The Last of Us: Предел

Я шла по главной улице и наблюдала, как со всех сторон стекаются люди и мы, в едином потоке, направляемся на праздник в Столовую Мардж. Я пошла из любопытства, потому что праздников в моей жизни было мало, а сидеть дома с Томми не хотелось. Стены давили на меня свинцовой тяжестью, а присутствие отца смущало. Наверное, мне и ему нужно время, чтобы привыкнуть к друг другу. Не по-весеннему холодный ветер мел мелкую снежную крупу по дорожке вечернего города, заставляя меня кутаться в куртку и прятать нос в мягкий ворот. При вечернем свете городок выглядел еще милее, чем днем. На улице горело несколько фонарей, а из окон некоторых домов пробивался мягкий свет. Удивительное место. Чем ближе я подходила к зданию Столовой, тем отчетливее слышала звуки музыки доносившейся изнутри. Я вошла и не сразу узнала зал. Он преобразился с появлением толпы людей и музыкантов, виртуозно играющих на гитаре и еще на каких-то инструментах. Не знаю как называется этот стиль музыки, но под нее можно танцевать ну или притаптывать ногой под столом. Меня встретила Мардж прямо у входа. Всё в том же пёстром костюме, только без передника. — Пришла, моя красавица! — обняла меня крепко прижав к себе. — И платье одела, умничка. Ох как тебе идет! А курточку вот сюда вешай, ага. Шелк, легкий как перышко, приятно щекотал тело. Когда надела это платье перед выходом, залюбовалась его небесным цветом и этими перламутровыми камушками, которые Мардж назвала жемчугом. — А где папа? — поглядывая за мое плечо, спросила она. Папа. Это слово вызывало чувство неприятия. Поэтому своего папу, я называла Томми. Так было проще мне, и уж точно ему. — Я пришла одна. А Томми может потом придет. Вошла очередная компания людей, и мы потеснились к стене. А я бросила взгляд в их сторону, невольно выискивая среди них ту самую высокую фигуру. — Так, давай садись за стол, моя хорошая. Вон тот, видишь? Сегодня сядешь с ребятками своего возраста. Познакомишься. И попробуй пирог обязательно. А еще у нас сегодня бургеры! Представляешь? Ох, если бы не мальчики наши, не представляю как бы мы выжили! Многие из них уже здесь, а Джоэла ждём позже. Джоэл... Сглотнула глядя на входную дверь. — Коди! Дуй сюда! — Мардж окликнула юношу из зала. И как по команде, к нам подбежал парень в зеленой клетчатой рубашке и в ковбойской шляпе, которая была ему не по размеру большой. — Селена, это Коди. Сегодня он тебя представит ребятам. — Привет! Пойдем провожу, — светлые волосы парня выбивались из-под шляпы. Он смотрел на меня с широкой улыбкой, а я смотрела на его милые веснушки на курносом носу. Когда мы подошли к столу, он меня представил большому количеству своих друзей, среди которых я запомнила только два имени — девушки Сью с короткой стрижкой под мальчика и Мака, который заявил ударив себя в грудь, что иногда дежурит на Стене города. Ковыряю вилкой в пироге. Почему-то есть не хочется, кусок в горло не лезет. Подловила себя на том, что постоянно оглядываюсь на дверь. Мардж прошествовала в середину зала и хлопнула в ладоши. — Минуту внимания! Дэвис, потише, — дала знак рукой парню играющему на гитаре и тот отпустил струны. — В Джексонвилле есть теплые дома, вода и даже работают плиты! Правда, Лу? Она обратилась к тучному мужчине, с густой бородой, на голове которого красовался белый колпак. И тот отсалютовал ей начищенной поварешкой. — И самое главное, у нас есть то, что вы сейчас видите на своих столах, — продолжила Мардж под довольные отклики людей. — Еда! Всё это — благодаря им! Сегодня мы празднуем возвращение защитников города! Ура! Люди зааплодировали, а кто-то даже с кличем поднял бокалы вверх. Музыканты взяли новую мелодию, а некоторые из гостей начали