⋆✮⋆˙ Белая голубка ˙⋆✮⋆

Меньше всего Рейху хотелось с утра видеть рожу Фрица Таннена- собственного адъютанта и персонального будильника. Этот белокурый, хорошо одетый из интеллигентной семьи человек сопровождал Рейха везде, будучи его адъютантом и верным другом. И, в какой-то мере, будучи куда старше Генриха, был ему кем-то вроде няньки, ибо в голове Рейха всё ещё играл юношеский максимализм из-за его совсем юного возраста. Камердинер уже не справлялся со своей задачей- Рейх засыпал, и пропускал всё что мог, а потом злился на несчастного, почему тот его не разбудил. На этот раз всё было то же самое. Вчера Рейх поздно вернулся- нужно было зарегистрировать родную дочь на чужое имя и выделить Вел квартиру, дабы та спокойно растила дитя канцлера. А уж потом Рейх что-то придумает. —Mein Führer, es ist Zeit für Sie aufzustehen. Die Dinge warten nicht- спокойный голос заставил Рейха резко открыть глаза, отчего роговица, из-за резкой смены света, неприятно заныла. Прямо над своей головой Рейх разглядел умиротворённое лицо своего товарища. Светлые волосы были улоежны на сторону, и серые глаза смотрели ровно на Тройку. К груди Фриц прижимал папку с какими-то бумажками. По очертаниям тела Фрица проходил тусклый контур из-за света, попадающего сюда через окно, как раз расположенное за спиной Таннена. —Aufstehen- повторил свое требование Фриц чуть громче, вызывая у Рейха пульсацию в ушах. —Lass mich aufstehen..- недовольно скривился фон Винке, вылезая из тепленькой постели и идя в ванну. Сделав все водные процедуры немец почувствовал себя лучше. Переодевшись временно в халат, и подавляя зевоту, немец вышагнул из ванной и направился в зал где его ожидал Таннен. Залитая бледным солнцем гостиная, пропахнувшая пионами в вазах и с блестящими призмами на хрустальной люстре встретила фюрера своим гостеприимным молчанием. —Was erwartet mich heute?- вопросил нацист у адъютанта, потягиваясь. Фриц занимал также роль секретаря- он всегда знал, куда Третьему нужно поехать и что его там ждёт. Рейх же, сонно приеминаясь с ноги на ногу подошёл к черному комоду, покрытому плетёной салфеткой. Прямо над комодом располагалось широкое зеркало в серебряной раме. В нем Третий смог разглядеть свое замученное лицо. —Mein Führer, heute haben Sie eine Besprechung- начал свой отчёт Фриц.-Später werden Sie in Dresden zur Hitler-Jugend-Parade erwartet Закурив, как он это делал всегда, Рейх прошёл к черному креслу, стоящему возле камина и медленно в него опустился. Рука привычно легла на холодную резную ручку, а глаза устремились в раскрытую черную пасть камина, с железными зубцами. Потом взгляд перешёл на золотые часики, стоящие на каминной полке. Стрелки замерли на определенных числах, секундная лениво бежала с лева на право.Время восемь утра. Отлично, ещё два часа. Тройка задумчиво затянулся, выпуская клубы сизого дыма. На языке ощущался хвойный вкус, а в голове маялись нечёткие мысли. —In diesem Fall sagen wir, dass ich gestorben bin - усмехнулся Рейх, вызывая у Таннена лишь недовольную мину. Фриц не воспринимал такие шутки, считая своего канцлера странным —Mein Führer!...- обиженно надулся адъютант, вызывая у Генриха лишь улыбку. —Komm schon, warum plapperst du?- с иронией и риторически по-братски подколол немец товарища, на что блондин лишь недовольно закатил глаза.-Ich gehe, wohin soll ich sonst gehen? Оставшиеся полчаса Рейх собирался. Оделся нормально, привёл свою голову в божеский вид. Третий был очень придирчив к своей внешности и хотел выглядеть идеально. —Geh nach Dresden, wir treffen uns dor–дал он последнее указание Фрицу, прежде чем покинуть квартиру. Немец бодро направился вниз, на улицу, где его уже ожидала служебная машина. *** Через несколько часов немец же сидел на своём месте. Страны вокруг подняли шум- каждый обсуждал что-то своё, споря от недостатка сырья до таких открытых вопросов как религия. —Кстати!