На грани

В выходной день дом Минджон напоминал огромный механизм, в котором каждый член семьи занимался чем-то своим, но все равно действовали в едином ритме. Прошли недели, когда утренние шумы на фоне готовящегося к учебе города не прекращались даже на выходных. Но в такие дни, как сегодня, можно было позволить себе остаться в своем мире, где не нужно никуда спешить, не нужно прислушиваться к звукам тревожных разговоров родителей. Сегодня не было учебы, не было планов, не было обязательств. Всё вокруг постепенно погружалось в расслабленную атмосферу выходного дня. Минджон проснулась позже обычного, чувствуя на себе мягкий свет раннего утра, который уже пробивался сквозь плотные шторы. Тишина дома была почти уютной, хотя в ней всё равно было много недосказанных слов. Мать, как всегда, занималась домашними делами: расставляла книги на полках, готовила завтрак, суетилась на кухне. Все эти маленькие детали, которые создавали ощущение постоянного движения и энергии, были такими привычными, что Минджон даже не обращала на них внимания. Но сегодня она чувствовала, как в доме возникла странная лёгкость, как будто на мгновение все остановилось, и ей не нужно было быть частью этой карусели. Минджон не торопилась вставать. Взгляд её скользил по потолку, и мысли блуждали в поисках чего-то привычного, успокаивающего. Она слышала, как издалека доносятся шаги матери — то там, то тут, звучат шаги, резко меняя ритм, переходя в некую тревогу, как будто на что-то не хватало времени. И вот оно, привычное чувство — дом, полный людей и их забот, и ты вроде бы в этом всем, но при этом ты на какой-то грани. Это не тянуло ни на радость, ни на страдание. Минджон больше всего не любила такие моменты — когда всё вокруг не имело особого смысла, но ни на секунду не прекращало своё движение. — Минджон! Где мои ключи?! — громкий крик матери прорезал тишину. Он был таким резким и настойчивым, как будто это вопрос жизни и смерти. Минджон не сразу ответила, она чувствовала, как раздражение начинает накапливаться внутри. Это был её мать, её голос, но ощущение, что весь дом пронизан этим криком, не отпускало. — Минджон! Ты что, вообще меня не слышишь? — ещё один возглас, на этот раз с ноткой отчаяния. Минджон вздохнула и, всё-таки решив, что её присутствие всё равно неизбежно, вышла из своей комнаты. Пройдя по холлу, она увидела мать, с нервным выражением лица, обыскивающую шкаф, явно не находя того, что искала. Это было так знакомо. Суета, постоянный ритм поисков и тревог, которые никогда не прекращались. — Мама, ты опять… — Минджон остановилась на полуслове, чувствуя, как её голос стал тише. Она знала, что это всё неважно. Что её мать потеряла ключи, что она об этом кричит — всё это было частью привычного дня. Мать не повернулась, продолжая искать среди бумаг и книг. — Ты что, совсем не могла мне помочь? Где твоя голова? — её слова не были полны злости, но она явно ждала, что дочь вмешается и спасёт её от этого хаоса. Минджон почти беззвучно прошла мимо неё, не желая заводить ссору по пустякам. Она всегда ощущала, что в таких моментах её присутствие было излишним. Родители с их повседневной суетой, с их постоянными требованиями, чтобы все было на месте, чтобы ничего не ускользало — всё это становилось чем-то чуждым. Минджон не могла понять, почему её мать так нервничала. Ключи? Боже, это же просто ключи.  