танцевать. Вдруг широкие двойные двери распахнулись, музыканты смолкли, а гости оглянулись, и я вместе с ними. В зал вошли Всадники, костяк банды Джоэла. Человек десять. А впереди них вышагивал ОН. Одетый в черную рубашку, которая обтягивала его бицепсы и широкую спину. Он двигался размеренно, спокойно и казалось, что он не замечает внимания направленного на него. Тёмные волосы с прядями седины зачесаны назад. В последний раз когда я его видела, на его лице была густая щетина, а сейчас она стала короче, аккуратнее. И его скулы визуально стали еще более очерченными. Всадники прошли вдоль столов и сели за дальний, напротив меня. Снова заиграла музыка, вернулся гомон толпы, смех. И я расслышала как люди за соседними столами переговариваются. — Что Джоэл здесь делает? — Я впервые его вижу вблизи. — Я тоже. — Вот бы попасть к нему в отряд, — Коди протянул у моего уха, глядя на Всадников с мальчишечьим восторгом. — Ты что? Самоубийца что-ли? Двое из них так и не вернулись, — наклоняясь над столом, в пол тона сказал Мак. — Ага, и небось этих двоих Джоэл сам и пришил, — проводя большим пальцем по горлу, ответила Сью. Коди фыркнул, а остальные ребята за нашим столом рассмеялись. А мне стало жутко, потому что перед глазами встала картина убийства Рыжего и лески входящей в его горло. И я передернула плечами, пытаясь сбросить это воспоминание. Отпила из бокала напиток. Вкусный, сладкий. И как назло красного цвета. Всё также ковыряю вилкой в пироге. И понимаю, что хочу поднять голову и продолжить рассматривать его. Вроде бы в этом ничего нет такого — посмотреть на Джоэла. Многие сейчас шушукаются и бросают взгляд в его сторону. Но у меня от этой идеи засосало под ложечкой, что даже кончики пальцев держащие вилку занемели. Сел, не будь дурой. Ты уже его видела не раз и даже…целовала. О Боже… от воспоминаний о поцелуе сердце ушло в пятки и я резко подняла голову, устремив на него взгляд. Джоэл по-хозяйски откинулся на спинку стула. Ворот рубашки распахнут и мне видна мощная смуглая шея. Какая-то первобытно дикая сила скрывалась в этом человеке, бугрилась у него под кожей, растворяясь в его ауре, наполняя воздух тягучей насыщенностью. И я начала понимать… что любуюсь им. РедСокс, в своей неизменной кепке, склонился к нему и что-то напряженно говорит. А Джоэл жует зубочистку, и в правой руке бокал крутит. Но несмотря на его внешнюю расслабленность, в нем ощущалась смертоносность и сила. Потому что жестокость живет в каждом его жесте. У стола бегали девушки, подливая в их бокалы напитки, и расставляя дымящиеся блюда на стол. Кажется, до Падения таких работниц называли официантками. Среди них я заметила и Лори, с ярко красными губами (чем она только смогла их подкрасить?), которая бегала с подносом за спиной Всадников. И я увидела, как ее лицо покраснело под цвет улыбающихся губ, когда Голубоглазик схватил ее за руку и прижав к себе, что-то прошептал ей на ухо. Лори пол жизни этот момент вспоминать будет. Точно говорю. — Я работаю на ферме. Коров у нас немного. И они только для молока. И это хорошо, потому что убивать я бы их не смог. Ну знаешь, вида крови боюсь и всё такое. Но Бад обещал, что научит меня стричь овец, а с шерстью работать интереснее… Коди еще что-то говорил мне, но я его не слышала, потому что словно в замедленной съемке наблюдала за женщиной в обтягивающем красном платье, которая шла сквозь танцующих людей. Шикарная. Женственные, чуть полные формы. Плавная походка. На лодыжке золотистый браслет, а на ступнях красные, полупрозрачные туфельки. Леденцовые. Не помню когда в последний раз видела такую яркую и красивую женщину, особенно в подобных одежках. Я округлила глаза, когда она села к НЕМУ на колено, и Джоэл по-хозяйки