Переиграл?

Солнце еще не успело показаться из-за горизонта, как в доме Артура появился один наглый гость. Александр переместился прямо в спальню англичанина. Англия тут же проснулся. Он сел в постели, включая ночник. — Что ты тут делаешь? — недовольно спросил Артур, он еще не проснулся, поэтому желчи в его голосе было мало. — Мне срочно нужно увидеться с Иваном, — стальные нотки четко слышались в голосе русского. — Ну так иди к нему, я-то тут причем, — равнодушно сообщил Англия, выключая свет и снова забираясь под одеяло. Но Александр включил свет и сдернул одеяло. — В том-то и проблема, я не могу с ним связаться, не могу с ним увидеться на территории Нидерландов, не могу до него дозвониться. Я ничего не могу. — Спасибо, что уведомил меня, что ты не самый крутой маг, — едко заметил Артур, все же вставая с кровати. — От меня тебе что надо? — угрюмо спросил англичанин, забрав одеяло из рук русского и заправив свою кровать. Он не понимал, чего это Брагинский притащил к нему свою задницу, но понимал — поспать ему не дадут. — Ты должен встретиться с Альфредом и уговорить его устроить встречу раньше, — заявил Александр, наблюдая за англичанином, эта версия Англии ему не нравилась. Оливер был куда доброжелательным, если к странам из его мира можно приметь это слово. — Он меня не послушает, я пытался с ним поговорить, но он словно под чарами и прислушивается лишь к словам Алеида, — недовольно заметил Англия, его раздражала одна только мысль, что Нидерланды имеет власть над Америкой. — Мы с ним недавно поссорились. — Вот и придешь к нему мириться, скажешь про свои подозрения в отношении Нидерландов. В общем, кого я учу, интриги ты умеешь плести лучше других, — усмехнулся русский. Он схватил Англию и потащил его на кухню. — А, чтобы разговор у вас клеился лучше, приготовим его любимую еду. Что у вас тут Америка ест? — Бургеры и газировку, — ответил Англия, поставив чайник и доставая из кухонного ящика коробочку чая ассам. Он насыпал крупнолистовой чай в заварочный чайник и залил кипятком. А после принялся готовить себе завтрак. — Но я готовить не собираюсь. — Я сам приготовлю, все равно там будет особый ингредиент, — потерев руки, сказал Александр. — Чем ты собираешься пичкать моего брата? — насторожился Англия, поставив тарелку с готовым завтраком на стол и налив в кружку ароматный черный чай. — Всего лишь зелье для нейтрализации всех остальных одурманивающих рассудок зелий или заклятий, — успокоил англичанина Брагинский, поправляя красный шарф. — И прежде чем ты спросишь, почему так нельзя было поступить с Иваном с самого начала, отвечу, там тяжелый случай, но я не думаю, что тут с Америкой Алеид стал заморачиваться. — Мне безразличен Иван, и что с ним будет, а вот от Алеида я бы с радостью избавился, хотя бы в плане отвадить его от Альфреда, — безразлично сказал Артур, хотя этот вопрос и правда крутился в его голове. То, что с Иваном все сложно Артур и сам понял, было достаточно одного только взгляда на Ивана при их встрече. Да, Англия был той еще мразью, но Альфред ему был не чужой, младший брат все же, а эта голландская падла умудрялся плести против него интриги еще и общаться с ним, как с другом. Настроил его против Артура. Александр промолчал, он принялся готовить бургер. Первая попытка закончилась еще на стадии теста, которое получилось очень твердое и соленое. Затем в духовке булочки превратились в угольки. Третья попытка — сгорела котлета. Англия завтракал и тихонько радовался неудачам Александра, пока тот не спалил ему кухню. Энная по счету попытка закончилась тем, что загорелась шторка на окне. Успешно пошутив пожар, Артур вызвался сам приготовить это простое по сути блюдо. Но оно отправилось в урну, Александру не понравился вкус. — Ты сам готовить не умеешь, а Альфред мою еду любит! — не выдержал такой ужасной критики в свой адрес Англия. — Он бы съел. — Надо, чтобы блюдо было вкусное и выглядело аппетитно, — спокойно ответил Александр, и ему пришлось позвать Оливера. Англия был недоволен еще одним незваным гостем в своем доме. Особенно его выводило из себя поведение Оливера, такой жизнерадостный, скачет туда-сюда, весело улыбается, дружелюбно воркует с Александром. Самое раздражительное осознавать, что Оливер — это он, Англия, где-то в другом мире. Однако, готовил Оливер действительно лучше, чем Артур, как бы не печально это было признавать Артуру. Ему и самому захотелось съесть те бургеры, чтобы Оливер поставил на стол, но Александр его обломал, он немного сбрызнул булочки непонятным зельем, без запаха и вкуса. — И почему я должен тебе верить, что Альфред не отравится этим? — подозрительно глянув на Александра, спросил Англия, взяв в руки бумажный пакет, где уже лежали бургеры. — Потому что мне до твоего Америки нет дела, по крайней мере сейчас, — спокойно ответил Александр, а после щелкнул пальцами, перемещая Англию к двери дома Альфреда.