Минджон была единственным ребенком в семье, и этот факт влиял на атмосферу дома. Всё внимание, вся забота и требования были направлены исключительно на неё. Иногда это было слишком тяжело — всё, что происходило в доме, касалось только её, а обязанности, которые ложились на плечи единственного ребёнка, порой казались излишними. Сегодня, в день, когда не было учебы, когда можно было бы просто расслабиться, Минджон всё равно ощущала эту неустанную тягу за чем-то важным, что нельзя было избежать. Мать не переставала суетиться, и в какой-то момент Минджон начала чувствовать, как этот уютный, но напряжённый хаос заполняет её пространство. С каждым шагом по дому Минджон ощущала, как тяжело быть единственным объектом всех забот. Родители, стараясь обеспечить ей лучшее, иногда забывали о её желаниях. Всё было связано с планами, с успехами, с тем, чтобы быть на высоте, в отличие от друзей и соседей. Минджон чувствовала себя в ловушке этого перфекционизма, даже в моменты тишины. Она вернулась в свою комнату, но в голове все равно крутились мысли, которые не давали ей покоя. Она села за стол и взяла в руки телефон, не спеша открывать сообщения, но взгляд сам собой упал на экран. Джимин. Она продолжала мысленно прокручивать тот разговор, который всё не выходил из головы. Было странное чувство, что она не могла и не хотела полностью отпустить это ощущение. Хотя всё это было таким раздражающим, но в то же время, когда Джимин появлялась в её жизни, всё становилось не таким уж и пустым. Пока она сидела в своей комнате, рассматривала экран телефона, её мысли возвращались к Джимин. В этой повседневной суете, в этих бесконечных ожиданиях, напряжённых разговорах с матерью, именно Джимин могла отвлечь её хотя бы на минуту, заставить забыть о своей роли в доме. Минджон снова отложила телефон и встала с места. Сначала, она планировала вернуться к работе, попытаться сосредоточиться на чем-то, что могло бы хотя бы немного отвлечь её от этого напряжения. Но мысли снова возвращались к Джимин. Постоянные стычки, бесконечные перепалки, саркастичные замечания — всё это было и раздражающим, и забавным одновременно. Даже если она пыталась уйти от этих мыслей, Джимин продолжала занимать её ум. Вдруг в дверь постучали. Минджон не успела даже спросить, кто, как её мать вошла в комнату, с явным намерением что-то сообщить. — Минджон, ты опять целый день в комнате сидишь? — её голос был таким же требовательным, как всегда. — Ты хоть за завтрак села? Почему ничего не делаешь? Минджон не знала, как реагировать на такие вопросы. Мать всегда ждала, что её жизнь будет идеальной, что она всегда будет на высоте. Все эти требования изначально выстраивали вокруг неё некую незримую стену, за которой она не могла быть собой. — Да, я скоро выйду, — ответила Минджон, стараясь не выглядеть слишком раздраженной. Она чувствовала, как в груди постепенно скапливается этот знакомый комок раздражения. Каждое её слово, каждый её жест был под контролем. И это становилось всё более тяжёлым. Мать не обратила внимания на её настроение и продолжила свою речь: — Тебе не нужно вечно сидеть одна, ты же не робот. Ты знаешь, что у тебя есть друзья. Надо хоть иногда общаться с кем-то. Минджон подняла глаза на неё, чувствуя, как тяжесть слов мамы снова ложится на её плечи. Быть единственным ребёнком было тяжело. Ожидания, давление, требования быть лучшей везде, всегда — всё это давило на неё, оставляя мало пространства для личных желаний. Минджон улыбнулась, но улыбка не была настоящей. Это была улыбка, которая не отражала того, что происходило в её душе. — Я подумаю, — сказала она с лёгким вздохом, и мать, удовлетворённая её ответом, вышла из комнаты. Минджон осталась одна. Тишина снова окутала её, но теперь она была немного иной. Это было не успокаивающее одиночество, а скорее чувство какого-то подавленного ожидания. Она снова взяла телефон, и этот момент стал почти ритуалом. Пальцы сами собой начали искать имя Джимин в списке контактов, будто это было единственное, что могло бы сейчас хоть как-то вывести её из этой внутренней тяжести. Когда её взгляд снова встретился с именем Джимин, она вдруг