Пилигрим

      Прошёл месяц с последнего празднования «счастливой андары». «Зелень», так обычные меридийцы прозвали свою болезнь вместо сложносочинённого названия придворного алхимика, прогрессировала. На телах заражённых уже сложно было подсчитать количество кислотно-зелёных пятен, поэтому от безысходности их стали игнорировать, как страшный сон, который скоро должен развеяться. Но изуродованная красота и опасливые взгляды нынче поредевших приезжих купцов служили постоянным напоминанием о зудящей проблеме. Члены семей стали с отвращением посматривать друг на друга, об интимной жизни не шло и речи, невроз потихоньку усиливался.              Люди из-за беспомощности городских целителей стали обращаться к различным верованиям, ведь перед глазами то и дело мелькали совершенно чистенькие приверженцы озёрного культа и «Всевидящего ока», даже чуждое этим местам дальтийское язычество обретало поклонников. Появлялись выдуманные тёмные обряды, пока с небольшими жертвоприношениями, к ним добавились оголтелые лидеры мнений, проповедующие об истинной причине всех бед, к слову причины у каждого оратора были разные.              Настоящий же страх поселился в жителях мариота после вестей о том, что погиб ремесленник-каменотёс. Его родные чуть больше андары наблюдали за тем, как зелёные пятна наливались бурым цветом, а потом миг, и красные волдыри лопнули, заливая мужчину кровью. Ради интереса один врачеватель вскрыл труп, оказалось горло и лёгкие тоже были покрыты лопнувшими нарывами, вероятно внутренние кровоизлияние стало основной причиной смерти.              Город постепенно впадал в безумие, лишь звонкие монотонные удары из двора кузнеца Хандия были совершенно ясны и прямолинейны. Артий смог раздобыть последнюю нужную партию железной руды, и они вместе с отцом доделывали оставшиеся пункты заказа.              Молодой сероглазый парень загружал материалы в сыродутную печь. Она состояла из двух частей, нижняя представляла из себя яму куда закладывались легко воспламеняемые хворост и солома, над ней же возвышался конусообразный глиняный каркас, в который слоями клали уголь и руду. Вход потом замазывали, и через специальное воздухопоступательное отверстие поджигали трут. Из трубы начинал валить дым, руда от жара угля раскалялась и превращалась в единый ком, снизу поступал кислород, распаляя внутреннею обстановку. Как только процесс плавки достигал пика, входное отверстие размуровали, доставали кузнечными клещами спаянное железо, размещали его на ровной твёрдой поверхности и смоченной в холодной воде каменной кувалдой отбивали остаточный шлак. По итогу получали кусок низкокачественного металла, впоследствии разбивавшийся на мелкие частички, которые затем снова нагревались и более точечными инструментами им придавалась форма наконечников, украшений, пластин.              После работы мастер и подмастерье сидели на крыльце, красные и потные от тяжёлого труда, смотрели на закат, в ногах лежал мырк. — Отец, я вот чего не пойму, — крутя в руках изготовленный кинжал, заговорил Артий, — что все так носятся с этим железом? Бронза и твёрже, и в изготовке легче. — Сынок, у любого торговца спроси, это не секрет. — Да они за каждое слово требуют монет. — А что ты хотел — торгаши. Ладно, в этот раз поясню, но дальше добывай информацию сам. Информация — жизнь. Так вот, знакомый мне рассказал, будто медные и оловянные жилы истощились, зато железные находят с удивительной частотой: в горах, в болотах, каменистых холмах. Население в городах растёт, армии растут, технологии их добычи совершенствуются, соответственно старое и проверенное уходит на второй план, кто успеет усесться на бархан новизны, тот и получит всё. Что до качества, тут-то дело времени. Железо металл непокорный, но со временем и его покорят. Хороший кузнец сразу разглядит в нём потенциал. — Понятно. — Эх, мой прадед-долгожитель, светлая ему память, рассказывал, как ещё восемьдесят лет назад золото, серебро и железо украшали наряды тиранов, а также мастерские алхимиков, теперь всё решительно поменялось. Да уж, ну и времечко. — Почему ты недоволен? Разве новое не значит лучшее? — Всё куда сложнее. Новое — это неизвестное. Потенциал не всегда служит миру, боюсь, скорее наоборот… — Ужин готов! — раздался голос Майры, зовущий тружеников за стол.

