши русские парады. Вы с такой пышностью празднуете этот день. — Конечно, если бы не русские, не было бы ни тебя, ни меня. Всех бы перебили. — Да, но Америка... — Давай не будем спорить, а то ты меня, патриотку, знаешь. - Девушка поцеловала Эммануэля на полуслове, поглаживая его по щекам. Он поцеловал её в ответ, расслабляясь от её присутствия. — Знаю, - улыбнулся Макрон. - Лучше промолчу, а то ты меня ударишь. Дьявольский смех срывался с её губ. Ленуар любила свою страну, и не терпела, когда в её сторону или в сторону русского народа говорили что-то несоответствующее. Тут же выступала в спор, ругалась до потери голоса, а когда надоедало - просто хлопала оппонента. Президент не раз получал удары по ягодицам или по макушке за не так сказанное слово на родину помощницы. Все забрав с собой, они вышли на улицу, где уже был готов кортеж. Проверив наличие зонтиков, Эммануэль и Арин сели в машину посередине и отправились к Триумфальной арке. Девушка наблюдала за красивыми военными и оружейниками, всадниками и пролетяющими самолётами, которые распыляли в небе сине-бело-красный триколор. Тучи сгущались больше и больше, даже начал накрапывать мелкий дождь. Безусловно, здесь было прекрасно. Величество триумфальной арки чувствовалось при одном взгляде на неё. На специальных местах сидели некоторые представители власти Франции - в том числе и отец Кристин - и ветераны. Они смахивали слезы, но все же смеялись друг с другом, мило что-то рассказывая. Увидев приближающегося президента, старики захлопали вместе со всеми. Арин прикусила ноготь, отмечая у себя в голове это различие от родины. Русские участники войны на параде улыбались редко, и она понимала, с чем это связано - пережили они явно большее, и для всего народа честь видеть их, знать героев в лицо. С каждым годом их становилось все меньше, но память о каждом сохранялась, что для Ленуар было важным. Когда Эммануэлю было пора выходить, она передала охраннику зонт, взяла свой и вышла с толпой других в сторону. Макрон прошёл к ветеранам, вежливо улыбаясь и пожимая каждому из них руку. Около плиты он произнёс свою речь (один из 28 вариантов, который более менее его устроил), несколько людей уже держали венок, чтобы положить его на могилу неизвестного солдата. Вечный огонь даже не дрожал. Арин навела камеру на президента, опускающего цветы на могилу. Он о чем-то задумался на несколько секунд в поднялся с колен. Парад должен был завершиться через несколько минут. Прошёл последний отряд - конец. Шествие завершали военные на лошадях. Люди начали расходиться - ветеранов отвезли на машинах, а Эммануэль что-то переговаривал с властями. Охранники держались рядом. Арин загрузила видео с соцсети Макрона, также поздравление с днем Победы. Побеседовав в охраной, она уже хотела было направиться в машину, как её задержал Леонард. — Мадемуазель Ленуар, добрый день! - улыбнулся он, целуя тыльную сторону ладони Ленуар. — Здравствуйте, мсье Венсан, рада видеть вас в здравии, - улыбнулась девушка в ответ. - Вас что-то беспокоит? — Совсем нет. Мне просто хотелось бы с поговорить с Вами, мне приносит это удовольствие. - Венсан встал рядом с Арин, скрепив свои руки в замок спереди. - Наверняка сложно работать сейчас, когда и у дипломатов дел много, и у президента плотный график? — Очень сложно, но мы стараемся с коллегами все распределять, чтобы не перетруждаться. У вас, должно быть, тоже сейчас суматоха? — О да, экзамены, документы, выпускники... Голова кругом. Беседа о важности высшего образования затянулась на несколько минут - и Арин, и Леонарду было приятно общаться друг с другом. Оба смотрели с одинаковых точек зрения, оспаривали какие-то теории и выдвигали новые. Венсан гордился девушкой, будто она была его приемницей, но чувство восхищения не покидало его. Незаметно разговор перешёл