По следам крови

Когда Дэвид услышал о смерти любимого брата, он был в другом городе, подальше от чокнутой семейки. Сперва отпрашиваться на работе с важной поездки, затем быстро возвращаться домой и потом уже ехать за цветами и на кладбище. И вот, стоит он у могилы со знакомыми именем и фамилией, а сама могила выкопана и в ней стоит незнакомая женщина, что больше похожа на ненормальную бомжиху. Рыжий хотел было убежать и позвать на помощь, как с ним заговорили: - Стой, стой, стой! – она начала вылезать – Я могу объясниться! Гвен подбежала к парню, чуть пошатываясь, и схватила за руку. Она потащила его к яме и заставила взглянуть. Выражение лица Дэвида менялась от испуга, к непониманию, а затем к ужасу и шоку.

Где тело?

- Не может быть… - Дэвид перевел взгляд на Гвен, а та с жуткой улыбкой кивает. – Я знала! Знала, блять, что он не помер! -… Давайте поскорее закопаем могилу мисс, - он вопросительно глянул на нее, поправляющую волосы. - Гвен. - Хорошо, мисс Гвен, закопаем и пойдем ко мне. – он чуть запнулся – Ну, кхм, по делу Эдварда, конечно. Она закатила глаза и вновь сжала лопату в руках. Закапывать вед проще, чем выкапывать, верно, ведь? -Кстати, а тебя-то как зовут? – спросила она у закапывающего голыми руками могилу парня. - Я… Я Дэвид. Зови меня Дэвид Вивьен. Ну, можешь просто Дэйви…

***

- Итак, для начала… - Дэвид присел на диван, - Верите ли вы в вампиров, Гвен? Сейчас она сидит в гостиной, в мелкой квартире малознакомого парня, всю заставленную комнатными растениями и в принципе выполненной в «природной» тематике, что уже ощущается малость странно. - Вампиры… Их не существует, Дэвид. Иначе я требую своего красавчика-оборотня. - Вот оборотней, как раз таки, не существует. А вампиры!.. Он схватил ее за запястье и утащил в комнату рядом. Вся комната увешана разными исследованиями, вырезками из статей, фотографиями… Все перемешано друг с другом, как-то связано красными нитями… Есть две исписанные доски на колесах, стол с заваленным статьями и другими бумагами компьютером. - Ебать, ты че, типа, детектив? - Считай, что это дело моей жизни… Дэвид усадил Гвен на кресло, взял указку и встал у стены с деревянной доской. - Слышала ли ты о болезни Гюнтера? Это же Эритропоэтическая порфирия. – Она помотала головой, - Ладно… Ладно, это хроническая фоточувствительность, поражения кожи и разрушение красных клеток крови. Парень сделал быструю передышку. - Больные избегают света, поскольку он вызывает жжение; также у них имеются выраженный диффузный гипертрихоз, рубцы и эритродонтия. Есть разные воспаления, язвы поражают хрящи, уши, нос, веки, изменяя и деформирует их. – Дэвид делает небольшую передышку. - Больные должны быть максимально изолированы от солнечного света, хотя они и так превращаются в живых мумий. - Эх… Так! – она встала – к чему все это, Вивьен? - А это я к тому, что в какой-то момент она эволюционировала настолько, что больным стало необходимо поглощать кровь здоровых людей. При этом нужда в человеческой еде исчезает, а взаимодействие с солнцем приводит к 100% летальному исходу. Дэвид взял со стола кружку с холодным кофе, из которой и хлебнул. - Ты еще скажи, что они бессмертные… - она усмехнулась. - Да! Это один из «главных» плюсов и в принципе причин становится вампиром. -… Ты ведь в курсе, что мы тут вообще-то по поводу Эдварда? – Гвен уже хочет врезать Дэвиду, с его этими чертовыми вампирами. - Да подожди ты!.. – он подошел к одной из досок на колесах и перевернул ее. Пред Гвен тут открылась картина семейное древо Пайкменов. – Вот, видишь? Наш род славится долголетием, вот только не от вампиризма. – указкой он уткнулся на своего прапрапрадеда. – И вот, однажды Александр Пайкмен решил, что наш род обязан стать вампирским. Вот только просто так вампирами становится им не хотелось… Дэвид присел на столик рядом. - Ну и было им решено, что младший сын будет обязан превратиться в вампира, а затем отправится искать идеальную для его семьи «Общину». -… Вы все там, блять, ебанутые? – она потерла переносицу пальцами. - Следи за своим языком, Гвен. Некрасиво же… - в ответ он вздохнул, после опустив карту, что была свернута над доской на стене. – Я думаю, что он пойдет скорее всего на Север или Юг, нежели на Запад или Восток. - Потому что ему не нравится, когда солнце постоянно светит в лицо? - Именно! – Гвен его перебила. - А еще он пойдет на север, потому что мы больно близко к штату Вашингтон. - Почему? – Дэвид вопросительно взглянул на Гвен. - Потому что он тащится от того, с какой «Драмой» делились границы Вашингтона и нашего Орегона. – Она встала и потянулась – Предлагаешь отправится за ним? - Да! Это мой брат, я хочу ему помочь! – он вскинул руками, а затем замер и посмотрел на Гвен. – А... А ты почему хочешь его найти? - Ну, - девушка чуть замялась, - Не хочу бросать любимого ученика.

