Детективное агентство "Анна и её духи". Новое поколение. История первая.

Трегубов покинул кабинет ректора, криво улыбнулся секретарше и вышел в коридор, с трудом сдерживаясь, чтобы не хлопнуть дверью. Ведь знал же он, знал, что от женщин одни проблемы, что нельзя верить фиалковым глазам и сладким речам! Одними дорогами они ходят! Черта с два! Увести у него из-под носа улику и сделать это, невинно хлопая глазами! Красивыми глазами, надо сказать, но это ничего не меняет! Он не позволит препятствовать следствию! Памятуя о собственной горячности, Юрий несколько раз выдохнул, и только потом набрал номер. Он опрометчиво посмотрел на экран, потому что разъярился только сильнее. Одиннадцать цифр были фамильярно подписаны «Маша», совершенно недопустимо! Гудки прервались на третьем, будто Мария держала телефон наготове и ждала его звонка. — Юрий Николаевич, — раздался её голос в трубке, и Трегубова будто по голове стукнули. Ну как у такой изящной девушки может быть такое контральто? В ней всё преступление против мужской части населения планеты. Чересчур длинные ноги, чересчур голубые глаза, чересчур волнующий голос! — Мария Яковлевна, — ответил Юра, усилием воли заставив пульс вернуться к нормальным показателям, — вы ничего не забыли? — Вы имеете в виду книгу С.А. Рябко «Затонск. Лица и судьбы»? — почти весело поинтересовалась Мария, и раздражение снова щедро впрыснулось в кровь Юрия. — Нет, я её не забыла, она у меня! — Это отрадно слышать, — съязвил Трегубов. Он перешел ту черту, когда мог нормально контролировать свой нрав, слишком уж она действовала на него. — А где вы сейчас, Мария Яковлевна? — Игорь Петрович везет меня на квартиру Виктора Беляева, — бодро отрапортовала девушка. Трегубов решил, что он уйдёт в монастырь. Прямо сейчас, даже не заходя в отделение, чтобы подать заявление на увольнение. Маша взяла книгу и знает про Беляева! Что он за полицейский, если даже подвоха не почувствовал? И Ребушинский! Что этот пронырливый журналюга делает там? Почему она поехала с ним, а его, Трегубова, оставила в институте? — Мария Яковлевна! — прохрипел Юрий, чувствуя, что готов её посадить в каталажку, чтобы остудить её сыскной пыл. А еще лучше Ребушинского, чтобы не лез своим носом не в свое дело! Что он за ней как привязанный ходит? — Я вам запрещаю ехать на квартиру Виктора Беляева вместе с книгой и журналистом! Маша немного помолчала, чувствуя в голосе Трегубова чудовище, монстра и еще пару-тройку подходящих под ситуацию эпитетов, а потом сказала: — Боюсь, уже поздно, Юрий Николаевич! Мы почти на месте. И я, и книга, и Игорь Петрович. Я вам позвоню, когда мы закончим! Маша в трубке тяжело вздохнула, будто предчувствуя тяжёлый виток их отношений, и положила трубку. Трегубов неверяще посмотрел на неё. Она что, почти напрямую отшила его? Нет, пора навести порядок! Юрий вылетел из института, сел в Форд, почти оторвав у него ручку, и тронулся с места (ему удалось завести машину только с третьего раза). Адрес дала ему по телефону испуганная секретарша, услышав по телефону драконий рык, который майор тщетно пытался маскировать под человеческий голос. Доехал до нужного дома Трегубов за двадцать минут, хотя это было в пригороде. Здание выглядело обшарпанным и ветхим. Юра помнил, что это одно из самых популярных мест для съёма жилья студентами. Дешево, и остановка недалеко. Первокурснику на лучшее рассчитывать не приходится, если у него нет богатых родителей или если ему не дали место в общежитии. Юрий взлетел на третий этаж, удивившись довольно опрятной лестнице и площадкам. Дверь в коридор распахнулась, и Трегубов вновь почувствовал, что злость поднимается изнутри. Мария Яковлевна Штольман стояла чуть поодаль, одна, со своим неизменным зонтиком наперевес, и улыбалась так широко, что васильковая синь была видна даже от входной двери. Нет, Трегубов больше на это не купится! Пора положить этому конец! Он сжал зубы и двинулся вперед! Им нужно поговорить и немедленно!