на общественность и СМИ. — Сейчас Вам тяжело переносить ненависть и травлю в Интернете? - спросил Арин Леонард, на что она опустила взгляд, немного мыкнув. — Не то чтобы тяжело. Обидно, но я по жизни привыкла, что ко мне не испытывают тёплых чувств. Поэтому с опытом каждый раз легче. — Сразу скажу, что я на вашей с господином Макроном стороне, и в любой момент поддержу во всех решениях. Любовь не должна иметь границ. Глупо не доверять человеку, который работает на нашу страну. — Благодарю, мсье. - Ленуар улыбнулась мужчине. - Мне приятно видеть, что такой человек, как вы, поддерживает меня. — А мне приятно иметь дело с такой прекрасной девушкой, - улыбнулся Венсан в ответ. - Желаю отлично провести выходной, мадемуазель. - Новый поцелуй опустился на ладонь, и он ушёл к машине. Арин заправила за уши волосы и посмотрела на покрасневшие от холода руки. Кольца казались на пальцах большими не по размеру. Ветер порывался вырвать у девушки зонтик, но она крепко его держала, сопровождая погоду матами. — О чем болтали с Леонардом? - Подошедший Эммануэль накрыл ладони Ленуар своими, улыбаясь ей. — Да так, о хейте, об образовании. — Он большой любитель поговорить. Едем домой, я ужасно хочу есть. В голове Арин промелькнула идея, а злобный смех и дьяволёнок внутри поддержали её. — Ты едь отдыхать, а я схожу в магазин и приду, - ласковым голосом сказала она, приглаживая пиджак президента. — Давай сходим вместе. — Нет-нет, я одна, а ты отдыхай, ты устал. Макрон пристально посмотрел на помощницу, отмечая её хитрую улыбку. — Что ты задумала? — Ничего противозаконного, обещаю! Попрошу Люка меня отвезти прямо к дому, хорошо? — Будь осторожна. - Эммануэль поцеловал Арин и открыл дверь машины. Девушка чмокнула президента в щеку и, когда они с водителем отъехали, сказала ехать в русский магазин. Большой супермаркет находился в тихом районе Парижа. В самом здании было непривычно тихо, лишь продавщица лениво протирала тряпкой прилавок и натянуто улыбнулась пришедшей Арин. — Бонжур, мадемуазель! Девушка засмеялась, подмечая явный русский акцент. — Добрый день, - сказала она на родном языке, поразив женщину в красной жилетке до глубины души. Ленуар взяла корзину и начала ходить между стеллажей, с любовью смотря на русские этикетки. Нет ничего диетического - все как в России, с жирком и аппетитом. Девушка сразу же взяла курицу, чёрный хлеб, маринованные огурцы, сало и коронное блюдо - гречку. Сегодня она собиралась отравить Эммануэля одним только видом этих блюд. Она, конечно, могла взять холодец, но сама магазинный до жути не любила, поэтому он остался на полке, получив от Ленуар брезгливое выражение лицо. На кассе продавщица почти с открытым ртом пялилась на покупательницу и чуть не забыла выдать ей сдачу. Лицо казалось знакомым, но через 10 минут женщина благополучно забыла о ней, погрузившись в пересылку электронных открыток с розочками. Арин загрузила пакеты в багажник и они с водителем поехали к дому, где находилась квартира Эммануэля. Едва Ленуар подумала о нем, раздался звонок. Красноречивое "Папочка♡" высветилось на экране. — Алло? — Арин, я уже успел поспать и поскучать, а тебя все еще нет! — Прости, мы уже едем. Просто мне нужен был магазин, который находится далеко. — Такое чувство, что ты уезжала в Ниццу, - проворчал он, явно испытывая нехватку внимания от девушки. — Ну все, не ворчи. Мы пулей доберёмся. Вот, я уже издалека вижу Эйфелеву башню. — Ладно-ладно, жду. — Угу, люблю тебя! Арин быстро отключилась, смеясь абсурдности всей ситуации. Она видела только два исхода событий - либо мужчина испытает гастрономический оргазм, либо её посадят за преднамеренное убийство президента. Дома Эммануэль забрал у девушки пакеты, крепко обнимая её. Он пытался уже было отнести её в спальню, но помощница была непреклонна и убежала на