- вдруг резко подскочил во время ярых обсуждений Америка, заставляя всех мигом умолкнуть. Такая перемена заставила Рейха прислушаться. Америка немцу не нравился- какой-то Мурик был противный, скользкий тип. Взгляд стран устремились на Пендоса, что выйдя из-за стола вальяжно прошёл за стол, где на специальном штатиое располагался плёночный проектор. Оглядев присутствующих, Штаты улыбнулся чему-то. Потом он о чем-то просяще посмотрел на Швейцарию, и та без слов пошла выключать свет. Воцарившуюся на миг темноту порезал хлынувший из круглой лампочки свет, павший на весящий посреди зала экран. —Гриша, ты тут как-то просил кое-что показать...Я нашёл что тебе нужно!- весело сообщил США что-то настраивая в проекторе.- Прошу всех обратить внимание на экран! СССР аж вздрогнул, когда его упомянули и поймал на себе несколько вопросительных взглядов. Он не понимал к чему Мейсон ведет, потому молча обратил свое внимание на экран. Сначала шли лёгкие помехи. Мушки пробегались по всему экрану, будто живые, и пересекались с белыми собратьями. Через несколько минут картина стабилизировалась, и плёнка тихо завращалась, с характерным жужжанием. На экране появился бледный и очень худой мальчик.Безразличное, худое лицо с заострившимися чертами и мешками под глазами говорило о сильном недосыпе. Его губы были тронуты цингой, а белая больничная рубашка весела на худых плечах будто тряпка. Мальчик сидел на белом стуле, посреди такой же белой комнате. Его руки покоились на коленях, голова же была чуть наклонена в лево, будто он вот-вот и заснёт. Волосы неровными клочками росли на голове, и были явно нечесаны больше трёх недель. Этим мальчиком... оказался Третий Рейх. Кто-то ахнул от неожиданности.И вот что он поведал, отрешенными глазами смотря в камеру: ------------------ За кадром раздался спокойный мужской голос, явно принадлежащий врачу: —Генрих, как твое самочувствие? Надеюсь фрау Мюнх не обижает тебя?- он говорил так, будто общался с другом. Хотя... выражение лица мальчика выдавало его заторможенность. —Нормально, герр Коль. Фрау Мюнх очень хорошая- как можно чётче ответил Рейх, и медленно моргнул. Можно было предположить, что пациент был под препаратами. И их явно давали не в виде таблеток... Что-то на фоне зашуршало. Скорее всего, доктор перевернул страницу тетради. —Вот..расскажи мне, что ты слышишь, когда остаёшься один? Рейх запнулся на этом вопросе. Он пошевелил пальцами рук, будто что-то перебирая между ними, хотя в этот момент в руках он ничего не держал. —Я слышу голоса...они говорят разные вещи...- отрывисто произнес он, облизнув сухие губы. —Какие именно?- спросил врач всё также спокойно. —Они говорят, что папа хотел бы другого сына...не такого ущербного как я...Что я должен был умереть ещё в утробе матери...- ответил мальчик с такой интонацией, будто так и надо. Он неравномерно моргал, его явно мутило, и если бы не какая-то невидимая сила, он бы навеярнка без сил рухнул на пол. —Но ты ведь понимаешь что это не так? Мама и папа тебя очень любят, и хотят чтобы ты был здоров- говоря простые истины пытается уверить пациента некий герр Коль, говоря всё также спокойно. Мальчик удивлённо приподнял бровь, отчего на его лбу залегла морщина. Он будто бы не понимал что его спросили- изображение дрогнуло, став менее четким- маленький Генрих приподнял руку, приложив её к щеке, будто он был удивлён или озадачен. Рот его приоткрылся. —Я не знаю, герр Коль... ------------------ Записи шли одна за другой. В них маленький Рейх рассказывал подробнее о голосах в голове, визуальных галлюцинациях и всем том, что здоровый человек вряд-ли услышит или увидит. И чем дальше это всё заходило тем всё больше бледнел Рейх, чувствуя как его тело утяжелилось раз в сто, а спину прошиб холодный пот. —Ой, Генрих, ты что, плачешь?- наигранно-удивленно спросил США, уставившись на потрясённо смотрящего в экран нациста.- Почему ты скрывал от нас что ты болен? С такими симптомами тебе нужен покой! Третий ничего не ответил, ибо лишился дара речи. Он резко вскочил, опрокинув стул, отчего множество глаз уставились на него, вводя в самый настоящий ужас из-за всей неправильности ситуации.Рейх, на чьих глазах блеснули слезы, стремглав помчался на выход, выбегая из зала. Он чувствовал такой позор, который уже никогда не сможет смыть. И лишь один СССР сидел с шокированны лицом. Советский, чьи чувства можно описать таким словом как "шок" из-за открывшиеся тайны товарища, также поднялся со своего места и быстро пошел на выход, дабы догнать немца и всё объяснить. Ибо несправедливость - это то, что Совет ненавидел больше всего. Коммунист остановился в дверях, и развернулся к присутствующим, видя с каким довольным лицом сидит США. Это невероятно взбесило русского. —Ах ты ж...