поняла, что это ощущение не проходило. Все эти мелкие стычки, постоянные перепалки, её сарказм — она уже не могла представить свой день без этой игры слов и напряжённых взглядов. В какой-то момент Минджон осознала, что, возможно, это единственное, что её действительно связывало с реальностью. Минджон несколько секунд смотрела на экран телефона, размышляя, стоит ли писать. Но, как всегда, её пальцы уже сами набирали текст, прежде чем она успела окончательно осознать свой поступок. “Как там твои успехи с кистью? Убежала от меня в поисках вдохновения?” Она положила телефон на стол, глядя на сообщение. Как всегда, слова не были нейтральными — это было чуть больше, чем просто любопытство. С каждым разом Минджон всё меньше могла скрывать, как её мысли были связаны с Джимин. Бесконечные пересуды, молчаливые вызовы и ещё эти чертовы моменты, когда её глаза невольно встречались с глазами Джимин. Минджон не могла объяснить, почему именно эти взгляды цепляли её так сильно. Её взгляд снова устремился в окно, на улицу, где вдалеке прогуливались люди. Сколько раз она проходила мимо этого окна, не замечая, как замкнутый круг её жизни продолжал вращаться. Её мама продолжала требовать, друзья не дожидались, и каждый день казался таким же, как предыдущий. Но стоило ей лишь вспомнить ту нервную искру в глазах Джимин, как мир вокруг начинал терять свои очертания, и становилось невозможно не думать о том, что будет дальше. Тут пришёл ответ: «Я тебя не боюсь, если что, так что оставь свои приколы. Я не убегала от тебя, а просто дала себе немного времени подумать. Если ты хочешь разыграть старую шутку, то об этом не забудешь». Минджон слегка усмехнулась, прочитав сообщение. Как всегда, Джимин была на высоте. Она отвечала легко, будто не было этих тяжёлых моментов, как будто между ними не было скрытого напряжения. Но для Минджон всё было не так просто. Она снова села у стола и продолжала смотреть на экран. Как бы она хотела ответить так, чтобы в её словах была какая-то угроза, какая-то сила. Но всё, что она написала, было опять на грани игры. Это было не искренне, а скорее реакцией на пустоту вокруг. «И не надейся, что я сдамся, Джимин. Я не для того сюда пришла, чтобы ты думала, что я ослабла.» Она нажала отправить, и на секунду почувствовала лёгкое облегчение, как будто это маленькая победа в их постоянной дуэли. Но она уже знала, что это не закончится. Минджон жила этим, потому что именно это придавало её жизни хоть какое-то напряжение, хоть какое-то чувство, что она не теряет контроль. Телефон снова запищал. «Ты ещё не поняла? Я не играю, Минджон. И не собираюсь сдавать позиции. Мы можем провести эту дуэль до последнего.» Минджон прочитала сообщение и в тот момент поняла, что всё это стало чем-то больше, чем просто словесной перепалкой. Это была борьба за внимание, за контроль. И даже если они обе знали, что не смогут друг другу доверять, эта борьба продолжалась. Минджон не могла сказать, что ей нравится быть в этой ситуации. Но, черт возьми, это было единственное, что заставляло её чувствовать что-то настоящие в этом бездушном мире ожиданий и давления. И она знала, что не отпустит этого. Минджон откинула голову назад, закрывая глаза на мгновение. Всё это начинало немного изматывать. Каждая их переписка становилась как новый виток в этом нескончаемом круге — не просто словесная дуэль, но что-то более глубокое. Она чувствовала это в воздухе, в каждом её сообщении, в каждой фразе Джимин, как будто что-то проскальзывало между строками, что она не могла понять до конца. Минджон встала и подошла к окну. Снаружи был обычный день — люди шли по своим делам, машины проезжали мимо. Но её мир был другим. В её голове продолжался внутренний диалог. Что на самом деле значили эти разговоры с