За тысячи километров от тебя

Даша, не глядя на гостя, широко распахнула глаза. Она могла узнать этот голос из тысячи. Даже из миллиона. Резко развернувшись, блондинка выставила перед собой руки. — Уходи, пожалуйста, уходи. Я не знаю, как ты тут оказался, но уходи. После последней нашей встречи, я очнулась с нашатырем в носу. — Дашенька, милая, спокойно, прошу. Не нервничай, — Антон поднял руки так, как будто собирался сдаваться полиции, — я хочу спокойно поговорить. К тому же, я в курсе, что ты носишь под сердцем моего ребенка. — Да с чего ты взял? — Я хорошо считаю, — с гордостью сказал Антон, хотя без помощи Матвиенко он бы вряд ли справился. — Хорошо, ладно, я догадываюсь, что тебе сказал Сережа. Уходи, это ничего не меняет. Шастун опустил руки и сделал шаг навстречу девушке. Парень не понял, то ли Дарья не заметила, что Антон приближается, то ли она просто не против. Шаст сделал еще один неуверенный шаг. — Давай поговорим. Я искал миллионы способов сделать это. Я даже из Владивостока улетел раньше с билетом до Воронежа, что бы никто ничего не заподозрил. Из Воронежа я приехал сюда. Иначе, твой муженек снова бы перекрыл мне кислород. — Правильно бы сделал. — Даша, мы должны поговорить. Слишком тупо все закончилось между нами. Слишком много людей вовлеклось в нашу историю. — Я не хочу разговаривать. Уходи. — Хорошо. Я задам тебе два вопроса, ответь хотя бы на один и я уйду. Девушка молчала. — Опять молчанка, твоя любимая молчанка. Но когда ты так делаешь, твои глаза красноречивее слов. — Спрашивай и уходи. — Ты любишь Арсения? Дарья вновь замолчала. — Так «да» или «нет», Дарья Сергеевна Попова, каков Ваш ответ? Помните, что второй вопрос может быть более провокационным, чем первый. — Задавай. — Ты меня любишь? Если не ответишь, я не уйду. Даша поджала губы. — Я не люблю ни тебя, ни Арсения. Так устроит? — Устроит. Мы хотя бы на равных позициях. Опять, — Шастун подошел еще ближе к блондинке, — и я вытяну свой счастливый билет… Снова, — Антон быстро чмокнул девушку в лоб и ушел. Даша устало улыбнулась. Она скатилась по стенке и прошептала: — Я люблю тебя, Шастун Антон Андреевич. Софа, которая все это время тихонько наблюдала из-за угла, на цыпочках ушла к себе в комнату. Девочка с ногами взгромоздилась на кровать и достала из-под подушки подаренный Антоном телефон. Её мама удалила из телефонной книги контакт Шастуна еще в Екатеринбурге, но Даша забыла про сообщения, в которых этот самый номер удачно сохранился. Софа залезла под одеяло и набрала номер Шаста. — Антон, — шепотом спросила девчушка. — Да? Софа? Я тебе звонил миллион раз, но этот номер не работал, — обрадовался Шаст. — Мне мама запретила тебе звонить, сказала, что ты нас обидел и мы больше не будем с тобой разговаривать. — Софико, я не виноват, так получилось. Вырастешь и поймешь. — Я уже взрослая. Мне целых шесть лет, забыл? — Взрослая, да-да, — засмеялся Шаст. — Антон, я слышала, что ты приходил. — Ну да, приходил. Ты обиделась, что я к тебе не зашел? — Нет, я обиделась на тебя, когда ты нас еще осенью обидел. Правда, я не знаю чем, но я все равно обиделась! Шастун засмеялся и закурил. — Ты очень похожа на маму, тебе говорили? — Да… — ребенок замялся и не решался озвучить то, что задумал. — Соф, ты чего? Ты мне сказать что-то хотела? — Антон, ты ушел и мама плачет. Я бы хотела ее успокоить, но она думает, что я сплю. Ты можешь вернуться и ее пожалеть? У Шаста ёкнуло сердце от просьбы маленькой девочки. — Ты сможешь мне открыть дверь? — Постараюсь. — Только, Софико, перед тем как открыть, убедись, что это я. Не будь как мама, не распахивай не глядя дверь. Антон, который еще не успел уехать из двора Даши, зашел в цветочный магазин. Он купил букет для Даши и шоколад для Софии. Зайдя в подъезд, парень набрал телефон Дашиной дочки. Софа тихонько открыла замок на входной двери и, вжавшись в уголок, ждала Шастуна. Дверная ручка еле слышно повернулась и коридор озарил свет лампочки из подъезда. В небольшую щелку просунулась кудрявая шевелюра, которая посмотрела по