Боги проснулись

Свети надежды луч, И никогда не угасай, Пробейся из-за туч, Дорогу освещай!

«Прокисшая амброзия» теперь имела две вывески. На первой по-прежнему красовалась нимфа с корзиной винограда, зазывавшая в таверну, а на второй белый кентавр пронзал копьём белого кабана. Для Эталы тот факт, что в её таверне собирались герои перед тем, как одолеть Вепря, служил гордостью и был поводом сделать из своего заведения достопримечательность. Хозяйка уважила дорогих гостей лучше, чем катаполемийский корчмарь, выданая героям со свитой Владык комната была просторной и приличной, а сельчане платили за выпивку для них, радуясь возвращению старых знакомых и приглашая на дружеский армрестлинг. — Приятный приём, — заметила Аида, обращаясь к Перипетии, присевшей в уголку помещения, чтобы немного отдохнуть от внимания поклонников. — Более… Чистосердечный, что ли. И в самом деле, жители деревни даже на мертвяцкую тень Марсия реагировали сносно: не хлопали по плечу панибратски, как остальных, а просто дивились на близком расстоянии и спрашивали, «как оно». Кирий, в свою очередь, активно расспрашивал земледельцев за деревянными кружками с янтарной медовухой: — Наш следующий подвиг? За «Титаномахом» идём, говорят, он в затоне у Мёртвых водопадов. Не слышали? — О, «Титаномах!» — доверительно прошептал кузнец, что сковал щит Филиппа, своему соседу. — Легендарный корабль Драконьего Владыки Агроса! — Я раньше не верила рыбакам, которые про него байки травили, — Этала пригубила собственного изготовления вишнёвку*. — Что делает такое громадное судно на реке даже без выхода к морю?.. Но Мёртвые водопады — место мистическое. Это место, где река Ахерон проваливается под землю, прямиком в Аид и Подземный океан. Точно о том месте мы ничего не знаем, обычные люди не возвращались оттуда, но героям же бояться нечего? Камни визжат как гарпии, покойники бродят, но вам это всё тоже будет нипочём. — Эээ… — Кирий потёр затылок, но Филипп отвлёк на себя внимание зрителей. — Конечно же! Мы и не в таких переделках бывали! — А удастся ли нам вывести корабль из этого подземного царства? — с сомнением спросила Инга. — Из всех здесь присутствующих управлять им сможешь лишь ты, корабельному делу нас никто не обучал. — Экипаж призрачный, говорят, всё ещё там, — Этала налила ещё кружку доплатившему ей кузнецу. — Во главе с самим капитаном Агросом, что навек привязал себя к кораблю договором с Танатой. Такая команда куда угодно направит судно, хоть в Тартар, хоть к столпу Океана. Частично для этого, по мифам, договор и заключался… — А что в договоре прописано? — заинтересовался Марсий, которому после вынужденного бессмертия стало нечего бояться. — Какие условия? — Возможно, мы скоро спросим это у самого Агроса… — Перипетия, единственная, кто пил простой сок, смотрела задумчиво на карту к Мёртвым водопадам. — Я уверена, что невозможность сойти с борта надоела ему куда больше, чем призрачная жизнь. Марсий едва слышно вздохнул. Чтобы не чувствовать свою оторванность от веселья живых, он вышел на улицу прямо через брёвна стены, под накрапывающий дождик. Капли разбивались об его тело и соскальзывали вниз, но это было единственным напоминанием о его былой «телесности». Оглядевшись и поняв, что он никого не испугает своим видом, сатир вышел прямо под ливень, чтобы подольше не расставаться со слабым ощущением осязаемости. Пустынные улицы и дождливая погода привлекали и других призраков на улицы деревеньки. К Марсию подошла ещё одна тень, сгорбленная старушка с извилистым посохом и в потрёпаном плаще: — Недавно обестелесился, милый? Тот едва не отпрянул от неожиданности, но вовремя сообразил, что это будет невежливым жестом. — А я думал, что один такой… — проговорил сатир, справляясь с волнением. — Что с вами произошло? — Естественная причина, пусть и