Джимин? Это было нечто большее, чем просто привычка. Она ощущала, как её мысли запутываются, и каждый раз, когда она пыталась найти логичный ответ или объяснение, она становилась всё более уверенной в том, что этот конфликт мог быть гораздо более важным, чем она пыталась признать. Стук в дверь вывел её из раздумий. — Минджон! Ты там опять сидишь? Тебе уже давно следовало бы выйти, — кричала мама с коридора. Минджон не ответила сразу, давая себе время, чтобы успокоиться. Она на мгновение обернулась к экрану телефона. Новый ответ от Джимин был уже в чат-истории. Ещё один вызов, ещё одна игра, но теперь она не была так уверена, что хочет участвовать в этом до конца. Её нервы уже были натянуты, и она не знала, как долго сможет выдержать этот постоянный прессинг — как дома, так и извне. — Хорошо, — ответила она, вставая с места и направляясь к двери. — Иду. Когда Минджон вышла в коридор, её мать с упрёком посмотрела на неё, явно недовольная её долгим отсутствием. — Ты бы могла немного помочь по дому, — продолжила она. — Хватит сидеть в комнате, как отшельник. Мы все тебя ждем, а ты всё на телефоне сидишь. Минджон сделала глубокий вдох и пошла на кухню, чтобы помочь, но её мысли всё равно оставались с Джимин. С каждым новым сообщением что-то внутри неё оживало, хотя она не могла точно понять, что это. Было ли это раздражение или любопытство? Может быть, и то, и другое. Но Минджон не могла позволить себе слишком долго об этом думать. В конце концов, у неё были свои дела, свои обязательства, и ей нужно было сосредоточиться на том, что важно в её жизни. Но в глубине души она знала, что они не смогут просто так уйти друг от друга. Это было неизбежно. Минджон наконец-то вышла из дома, чувствуя, как свежий воздух сразу же помогает ей немного расслабиться. Она не пошла в никуда, просто отправилась на прогулку по привычному маршруту — улица была знакомой, полна магазинов и уютных кафе, но ей нужно было время для себя, чтобы на время забыть о происходящем. Остановившись на мгновение у витрины, она посмотрела на отражение — её лицо, слегка уставшее, с лёгким оттенком раздражения. Пальцы вцепились в сумку, а мысли вновь устремились к Джимин. Она не знала, почему каждый их разговор ощущался так обострённо. Почему всё это казалось важным, хотя по сути не стоило того. Минджон осознавала, что сама не понимает, что в её отношениях с Джимин стало не так, но чувствовала, что не может остановиться. Она продолжила идти, и прохожие как-то естественно избегали её взгляда, как будто она была поглощена своими мыслями и не замечала их. Минджон чувствовала себя немного отстранённой, будто была частью мира, но не совсем в нём. С каждым шагом давление, которое ощущала внутри, становилось чуть более терпимым, но всё равно не уходило полностью. Она свернула в небольшой парк, где обычно бывало чуть меньше людей, и где можно было уединиться, хотя бы на некоторое время. Села на одну из скамейкок, вынув телефон из сумки, она не смогла удержаться и открыла чат с Джимин. «Ты правда думаешь, что всё так просто?» — написала она, и секунду спустя затаила дыхание, ожидая ответа. Минджон немного отвела взгляд в сторону, как будто пытаясь спрятать свои чувства. Она не хотела, чтобы кто-то заметил, что её мир в какой-то момент снова начал крутиться вокруг Джимин. Всё, что она сейчас могла сделать, это ждать, как эта новая глава в их отношениях продолжит развиваться. Время прошло, и когда телефон снова запиликал, Минджон не смогла сдержать легкую улыбку. Джимин снова нашла способ её задеть. «Ты что, не можешь просто оставить меня в покое? Думаешь, я не вижу, что происходит?» Минджон прочитала и выдохнула, продолжая сидеть на скамейке. Ответ был таким же, как всегда — насмешливым, дерзким и полным скрытого