сторонам. — Бу! — шепотом сказала не менее кудрявая и растрепанная Софа. — Ты чего пугаешь, — сказал Антон и пощекотал ребенка под ребрами, — на, это тебе. И чеши к себе, ложись спать. Чур, не подслушивать. Девочка, схватив сладости, отбила кулачок Шастуну и тихонько убежала к себе, плотно прикрыв за собой дверь. Парень удостоверился, что входной замок закрыт, но немного подумав, Антон задвинул защелку, что бы никто не смог открыть квартиру со стороны подъезда и помешать предстоящему разговору. Шаст разулся и на цыпочках прокрался на кухню. За барной стойкой сидела Дарья, которая положила свою голову на скрещенные руки. Парень положил букет цветов перед Дашиным лицом, выводя девушку из транса. — Антон?! Я уверена, что закрыла за тобой дверь. — Нельзя быть ни в чем уверенным на сто процентов, — сказал Шаст, садясь рядом. Девушка отошла к окну и обняла себя за плечи. — Зачем ты вернулся? — А ты зачем плакала? — С чего ты взял? — Я знаю, что когда ты долго ревёшь, то у тебя распухают обе губы, а не только нижняя, которую ты так любишь прикусывать. Антон подошёл к Даше и провёл ладонью по её щеке. Девушке его прикосновение показалось чем-то лёгким и невесомым. Она невольно прижалась к руке Антона. — Даша, я…- парень легонько прикоснулся к животу блондинки, — можно? — Ты уже, чего спрашиваешь? Вот, Шастун, ты всегда так: сначала сделаешь, а потом спросишь не против ли я. — Это ты про ребёнка или про наш первый раз? — улыбнулся Антон. — Про всё. — Даш, просто позволь быть мне хотя бы рядом… Я не прошу многого и знаю, что ты мне не веришь, — Шастун взял паузу, — что бы сделать мне больно, необязательно было выходить замуж за Арсения. — Больно? От хайпа и похоти больно не бывает, — ухмыльнувшись, сказала Дарья. — Слышала, значит? — А кто ж не слышал? Ты прям звезда радиоэфира. Полчаса интервью Поза перечеркнул своими двумя фразами. — Это ты ещё не слышала, что было после, — ответил Шастун. — Слышала. Я сказала «да» Арсению после того эфира, — промолвила девушка и печально улыбнулась. Шастун стоял в ступоре и, как рыбка, просто открывал и закрывал рот, не зная, что сказать. — Антон, уходи, не береди слегка зажившие раны. — У тебя хоть слегка зажили… Шастун вплотную подошёл к Дарье и припечатал её губы своими. Даша растворилась под наплывом воспоминаний. Вновь она ощутила то тепло, любовь, желание… И боль. Девушка попыталась отпихнуть Антона, но он опередил её и легонько заломил руку за спину, прижимая тело блондинки к себе. — У нас не было последнего поцелуя, Даша, не лишай меня его, — сказал Шастун, — и снова впился в губы Дарьи. Собственно, сил сопротивляться у девушки не осталось: её руки обмякли и Антон осторожно их отпустил. Кисти девушки зависли в неопределённости: оттолкнуть или прижать. Странная штука жизнь: когда в прошлый раз Дарья стояла перед этим выбором, не свободен был Антон, а теперь она сама. Шастун на пару миллиметров отстранился от девушки. — Ты меня всё-таки любишь. — Антон, я не… Парень снова прикоснулся к губам девушки, сводя её с ума. — Ты никогда не умела врать, Даша. — Хватит. Не делай того, что сделает больно другим. — Кому? Мужу твоему? — И ему в том числе. — Он не особо думал о том, каково будет мне, когда женился на тебе. Шастун отпустил Дарью и подошёл к выходу. — И не надейся, что я куда-то исчезну. Даже не мечтай. 16 декабря. 09:20. Москва, Главкино. — Арс, — к Попову впервые за долгое время подошёл Шастун, — я тебе так скажу, я не сдамся. Парни совсем не общались кроме как на сцене. — Ты о чем, Шаст? — Ты прекрасно понимаешь о чем. Я не исчезну с горизонта. Ты не можешь быть отцом моего ребёнка, им буду я. — Антох, жизнь складывается так, что ребёнок родится в браке со мной и это будет моя семья. У Шастуна от злости расширились ноздри и он глубоко задышал. — Арс, предлагаю решить всё мирно. — Тох, а что решать? Мы уже женаты. Я люблю Дашу. — Не ври себе и мне. Ты же понимаешь, что она тебя не любит? Возможно, когда вы спите, тебе и кажется что-то, чего нет, но на самом деле… Попов ухмыльнулся. — Я её не тронул на разу. Она