* * *

Иван сидел на кровати и грустно наблюдал, как немец аккуратно складывал вещи в свой чемодан. Так не хотелось его отпускать, с ним было легко и просто общаться. Если бы можно продлить эти короткие мгновения на вечность, Иван бы был счастлив. Но вряд ли вернувшемуся завтра Холлу будет приятно узнать, что его ненаглядный за его спиной проводил время с Людвигом, человеком, которого должен бояться и избегать за всю ту причиненную боль и страдания. — Ваня, поехали со мной? — замерев перед русским, умоляюще предложил Людвиг, на дне чистых голубых глазах плескалась надежда вперемешку с большой печалью. Он думал, его план сработает, и Иван, увидев его собирающимся покинуть Амстердам, пойдет с ними, но недооценил крепость уз клятвы, что связывали Алеида и Ивана. — Не могу, — против своих чувств говорил Иван, в его душе была путаница, одна часть хотела согласиться на предложение немца и сбежать с ним, но другая часть твердила, что надо вернуться к мужу. Брагинский пребывал в смятении, не зная, как ему поступить. — Почему ты не можешь остаться тут? — жалобно спросил Иван, поднимая пропитанный горечью взгляд на Людвига. -«Почему я должен выбирать?» — Ваня, тебе же хорошо со мной, — тихо произнес Людвиг, кончиками пальцев едва касаясь щеки русского. Иван молчал и только смотрел в глаза Германии. Прошло еще мгновение и русский был опрокинут на кровать, а Людвиг нависал над ним. У русского расширились глаза, стоило почувствовать на своих губах чужие. Людвиг нежно сминал губы Ивана своими, даже не пытаясь углубить поцелуй, однако полное осознания насколько ему не хватает Брагинского пришло именно в этот момент. Вот Иван рядом с ним, в его власти. Он вжимал русского в кровать, продолжая целовать и даже не замечая, что Брагинский ему не отвечает. Иван не отвечал на поцелуй, но и не вырывался. Противоречия разрывали его душу на части, он метался от приятного до неправильного и обратно. Однако стоило только подумать о том, что это может перерасти во что-то больше, чем просто поцелуи, Иван со всей силой оттолкнул Людвига от себя. Он быстро подскочил с кровати и выбежал за дверь, стараясь не обращать внимания на крики Германии, который не пытался бежать за русским. Иван лежал на кровати, прижав ноги к груди и тяжело дыша, он так и не спал всю ночь, думая об этом инциденте. Сейчас он сожалел, что так позорно сбежал, он мог навсегда потерять шанс быть счастливым. Русский бросил мутный взгляд на свое обручальное кольцо, что словно змеей обвился вокруг пальца, принося мучительные страдания. Именно в таком состоянии Холл и застал мужа, когда вернулся домой. — Я думал, ты меня встретишь у двери, — произнес Алеид, ставя у кровати чемодан, как же его бесили эти формальности, которые приходилось разыгрывать для русского. — Я тебе что собака?! — оскалился не хуже пса Иван, кидая в Холла подушку и переворачиваясь на другой бок. Было неимоверно больно лежать на левом боку, в груди словно все жгло и одновременно сдавливало, хотелось кричать на весь дом, но такого Брагинский себе позволить не мог. — Ванюша, что произошло? — Алеид насторожился, он осторожно присел на кровать и без резких движений приблизился к Ивану. — Мне плохо, — тихо произнес Брагинский, зажмуривая глаза, чтобы не разреветься, как девчонка. Его самого бесило такое состояние свое, почему он не может, как мужик взять все в кулак и… И что делать-то? — Тебе больно? — Алеид лег рядом с Иван, прижимая его к себе, он уткнулся носом в светлую макушку. — Что случилось? — мягко спросил Нидерланды, проведя рукой по волосам русского. Иван молчал, он не мог описать свое состояние Холлу, но не потому, что не мог подобрать слова, а потому, что его не поймут и явно не оценят страдания по Людвигу. Алеид прилег рядом, он продолжил неспешно перебирать мягкие пряди, задумчиво глядя в потолок, в последнее время Иван все больше и больше страдал, а он даже не представлял, как помочь любимому. Точнее не так — в теории он догадывался, но такой вариант не устраивал его. Брагинский спустя какое-то время развернулся к Алеиду и прижался к нему, он все еще чувствовал себя отвратительно. Он встречался с Людвигом за спиной мужа. Но что он мог поделать его тянуло к немцу, в то же время и от мужа он уйти не мог. — Как дела на работе? — начал разговор Иван на отстраненную тему. Он провел рукой по груди Алеида, положив руку в районе сердце, слегка сжав в руке ткань рубашки. — Ты выглядишь уставшим. — Да, много работы было, — отозвался голландец, а после улыбнулся. — Но я рад, что вернулся домой, к тебе. — Я тоже рад, что ты дома, — немного погодя произнес русский, чувствуя, как негатив потихоньку отходит на второй план. — Нам надо выбраться куда-нибудь вместе, — предложил Иван, он желал отвлечься от мыслей о Людвиге, а лучше всего это было сделать провести время со своим лю… мужем. — Куда бы ты хотел пойти? — поинтересовался Холл, взяв Ивана за руку и переплел их пальцы в замок. — Может быть, в клуб? Или на концерт? — назвал несколько вариантов русский, думая, где легче было бы отвлечься от всех ненужных мыслей. — Концерт? Хорошо, я посмотрю билеты, — усмехнулся Алеид, доставая телефон.

