Тень, отбрасываемая солнцем, длинна

Он красив, этот предатель и убийца, думает она. Как и у его дочери, его золотые кудри блестят на солнце, а зеленые глаза сверкают, когда он целует ей руку. Он улыбается ей, и улыбка эта на удивление юная и мальчишеская. Она задается вопросом, как человек, выглядящий так, словно он мог бы сойти прямо из песни о великих рыцарях и героях, может быть тем самым человеком, который оставил кузину Элию и ее детей умирать. Единственный раз Аллирия видела детей Элии, когда ее кузина привезла двух девочек к себе на родину, всего за несколько месяцев до ужасного турнира в Харренхолле. Рейнира была очень похожа на любого ребенка этого возраста — весёлая, озорная, с копной темных ройнарских кудрей. Ее старшая сестра была совсем другой, величественной, тихой и серебристо-бледной, словно призрак на фоне ярких красок Дорна, но с улыбкой, которая в редких случаях могла затмить само солнце. Именно эти маленькие девочки приходят на ум, когда Аллирия отвечает на приветствия сира Джейме. Они были такими милыми, такими маленькими и такими легкими в своей любви. И он оставил их, бросил их, их мать и брата на растерзание. — Моя искренняя благодарность, сир Джейме. Очень приятно наконец познакомиться с вами. Она улыбается ему и принимает его руку, используя улыбку как маску или оружие. Она — Аллирия из дома Дейнов, сестра Меча Зари, кровь от крови королей Быстроводной. И она здесь, потому что доверяет своему старшему кузену и знает, что у него есть причина предложить ей выйти замуж за человека, убившего последнего короля Таргариенов. Принц может быть скрытным и замкнутым, но она знает, что он очень заботится о своей семье. Он не предложил бы ей этот выбор, зная, что она будет несчастна, она уверена, что должно быть что-то, чего она не знает. Что такого есть в этом человеке, что снискало такое доверие принца Дорна? Она еще раз оглядывает его, пытаясь понять, в чем причина. Он достаточно красив, думает она, а потом исправляется. Он похож на принца из песен, и, судя по его гордой осанке, он знает это. Он богат, каждая нитка его одежды говорит об этом, и даже если бы это было не так, он все равно сын самого богатого лорда Вестероса — нужно быть совсем дурой, чтобы не понять, что это значит. Он признал и узаконил свою незаконнорожденную дочь, несмотря на предубеждения против бастардов в северных королевствах, и даже просто идя от пристани к ожидающим лошадям, показал ей свою любовь к ребенку. Он обожает ее, постоянно следя за ней глазами и напрягая плечи всякий раз, когда она покидает поле его зрения. Аллирия предполагает, что она должна надеяться, что та же самая защитная любовь передастся любым детям, которые у нее будут, если она примет его предложение. Но нет ничего такого, чего-то действительно особенного, что она действительно могла бы увидеть. Должно же быть что-то. Когда они подходят к лошадям, она рассеянно садится в седло, тщетно пытаясь понять, что же побудило принца Дорана предложить ее, свою ближайшую по возрасту родственницу, в жены первенцу Тайвина Ланнистера.