обхватил ее за бедро. Женщина руку на его мощное плечо положила и тряхнула волосами, что те черной волной по плечам спустились. Джоэл, наклонив голову, что-то сказал РедСоксу-он-же-Кирку и взгляд на женщину перевел, на ее большую грудь, которая казалось, вот-вот и уткнется ему в лицо. И он рассматривает ее из-под слегка опущенных ресниц. Хлопнул брюнетку по бедру и уголки его губ приподнялись в подобие улыбки. Интересно, а ее он тоже целовал? Конечно! И не только целовал… Они наверное любовники. Может даже он ее любит…ну как женщину свою. Я тогда не понимала, почему при этой мысли внутри всё скручивать начинало, а в груди колоть. Прижала ладони к щекам, а они пылают. Шумно выдохнула. Стало неприятно на них смотреть. Мне нужно в уборную, хочу окунуть лицо в холодную воду и продышаться, уж очень здесь душно. Стянула салфетку с колен и только я хотела встать, как Джоэл резко повернул голову и наши глаза встретились. Его улыбка погасла. А я забыла как дышать. Смотрит на меня в упор своими черными глазами, в которых нет ни намека на радость. Взгляд опустился вниз, задержался на открытом вырезе платья, и мне кажется, что я чувствую его как прикосновение. Резко стало жарко и я начала делать глубокие вдохи, от чего грудь приподнимается выше. А он всё также на вырез смотрит, обжигает взглядом ключицу, волосы, шею, губы… А когда он снова мне в глаза посмотрел, то увидела, как он сжал челюсть. Его ноздри дрогнули, а во взгляде появилась скорее неприязнь и мне от этого страшно стало. Ему не нужно даже разговаривать, достаточно этого убийственного взгляда из-под черных бровей. Пробивает насквозь как иголками. Такое чувство, будто он сейчас даст знак рукой своим головорезам и те меня на месте убьют. И превратят этот праздник в мои поминки. Я физически почувствовала смену его настроения. И это ощущалось словно стоишь под солнцем, которое резко закрывает черная туча. Я не знала его достаточно, чтобы попытаться понять. Но одно было ясно совершенно точно — он человек контрастов. Даже его лицо это сплошные контрасты. Кривой шрам на щеке, цепляющий уголок глаза, едва успел затянуться. Рана не портит лицо, но всё же обезображивает одну сторону тогда как другая красива своей грубой мужской притягательностью, что кажется я смотрю на самого дьявола, который имеет силу пугать и привлекать одновременно. Он притянул брюнетку ближе к себе и отвернулся от меня. А работницы Мардж всё также продолжают подливать напиток в его и так полный бокал. Я резко встала из-за стола и быстрым шагом направилась к лестнице, что вела на второй этаж. Побежала по коридору и увидела спасительную табличку с дамской шляпкой и надписью «WC». Заперлась в туалете и долго смотрела на свое отражение — щеки горят, глаза блестят, грудь от дыхания вздымается. Трогаю подушечками пальцем свои губы там, где они касались его. Их жгло и покалывало от… желания ощутить еще хотя бы раз его прикосновения. Вывернула кран и обдала свое лицо холодной водой, ударила по щеке. Эти мысли казались неправильными, пошлыми, грязными. Это неправильно хотеть целовать Джоэла. Ведь он мой дядя… Я открыла дверь и вылетая пулей из уборной, врезалась в девушку. — Чччерт, прости! — выпалила она. Первое, что я увидела это завернутую рубашку до локтя, и татуировку узором спускающуюся до кисти руки. Девушка была невысокого роста, чуть ниже меня. Каштановые волосы, убраны в хвост, открывая миловидное лицо. В мужской одежде, она походила скорее на очень молодого юношу и, если бы не высокая грудь под рубашкой, и не женский голос, я бы все же решила, что передо мной парень, пусть и весьма женоподобный. — Элли! Ах вот ты где! — из за ее спины выбежала девушка с черными волосами убранными в пучок. Взяв ее