Когда зацветёт туман

Нужно зависеть только от себя самого. Люди свободны, и привязанность — это глупость, это жажда боли. Оскар Уайльд. «Портрет Дориана Грея».

Что такое свобода? Это то, к чему стремится почти каждый человек, за что борется. Свобода слова, свобода действий. Ты ни от кого не зависишь, никому не подчиняешься. Вот только у всего всегда есть своё «но». Обратная сторона медали. Разве это всё не равносильно одиночеству? Само собой. Люди, которые так живут, одиноки. Конечно, встречаются исключения — счастливчики. Но такие исключения очень редки. Многие ли готовы быть сами по себе, но свободными?

***

Ноябрь. Прохладный ветер контрастировал с припекающим солнцем, по небу проплывали редкие облака. Такое время особенно хорошо для походов и путешествий. Но сейчас на окраине Линкольна, штат Небраска, было на удивление тихо, лишь иногда проезжали машины по шоссе. Обычно в такую погоду здесь ошиваются группы подростков, жаждущих приключений. Но не сегодня. Очень часто на окраине городов недалеко от шоссе можно было наткнуться на старые, брошенные дома. Это одна из причин, почему молодёжи здесь так нравилось. Так как хозяева не возвращались, в таких домах делали всё, что угодно: подростки устраивали вечеринки, бездомные ночевали и пережидали холода, небольшие группки готов или эмо устраивали ритуалы, дети играли в прятки. Каждому своё. Сейчас, когда в округе никого не было, в одном из таких домов раздавались крики боли. Посреди заброшенной гостиной на стуле сидел человек со связанными руками и ногами. Хотя человек — это только на первый взгляд. Глаза у парня лет двадцати были полностью чёрными. Он пытался вырваться, дёргая руками и ногами, но даже если бы верёвки спали, у него бы всё равно ничего не получилось. Под стареньким ковром, на котором стоял стул, был нарисован особый знак. Те, кто знают его значение, называют его «дьявольской ловушкой» или «ловушкой для демонов» — как угодно. Смысл рисунка всё равно остаётся неизменным. Парня его положение явно не устраивало. На руках, ключицах и животе — порезы, одежда пропиталась кровью. Но ему, казалось, было всё равно. Он то рычал и кричал, то безумно хохотал и странно ухмылялся, то просто молчал и скользил взглядом по комнате. Когда парень снова принялся рассматривать ну очень уж интересный потолок, его окатили водой. На первый взгляд, это действительно была обычная вода, но парень снова закричал и задёргался. Раздалось шипение. — Извини, я подумала, ты захочешь освежиться. На улице что-то жарко, — ехидно произнесла совсем ещё юная девушка. — А я думал, что ты больше не девочка на побегушках, которая по приказу гоняется за демонами, — оскалился парень. Она свела брови на переносице. Сказанное им явно задело её. — Я делаю это для себя! Ловля таких ублюдков, как ты, доставляет мне особое удовольствие! — она снова плеснула на парня водой из какой-то грязной кружки, которую нашла на местной кухне. Парень вскрикнул — на этот раз вода попала ему на лицо, в глаза. — Твоя злость лишь доказывает то, что я прав, — он покосился на кружку и ядовито ухмыльнулся. — Долго ещё собираешься пытать меня святой водичкой? Как не оригинально. — Как только скажешь, где твой дружок. — Какой? — Хватит прикидываться идиотом! — девушка приставила к горлу парня необычный нож с вырезанными на нём иероглифами. — Я видела вас вдвоём в том баре! Её терпение было на исходе — демон никак не хотел выдавать своего сообщника. — Дорогуша, я же говорю, что в городе его уже нет, так что ты зря устроила этот допрос с пристрастием, — усмехнулся он. — И даже если бы я и знал, где он, зачем мне тебе об этом говорить? Ты всё равно убьёшь меня. Девушка скривила губы и снова нахмурилась. — Ты мне надоел, — процедила она сквозь зубы. — И ты прав. Она резко вонзила нож в живот парня, — тот даже закричать не успел, только раскрыть рот, из которого начал литься оранжевый свет. Как если бы он проглотил работающую лампочку. Девушка придержала обмякшее тело парня. Она надеялась, что он был мёртв ещё до того, как она вонзила нож в его тело. Мало ли как демон игрался со своим сосудом. — Бедолага, — только и смогла произнести она. Девушка развязала парню руки и ноги. Тело положила на грязный холодный пол, а стул вернула на прежнее место. Затем она нашла какое-то старое порванное полотенце и вытерла им свой нож, который затем, сунув в кожаный чехол, положила на самое дно своего рюкзака. Там же лежали две небольших бутылки со святой водой, пистолет, упаковка соли, зажигалка, датчик