Ленина на тебя нет! Ну я до тебя доберусь!- пригрозив капиталисту увесистым кулаком грозно пообещал Советский, прежде чем последовать за Рейхом. *** —Генрих, стой!- крикнул быстро уходящему от здания нацисту. Услышав крик товарища Рейх ускорил шаг, но куда ему уйти от высокого рослого мужчины? Такого предательства Рейх ожидал от кого угодно- КИ, ЯИ, АК...но чтобы это был СССР...В голове не укладывлось. Солнце на чистом небе делало всё вокруг ярко-золотым, и немного мешало обзору. Мелкие камушки отскакивали из-под сапог, ударяясь об неровный булыжник. Рейх шёл не зная куда и зачем- лишь бы подальше...Лишь бы не видеть этого всего... Неужели СССР за что-то мстит? Почувстовав настойчивое присутствие за своей спиной, немец развернулся, тут же поднимая голову. Союз стоял перед ним, глубоко дыша и заслонив собой солнце. —Как ты мог, Гриша...Я же тебе доверился...Как самому себе доверился- тихо произнёс немец, еле издавая членораздельные звуки, но Совет его прекрасно понял. —Я всё могу объяснить!- воскликнул обладатель русых волос, на что Рейх чуть склонил голову в бок. Немцу не хотелось слушать враньё. —Зачем ты это сделал? Ты хотел... самоутвердиться за мой счёт, да? Ты видишь во мне слабка, Я ведь прав?...- в глазах Рейха пропал блеск, и алые очи стали похожи на два стеклянных шарика.-Я не знал что ты на такое способен... Последнюю фразу он произнес очень тихо, опуская глаза в выложенную кладкой землю. У СССР кровью сердце обливалось. В животе затянулся неприятный узел, он часто взглатывал слюну, полными глазами сожаления смотря на немца. —Генрих, Я ничего подобного не просил! Поверь мне!- Совет протянул руку чтобы притронуться к Третьему.- Клянусь тебе, я понятия не имел ни о чем подобном! В этот момент, в голове Рейха пронёсся тихий шёпот, отчего шрам на виске запульсировал как отдельный нерв: {Не верь ему. Он лжёт} Губы немца дрожат и плечи подергиваются, вздрагивает всем телом. Будто в ладони СССР был зажат Маузер, и она не была отчаянно раскрыта, предлагая ему дружбу. —Стой! Не подходи ко мне! Не трогай меня!- резко вытянув дрожащую руку вперед воскликнул фон Винке, будто СССР был болен бубонной чумой. Рейх сделал один шаг назад, на ощупь находя себе опору дабы не свалится. Убедившись, что Григорий за ним не пойдёт Генрих развернулся и буквально бегом побежал прочь. —Рейх...- расстроенно проговорил Советский, сведя брови домиком.- Ну как так-то... *** Генрих не помнил как вернулся домой. Сердце пульсировало, дыхание сбилось нагоняя удары прямо в грудь, отчего лёгкие сжимались и Рейху казалось что он задохнётся. Вот бы...и вправду это произошло...так удастся спастись от позора. Его все считают сумасшедшим... Схватившись за голову, парень осел под дверью, съедаемый такими огненными чувствами, что хотелось умереть прямо сейчас. Взявшись за голову, в которой сейчас выли тысячи мыслей, он издал жалкий скулеж- единственное, на что несчастный сейчас был способен. Те записи, довольная рожа США и растерянный СССР, смешались в один круговорот колящих каждый сантиметр тела игл, и даже лихорадочные вопросы подоспевшего к нему Таннена, который так и не уехал в Дрезден, не способны были заглушить ту боль, что Рейх сейчас испытывал. Некому нельзя верить! Некому... —Sie haben es herausgefunden, sie haben alles herausgefunden!- неожиданно громко сказал немец, поднимая лицо на перепуганного Фрица.-Es ist alles er... Отчаяние, что сейчас отражалось в глазах нациста можно было сравнить с выражением лица девы Марии у тела Христа. Столько боли и разочарования Фриц ещё никогда не видел. Рейха потряхивало, глаза бегали как у нашкодившего щенка, а голос дрожал. Пальцы лихорадочно сжимались на отчаянно сомкнутых коленях.Третий как никогда выглядел жалко и уязвимо. По щеке скатилась одна прозрачная слезинка, и с тихим стукающим звуком пала на паркет расплываясь нечёткими пятном. —Mein Führer ... Weinen Sie?- не в силах поверить своим глазам прошептал Фриц.