несправедливая. Пойдём, покажу кое-что, — она махнула клюкой и посеменила на край деревни. Марсий оглянулся на таверну, где было светло, сухо и весело, затем посмотрел вслед старухе. Так вот значит… Похоже, что веселье живых теперь не для него, и лучше ему поскорее освоиться с миром тёмных силуэтов, раз уж судьба послала ему проводницу. Они вышли за околицу, к рядам простых замшелых надгробий. Марсий теперь и не знал, как ему воспринимать упокоища. Раньше он любил меланхолично гулять по ним, любоваться сюжетами барельефов и сочинять романтизированные эпитафии, но теперь, когда он сам оказался по другую сторону, эти памятники казались ему чем-то лишним и ограничивающим. Быть призраком, намертво прикреплённым к могиле, сатиру точно не улыбалось, так что, если уж искать плюсы на кладбище — хорошо, что Марсий оказался духом свободным. — Куда мы идём? — спросил он, однако ответа не получил. Оставалось надеяться, что всё же идут они не очень далеко, а то всерьёз опасался сатир провалиться на тот свет в самом прямом смысле слова. Женщина остановилась и распрямилась, горб её исчез. Скинув с себя плащ, к Марсию обернулась Сима. — Туда, где друзья тебе не помогут. Толпой наваливаться все герои… В любой другой день Марсий бы испуганно отскочил, а то и вовсе бы сломя голову сорвался с места, но теперь он лишь заулыбался, покачав головой. — Ой, скажи, а что ещё можно со мной сделать? — он развёл руки в стороны. — Ты видишь, чем я стал? — Мы теперь одинаковой материальности, — ведьма сгустила в своих ладонях шар тьмы и швырнула его в Марсия. Того от удара будто бы разодрало изнутри, но боль, уже почти непривычная, разъярила сатира: — Тогда получай! — он натянул стрелу Купидона на волшебный лук, радуясь, что магическая энергия этих артефактов позволяла держать их даже нематериальному существу. Сима отшатнулась назад, выражение ужаса проявилось на её лице — по-видимому, не только потусторонние мячики могли вредить тем, кто из мира живых перешёл в тень. Стрела вошла в её грудь и будто бы всосалась в неё, поглотившись без остатка. Чары бога любви подействовали на человека лучше, чем на цербера. — А кто это у нас такой прозрачный стоит, — откинув назад волосы, Сима взглянула на Марсия заблестевшими глазами. — Наверное, холодно бестелесному и бескровному телу твоему?

* * *

— Зря переживал! — поднял кружку уже слегка пьяный Кирий, когда Марсий вернулся с другим привидением. — Ты даже за гробовой чертой нашёл, с кем поразвлечься. Не представишь нам свою холодную и прекрасную подругу? Ответ, произнесённый вполголоса заставил Кирия отшатнуться и открыть рот, но Перипетия, решив, что это неподходящий сюжет для её сказания, быстро зажала ему рот ладонью. — Ты же от неё уже получил! — удивилась пегаска. — Он пронзил моё сердце стрелой Купидона, и теперь я его, — Сима приобняла Марсия, натянуто улыбнувшегося. — Сложно отличить любовь от притворства, — протянула Инга недоверчиво, — особенно когда сам ищешь взаимности… зачем-то. — Когда тебе в сердце засадят, то и неудивительно, что поведёшься… — хмыкнул Филипп. — Но и вправду, что тебе нужно? — Я решила, раз мой суженый герой, то и мне стоит совершать приключения с ним, чтобы не отрываться от него, — произнесла Сима с нежной уверенностью. В её голосе слышалась такая искренность, что герои переглянулись — нечего и говорить, на такого спутника никто из них не рассчитывал. — Уж лучше бы она притворялась… — прошептала Инга так тихо, что её никто не услышал. — Ты, надеюсь, не осталась предана Танате? — интересуется подрзрительный Филипп. — Я верна лишь тому, к кому влечёт моё сердце, — ответила девушка. — Мощно ты её, — Кирий посмотрел не на Марсия, а на Перипетию, кто и дарила стрелы. — Лук Кибелы эффект усилил, — догадалась муза. — Что же… мы всегда рады новым настоящим друзьям! Ну и призрачным тоже.