за руку, повернула к себе. И их губы сплелись в поцелуе. Я в смущении опустила глаза в пол. Значит, это та самая Элли, про которую спрашивал Джоэл когда мы вошли в город. А я думала, что Элли — это та шикарная женщина в красном платье, что сейчас извивается на его коленях. Вторая девушка, что целовала Элли, оторвалась от ее губ и перевела на меня немигающий взгляд чайных глаз из-под черных густых бровей. — Ааа… а ты дочка Томми? Я видела тебя у стены. Ты была с Джоэлом. Элли посмотрела на меня и ее бровь с маленьким шрамом приподнялась в удивлении. — Да… Я Сел, его дочь, — кашлянула от того, что в горле запершило. — И Джоэл меня привел в город. — Наслышаны, — медленно произнесла Элли, рассматривая мое лицо, — Я Элли как ты уже поняла, а это Дина. Она кивнула в сторону девушки, что держала ее за талию. Дина обладала крупными восточными чертами лица, которое я могла бы назвать довольно симпатичным. — Мы сегодня были у него. И что-то он бесится после возвращения. Понять не могу почему, — Элли пробивает меня пристальным взглядом. — Даже играть со мной на гитаре сегодня отказался. Хер упрямый. Они рассмеялись и я вместе с ними. Мимо нас грузно прошел Слон хромая на левую ногу. — А что это со Слоном? — провожая его взглядом, спросила Дина. Элли повернула голову ко мне, и на ее лице медленно расползлась улыбка. — А это его Джоэл так… — За что? — перебила ее Дина. — Он сам бы мне ни в жизнь не рассказал, но кое от кого я услышала, что Джоэл отбил ногу Слону за то, что тот за Сел в пути не доглядел. « — Эээ…слыш, Рыжий. Ты что творишь? Джоэл не велел же, кадык вырвет. — Мне не вырвет. Он ее уже трахнул, а теперь и со мной поделиться пора. — Ну ты ему это лично предложи. А от девки отойди, я за нее башкой отвечаю » И он ответил. Ногой. Бедный Слон! Девушки переглянулись, и на доли секунды мне показалось, что они провели между собой мысленный диалог, который я бы хотела услышать. — И немудрено, — Элли провела взглядом по мне, а я себя неуютно почувствовала. — Ну ладно, увидимся еще. Если надумаешь, приходи к нам. Мы живем в доме на ранчо у границ периметра, — подмигнув мне, сказала она. Девушки, держась за руки, двинулись к лестнице. — Элли! — окрикнула её. — Мм? — обернулась ко мне, а Дина к ней прижалась, уткнувшись в ее шею носом. — Кто ты для него? Элли одарила меня загадочным взглядом, чуть мерцающих зеленых глаз. — Спроси у него сама. И Дина утянула ее вниз за собой, где они растворились в толпе.

***

Я увидел ее сразу как только просканировал взглядом зал. Безумно красивая. Настолько красивая, что у меня кости ломит от желания прикоснуться к ней. Ее внешность притягивала взгляд и заставляла смотреть снова и снова. Нравится за ней наблюдать. Потому и пришел. Одела наряд, что я ей подарил. Как идиот вынес из ангара это платье, представляя, как будет смотреться на ней. Голубой шелк подчеркивает белизну ее кожи, которая отливает перламутром. Светлые волосы вьются большими витками и спадают по хрупким плечам. Почти физически ощущаю каждую прядь своими пальцами. А еще она умела удивлять. Первое впечатление оказалось ошибочным. На вид бесхребетный, жалкий птенчик оказался яркой птичкой, которая показала свой клювик. Даже успела пригрозить мне ножом. Маленькая и отчаянная дурочка. Протест в ней был, в ее взгляде, жестах. В ней была порода, несмотря на юный возраст, несмотря на то, что она мало говорила и практически ни на кого не смотрела. Стать читалась в ней. — Разведка вернулась. Зейман пока притих. Но есть новости и тебя они удивят. Кое-кто по твою душу пришел. Тебя искали, — Кирк отпил из бокала и последил за моим взглядом, а потом снова посмотрел на меня. — Меня много кто ищет. Не удивил. Но продолжай. — Малолетки, зеленые. Ну