попросила, я не лезу. Я ж не насильник. У Шастуна в душе взорвались тысячи фейерверков, но парень не подал виду, что был этому рад. Он расценил это действие Даши как сигнал того, что она действительно любит только Антона, но решил добить коллегу ещё парой вопросов. — Так вы женаты несколько месяцев, быть такого не может. — Ну вот как получается в жизни… Кто-то приходит, мимолетно целует на камеру и получает всё, но не ценит этого. А кто-то терпеливо ждёт, добивается расположения, а в ответ… — А в ответ? — Не твоё дело. — Ещё как моё, Арс, всё получилось не пойми как. Вы мне все утверждаете, что я не ценил Дашу, но я на её дне рождения хотел предложить им с Софой переехать ко мне. А произошла какая-то подозрительная херня, которую Кузнецова мне объяснить не желает. А вы все как будто знаете, но не говорите. — Знаем, что вы спали, — еле выдавил Попов, понимая, что обманывает друга. — Да, ебтвою, не спали мы! Я совсем что ли дебил? Мне и с Дашей хватало… — Прекрати, буду я ещё слушать подробности того, как ты трахался с моей женой, — перебил Антона Арсений, — я, как и остальные, не верю тебе. И я не позволю твоему минутному порыву разрушить жизнь Даши, Софии и НАШЕГО нерождённого ребёнка, — сказал Попов и пошёл к выходу. — Он никогда не будет ВАШИМ. Как и Даша никогда не будет ТВОЕЙ, — агрессивно выкрикнул Шастун в след Арсению. Антон вышел покурить из здания Главкино. Пошарив по карманам, парень понял, что где-то посеял зажигалку. Он начал оглядываться в поисках человека, который мог дать ему прикурить, как вдруг заметил, что из такси выпорхнул до боли знакомый ему человек — это была Ирина Кузнецова. — День добрый, Антоша. — И тебе не хворать. Надеюсь, что ты не ко мне. — Ну надейся. К тебе, конечно. Я хочу поговорить о нас. — Имей ввиду, запись с твоими признаниями все еще у моего адвоката. — Ну зачем ты так со мной? — слегка обиженно спросила Кузнецова. — Я ж не выясняю даже уже, за что ты со мной так. Мне похер, на самом деле, — Антон убрал сигарету, понимая, что покурить ему не удастся. — Ты все еще надеешься, что к тебе Даша вернется? Так они с твоим коллегой ребенка ждут. Большое и радостное семейство, тебе там места нет, — смакуя, ответила девушка. — Ну что б ты понимала, места там нет только тебе. А отец ребенка я, вообще-то, — с напускной радостью проговорил Антон, — поэтому… ух, как заживеееем! С идиотской улыбкой на лице Шастун скрылся в коридоре съемочного павильона. Ира написала сообщение Арсению: «Он же блефует, что ребенок его?» «Нет.» — коротко ответил Арс. — Твою мать! — заорала Кузнецова, — я эту девчонку в порошок сотру! 18 декабря. 10:30. Квартира Позовых. Даша стояла на пороге квартиры Димы и Кати и настырно звонила в звонок. — Иду, иду! — Катя, вот зачем звать в гости, а потом делать вид, что тебя нет дома? — Дарья обняла Позову, вручая ей пирожные. — Привет, дорогая, проходи на кухню, — сказала Катя, явно переживая. Даша прошла на кухню и замерла. За столом сидел Антон и печально смотрел на вошедшую девушку. — Ээээммм… Катя, я не поняла, у нас тут не девичник намечается? — Ой, называйте это как хотите, только на нашу постель не ложитесь, — улыбаясь, ответила Позова, надевая куртку. Дарья обернулась на подругу и вопросительно на нее посмотрела. Антон выглянул из-за девушки и показал Кате палец вверх. — Спасибо, — шепотом промолвил парень. — Я пошла, нам с Тео надо кое-что прикупить, а вам, ребят, поговорить без свидетелей. Позова подмигнула и быстро покинула квартиру, оставив парня и девушку наедине. Антон по-хозяйски взял две большие кружки и положил в них два пакетика с чаем. Дарья осторожно присела на стул и подвинулась к столу. Шастун поставил перед девушкой кружку с напитком и уселся напротив. — Ну, где там твои пироженки? Я не про Сережу, если что, — улыбнулся Шаст, — наслышан о вашей дружбе. Блондинка молча пододвинула к парню коробку со сладостями, но не успев отдернуть руку, почувствовала как Антон накрыл её ладонь своей. — Даша… — Слушаю? — Я хочу кое-что спросить. Это правда, что ты приходила ко мне