* * *

Сима оказалась подходящей проводницей для героев и всадников — вернув себе телесную форму, она указывала дорогу, хотя незадолго до того Марсию стоило огромного труда уговорить её отправиться в путь: всё она хотела остаться, чтобы «её герою» не угрожала опасность. Через пару дней путешественники достигли реки Ахерон и далее шли по мокрой тропе над стремительным горным потоком, полным острых камней. Драконьи Владыки летали сверху, не снисходя помогать героям в пути. — Чтоб вам… — начала было Аида, но не договорила. Из всего отряда единственная обладая способностью к полёту, она не могла помочь всем друзьям перебраться через тропу, а лететь рядом было бы форменным издевательством, потому кобылица следовала позади всех — заодно и присматривала, может, успеет прийти на помощь, если кто-нибудь сорвётся в поток. Тропинка петляла и опускалась в ущелье, пробитое рекой. Стены сходились всё ближе, изрезанные и полные уступов, похожих на кричащие в ужасе и боли лица. И чем ниже сходила тропа, тем уже становился каньон, ветер мчался так же быстро, как воды внизу, холодный и воющий. Аиде было особенно здесь неуютно, она часто смотрела по сторонам, на завывающие лица в скалах, и заметила, что стены сходятся слишком уж быстро — сами по себе, будто две скалы сходились как челюсти. — Смотрите! — Не бегите! — крикнул Филипп, поняв, что имела в виду кобылица. — Здесь легко оступиться! — А ещё легче в блин превратиться! — отозвался Марсий. — Тебе и вовсе боятся нечего! — Аида взлетела и тут же ринулась в сторону, уступая место пикирующим драконам, что схватили в свои когти материальных героев. Стены словно увидели этот момент и резко ускорились, словно действительно были пастью, из которой стремительно выхватывали вкусный кусочек. Каменные подобия лиц вытянулись, выражение муки уступило место обидчивой ярости, но ярости бессильной: достать её они уже не могли. Вой ветра в вышине заглушил остальные звуки, зато пейзаж под ногами развернулся шире. Река Ахерон с высоты драконьего полёта казался стремительным ручьём, низвергавшимся в отверстый зев круглого провала в подземную бездну. Но один из потоков отходил в спокойный затон, окружённый скалами. Именно там и виделась громада галеры Титаномаха. — Сразу бы стоило нас туда!.. — заметил недовольно Филипп. Висеть в хватке дракона ему жутко не нравилось, но ради обхода ловушек он готов был это терпеть. — Мы признательны за помощь, — добавила Аида, не забывая о вежливости. — Летите туда, я нагоню вас, как только найду и возьму с собой наших бесплотных друзей. — Мы доставим вас на борт, но не больше, — предупредил Гераклес, — мы не можем рисковать драконами. — Риск — дело героев, — подтвердила невесело Инга. — Мы согласны. Вблизи корабль виделся им ещё более огромным, чем раньше — что было вполне понятно, в конце концов, это судно должно было справляться с яростью Титанов. Правда, приходилось сомневаться, что горстка героев, из которых даже Филипп путешествовал на лодке, а не на полноценном корабле, смогут управиться с этим судном. Чёрные паруса корабля были опущены и полны дыр, что лишь добавляло печальных и зловещих ощущений древнему паруснику — будто именно на этом корабле вернулся домой Тесей. Нос галеры украшала деревянная скульптура раскрывшего пасть дракона. Героев опустили на борт, и драконьи всадники поспешили направить своих небесных зверей подальше от проклятого корабля, пустого и тихого. Вскоре подлетела Аида, привезя на спине двух призраков. — Я впервые с того момента… чувствую холод, — нерешительно сошёл на палубу Марсий. — Ощущения неприятные, — согласился с ним Филипп. — Не удивлюсь, если в разобранных бортах мы нашли бы остатки тех, кому не посчастливилось его строить. — Или они найдут нас, — задумчиво проговорил Кирий, нервно оглядываясь. Ему постоянно чудилось, что за пределами зрения кто-то ходит, а раз или два ему показалось, что на палубе ниже били в барабан. — Осмотрим судно, — решила Инга. — И чтобы не тратить время, предлагаю разделиться. Конечно, это опасно, но так мы справимся с осмотром быстрее. — Так, вот не