вызова. Но именно это её и притягивало. В этих словах было что-то большее, чем просто игра. Это была борьба за внимание, за какой-то свой внутренний контроль, за то, чтобы не признать, что на самом деле их отношения были не такими уж простыми. Минджон снова посмотрела на свой телефон и решительно набрала ответ: «Ты ничего не понимаешь, Джимин. И не поймешь, пока не попробуешь. Всё, что ты сейчас говоришь, — это пустая болтовня.» Сердце билось немного быстрее. Минджон не знала, что будет дальше. Но она чувствовала, что эта переписка, это напряжение не может длиться бесконечно. И рано или поздно они столкнутся. И вот тогда будет понятно, кто из них на самом деле может держать ситуацию под контролем. Ответ пришёл быстро: «Пустая болтовня? Возможно. Но ты, Минджон, даже не представляешь, что будет, если я решу всерьёз тебя услышать.» Минджон сжала телефон в руке и встала, решив прогуляться ещё немного. Письмо не давало ей покоя, но где-то в глубине души она знала, что эта борьба за внимание, за эмоции, за контроль — всё это, может быть, не так уж и плохо. Минджон сделала ещё один шаг и остановилась, не в силах оторвать взгляд от экрана. Ответ от Джимин был коротким, но в нём было что-то, что заставило её сердце биться немного быстрее. «Ты так боишься мне ответить, потому что знаешь, что в этот раз я выиграю.» Минджон усмехнулась, прижимая телефон к себе. Было что-то магнетическое в этом сообщении, как будто Джимин намеренно подталкивала её к ответу, к действию. Всё это было в её манере: дерзкое, вызов, игра. Минджон чувствовала, как её пальцы неуверенно потянулись к экрану, но она, словно чувствуя какой-то новый импульс, снова остановила себя. Не сегодня. Она взглянула вокруг — парк пустел, и в этом уединении её мысли могли спокойно развиваться. Она вернулась к переписке, но теперь ответ был в её голове уже совсем другим. «Ты уверена, что выиграешь, Джимин?»— написала она, с лёгким намёком, будто проверяя, сможет ли Джимин вытащить её из этого состояния неопределённости. Минджон сжала телефон в руках, не зная, что именно ожидать. В этих словах было что-то не просто игривое. Что-то, что заставляло её ощущать, как будто они оба играли в свою игру — более личную, более откровенную. Ответ пришёл почти мгновенно: «Ты просто не можешь не ответить, правда?»— Джимин написала с таким лёгким флиртом, что Минджон невольно улыбнулась. Это было именно то, что она хотела услышать, но не хотела признавать. Минджон почувствовала, как в её груди что-то подскочило, и она, не задумываясь, набрала ответ: «Может, я просто люблю, когда ты пытаешься угадать мои мысли.» Она знала, что этот шаг мог быть слишком смелым. Но, возможно, именно он был тем самым моментом, когда что-то в их отношениях начало меняться. Не в тот момент, когда они просто перетягивали одеяло, а когда всё это стало чем-то более настоящим. Её телефон вибрировал, и Минджон уже могла предсказать, какой ответ будет следующим. Но в этот раз что-то в её глазу стало немного более уверенным. И этот вызов, флирт, напряжение между ними — всё это вызывало в ней не просто раздражение, но и странное притяжение. Минджон стояла, теребя телефон в руках, её мысли путались, словно клубок. Что это может значить? Ненависть? Соперничество? Дружба? Флирт? Влюблённость или…зависимость? Это слово вдруг прозвучало в её голове, как невыносимо тяжёлое, но соблазнительное признание.Зависимость… Это ли не то, что их связывало? Тонкая нить между ними, незаметная на первый взгляд, но крепкая, как железо. В этой мысли было что-то пугающее и в то же время манящее. Минджон почувствовала, как её сердце учащённо забилось. Могла ли она отказаться от этого? И что будет, если вдруг окажется, что она уже слишком глубоко в этом… слишком поглощена?