кухню. — Я решила накормить тебя русской едой! - радостно заявила она, уже замечая на лице любовника недоумение. — Ну, когда нас кормили в России, там было вкусно, но не уверен, что ты будешь готовить медальоны из говядины и галантин. — Конечно нет, это для элиты, сегодня в нашем меню гречка с курицей, маринованные огурцы и сало! — Гречка? Любовь моя, у меня нет заболеваний ЖКТ*, чтобы кормить меня ею. — Нормальное блюдо! Вы, французы, просто не шарите за его шикарность. — Хорошо-хорошо, молчу. Готовь. Арин поцеловала Макрона и поставила воду на огонь. Эммануэль все еще с небольшим недоумением наблюдал за действиями помощницы, близко притулившись к её спине. Она все время помешивала кашу, а когда начала резать мясо, Макрон на всякий случай отошёл подальше. За почти четыре месяца отношений девушка показала себя сильной, способной любить, но не в коем случае не наивной дурочкой, которая готова погрязнуть в мужчине. Наедине им оставаться удавалось сейчас редко - только на выходных и в праздники. Эммануэль с каждым днем любил её все больше, хоть и не понимал за что. Просто любил. Трудно было выделить в ней одну конкретную черту. Арин же чувствовала рядом с Макроном ту заботу, которую ей ни разу не оказывали. Его объятия придавали уверенности в новом дне, а смех наполнял душу теплом. Ох уж этот утренний заспанный голос, который девушка хотела слушать каждую минуту, а публичные выступления - сплошное восхищение. Она могла с уверенностью сказать, что ни с кем бы не чувствовала себя так счастливо, как сейчас с Эммануэлем. — Арин, я клянусь, я не буду это есть! - воскликнул мужчина, смотря на плавающие в рассоле овощи. — Давай, это вкусно! Я же улиток ела, и ты ешь. Макрон пару раз перекрестился, закрыл глаза и быстро прожевал кусочек огурца. На вкус они оказались не мерзкими, чуть кисловатыми. — Ну как? — Ну-у... Ладно, это не мерзко. — Успех! Можно и гречкой кормить. Эммануэль взял ложку, ощущая себя каким-нибудь попугаем. Каша ему не понравилась, несмотря на то, что Арин вкусно её приготовила. — Не очень, но это вкусно, потому что ты приготовила. Мясо вкусное. — Эх, ну ладно. А теперь закрой глаза и не открывай, а то тебя вырвет. Ману послушно закрыл глаза, предвещая что-то ужасное. Ленуар мягко раздвинула его губы пальцем и положила в рот кусочек хлеба. Он был другим на вкус, точно не белый багет. Что-то солёное коснулось нёба. Мужчина прожевал бутерброд с неизвестными наполнением. На удивление, он ему понравился. — Это самое вкусное, что было сегодня. — Ну хоть что-то, - улыбнулась Арин, целуя Эммануэля. - Это сало! Президент посмотрел на белый кусок со специями сверху и закашлялся. Ленуар захохотала, начав колотить Макрона по спине. — Я чуть не умер, а ты смеёшься! - отойдя от приступа, сказал он, но девушка ещё пуще смеялась, хлопая себя по коленям. Сложив руки на груди, президент принялся наблюдать за Ленуар, улыбаясь. Её смех заражал. — Никто ещё от сала не умирал, а ты тут умирающий лебедь, - сказала Арин наконец, усевшись на колени Эммануэля. — Арин Ленуар, я готов есть все, что ты скажешь, но только чтобы это было приготовлено тобой. - Мужчина положил голову на грудь помощницы, слушая бешеное биение её сердца. Она поглаживала его по волосам. — Повтори ещё раз моё имя полностью. Горячий шепот обжег слух девушки, заставляя слегка постанывать от удовольствия: так хорошо ей было слышать её имя с его уст. Остаток дня Арин и Эммануэль провели в квартире: сначала разговаривали, а потом и вовсе уснули на диване. Первым пробудился Макрон. Часы на журнальном столике показывали 11 часов вечера. Девушка тихо сопела ему в шею, закинув на его бедро ногу. Мужчина аккуратно обнял её за талию и поднял, относя в спальню. Как только его голова коснулась подушки, он снова провалился в объятия Морфея, шепча во сне имя Арин.