ЭМП… Из набора «нормального человека» были только запасная одежда, телефон с зарядкой и книга. В кармане джинс был припрятан небольшой складной ножик. Девушка накинула не особо тяжёлый рюкзак на плечо и ещё раз посмотрела на парня. Она могла, конечно, сжечь его тело, но при такой жаре тут вспыхнет всё, а рядом ещё и лес… Лучше не рисковать. Да и к тому же, тут его не скоро найдут. А когда найдут, пусть думают, что очередная кучка психопатов преподнесла его Сатане в качестве жертвы. Сатане уж точно не нужны были такие бесполезные жертвы. Она вышла из дома. В округе по-прежнему никого. Девушка взглянула на мятую карту: она планировала дойти до реки, а оттуда, если она не хочет ночевать на улице, лучше поймать попутку. Карту она свернула и сунула в боковое отделение рюкзака. Сквозь заросли высокой травы девушка вышла к шоссе и пошла вдоль дороги. Достав карманный плеер, она вставила в уши дешёвые чёрные наушники — заиграла энергичная музыка. Её имя — Вероника Монтанари, но ей нравилось, когда её называли просто Рони, хотя людей, которые так делали, уже не осталось. Для охотника она ужасно молода — ей всего девятнадцать, поэтому фальшивые паспорта — очень нужная вещь в её непростой, зато интересной жизни. Волосы орехового цвета, которые она обычно заплетала в небрежный пучок, едва доходили до лопаток, ровный маленький нос, брови домиком, глаза — светло-серые. Ей нравилось, когда цвет её глаз сравнивали с туманом. Было в этом что-то особенное, таинственное. Рони была худая, не особо высокого роста. С одной стороны, ничего примечательного, но с другой — естественная красота, хотя многим известно, что красота — понятие относительное. Из косметики — только тушь. Одеваться она любила так, чтобы было удобно, вот как сейчас — джинсы с завышенной талией, которые идеально подчёркивали её фигуру, и свободная клетчатая рубашка. Девушка шла по обочине шоссе, пританцовывая и иногда подпевая. Всё равно вокруг ни души. Рони любила вот так вот идти, слушать любимые песни и любоваться лесами, полями, деревнями, никуда не торопясь. В такие моменты ей было абсолютно наплевать, что у неё нет любящих родителей, которые ждут её домой до девяти, классных подруг, которые позвали бы её на студенческую вечеринку и напоили бы дешёвым алкоголем, идеального парня, с которым они пошли бы гулять по парку. В такие моменты приятно было ощущать свободу и ни от кого не зависеть. В такие моменты не страшно было осознавать, что ты один. Вероника достала из кармана упаковку уже чуть подтаявших шоколадных «эмэндэмсов» и начала уплетать их за обе щеки. В животе громко заурчало — она не ела со вчерашнего вечера, а сейчас было уже далеко за полдень. До ближайшего населённого пункта было далековато, но Монтанари тешила себя мыслью, что когда заселиться в мотель, то устроит себе своеобразный пир. «На кровати и с книгой» — добавил внутренний голос. Спустя почти час девушка положила рюкзак на траву и, сев рядом с ним, облокотилась на ствол высокого дерева, стоящего прямо рядом с дорогой. Она достала бутылку с обычной водой и сделала пару глотков. Солнце разыгралось не на шутку, Вероника закатала рукава рубашки. До реки было идти примерно столько же, сколько она прошла, а может даже чуть больше. На дороге вдруг показалась машина — внедорожник, ехавший в ту же сторону, куда шла Вероника. Девушка напряглась и встала на ноги. Водитель, мужчина средних лет в забавной шляпе, с любопытством взглянул на неё. — Подвести? — поинтересовался он. Рони задумчиво поджала губы. Она планировала дойти до реки пешком, но раз уж подвернулся такой случай, то почему бы и нет. — Можно, — пожала плечами девушка, поднимая рюкзак. — До города довезёте? Или хотя бы до реки? Мужчина снова оглядел её. — А деньги то у тебя есть? — он скептически изогнул бровь. Видимо, Рони не была похожа на человека, который мог похвастаться набитым кошельком. Хотя, впрочем, так и было. Девушка мысленно застонала, но ей всё же удалось сохранить невозмутимый вид. — Нет, — она буквально сверлила взглядом дыру в мужчине. Сегодня тратить на поездки деньги она не планировала. — Что ж, благотворительностью не занимаюсь, — он благополучно откинулся на спинку сидения и нажал на педаль газа. Вероника могла лишь молча смотреть вслед удаляющейся машине. Не больно-то и хотелось. До реки дойдёт пешком, а там поймает попутку, надавит на жалость и доедет до города бесплатно. В наушниках заиграла новая мелодия, и Рони, двигаясь в такт музыке, вновь двинулась вдоль дороги.