***

Если вы никогда не наблюдали за собственными похоронами, то вам крупно повезло. Потому что просто невыносимо смотреть на то, как твои родные рыдают. А особенно больно смотреть как человек, которого ты вообще не ожидал увидеть, даже цветы принес и пальто старенькое из шкафа достал. Вот на кого, а на Гвен Эдвард смотрел с особой болью и грустью. Он теряет не только предмет воздыхания, но и близкую подругу. Он сжал в руках тот самый черный зонт и поправил фрак, в котором ему суждено отправится в путь. Долго же Пайкмен наблюдал за тем, как расходятся его родственники. Он хотел было уйти, но вот только Гвен осталась. Она не плачет, но в глазах ее столько боли и грусти… - Прощай, дорогая Гвендолин. – тихо произнес он, - Ты так и не получила «Кусочек Пайкмена». Воспоминание об этом глупом подкате заставило улыбнуться. Эдвард развернулся в сторону Северо-востока, крепко сдерживая в руках зонтик. Пришлось шагать медленно и аккуратно, больно лужи глубокие и громкие. Эдварду нелегко дается бросить это место. У него и не было друзей среди сверстников, его любимый детский лагерь давно закрыли, семья его особо не любила, а старший брат взял и бросил в этой самой семье. Семья же его и отправила за поиском этой самой непонятной, но идеальной вампирской общины, которой наверняка даже не существует. … Вот только он не хочет бросать Гвен. Первого в его жизни человека, что принял его, стал его другом и с удовольствием общается. Он полюбил ее искренне, невероятно сильно. Когда-то, потому что она казалась ему красивой, зрелой… Вот только теперь он любит ее, потому что с ней хорошо. С ней он может говорить о чем угодно, выслушать самому. Он готов ради нее на все, и почти полностью уверен, что она легко проживет без него. Какого-то прилипшего к ней мальчишки, который ее наверняка достал… Ей ведь будет лучше без него?

***

Долго же приходилось шастать по темному, густому лесу, в котором в любой момент может произойти что угодно, от простого упавшего на голову яблока, дабы проникнуться Ньютону, до диких зверей с диабетиками, что так жаждут полакомится чем-то сладким. Эдвард медленно подходит к мелкой дорожке, выложенной из гравия. Словив флэшбэки из любимой кубической песочницы, в которую Эдвард так любил играть летом, он подошел ближе. Дорожка привела его к другой, уже каменной, что так красиво и аккуратно была выложена, словно каждый камушек клали вручную с большой аккуратностью и любовью. Эдвард поднял взгляд и обнаружил замок, кирпичи которого отдавали розовым. Часть окон зашторены, но их немного, из других горит свет. Стены этого замка, отдаленно напомнившего парню Гейдельбергский замок, только раза в два, если не в три меньше, были покрыты растениями, основном розами, но и другими цветочками они были усыпаны. Пайкмен позволил себе мысль о том, что это вампирская община, но спешить не стал. Он осторожно подошел к дверям и постучался дверным молотком, попутно решив осмотреть вход. Взгляд его пал на табличку:

«Цветочки»

С мелким шрифтом, чуть ниже…

«Только для девочек»