наши парни с ними поговорили, чуток поднажали. Они оказались из Цикад. — В живых оставили кого-нибудь? Языка взяли? — Конечно. Здоровая такая, мускулистая сучка. Ее на цепь пока посадили, молча сидит. Выбить из нее информацию? — Я сам. Живой оставьте. Кирк согласно кивает. — С остальными что? - спрашиваю. — Пустили в расход прямо на месте. Кэтти села мне на колено. Молчит и не ведет себя вызывающе. Знает меня. И мою стойкую аллергию на женщин, возомнивших себя чем-то большим, чем просто объектом для секса. — Когда в арсенал выдвигаемся? Арсенал, рядом с погребенной ядерной шахтой, хранил ценнейшие запасы разного вида вооружения. Целый. Не разграбленный. Об этом знал только Кирк и пару человек из разведки. — Через месяц. — Согласен, раньше никак. Рик говорит, что время нужно, чтобы кабели протянуть, систему их перезапустить и защиту взломать. Да и хер сейчас в снегах шахту откроешь так то. Кирк озвучил то, что я и так знал. Кэтти проводит по моему плечу рукой, выгибается, облизывая полные губы. Ждет, что позову ее сегодня. А я кроме Птенчика не вижу никого, перед глазами у меня стоит, даже когда на Кэтти смотрю, и от этого пальцы всё сильнее сжимаются в кулак. Девчонка откинула голову, щеки ее горят, глаза сверкают. Одна бретелька платья сползла, обнажив нежную ямочку у плеча. А она ладонью небрежно вернула ее на место и волосы за ухо завела. Невольно вспыхнула перед глазами картинка, как наматываю эти светлые локоны на кулак и набрасываюсь на ее пухлый по-детски рот. Накинуться и сожрать, зажевать, затянуть… еще раз попробовать на вкус ее слюну, дыхание, всхлипы, слезы. Сосать ее язык и вылизать десна и небо. Впервые мне вообще чего-то хотелось, кроме как совершать фрикции. Она вызывала эти непонятные и чуждые мне ощущения. И эта грудь, большая для ее хрупкого телосложения, упругая, вздымающаяся от ее дыхания, от вида которой я готов был шипеть. Смотрю ей в глаза и понимаю, что впервые за всю мою жизнь испытываю такие эмоции к женщине. Не к женщине — к племяннице. И вдруг как ударом молотка в ребра. Неожиданно и до спазма в легких. И плевать, что мир давно пал и остатки морали вместе с ним. Чтобы выжить, я убивал, резал, пытал, уничтожал людей и тех, кого людьми назвать было нельзя. Моралистом я не был. Но всё же не настолько отбитым ублюдком, чтобы на племянницу позариться. Или настолько? Потому что сейчас я смотрел на неё и оторваться не мог. Не мог, сука! Осознание приходило постепенно с приступами едкого неприятия, отрицания и ненависти к нам обоим. К ней — за то, что посмела оказаться дочерью Томми. А к себе — за то, что я оказался сраным извращенцем И глядя на ее тонкую шею, хотелось попробовать ее на вкус там, где бьется яремная вена и… одновременно сдавить ее шею до характерного хруста, чтоб наваждение это ушло. Стиснул бокал пальцами. Девчонка поднимается по лестнице наверх, а я ее взглядом пожираю. Голубое платье сидит на ней как влитое, обтягивая тонкую талию и округлые бедра. И через шелковую ткань линию белья видно. Бляяять... И пусть только этот сопляк в шляпе попробует последовать за ней, и я переломаю ему все кости. Прямо на месте. Краем глаза увидел, как чья-то тяжелая рука легла мне на плечо. — Джоэл, давай выйдем. Поговорить надо, — Томми наклонился к уху. — Иди погуляй, — стянул Кэтти со своих колен. Когда вышел на улицу, втянул холодных воздух во все легкие. Томми переминается с ноги на ногу и встревоженно переводит взгляд с меня на перила крыльца. — Когда ты собирался мне сказать? Поднес ко рту сигарету и чиркнув спичкой, прикурил. — О чем? — О том, где эти скоты базируются. Найду того, кто брату данные слил и печень ему отобью. Я знал, что как только появится информация о месте