Сингулярность

      Виктор никогда не упускал своего. Всю жизнь ему приходилось цепляться, карабкаться, бороться за всё, чего он хотел — вне зависимости от того, насколько малы и незначительны порой были эти вещи. И как только вожделенный предмет оказывался у него в руках, ему приходилось яростно цепляться за тот зубами и ногтями — чтобы быть уверенным, что его никто не отнимет.       — Ах, а-ах, Виктор! Виктор, п-помедленнее...       Но Джейс — другое дело. Джейс принадлежал ему.       Джейс задыхался под ним, выгибая своё великолепное тело над матрасом, пока Виктор вновь и вновь упоенно двигал бёдрами, плотно сжимая его в себе и глядя на свой трофей горящими глазами — будь подобное возможно, он бы уже давно прожёг его насквозь одним лишь взглядом. Член Джейса внутри него был толстым, тяжёлым, мускулы чужих бёдер — восхитительно напряжены. Лицо раскраснелось, взгляд затуманился — он так отчаянно дёргался под Виктором, будто расстояние в несколько ничтожных дюймов между ними всё ещё было непозволительно велико. Будто Джейс хотел раствориться в нём, стать с ним единым целым, проникнуть глубоко внутрь и поселиться там.       Однако он не мог, потому что Виктор привязал его запястья к столбикам кровати — достаточно надёжно, чтобы Джейс оказался неспособен высвободиться, но в то же время мог столь соблазнительно изгибаться. Сладкий подарок, который следовало развернуть и смаковать. Человеку Прогресса теперь не сбежать. Невозможно укрыться от тени за золотым светом.       — Виктор, пожалуйста... — простонал Джейс, запрокинув голову, когда Виктор, не сбавляя темпа, принялся скакать на нём так, словно от этого зависела его жизнь. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Витя, любимый, мне нужно... ах!       — Что тебе нужно, Джейс? Скажи своему Вите, что тебе нужно, мой лучик, — промурлыкал Виктор, склонившись над ним, и, обхватив ладонями его лицо, впился в него пылающим взглядом. Казалось, это сильнее взбудоражило Джейса, заставив его выгнуться самым привлекательным образом.       — Чёрт возьми, ты... ты такой... — Прерывисто ахнув, Джейс крепко зажмурился, словно в попытке избежать обжигающего взгляда Виктора. Так не пойдёт. Протянув руку, Виктор ухватил его за волосы, с силой дёрнул раз-другой, заставляя Джейса разомкнуть веки и снова встретиться с ним глазами.       — Скажи мне, что тебе нужно, — повторил он, на этот раз — приказным тоном, низким и рычащим. Джейс задрожал под ним, не осмеливаясь вновь отвести взгляд, из его горла вырвался скулёж. Он инстинктивно дёрнул бёдрами, вырвав у Виктора тихий стон, — и этот звук, казалось, окончательно свёл Джейса с ума.       — Боже, блядь... ты!.. — Джейс сорвался на вопль, резко подкидывая бёдра и вколачиваясь в него — похоже, он наконец утратил всякое чувство стыда. Явственно читающееся в прекрасных карих глазах беспомощное желание заставляло Виктора чувствовать себя безумным: — Ты, ты, всегда... ты... Чёрт подери, Виктор, Виктор...       О боги... Виктору хотелось разодрать чужую грудь и заползти внутрь, свернуться калачиком в клетке из рёбер и создать дом рядом с сердцем, остаться там навеки. Он не представлял, что будет делать, если Джейс однажды решит бросить его. Он скорее вырвет из груди собственное сердце, чем отпустит его, скорее разорвёт себе лёгкие, чем станет свидетелем того, как Джейс обращает полный нежности взгляд на кого-то другого. Он превратит себя в монстра прежде, чем позволит Джейсу выскользнуть из собственных пальцев.       К счастью, Виктор превосходно умел держаться за то, что принадлежало ему.       — Ты мой. — Виктор дёрнул Джейса за волосы, вынуждая запрокинуть голову, склонился к нему, проводя языком по горлу. Джейс вновь заскулил. — Ты понимаешь, Джейс?       — Мм.. ах, а-ах...       — Скажи это. — Виктор коснулся зубами ярёмной вены, покачиваясь на Джейсе, чтобы чувствовать его в большей мере. — Используй слова, лучик.       — Т-твой!.. — Джейс задыхался, его толчки становились небрежными, рваными. Комната наполнилась самыми непристойными звуками. — Твой, твой, твой, ангел, мой ангел, я... я... ах...       — Ох... Джейс, мой Джейс, — Виктор застонал, напрягаясь, остро ощущая, как движется в нём член Джейса, — кончи для меня, наполни меня, наполни своего Виктора, чёрт возьми, сделай это...       — Витя! — вскрикнул Джейс, и Виктор ахнул, ощутив хлынувшее внутрь липкое тёплое семя. Это стало последней каплей — его самого накрыло оргазмом, спина выгнулась, перед глазами заплясали звёзды. На несколько мгновений мир сузился до члена Джейса — крупного, горячего и пульсирующего внутри него. Виктор чувствовал, что принадлежал Джейсу, как того и хотел. Как бы он смог отпустить его?       Всё просто. Он бы не стал.       — Виктор... — Джейс захныкал, когда Виктор, выбившийся из сил и тяжело дышащий, рухнул ему на грудь. Прижавшись раскрасневшейся щекой к горячей, скользкой от пота коже, он с наслаждением ощутил чужое гулкое сердцебиение, почувствовал рваное дыхание в собственных волосах. — Виктор, Виктор, Виктор...       — Ты, — выдохнул Виктор, по-кошачьи ластясь к нему, — мой.       — Я твой, — пробормотал Джейс — измученный, обмякший на простынях, словно покорённая наложница. — Весь твой, Ви, мой ангел, мой жуткий ангел, весь твой...       Виктор мог бы замурлыкать от удовлетворения, однако ограничился тем, что развязал Джейса — и тут же почувствовал, как мощные, но ослабшие руки обхватили его тело, притягивая его ближе, так, чтобы между ними не осталось ни дюйма пространства. Джейс обвился вокруг него — как звезда вокруг сингулярности чёрной дыры, питая ту каждой частичкой себя. Джейс был тёплым, надёжным, был так близко, однако Виктор чётко осознавал: если чёрная дыра заберёт слишком многое слишком быстро, то будет вынуждена возвращать взятое бурными всплесками. Нельзя было допустить подобное. Но Виктор смог бы навсегда сохранить всё, что дал ему Джейс — следовало лишь проявить осторожность. Его звезда никогда не сгорит, если он верно разыграет свои козыри, — и никакая сила во вселенной не сможет высвободить звезду из чёрной дыры, не уничтожив её в процессе.       — Ты мой... А я твой, — повторил Виктор, жадно сжимая свою звезду и крадя у той каждую крупицу тепла и света, какую только было возможно.       — Мм, мне нравится, как это звучит. — Он почувствовал, как Джейс устало улыбнулся ему в волосы. О, он и не подозревал о горизонте событий, который неосознанно пересёк в тот день, когда заключил Виктора в объятия. — Я твой, а ты мой.       — От меня никуда не деться, — отозвался Виктор шутливым тоном, легко и непринуждённо — несмотря на глубокую правду произнесённых слов, — и ощущая смех Джейса каждой клеточкой своего существа.       — Поверь мне, — тот прижался к волосам Виктора губами — мягко, благоговейно и более нежно, чем он мог вообразить, — я и не хочу.