* * *

Сербия подошел к двери, в которую не переставали стучать, поворачивая ключ в замке, он недовольно забурчал. — Если это ты Гилберт, я набью тебе лицо. — А вот и не угадал, — весело произнес Болгария, нагло проникая в дом, когда дверь была отворена. Он бегло осмотрелся, понимая, что в доме брата ничего не изменилось. — Что ты тут забыл? — выдохнул Вук, скрестив руки на груди и прожигая Болгарию взглядом. — Примерь, — Димитар вместо ответа вручил в руки серба пакет. А после глядел во все глаза, ожидая реакции. Сербия почувствовал неладное, заметив пристальный взгляд, он заглянул в пакет, сперва не понимая, что там. — Это… волосы? Парик? — неуверенно вслух рассуждал Сербия, достав парик, а под ним замечая платье. — Димитар! — от возмущенного крика Вука даже спокойно спавший у порога кот подскочил, тут же занимая агрессивную позу. Болгария едва не оглох, он не смог сдержать смеха, стирая с лица слезинки. — Ты своего кота-то напугал, — сквозь смех произнес богларин, едва ли не сгибаясь пополам, но заметив злого Вука, который приближался к нему. Он отскочил в сторону и выставил руки перед собой. — Эй, выслушай меня! — Сперва я тебя изобью, — разминая кулаки, угрожающе прошипел серб, уже готовый ударить брата. Узнав, что произошло на восточном фронте между Германией и Россией, Димитар тут же поспешил к Людвигу. Он хоть и соблюдал нейтралитет, но все же его правительство больше благоволило Центральным державам, а не Антанте. И вступление в войну было лишь вопросом времени. И все же сам Димитар колебался, все же Иван помог обрести независимость, да и родственник пусть и дальний. Но сейчас он хотел узнать правда ли то, что он услышал. Он, не обращая внимание на охрану, влетел в дом Германии, лишь в дверях спальни его догнали солдаты, и схватили. Болгария не сопротивлялся, когда его скрутили охранники, то что он увидел повергло его в шок. На кровати без сознания лежал Иван, верх его одежды был заляпан кровью, на коже лица и рук были уродливые обширные ожоги, дыхание было судорожным. — Германия, мы пытались его остановить, — начали было солдаты, но тут же заткнулись, когда Людвиг бросил на них взгляд. Германия обернулся к нарушителю спокойствия. Димитар не мог не отметить чересчур бледный цвет кожи и воспаленные глаза немца и темные круги под ними. — Что ты тут забыл? — спросил Людвиг, и голос его звучал больше безразлично, чем угрожающе. — Я… пришел обсудить перспективы союзничества, — выдавил из себя Болгария, а после его обеспокоенный взгляд снова скользнул к Ивану, который теперь заходился кашлем. — Это обязательно делать сейчас? — голос Людвига, который еще полминуты назад был лишен почти всех эмоций, теперь был резок и холоден, а сам немец потерял всякий интерес к болгарину. Вернув все внимание русскому, он платком стер с его рта и подбородка кровавую жижу, где не только была кровь, но даже, возможно, и кусочки легких. — Нет, но, — Болгария растерялся, не зная, что сказать и ответить, смотря на Россию. — С ним все будет хорошо? — Я уверен, он поправится, — голос Германии почти не дрожал, когда он сказал это. Он не сомневался в своих словах, однако смотря на русского в таком состоянии, он вспоминал двенадцатый год девятнадцатого века. Вспоминал Ивана в лесу сразу после пожара в Москве. А сейчас причиной такого состояния, стал он сам. Пальцы невольно пробежались по обожжённой хлором щеке русского, прикосновения были осторожными и нежными. — А теперь убирайся и если хочешь присоединиться ко мне, то подойди в более подходящее время. Солдаты, уловив настроение своей страны, поспешили вывести Болгарию из спальни и вышвырнуть из дома. — Иван! Это касается Ивана! — быстро сказал Болгария, зажмуриваясь, а после осторожно приоткрыл один глаз, замечая, как кулак Вука замер в паре миллиметров от его лица. Он осторожно отодвинул руку брата и, увидев выжидающий взгляд серба, продолжил. — Скоро будет встреча НАТО-Россия на территории Англии, Алеиду придется привести Ивана. Мы могли бы вытащить Россию