надо! — предостерегающе распахнула крылья Аида. — В те разы, когда мы разделялись, у нас всё шло плохо! — Опять, значит, лестницы… — зарядив гастрафет, Филипп недовольно пошёл к спуску на нижнюю палубу. Почти всю её площадь занимали ряды скамей и вёсел, в полумраке казавшиеся почти бесконечными. На каждой скамье, облокотившись о весло, сидел полуразложившийся труп, пропитанный солью. Хотя герои многое повидали, вид склепа под палубой был до того отвратителен, что многие с трудом заставили себя пройти дальше. — Стоит ли их вынести и захоронить в море? — спросила Перипетия. — Мы ещё готовы вам послужить, герои… — зазвенел потусторонний шёпот под потолком. — Вы хотели достигнуть Икмеи? — Наш путь лежит туда, но на пути ураган, и совсем не простой, — ответил Филипп. — Это для нас решаемо. Полуистлевший барабанщик, что сидел во мраке кормовой части, начал отбивать мерный ритм. Скрипнули скамьи, трупы ожили и разом налегли на вёсла. Зазвенела цепь поднимаемого якоря, и громада Титаномаха двинулась. Впрочем, героям показалось, что корабль не столько движется вперёд, сколько двигает мир вокруг себя — палуба его лишь слегка покачивалась под ногами, в то время, как с каждым взмахом вёсел судно будто бы резко прибавляло скорости, так, что выбежавший на палубу Кирий увидел как смазывается пространство вокруг. Оно подвинулось дальше, чем остановила бы скала, и ниже, чем поверхность затона. Через вёсельные люки и со ступеней потоками хлынула вода, затапливая палубу. — Ай! Мы же корабль, мы должны по воде ходить, а не тонуть в ней! — воскликнула Перипетия, подпрыгнув, когда вода стремительно плеснула ей на копыта. — Нельзя ли поосторожней? Но вопреки мольбам галера погрузилась под воду, река затопила его целиком, и живые герои еле успели задержать дыхание. Зависнув между палубами, они чувствовали, с какой немереной скоростью несётся корабль, за бортом были смутно видны тени скал и подводных обитателей. Только некогда было на них любоваться — чесались лёгкие. Извернувшись, Кирий кое-как попытался по потолку перебраться к выходу, однако двигаться внутри корабля получалось с трудом. Мимо проплыла отчаянно дёргавшая всеми ногами и крыльями Аида, для которой водная стихия и вовсе была более враждебной, чем для всех остальных, а за копыто его неожиданно вцепилась Перипетия, пытавшаяся выровняться. Призрак сатира с ужасом глядел на двоих своих живых сородичей, но не был способен ничем им помочь, а подбодрить в такой момент находил издевательством. Инга свернулась почти калачиком, дрыгая задними и постанывая в надутые щёки. Филипп, даже схватившись руками за рот и нос, не мог сдержать пузырьков, выскальзывающих между пальцев. Глаза его закатывались и туманились. Мертвецы, не обращая внимания на дискомфорт живых, трудолюбиво ворочили вёслами под мерный бой барабана. Его удары вклинивались для тонущих в удары сердец, разгонявшихся от страха смерти. — Не беспокойтесь, — Сима погладила Кирия по бедру, — самое страшное, что с вами случится, так это вы явитесь к моей госпоже быстрее, чем вы рассчитывали… — Брбл! — выдул Кирий ворох пузырьков, инстинктивно дёрнувшись в сторону и чуть не налетев на Филлипа. Тот зажмурился, оттолкнув его в сторону, поджимая все четыре ноги и вжимая голову в плечи, сотрясаясь от жара в обоих телах. — Почему только вы сопротивляетесь… — тянула Сима, наблюдая, как Аида, подрагивая, махает крыльями и перебирает ногами, пытаясь доплыть до люка на верхнюю палубу. — Прекрати! — взбесился Марсий. — Ты на чьей стороне?! Инга зло посмотрела на них обоих — ведь Марсий был виноват не меньше своим легковерием. Но этот взгляд длился недолго, прежде чем сатирка зажмурилась и выгнулась, стукнув копытами по доскам и забарахтав руками, тщетно стараясь поймать собственные пузырьки. Её примеру последовали и остальные, опаздывая всего на несколько секунд — слишком неожиданным было погружение, и даже если кто-то и успел набрать воздуха, то его запасы всё равно сожгло бешено колотящееся сердце. Извиваясь, пленники корабля кружились под палубой, словно бы танцуя странный танец или сражаясь — с самой