***

Вместо того чтобы позволить ей упасть на кровать и поспать в отведенных ей комнатах, принц Доран просит ее встретиться с ним при первой же возможности. Аллирия испытывает искушение понять его буквально и просто заснуть, совершенно измученная, несмотря на путешествие по морю. Но принц Дорна по-прежнему остается принцем Дорна, и кузина она или нет, она все еще одна из его подданных. Она следует за служанкой в солярий своего кузена, благодаря женщину, которая, кажется, была в Водных Садах вместе с ней. Она, возможно, и спросила бы, но женщина исчезла прежде, чем она успела задать вопрос. Аллирия пожимает плечами и резко стучит в дверь. Долгое мгновение ничего не происходит, а затем голос принца достигает ее ушей: — Войдите. Она входит. Солярий большой, просторный и удобный, кажется, интерьер подбирала еще покойная принцесса Лореза или ее дочь. Принц сидит на низком диване в центре комнаты, его брат сидит рядом с ним, вертя в руках нож. В глазах Оберина мелькает огонек, который ей не нравится. Она знает его, возможно, лучше, чем прочих своих кузенов Мартеллов, хотя, конечно, далеко не так хорошо, как ее братья и сестра, и блеск в его глазах неприятно знаком. — Кузина Аллирия. Он улыбается ей той улыбкой, которую даже Аллирия может распознать как улыбку "Красного Змея", и она неуверенно улыбается в ответ. — Принц Доран, принц Оберин. Она сохраняет свой голос спокойным и холодным, не позволяя неуверенности просочиться в него. Она — Аллирия из дома Дейнов, сестра Меча Зари, кровь от крови королей Быстроводной, и в ней течет кровь Мартеллов. Она не слабый северный цветок, который может только падать в обморок и блеять, даже когда Оберин улыбается так, что становится похожим на саму смерть. Доран хмуро смотрит на брата и жестом предлагает ей сесть. — Рад снова видеть тебя, кузина Аллирия. Пожалуйста, присаживайся. Аллирия улыбается и садится, крепко прижав руки к коленям. — Это честь для меня, мой принц. Принц склоняет голову, и они еще несколько мгновений обмениваются вежливыми любезностями. В конце концов, кровь или нет, они знают друг друга лишь по репутации и нескольким семейным встречам. Но в конце концов Доран говорит причину, по которой позвал ее к себе. — Скажи, кузина, что ты думаешь о сире Джейме Ланнистере? Она колеблется. Он убил короля и нарушил свои клятвы, и это должно сделать его ненадежным. Клятвы Королевской гвардии — одни из самых священных в королевствах, и он показал, что готов нарушить их все. Он убил своего короля. Он позволил другим особам королевской крови умереть. Он стал отцом ребенка. Он даже готов жениться и стать отцом новых детей. И все же... — Боюсь, я не уверена. Он кажется галантным и заботится о своей дочери, но ходят слухи, что многие люди его недолюбливают. — Полагаю, что и ты среди них, — принц выглядит немного разочарованным, как будто она провалила какое-то испытание, и она тут же решает, что докопается до сути происходящего, даже если на это уйдет три десятка лет. — Не совсем, — юлит она. — Мне не нравится то, что о нем говорят, и не нравится, что он так легкомысленно относится к своим клятвам, что убил короля, которого поклялся защищать, — она очень осторожна и не упоминает кузину Элию и ее детей. О гневе и скорби Оберина из-за их смерти уже шепчутся по всему Дорну и в соседних королевствах. — Но он явно любит свою дочь, и за это я могу, по крайней мере, уважать его. — Значит, ты не против рассмотреть его предложение? Аллирия прищуривается. Почему он так хочет, чтобы этот брак состоялся? Она расправляет плечи и смотрит ему прямо в глаза. Она — Аллирия из дома Дейнов, сестра Меча Утра, кровь от крови королей Быстроводной. Она никого не боится. — Нет, я не против. Но это не значит, что я соглашусь. Доран долго смотрит на нее, прежде чем кивнуть. — Это более чем разумно, кузина. Я должен сказать, что сир Джейме Ланнистер — это некто больше, чем кажется на первый взгляд, и он лучше, чем о нем говорят слухи. Здесь что-то происходит, решает Аллирия. Что-то гораздо более сложное, что остановило кузена Оберина, сходящего с ума от горя и пытающегося втянуть Дорн в еще одну войну. Она твердо решила выяснить, что именно. И кроме того, сир Джейме — не такой уж неприятный выбор. Она могла сделать и хуже. И Ашара с Артуром любили его, считали чуть ли не младшим братом. Ради Ашары и Артура, а также чтобы удовлетворить свое любопытство, она соглашается взглянуть на сира Джейме непредвзято.