***

      Спустя ещё месяц Сет сидел у открытого окна родного дома, смотрел на улицу стеклянными глазами. Семь дней назад его пятна покраснели, а это означало, что жить ему оставалось недолго. Сейчас казалось будто мир превратился в серую массу, копошащеюся где-то вдалеке. Надежды развеялись, чаяния померкли, планы разрушились, чего бы такого сделать в пару оставшихся дней? Взгляд блуждал по улице, пока не заметил следующую картину: Артий в компании заражённой «зеленью» Эрианы шёл по рынку, она о чём-то его умоляла, он холодно улыбался. Юноши без пятен вдруг стали хорошими женихами, по этой причине бывшая невестка и старалась восстановить старые отношения, но между ними лежала пропасть.              Тут-то угроза смерти отошла на второй план, уступая место давней злобе. Этот коренастый паренёк давно мозолил умирающему глаза. Началось всё с того как Фартист, который иногда позволял себе панибратское обращение с подчинёнными, всегда ставил в пример собственному сорванцу поведение прилежного ребёнка Хандия. Приятельские отношение, рождённые семейной дружбой, переросли в конфликт после того, как Сет решил разрушить беленькую репутацию кузнечного сынка. Самым уязвимым местом оказались его религиозные взгляды, ведь давно за их семьёй числилась репутация отсталых дикарей. После принятие в семью Майры так вообще открылся огромный спектр расовых оскорблений. Высмеяв публично среди сверстников знакомого, причисляемого к пренебрежительному меньшинству, долговязый почувствовал силу и уверенность в себе. Издевался он долго, пока нападки не наскучили абсолютно каждому. По итогу обоюдное одиночество и законсервированная ненависть.              И вот до плантаторского сына дошло, если он умрёт, то тогда этот гад снова обретёт всё, что потерял за годы травли. Нельзя было этого допустить. Затуманенный разум пришёл в ускоренное движение и родил идею, собранную из всех предсмертных желаний, поистине достойную загнанного в угол зверя. Окрик личного слуги, пару фраз шёпотом, два мешочка монет, томительное ожидание… Когда посыльный вернулся, тот утвердительно кивнул, затем скрылся в дверном проеме.              Недолгая прогулка до правительственного дворца напомнила о том, что одна из петель внешних ворот недавно сорвалась, вследствие чего её восстановлением занималась большая часть городских мастеров. Преодолев аллею, проситель предстал перед главой Знатного семейства, сидящего на гранитном троне. Вид самого важного человека Меридии застыл в отстранённой грузной позе, направленной куда-то за пределы бытия. Пускай никого не обманывает незапоминающийся, можно даже сказать, тусклый образ мужчины, в его взгляде зиждилась сильная воля и цепкая властная хватка. По бокам на деревянных резных стульях восседали советники — Тист Валомеам и подслеповатый горбатый алхимик Миур Вис. — Приветствую вас, уважаемый, Серьям Мерид. У меня к вам просьба безотлагательной важности.       Услышав свое имя, властитель обратил на пришедшего внимание. Как и его советники, он не подвергся заражению, к тому же узнал примерную причину происходящего. Серьям Мерид выкупил ценные данные, оказывалось ещё в эпосе заполярных дальтийцев, трёхсот летней давности, упоминаются похожие симптомы, что и у нынешней болезни, только там всё сводилось к проклятью с ниспосланного древними Богами. Следующие упоминание, которое удалось раздобыть, поведало о странной пятнистости, терзавшей пару десятков лет назад небольшой южный закуток Дальтии. Сейчас «зелень», по теории, начала распространяться через торговцев на Алинардские города. Из опыта предыдущих вспышек становилось понятно: зараза через несколько поколений должна сама исчезнуть. Была одна загвоздка: сложно предусмотреть реакцию общества на обнародование полученных сведений, вследствие чего эти знания были утаены от широких масс. Владели тайной лишь хозяин Меридии, его генерал и одна из любимейших жён. Всё ограничилось запретом на близкий контакт с приезжими, чтобы не усугублять какой-нибудь новой завезенной болячкой без того сложную ситуацию. Знание о недугах у владевших секретом сводилось к восприятию болезни, как о какой-то невидимой силе, которая может кидаться от одного человека к другому при тесном взаимодействие. — Чего тебе нужно сын Фартисты? — Я хочу оказать невероятную услугу нашему великому мариоту. — Услугу?! И в чём же она заключается? — Я нашёл виновников всего происходящего. — Не может быть… И кто они? — Все те, кто остались не заражены, а конкретно имперские иммигранты и полоумные старообрядцы озёрники. — Да что ты говоришь!!! И у тебя наверняка есть доказательства? — Безусловно. Я попросил ваших советников провести кое-какие исследования, которые и подтвердили мои обвинения. — Хм… Что на это скажете многоуважаемые советники? — Звёзды дали мне астрологический прогноз, подтверждающий слова мальчишки. Чужестранцы и злопыхатели на вашу власть решили свергнуть правящую особу, вызвав недовольство народа посредством насланной порчи. — ответил Тист Валомеам. — Звёзды точно сказали подобное?! — Д-да… — Хорошо. А ты что скажешь Миур? — Я взял кровь подозреваемых и кровь подвергшихся внезапной напасти. Смешал их и обнаружил — кровь подозреваемых почернела и ушла на дно, а кровь заражённых «зеленью» посветлела, как мученическая. Порча не иначе. — Удивительно. Просто удивительно. Правда, раз ты смешал две изначально одинаковые по цвету жидкости, почему ты так уверен, что почернела кровь именно подозреваемых? — Я бы вам объяснил, но это сложный процесс…       Взметнулся короткий жест приказывающий молчать. Затем пристальный взгляд, правящих глаз, устремился на просителя. — Хорошо сын Фартисты, ты меня убедил! — воскликнул Серьям Мерид, а сам подумал: «Интересно, сколько он им заплатил за этот бред? Пожалуй, я заинтригован ради чего всего это». — Чего ты хочешь от меня? — Я прошу разрешение провести народный суд над изменниками и вредителями. — Сет чувствовал, если получит согласие, то обязательно сделает всё, чтобы оставить своё имя в ореоле почёта и славы героя Меридии. Лучшее, что можно сделать перед смертью! — Суда… Я так понимаю под корень вырубить проблему, — частые удары пальцем о подлокотник трона выдавали напряжённые размышления: «Давно же эти артинцы и озёрники являются для нашей семьи занозой. Их культуры разобщают общество, усложняют контроль. Сделать от лица власти им ничего нельзя, я не хочу запомнится кровавым палачом… Зато, если сделаю отщепенцев народным козлом отпущения решу проблему, не замарав рук. Конечно, придётся долго убеждать пастушьи кланы в моей непричастности, ибо из-за остаточных кочевых привычек они тоже культисты, но думаю я найду с ними общий язык». — Они заслужили своей кары. — Ну раз заслужили… — «Народ, думаю, повеселится и забудет на какое-то время о заботах», — Однако, парочку условий: не надейся на помощь стражи; в кратчайшие сроки предоставь доказательства о достаточных силах для осуществления замысла, и, если что инициатива твоя, а я согласия не давал. — Но как тогда мне убедить других, что стража будет нейтральна к происходящему действу?! — Скажи им… Когда ты собираешься устроить «суд»? — Если доживу и всё удастся, пожалуй, послезавтра. — Очень надеюсь на успех. А остальным скажи… будто я отправляюсь вместе с большей частью стражи в маленький военный поход на одно вражеское стойбище, замеченное где-то на юге. Ещё дополни, тем словно вам благоволит сама Амердес, — «Придётся пожертвовать репутацией моей любимицы. Ну что же это ради общего блага», — она защитит заговорщиков перед моим гневом. Я пришлю её платок с вышивкой, будет знаком благоволения. — Замечательно. Наискорейшим образом постараюсь убедить других потомков привилегированных домов меня поддержать. Если сдвину их, остальные жители последуют тоже. — Ты уж постарайся. Раз вызвался, будь добр исполнить в срок. Иначе смерть покажется тебе благом. — Вас понял. — Можешь идти, — «Вот совпадение: сегодня же начинается сезон песчаных бурь».

