In Nomine Tenebrae.

*** Митра парила, скрестив ноги и приложив к обкусанным губам сложенные лодочкой ладони, закрыв зеленые, слишком живые, но органично смотревшиеся на ее молодом, хоть уже и изрытом мелкими мимическими морщинами лица, едва не касаясь прикрытым каштановыми, заплетенными в тугую косу волосами затылком рифленого покрытия потолка ее офицерского кубрика, но ничуть не переживая из-за данного факта, ровно, как уже и не ощущая биение одного миллиона сердец бойцов и операторов батарей турболазеров, уборщиков и таких же, как она джедаев, населявших сотни замерших в засаде, в тени звезды, «Молотоглавов» и бесчисленных кораблей поддержки. Ибо мыслями она была далеко, привычно заскользив по дереву вероятностей, пытаясь понять, осознать причину дурного предчувствия. Но что-то помешало ей, обрушилось на ментальные щиты, грозясь стереть, разрушить личность, и ввергло ее в самую пучину видений. Она увидела однорукого подростка в свободной, холщовой одежде, опоясанной ножнами с бескар’гамом, замершего над привалившейся к белоснежной стене чернокожей тогрутой, одним движением вырвав у той почти пустую бутылку, в которой плескалась бурая жижа, мгновением позже разбив об прикрытый ковром пол, и заорав на женщину, бывшую старше его в несколько раз. Один из осколков отразил его обожженное, пересеченное косым шрамом лицо. И вот он же, явно старше, пряча грозившуюся исказить окровавленную щеку, ухмылку, распрямившись, стоя над обезображенным трупом, касался левой стороны груди механическими пальцами протеза, торжественно произнося какие-то слова, а в отполированных до блеска доспехах его отражалось полное торжества лицо той же тогруты, ничуть не изменившейся за прошедшие годы, а на фоне, за ее спиной, развевался черно-красный флаг с надписью «ASAGATU corp.». - Ахига, - произнесла тогрута, чуть наклонив голову. Они сблизились. Парень откинул поломанную мандалорскую саблю и Митра увидела их страстный поцелуй. Увидела то, как принялись они срывать друг с друга доспехи и одежду, ничуть ни смущенные ни десятком мертвецов, ни, очевидно, продолжавшей работать камерой, хоть и искрившейся в дальнем углу просторного кабинета. Ощутила всепоглощающее желание обоих партнеров, явно представлявших кого-то другого. - Ки, - почти простонал он, размазав собственную, вытекавшую из прорубленного подбородка кровь по шее и грудям женщины, с которых одним движением срезал нижнее белье. - Аллат, - произнесла она, закрыв глаза и крепко вцепившись в механические пальцы протеза. Митра понеслась дальше, пристыженная наблюдением за тем, как он повалил ее, распластав на столе, как прошелся языком вдоль плоского живота и принялся ласкать ее меж бедер. Изображение сменилось. Они вновь были вдвоем, вновь обнимались, но в этих объятиях чувствовалось лишь горе и разделенная беда. Он нес ее на руках. Нес к опустившейся аппарели уродливого БДК, что какой-то пробежавший мимо боец в пластинчатых доспехах обзывал «Баиром». Нес, приложив лоб к рассеченному лбу тогруты, стараясь не глядеть в сторону ее усеянных застывшими дорожками кала и крови ног. Нес, шепча какую-то чушь, тщетно надеясь успокоить. Нес, не преставая видеть их истерзанных, изнасилованных людьми детей. И, сдав с рук на руки докторам, резко обернулся, сорвался на бег. Митра увидела, как изогнутое серповидное лезвие, зажатое в механической ладони, перерубает глотки еще живым полукровкам. Как падает он на колени, воя, пытаясь лишить себя жизни. Как отвечает кому-то: - Нинхурсаг’Наа. Не время, но они ответят. Как тогруты ведут два десятка раненных, как выдают им оружие. Видела, как Ахига, сбросив кирасу, отщелкнув поножи, разгрузку, сняв ботинки и плащ, остается один на один лишь в холщевых штанах с толпой вооруженных, хоть и взятых плен мандалорцев, сжимая в здоровой руке иссиня-черный копиш. И, едва не закричав от обрушившейся на ее сознание