в больницу? Даша понимала, что отпираться бесполезно, ведь Шастуну о её визите мог рассказать Матвиенко. — Да, я приехала сразу же, как мне позвонил Сережа. — А почему? — Я не могла по-другому, — девушка наконец-то высвободила руку и отпила чай. — Могла. Ты же… — Я же что? Железная по-твоему? Или после того, как ты переспал со своей бывшей, я сразу разлюбила тебя и перестала волноваться? — вспылила Дарья. — Не нервничай. — Когда мне советуют не нервничать, я нервничаю еще больше, — сверкнула глазами блондинка. — Я тебя тоже люблю, Даша. — Тоже?! — Да ты только что призналась сама. Девушка выдохнула и закрыла глаза. — Антон, все очень сложно, очень! Ты спишь с кем попало, а я вышла замуж на эмоциях. — Почему ты мне не сказала, что беременна? — Я пришла сказать, но дверь открыла Ира и сказала, что вы помирились. — Слушай, ну вот даже представим такой расклад на минутку, я все равно должен был знать о таком, Даша, — Антон встал и нервно начал расхаживать по кухне, — ребенок — это не щенок, о котором можно не говорить. — А что бы поменялось? Ты бы бросил Ирину и вернулся ко мне? И я бы дальше жила, понимая, что в любой момент ты опять меня кинешь и убежишь к бывшей? — Нет… Я ее не люблю. Даша, да не спал я с ней! Я тебя люблю, только тебя! Антон опустился перед блондинкой на колени и взял ее ладони в руки. — Дашенька, милая, послушай меня, я не знаю как тебе доказать, что между мной и Кузнецовой ничего не было. Я вижу по глазам, что ты не веришь. И даже если скажешь мне, что простила меня, то… — Я простила, Антош, — Дарья погладила по щеке Шастуна, — правда. Но я теперь никому не верю. Тебе в том числе. Шаст положил голову на колени блондинке. — Погладь меня, пожалуйста, мне очень плохо. Даша было хотела сказать, что когда ей было больно, то никто ее не утешал, она переживала все сама. Возможно, своим состоянием причиняла вред их будущему ребенку. Но все это она передумала говорить, когда увидела беззащитного Антона, который свернулся калачом около ее ног и положил кудрявую голову ей на колени. Дарья прикоснулась к мягким локонам и нежно их пригладила. Вид умиротворенного Шастуна вызвал улыбку на лице блондинки. — Даша, я очень скучаю, мне плохо без тебя… — Антон приподнял голову и умоляюще посмотрел своими зелеными глазами на девушку. — Молчи уже, — Дарья опустила обратно голову парня к себе на колени и начала теребить кудряшки. Пара просидела так какое-то время, пока длиннющие ноги Антона не затекли и он не начал ёрзать по полу. — Шаст? — А? — Как ты сделал так, что мои работы приняли в издательство? — Это не я, просто ты этого достойна. — Я думала, что ты вообще про них забыл… — Даша, я все прекрасно помню, вплоть до того, какое платье на тебе тогда было надето. — Антон, я пойду. Ничем хорошим наши посиделки не кончатся. Что высиживать то? Мне лично только хуже будет. Шастун вопросительно посмотрел на Дарью. — Я приду домой и опять поругаюсь с Арсением. Он же тоже чувствует, что что-то происходит. — А не хер Арсению лезть было со своими предложениями, — взъерепенился Шаст. — Что сделано, то сделано. Тебе ли не знать, Антон, — девушка встала из-за стола и пошла в коридор. Шастун догнал блондинку и заблокировал ей выход своими 197 сантиметрами. — Нет, нет. Я должен тебя убедить. — В чем? Парень навис над девушкой, облокотившись руками на стену. — В том, что я тебя любил и люблю. И разлюбить не смогу. Антон посмотрел в испуганные глаза Даши и одна его рука сползла по стенке к плечу девушки. По нему Шастун осторожно спустился к талии блондинки и слегка прижал ее к себе. Дарья невольно облизнула губы, не отводя взгляда от Антона. Парень знал, что когда девушка непроизвольно так делает, то она хочет лишь одного: что бы он ее поцеловал. Шаст не стал теряться и медлить, он слегка коснулся губ блондинки, ожидая, что Даша ответит на его поцелуй. Но девушка нашла в себе силы и оттолкнула парня. — Это неправильно, я замужем. Ты не можешь приходить и целовать меня, когда тебе захочется. Девушка на ходу надела свой пуховик и выбежала из квартиры.