оттуда. — Почему я тебе должен верить? Ты в НАТО. Да и до этого был на стороне Германии два раза, — насторожился Вук, прижимая Болгарию к стене за грудки. — Потому что мы славяне и братья, — улыбнулся Болгария, но почувствовал предупредительный удар о стену, он продолжил уже серьезно. — Я не такая конченная мразь, Америка готов воспользоваться ситуацией с Иваном и попытаться захватить его земли, пока он беспомощный… Мне это не нравится. Особенно сейчас, когда по нашему миру ползает еще какой-то Россия. А Гилберт, падла, снюхался с Англией, который точно не пойдет против своего брата. Сербия отпустил Димитара, нахмурив брови, тот так много знал. — И что ты хочешь? — Хочу провести тебя на встречу, как свою спутницу, — болгарин отошел на пару шагов на всякий случай. — Холл желает наплести Ивану, что все на встречи просто послы из разных стран, и будет странно, если он один придет с парой… ну короче мне нужна пара… и я мог бы позвать простую девку с улицы, но Ивана надо вытащить оттуда! — Вот не верю я в твой порыв, но я согласен, — обдумав все сказанное, согласился Вук, понимая, что это идеальный план попасть на встречу. Он не собирался слепо доверять Димитару, часто тот оказывался по другую сторону баррикад, но не мог упустить свой шанс, даже если придется напялить женские шмотки. — Когда там твоя встреча? — Через месяц, — сообщил Болгария, но в этот момент в чат НАТО пришло смс, прочитав его, он, подняв на брата ошарашенный взгляд, произнес. — В ближайшую пятницу. — Отлично, а теперь убирайся, чтобы до пятницы тебя не видел, — грубо сказал Вук, выставив Болгарию за дверь. Он взял пакет и прошел в гостиную, краем глаза замечая, как кот вальяжно последовал за ним. — Никакой благодарности, — между тем за дверью сказал Димитар, грустно посмотрев на дом Сербии. Они общались не так плохо, но сейчас Вук такой раздражительный и хмурый, болгарин это связывал с ситуацией России, сам он только недавно допер, что с Иваном что-то не так, а Вук, скорее всего, знал об этом с самого начала, не зря же его Америка тогда отправил на пару дней в тюрьму, чтобы остыть. А где-то в другой части Европы в это время Холл со злости скинул все со своего рабочего стола. Он не представлял, что делать. План по тому, как заставить других говорить лишь то, что нужно, был еще в процессе, а эта долбанная встреча уже через пять дней. Иван заглянул в кабинет Холла. — Все в порядке? Я слышал… что произошло? — спросил русский, осматривая беспорядок в комнате. Холл сперва зло посмотрел на Ивана, едва сдерживая порыв, чтобы не накричать на него. Он подошел к русскому и пылко поцеловал в губы, заставляя Брагинского расширить глаза от такой неожиданности. Иван прежде, чем подумать, уперся руками в грудь Холла отталкивая его. Алеид отшатнулся от мужа и недоуменно посмотрел на него. — Мы же в кино собирались, — тихо произнес русский, чувствуя под недовольным взглядом Холла себя очень виноватым. — Кино можно и отменить, вечером все равно на концерт идем, — произнес Нидерланды, снова зажимая Ивана у двери, забираясь руками под футболку. Брагинский снова оттолкнул Холла, в этот раз сильнее, чем прежде, Алеид даже упал на пол. Но быстро встал на ноги. Его взгляд уже не выглядел недовольным, или раздражительным, нет, Алеид был взбешен поведением Ивана. — Я… — Иван пытался найти оправдание своему поведение, но в какой-то момент понял, что такой напор Холла пугает и на самом деле неприятен. — Мне не нравятся твои прикосновения! Мне не нравится, как ты груб и напорист. — Вот оно что, — делая паузы между словами, медленно и чересчур спокойно произнес Алеид, который и так был разгневанным после сообщения Америке, а Иван совершенно не облегчал ситуацию. — Но, к сожалению, ты не в том положении, чтобы отказывать мне. — Что?! — возмущенно воскликнул Иван, он повернулся к двери, желая покинуть супруга, а может быть и дом. Но поворачиваться спиной к Алеиду было ошибкой, так как в следующую секунду перед глазами все потемнело, Иван упал на пол без сознания.