жестокости, видела, как, расправившись со всеми, он рубит последнего, истошно оря, выплевывая выбитые зубы, не обращая внимания ни на собственный исполосованный ранами торс, ни на заливавшую единственный глаз кровь из лба, разрубленного дитем Таунга, едва не лишившего его зрения. Видела четвертованного мужчину, жующего собственный зажаренный половой орган под наблюдением Ахиги. Видела толпу тогрут, радостно зарычавших, когда он, стоя по среди леса, объявил о создании U.T.R.. И рокот истребителей вторил их завываниям. Она увидела двух стариков и одну глубокую старуху, склонившихся над тактической картой, выполненной на бумаге и разукрашенной разноцветными стрелками, в которой она с ужасов распознала план Тариса. И он, Явившийся, из прошлого видения, почесав живой, затянутой в черную, сочетавшуюся с пепельно-серой, незнакомой ей униформой, перчатку рукой седой ежик коротких волос, искривил губы в усмешке, обнажив мелкие, но острые резцы, обрамленные длинными клыками, произнося слова, едва не выбившие джедайку из транса: - База Дельта Ноль. - Но как же, - встрепенулся другой человек, уставившись в единственный глаз собеседника, но быстро проиграв противостояние. - Реван не оставил нам выбора, - отчеканил Ахига, поправив оплетенную сетчатым образом рукоять странного, изгибавшегося ближе к середине меча, притороченного к стандартной кобуре. В ярком свете ламп блеснула одна большая восьмиугольная звезда на вертикальном, расположенном на груди погоне, и нашивка, изображавшая стилизованный силуэт пикировавшей птицы. Одобрительно блеснули глаза старухи, на миг встретившейся взглядом с пульсирующим зрачком старика. Он замер возле едва водруженного надгробия, склонившись, казалось, еще сильнее постарев. Черные тюльпаны, зажатые до того меж пальцами протеза, легли на камень, скатились на рыхлую землю под порывом ветра, а Ахига коснулся когтями вогнутого барельефа, выбитого над двумя датами и надписью «Найра», изображавшего средних лет тогруту с вертикальным шрамом на видневшейся из-за полы традиционной тогрутской одежды шее. - Черт бы побрал твои личные обычаи, Найра! Двадцать лет - миг практически, - донесся до нее хриплый, слегка дрожащий голос, - Дождись меня, Найра. Я скоро буду там. Он опустился на колени, глубоко поклонившись могиле, не носившей в отличие от тысяч других, рядами выстроенных рядом, ни логотипа «ASAGATU corp.», ни герба «U.T.R.», и, поднявшись, не став стряхивать грунт с серых форменных брюк, обратился к вытянувшемуся, смуглому, не удержавшему лицо, изумленному старику: - Мы сделали все, что могли. Генерал Каин. Она увидела, как они прошли к челноку, как он поднялся в небеса и, снуя среди тысяч таких же уродливых, но, очевидно, функциональных, даже не окрашенных, коробок, исчез в зеве зависшего над лишенной всякой растительности и даже Силы планетой. И вновь темнота. И вновь вспышка. Ливень бил, хлестал их, двоих оставшихся в живых, замерших друг напротив друга людей. Где-то вдалеке, среди руин гибнущего ойкуменополиса, гибнущего Корусканта, наполняя мерзкий, пропитанный медным запахом крови, озоном и испражнений воздух, криками убиваемых и рокотом еще остававшихся у бывших республиканцев тяжелых орудий, шел бой, а тут, на островке относительного спокойствия, среди развалин здания Сената, среди трупов в разной броне, среди очагов огня и разбросанных шлакоблоков, на краю исполинской воронки, замерли двое людей. Она сразу узнала его, узнала Ахигу. Он выглядел еще более старым, длинные, седые, ломкие волосы ниспадали на прикрытые пластинчатой, запеченной, дымившейся броней, плечи, а с иссеченного шрамами, обожженного лица взирал единственный глаз, чьей зрачок пульсировал в такт прерывистому, хриплому дыханию. Механические пальцы, увенчанные когтями, отливали серым, сжимали истрепавшуюся оплетку копеша, в которую были вплетены две давно выцветшие красные ленты. Старик, долго