смертью, неумолимо приближающейся к ним… Сами не заметив как, утопленники приблизились друг ко другу, и в отчаянных попытках спастись хватались за товарищей, дёргаясь и потираясь. От этого, в совокупности с жаром в лёгких и туманной пустотой голове, тела разогревались, будто от плотского возбуждения. Видом, как судорожно гладят друг друга друзья, как трепятся их волосы и гривы, как они стонут, Марсий тоже мог бы очароваться, если бы был жив… и если бы совсем их ненавидел. — Смерть всё же прекрасна, — улыбнулась Сима, обнимая Марсия сзади. Тот попытался вырваться, однако Фима придерживала его рядом и заставляла смотреть на мучения друзей. Первой сдалась Аида, вдруг брыкнувшись и закрутив головой, словно стараясь сбросить с себя петлю или узду, кружась с полурасправленными крыльями прямо над Ингой. Та прижалась к палубе, упираясь ногами и закрыв лицо, стараясь сдержать желание открыть рот и вдохнуть хотя бы воду, чтобы только потушить жар внутри! Кирий почти пищал, но стонать полноценно он уже не мог, настолько сильно втянулся живот. Филипп перегонял остатки воздуха из щёк в лёкие, но с каждым разом терял пузырьками понемногу. Только Перипетия оставалась спокойной, пусть и наморщившейся от усилия… если она ещё была в сознании и не глотнула воды. — Мы должны им помочь! — Марсий развернулся к Фиме. — Иначе… Иначе они тоже станут духами и тогда помешают твоей любви ко мне! — Думаешь, я буду тебя ревновать? — Сима хмыкнула, положив руки Марсию на плечи, — когда ты встретил меня на вакханалии? Я их с радостью приму так же, как вы приняли меня. А всё вокруг действительно походило на какую-то вакханалию, тела друзей, охваченных предсмертными паническими движениями сливались, сталкивались друг с другом, кто-то в прямом смысле слова цеплялся за жизнь, кто-то уже протягивал копыта, и общее напряжение задыхающихся героев скопилось под палубой в неосязаемый энергетический шар. Совершить столько славных подвигов и погибнуть столь бесславно! Но вода схлынула так же внезапно и быстро, как затопила палубу. Корабль мотнуло вверх и закачало на волнах, вся влага тут же стала сливаться из вёсельных отверстий. Те, кто могли осознанно двигаться, помогли всплыть к потолку остальным, все начали хватать воздух ртами и кашлять. — Зря боялись… — пожала Сима плечами. В ответ на неё с негодованием посмотрели все, включая Марсия, но ответом не удостоили, кто сразу согнулся в новом приступе кашля, кто поспешил встать, и, пошатываясь и покачиваясь. выбраться поскорее на палубу, где хотя бы не угрожала опасность оказаться зажатым между палубами. За стеной дождя смутно виднелись очертания великого города Икмеи, его дворцов и храмов на склоне прибрежной горы и гигантского медного колосса у обширного порта. Но над жемчужиной цивилизации нависли чернильные тучи, и ветер в ярости рвал паруса. Хлёстко бьющие капли заставляли живых продрогнуть до костей, а мёртвых едва не срывали с палубы хаотичные порывы воздуха. Облака начали закручиваться, и на миг в них возникло грозное лицо с курчавой бородой. Прямо из его глаз ударили в мачты две молнии, заставив Аиду и Кирия вздрогнуть. — Вот и Океан в своём гневе… зарится на трон и призвание Зевса. Корабль уверенно шёл через бушующие воды, раскачиваясь из стороны в сторону, ныряя носом, будто подгоняемый волей, пошедшей против воли Титанов. Аида обернулась к друзьям, обеспокоенная — тучи снова начинали видоизменяться, и гнев богов мог в любой момент вновь обрушиться на корабль. — Океан Титаномаху не повредит, а вот небеса могу нас испепелить! Волны тоже пытались мешать величественному кораблю войти в порт и причалить, но массивная громада трёхпалубной галеры выдерживала отражённые от пирса накаты. Управляемый призраками древний флагман медленно и будто с ленцой развернулся, еле различимые в дожде призраки отдали швартовы и опустили якорь. Всё ещё опасливо косясь на небо, первым с корабля сошёл Филипп. Лизнувшая его копыта волна была не опасна, она даже не сбила кентавра с ног, однако уже было ясно, что по части гостеприимства порт от открытого моря не сильно отличался. Здесь