***

      Через несколько часов слуги дома Лайнт, к которому принадлежал Сет, пригласили и собрали почти всех молодчиков из высших слоёв общества. — Рад, что пришло столь большое количество наследников уважаемых и богатых семей, — поприветствовал всех Сет. — Ты говорил будто нашёл решение, как задобрить народ в сложившихся обстоятельствах, — сразу вступил в деловой разговор лидер новообразованной группы. — Так точно. Мы возложим всю вину на озёрников и артинцев. Скажем мол они порчу наслали на нас, добродушных жителей Меридии, соответственно под лозунгами — «Долой черную ворожбу!!!» — истребим их. — Что прости? Ты предлагаешь сейчас выкосить пару сотен человек, чтобы только задобрить чернь?! — Я ожидал такой реакции. Напомню вам всем, что это за пара сотен человек. Допустим имперцы — казалось меньшинство, но они в данный момент владеют самыми успешными плантациями города, фактически отнимают деньги у нас с вами. Если их не станет, мы можем забрать исконно причитающееся нам с вами земли. Фактически будем истреблять не людей, а захватчиков. Что до озёрников, то вы и сами прекрасно знаете какая это древняя язва на теле мариота. Сейчас они очень спелись с козопасами, вдруг им взбредёт в голову нас свергнуть? Тогда они проведут в Меридию своих дружков и вырежут нас. Так что, нанесём просто упреждающий удар. — Возможно, причина нашлась. А что стража? Не попытается нас остановить? — Поверьте, она не вмешается. — У тебя не настолько большой авторитет, чтобы мы тебе верили на слово. — Тогда вот посмотрите, — Сет развернул перед присутствующими платок с уникальной вышивкой Знатного семейства, в уголке было вышито имя владелицы, — А нанесём удар, когда Серьям Мерид будет пребывать в военном походе, то есть послезавтра. От его недовольства нас с вами защитит его любимая жена. — … (Шёпот)… Перспективы действительно неплохие. У тебя есть план? — Да. Этим днём вы должны подговорить родительских наймитов на нашу маленькую акцию террора, выбирайте самых надёжных. Завтра вооружим их, сверху наберём ещё наёмников с рынка. Послезавтра вечером собираемся в три группы: одна берёт на себя культистов, вторая имперцев, третья сторожит ворота, чтобы никто не сбежал. Всё понятно? — Думаю старшее поколение будет не радо нашему самовольству. — Струсили! Сами говорили об усталости от вечного недоверия, так вот ваш шанс! Докажем им, что мы уже сила, с которой нужно считаться. Пока они разъехались по другим городам, в поисках исцеления, и загородным плантациям, покажем нашу способность к действию. Теперь-то всё понятно?       Молчание. Некоторые сомневались. Скоро смерть настигнет Сета, а им ещё жить да жить. — Ну вот и замечательно. Можно приступать.