нахождения убийц его жены, он немедля пустится по их следу. — На рассвете я выхожу за ними. Я должен их найти. Выдохнул дым, глядя на тёмное небо. — Через месяц выйдем, Томми. После того, как арсенал разберем. Они на острове базируются, их просто так хер достанешь. — Да не могу я ждать месяц! Нахер мне ждать? Я с лошадью сейчас еще смогу пройти по льду. Но он уже тает, Джоэл! Тает, блять! Еще пару недель и всё! — А еще помимо острова, у них стены двойные и снайперы по периметру. Тебе про это напели? Тебя снимут сразу. А через месяц, как арсенал обчистим, у нас будут даже дроны. Мы этих тварей выкурим, стены с М1* снесём. И к тому времени, машины пройти смогут. Он провел пятерней по волосам. — Собственно, я у тебя разрешения и не спрашивал. Ты их руководитель, — ткнул пальцем в здание, откуда доносилась музыка. — Но не мой. Да, брат. И тебе единственному позволялось то, что другим я бы пресек на корню. — В таком случае, я иду с тобой. — Нет, — он сжал переносицу и выдохнул. — Потому что я хочу тебя попросить кое о чем. Сделал затяжку. Чувствую, что просьба будет из разряда неординарных. — Присмотри за моей дочкой, — выпалил он, а я чуть дымом не подавился. — Скажи-ка Томми, — попытался сделать новую затяжку, но это едва мне удалось. —Я на воспитателя похож? Или мне заняться нечем? Он посмотрел на меня в упор. — Ты ее видел, Джоэл? Кому я ее здесь доверить могу? Мардж? Или может повару? Или Кирку, блять? Видел, брат. И под таким углом, что тебе и в страшном сне не приснится. — Это твоя дочка. Займись ей. Ты сколько лет ее не видел? Папаша, херов. У тебя шанс есть. Редкий, который еще заслужить нужно было. А тебе авансом дали. Шанс стать тем отцом, которым ты ей никогда не был, — быстро докурил сигарету в две последние затяжки. — Когда снег сойдет, выедем на машинах, лодки на цепь возьмем. Найдем мразей и всех убьем, заживо закопаем. Я слово даю, Томми. А он смотрит куда-то вдаль. Молчит. Из Столовой доносятся звуки музыки. — Чтобы ты сделал, если бы у тебя была возможность поквитаться с убийцами твоей дочери, Джоэл? Словами всадил в меня нож до кости. Я резко схватил его за ворот куртки и притянув к себе, сильно тряхнул. Убью, сука. Знал же, что говорить мне про это не надо. Опасно. И все равно ударил по слабому месту и ножом прокрутил так, что я аж физически почувствовал. У раны от смерти собственного ребенка, что истекал кровью на моих руках, нет срока годности, нет времени для забвения. Держу его за ворот и лицо сквозь красную пелену вижу. — Джоэл! Я должен это сделать! Пойти следом и убить ублюдков! Иначе сдохну сам! Я каждую ночь дуло к виску подношу! Это моя месть! Только МОЯ! Не твоя! Я должен их найти, понимаешь?! Долже-е-е-ен! — кричит в лицо, а мне его голову размозжить о стену хочется. Откинул его от себя, потому что еще секунда и я за себя не отвечаю. — Ну и вали нахер. Он одернул куртку и пошел по темной улице вниз. Его не отговорить. Бесполезно. Упёртый сукин сын. В этом мы с ним похожи. Но если я его сейчас не окрикну, то этот Камикадзе точно полезет на ублюдков с голым задом. И брата я больше не увижу живым. — Томми! Повернулся ко мне, дышит тяжело. — Бери всё необходимое. Я отдам приказ Кирку. И… о ней я позабочусь. Он кивнул и пошел прочь. Это была моя ошибка. Фатальная ошибка. Если бы я тогда знал, к чему приведет мое решение, к каким выворачивающим наизнанку последствиям… Я бы приковал его наручниками к батарее. И пошел бы вместо него. Один. И сдох бы прямо там на льду. Но это ОНА станет моей смертью. Уже стала, когда я впервые ее увидел. Но пойму я это позже. Моя лютая страшная смерть. Нескончаемая агония и война. Та, которая совсем скоро разнесет меня сильнее и точнее любой снайперской пули.