***

На реке она просидела недолго, буквально полчаса. Пробежав в очередной раз глазами по карте девушка решила доехать прямиком до Су-Сити. Поездка до него заняла четыре часа. Первый час она ехала с какой-то болтливой садовницей, которая направлялась в Вудбин. Рони казалось, что из-за одного только веса женщины машина едет в два раза медленнее. Хотя не стоило забывать об обильном количестве различных растений на заднем сидении — о каждом из них женщина подробно рассказала Веронике. Они проехали Омаху: тут садовница и решила высадить девушку — и слава Богу, или кто там сверху. Следующий час Монтанари провела в компании какого-то ворчливого деда, которому всё же пришлось заплатить, хотя и совсем немного. Тот всю дорогу ругался на выросшие цены на овощи и, чёрт его дери, квашеную капусту. Рони уже начала думать, что она сама сквасится в машине этого деда, как он вдруг предложил ей выйти около Ривер-Су. До пункта назначения оставалось примерно столько же, сколько девушка уже проехала, так что она боялась, что на поездку всё же придётся неплохо так потратиться. Но Рони невероятно повезло — пройдя немного пешком и остановившись около заправки, она наткнулась на молодую пару. Им Вероника наплела историю о том, что она возвращалась с работы домой, где её ждут не дождутся больные родители. Звучало не очень правдоподобно, но молодожёны, находясь в хорошем настроении, прониклись сочувствием и даже не взяли с девушки деньги. Всю дорогу голубки ворковали, и, казалось, совершенно забыли о том, что на заднем сидении кто-то есть. Но Рони это было на руку — её довезли до самого Су-Сити. Вероника была довольна: ещё только начинает темнеть, а она уже стоит возле мотеля. Заходя внутрь, она достала один из фальшивых паспортов. В некоторых мотелях и гостиницах, которые ей посчастливилось посетить, обслуживали только с двадцати одного года, но в большинстве случаев — всё-таки с восемнадцати. — Серьёзно? — мужчина за стойкой регистрации — кажется, администратор — усмехнулся, глядя на паспорт девушки. — Тебе двадцать один? — он оглядел её. Вероника одарила его хмурым взглядом. Она одними глазами спрашивала: «Что смешного?». Мужчина, видимо, поняв, что девушка не очарована его «блистательной улыбкой», что-то черкнул в своей книжке и протянул Рони паспорт вместе с ключом от дешёвого номера. Та без раздумий забрала его и направилась к лестнице, услышав напоследок что-то про второй этаж. Номер был маленьким, но уютным. В комнате витал едва уловимый запах чего-то жареного. Бросив вещи на шаткую мотельную кровать, заправленную тёмным покрывалом, девушка решила, что было бы неплохо купить что-нибудь перекусить. На первом этаже было кафе, но Вероника решила, что сходить в супермаркет будет дешевле. Достав бумажник, она вытащила оттуда несколько купюр и сунула себе в карман. Этого должно было хватить на пару булочек, упаковку печенья и бутылку какого-нибудь сока. Девушка повесила на дверь табличку «не беспокоить» и заперла ту на ключ, который сунула в карман. В коридоре было пусто, освещение было тусклым. Пол покрывал ковёр тёмно-красного цвета, единственное окно в конце коридора было закрыто и плотно завешано тёмными шторами, из-за чего помещение казалось ещё более мрачным и унылым. Вероника устало выдохнула и направилась к лестнице. За стойкой администрации никого не было, холл тоже пустовал. Создавалось такое ощущение, будто во всём мотеле она была одна. Тишина оглушала. Какой-то шум в одном из номеров заставил её отмереть. Девушка не спеша вышла из здания и отправилась на поиски супермаркета.