глядев вперед, наконец, отодвинув назад протез ноги, окинув безразличным взглядом тела погибших тогрут, выбросил карабин, отщелкнул бесполезную теперь, истрепанную разгрузку, и, швырнув ее вслед за автоматическим оружием в гигантскую яму, произнес, слегка поклонившись: - Отступись. Ты лишь умрешь. И Митра, наконец, смогла разглядеть замершего во мраке противника этого существа, что давно утратило всякую связь с человечеством, чьи солдаты сейчас истребляли именно его биологическую расу, ведомые им, загоревшиеся созданной им из пепла Бехота и многочисленных унижений тогрутской расы, идеей. На миг, до того, как увидела она до боли знакомое Т-образное забрало, как ощутила она бушующую Силу Ревана, перед ее взоров возникли стройные когорты замерших, вскинувших руки в воинском приветствии, солдат в одинаковой броне, и усмехающееся лицо Ахиги, что, облаченный в серую форму, стоял на каменном помосте, на километр возвышавшемся над пепелищем, до того бывшим джедайской академией, заложив руки за спину. А за спиной его развивались два черно-красных флага, прославлявших «ASAGATU corp.» и «U.T.R.»*. - Зачем? – процедил ситх в обличье Ревана, заставив не верящую в происходящее Сурик сглотнуть. - Забавно, - улыбнулся старик, - много лет назад, еще до твоего рождения, один великий воин задал тот же вопрос, стоя по горло в телах своих соплеменников. И ему ответил. Ответил самый жалкий представитель вашего вида, - Реван издал неопределенный звук, попытавшись прервать, но Ахига продолжил, - Если отбросить пафос и шелуху, ему сказали: «Я должен». - Ты должен что? Утопить в крови мои Империю? – от ярости, плескавшейся в столь знакомом голосе, Митра дрогнула, едва удержав ментальные щиты, - Поздравляю, ты добился своей цели, - один за другим зажглись алый и фиолетовый клинки световых мечей. Старик не шевелился, лишь говорил, с каждым новым словом теряя спокойствие, распаляясь все больше и больше. - Нет. Все это. Все, что ты видишь. Религиозные войны между вашими презренными орденами. Вишейт. Трея. Сама Сила. Все это – следствие! Следствие моей ошибки! Моей слабости! Моей трусости! - Ты обезумел, старик, - прошипел Реван, бросаясь в атаку, даже не помышляя ударить того, кто не ощущается в Силе, Силовыми же техниками. Митра, усилив восприятие до предела, видела лишь сгусток концентрированной Тьмы, словно раз за разом атаковавшей пустоту. Копеш и шкварчащие при попадании на них капель воды, дуги плазменных мечей, заскользили, лишь изредка соприкасаясь. Наконец, они отпрянули друг от друга, тяжело дыша. Митра ощутила, как что-то настойчиво гонит ее прочь, но уцепилась, оставшись в видении. Старик отвел светившийся фиолетовым в местах нагрева клинок, спокойным взглядом проводив отсеченную по самое плечо левую руку, и вновь бесстрастно произнес, усмехнувшись на предложение абсолютно целого Ревана сдаться: - Ты достоин правды, Реван. – он чуть наклонил голову, - Много столетий. Миллионы лет назад, после вторжения Вознесенных, после гибели всей сети логистики, выстроенной ими, из сознаний миллиардов погибших разумных родились мы. Те, кого смертные называют богами. – падший джедай не мешал, - Я не буду тебе говорить ни наши цели, ни то, что мы делали. Я и сам теперь владею лишь той частью информации, что мозг ребенка мог вместить. К тому же, воля его была столь сильна, что он смог на меня повлиять. Не радикально, но все же. Достаточно лишь того, что Раката и те, кого вы называете Небожителями, создали Силу, истребив нас. Я, мы были последними. Я мог остановить их. Но испугался. Не захотел брать ответственность за очередную гибель цивилизации, хоть и понимал, что пожертвовав каким-то миллиардом, - он поморщился, попытавшись взмахнуть отрубленной конечностью, но затем вновь одел на изуродованное лицо маску спокойствия, - сохраню триллионы, что погибнут сейчас. Более того, - Ахига перехватил