***

Первые лучи рассвета уже проникли сквозь серые облака, однако именно на доме Джоэла всё ещё лежала тень. Томми проводил меня до его дома, который находился в конце улицы и стоял поодаль от остальных строений. С виду обычный деревянный дом, но значительно больше тех, что я видела в этом городе. И не было в нем ничего милого и приветливого, как и в его хозяине. Томми держал мое лицо в руках и говорил: — Мы всё наверстаем когда я вернусь. Подожди меня немного, хорошо? Он смотрел мне в глаза, а я кивала головой. Но внутри не ощущала никаких эмоций. Было пусто. Я привыкла, что он всегда выбирал не меня. А сейчас выбор пал в сторону грандиозного Рандеву Мести. Я даже позавидовала Мэри сейчас. Он ее любил. И за нее готов был мстить. Я дождалась когда фигура Томми скрылась за поворотом и вновь перевела взгляд на мрачный дом. Навязанная ошибка. Именно так я себя ощущала, когда поднималась по ступеням широкого крыльца. Дверь в дом Джоэла была открыта, занося холодный воздух с улицы. Переступила порог и сразу увидела его. Он стоял чуть поодаль, на кухне, спиной ко мне. Одной рукой он держал бокал с чем-то янтарным, а другой сжимал спинку стула. Сделала шаг ближе. Не поворачивая голову в мою сторону, он осушил до дна бокал. — Значит так. Слушай. Повторять дважды не стану, — отрывисто и хрипло сказал он. Его не нужно было предупреждать. Он знал, что это была я. Джоэл всегда каким-то невиданным образом чувствовал меня, моё приближение, мой взгляд. Я сглотнула, сделав шаг ближе. Он так близко. Словила себя на мысли, что у него очень красивое тело, такая мощная спина, и если протянуть руку, то можно дотронуться до него… — До приезда отца поживешь со мной. Я тебе не нянька, и если выкинешь что-то, я тебя вышвырну на конюшню, говно убирать. Слова почувствовала на себе физически. Будто наотмашь ударил. — Я же не знала…что ты…что мы… — пытаюсь объясниться сама не понимая в чём и зачем. Чувствовала, что он в ярости, но сдерживался и эта сдержанность пугала и заставляла паниковать. — Заткнись. Я не договорил, — всё также спиной ко мне. Мне стало холодно. Настолько холодно, что по всему телу побежали мурашки от озноба. — Твоя комната на втором этаже справа, вещи уже принесли. Ведешь себя тихо и на глаза мне не попадаешься. Приходишь до заката. А если с пацаном каким-то зажиматься по углам начнешь, задушу обоих. На последних словах он резко повернулся ко мне и от неожиданности мое сердце перестало биться. Я еще не видела у него настолько безумного взгляда. Волосы упали ему на лицо и сквозь челку вижу вздувшуюся вену на лбу. Смотрит на меня с обжигающей ненавистью, оставляющей ожоги и незаживающие раны. Хлопаю на него слипшимися от слез ресницами и смотрю испуганно, недоуменно. Одно неверное слово, и он может протянуть сильную руку и переломить меня как спичку. — А теперь пошла к себе. — Джоэл….я… — ПОШЛА К СЕБЕ Я СКАЗАЛ! — прокричал так, что я дернулось, как от удара хлыста, что бьет до кости. Всхлипнув от обиды на отца, на Джоэла и на весь мир, я побежала наверх. К себе. Как он и приказал. Показалось, что он может последовать за мной. Забежала в комнату и хлопнула дверью, закрыв ее на замок. Смешно. Ведь никакая дверь меня не спасет, он просто разобьет ее в щепки. Осела к двери спиной и пряча лицо в ладони тихо заплакала. _________________ * М1 — американское название динамореактивного ручного гранатомёта.