***

Ей повезло — ближайший продуктовый магазин оказался круглосуточным. Когда она возвращалась в мотель, на улице уже давно стемнело. В руках она несла два пакета, в одном — несколько булочек с фруктовой начинкой, упаковка чипсов и пачка шоколадного печенья, в другом — бутылка дешёвой газировки, яблочный сок и обычная вода. Этого вполне хватит на несколько вечеров. Зайдя в здание мотеля, она увидела, что на этот раз за стойкой всё же стоит молодая женщина, которая почему-то недовольно покосилась на Веронику. Та на это никак не отреагировала и поднялась в свой номер. Переступив порог, она едва не споткнулась о ковёр — было темно. Девушка кое-как добралась до прикроватной тумбочки и тут же зажгла настольную лампу. Рони убрала с кровати рюкзак, кинув тот на пол, и откинула в сторону покрывало. Из пакетов она достала одну булочку и сок — так себе ужин, но нужно было экономить. Из кармана Вероника вытащила телефон. Она даже не заметила, как набрала знакомый номер и поднесла аппарат к уху. Раздались гудки, но вместо ответа девушка услышала автоответчик: «Если я вам не отвечаю, то, вероятно, просто не хочу с вами разговаривать». Монтанари усмехнулась. Она столько раз слышала эту фразу, записанную знакомым голосом. — Кто бы сомневался, что ты не ответишь. Интересно, ты хотя бы слушаешь мои сообщения? — Рони запнулась. — Знаешь, я сегодня поймала демона и отправила обратно в ад. Правда, его друг сбежал… — снова смешок. — Ты, наверное, сейчас думаешь что-то в духе «Вероника, ты сплошное разочарование» или «ну и идиотку я вырастил», но знаешь, несмотря на то, что ты бросил меня, не отвечаешь на мои звонки и сообщения, не пускаешь домой, я всё равно продолжаю выполнять свою работу и присылать тебе отчёты. Теперь, конечно, не столько для тебя, сколько для себя, но, чёрт тебя дери, мог бы хотя бы написать что-нибудь. А было бы ещё лучше, если ты наконец-таки соизволишь мне объяснить, за что бросил меня. Если я тебе надоела, то не будь скотиной и просто скажи мне об этом. По крайней мере, это лучше, чем молчание и игнор, — она вздохнула. — И да, если тебе интересно, то у меня всё в порядке. Хотя тебе, разумеется, наплевать. Кое-как зарабатываю, жульничаю с кредитками, ночую в мотелях. В общем, всё круто, — девушка поджала губы. — Ладно, уже поздно. Мне бы хотелось завтра встать пораньше, так что, наверное, почитаю и пойду спать. Если я вдруг понадоблюсь, можешь позвонить. Она нажала на кнопку сброса и положила телефон на прикроватную тумбочку, рядом с лампой. Завтра Рони наверняка будет жалеть о том, что до сих пор пытается дозвониться тому, кто плевал на неё с высокой башни. Видимо, она совсем себя не уважает. Из своего рюкзака Монтанари вытащила сборник с произведениями Рэя Брэдбери. Вероника открыла ту страницу, где лежала закладка. Она только-только начала читать «451 градус по Фаренгейту». Она любила так проводить вечера — лёгкий ужин с книгой. В одиночестве. Она так часто думала, что для счастья ей большего и не нужно. Ещё чаще думала, что ошибается.