гибрид серпа и меча, что ввергал Митру в хтонический ужас, хоть и не светился алым, не был исписан древними рунами, и вообще не ощущался в Силе, - Я испугался небытия. Того, что ждет любого из нас. Не того жалкого посмертия, что ждет тебя, Реван, если ты победишь. Нет. «С меня никто дамп снимать не будет», - он усмехнулся, судя по интонации процитировав кого-то, - И вот мы здесь. – опаленное веко на миг прикрыло единственный глаз, - Уйди, Реван. Мне не до твоих Империй. Надо остановить кровавый маховик. - Уничтожив Силу, - странно, словно не веря, что произносит, спросил бывший джедай, - То есть, ты хочешь истребить жизнь по всей Галактике? Что-то вновь потянуло Митру прочь, но она вновь сумела удержаться, ухватившись за ниточку и увидев едва не сложившегося от смеха старика. - Кто сказал тебе подобную чушь, мальчик? - успокоившись, сказал Ахига, и продолжил, невзирая на ответные реплики, - Ладно. Раз не уйдешь, то. Ты достаточно за мотивирован и моложе меня, душевно так точно. Убей! И вновь они сошлись, но теперь Ахига не танцевал вокруг ало-фиолетового вихря, он лишь шагнул вперед, нанеся единственный удар. Митра вскрикнула, на миг выпав в реальность, заставив пойти трещинами стены кубрика и загореться белую простыню идеально заправленной койки, но тут же вернулась назад, лишь чтобы узреть, как Реван падает на колени, как выключаются мечи, ударившись о спеченный асфальт рядом с хозяином, как разделенная надвое маска слетает с разрубленной головы, как Ахига наносит добивающий удар. И вновь Тьма. И вновь вспышка. Механические пальцы однорукого калеки застыли над угловатыми зелеными символами, словно их обладатель замер в нерешительности, но вот они коснулись их, и все затрепетало. Сзади раздался щелчок. Ахига, проводив взглядом ошметки костей и собственных легких, вылетевших из развороченной груди, рухнул на слишком мягкий, ровный пол, уставившись в белый потолок, по которому заплясали волны зеленого света. Митра увидела оцепленную москитным флотом громаду Станции Балансир, прочувствовала ужас миллиардов пилотов, тщетно пытавшихся вырвать своих корабли из схлопывавшихся в себя один за другим гиперпутей. Увидела исполинские города, гниющие, не способные содержать себя без многочисленных ресурсов, более не поступавших ни с планет-садов, ни с мануфактур. Увидела воздевшую руки к небесам одиноко стоявшую рабыню-зайгеррианку, до того плясавшую на протезах, радуясь наполнившей мазутную лужу, и тут же высохшей воде. Увидела бескрайние леса Шили, увидела руины, оставшиеся от Корваллы, увидела, как вода наполняет карьеры, как природа постепенно затягивает нанесенные человечеством раны. Увидела одетую в традиционный плащ юную тогруту, опоясанную бронзовым копешем, глядевшую, закинув длинный лук за узкую спину, на исполинскую, обвитую лианами, черную статую, изображавшую целовавшихся, обнимавших друг друга Ахигу и Найру. Увидела, как много миллиардов лет спустя Шили поглотила ее звезда, раздувшаяся до размеров красного гиганта. И открыла глаза. Дрожа, вытерев испарину со лба рукавом белой робы, шатаясь, дошла до шлюза. Пугая никогда не видевших ее в подобном состоянии подчиненных, буквально на ощупь, добралась до нужной каюты, и, с огромным трудом удержавшись от того, чтобы выбить Силовым Толчком слишком медленно открывавшуюся гермодверь, ввалилась внутрь. Села, не спрашивая разрешения у хозяина более просторной, чем ее, но так же убого обставленной, каюты, в три глотка почти опустошила графин, и уставилась на сжавшего маску Ревана, что, привалившись к стене, сидел, прикрыв глаза, дабы она не увидела плескавшийся в них ужас, но не сумев закрыться в Силе от столь близкого человека. - Я видела, - начала было она, но он перебил ее, резко успокоившись, распахнув веки, и посмотрев на нее лишенным эмоций взглядом карих глаз: - Гибель будущего. _________ * - United Togrutas Republics.