не было той кутерьмы, что встречала Филиппа, когда он очутился здесь в первый раз, выловленный с обломков и спасённый. Местный народ, пугаясь погоды, не выходил из домов, лишь дежурили насквозь промокшая стража. При появлении героев хмурость солдат, почти равная хмурости неба, заменилась облегчением и надеждой: — Слава вашим богам-покровителям! Наш архонт ждёт вас, проводить ли вас во дворец? — С большой радостью, — ответил Марсий. — Боюсь, в этом тумане нам не найти дороги. Радуясь тому, что больше не придётся стоять под дождём, а можно будет согреться во дворце — а если повезёт, то и великому подвигу героев стать свидетелями — стражники повели будущих спасителей ко дворцу архонта Акаста. И когда они вошли через мраморные колоннады в главную залу, шум дождя по крыше из жестокого стал почти что уютным, и даже раскаты грома больше не слышались угрозой титанов. Вдоль боковых стен по струнке стоял почётный караул воинов в парадных офицерских доспехах. На позолоченном троне у противоположной стены сидел мускулистый и бородатый правитель, величественно опираясь о подлокотники. На ступенях подле царственного сидения стояли его приближённые: женщина с ясным лицом и в доспехах, мертвенно-бледная девица с длинными волосами и острыми ушами, густо нарумяненная дама в богатом платье и… командующий Гай собственной персоной, недовольно сжимавший губы. — Вот и вы, герои Аркадии! — приветственно поднял руки Акаст. — Добро пожаловать, дорогие гости! Вы явились крайне вовремя, мне требуется ваш совет. Как вы видите, нашу прекрасную Икмею осадила непогода. Мы несколько дней совещались о том, как лучше ублажить титанов, но мои советники не могут согласиться, проклятье на них, ни в чём! Одно только ясно, пророчество Сфинкса разозлило Океана. А вы — те, кому предначертано вернуть мир в Аркадию. Так что вам и стоит решить проблему. — Приветствуем тебя, могучий властелин. За этим мы сюда и явились, — ответила Инга, прозорливо взглянув на четвёрку. — Дурные советники, если они не могут прийти к общему решению, но в спорах часто находят истину. Есть ли общее в их речах? — Разве что то, что нельзя оставлять всё как есть. Я, например, считаю, что вы, как великие маги, справитесь со всем сами. О вас всякое рассказывают, Гай лично видел, как вы разгоняли тучи песнями и вызывали молнии молитвами. Быть может, ваших сил будет достаточно и для того, чтобы прогнать титанов? — иронично поднял бровь архонт. — Для того, чтобы выяснить это, мы к вам и прибыли, — ответил Филипп. — Но мы пережили ужасный шторм и перед новыми подвигами желали бы получить проводника, чтобы во время пути по вашей земле не растерять оставшиеся силы. — Далеко ходить не придётся, — развёл руки вбок и вверх Акаст. — Шторма осаждают именно наш город, Икмею. Вот я и призвал вас сюда, чтобы вы помогли всем его пятидесяти тысячам жителей. — Я говорил тебе, о великий правитель, что эти так называемые «герои» ничего не могут и ничего не стоят! — Гай сжал кулак на уровне своего лица. — Так же, как и их самозванные боги! Снеси храмы олимпийцев, Акаст, и титаны отступят, довольные. — А я всё ещё утверждаю, что нам нужно показать любовь к титанам, а не ненависть к богам, — заявляет бледная женщина. — В храмах титанов давно не хватает жрецов. Стоит прислушаться к их запросам и выделить наконец семьдесят послушников, чтобы они приняли мантии почитания титанических владык. — И вообще, не устаю повторять, — вклинивается в спор и напудренная, — хватит простой гекатомбы — жертвы сотни быков — чтобы отвадить стихийное бедствие. В нашей казне, правда, нет средств на приобретение такого крупного поголовья, но, возможно, у героев найдётся пара тысяч статеров? — Сейчас они договорятся до того, что принесут в жертву нас, — шепнул Кирий. — И правильно сделают, — неожиданно произнесла Перипетия. — Ведь вы просто стоите и слушаете их речи. Филипп громко притопнул копытами по полу: — А ну, замолчите и внимайте нам! — резко сказал он. — Мы прибыли к вам не для того, чтобы полагаться на советы глупцов, думающих, что с Титанами можно договориться. — Договориться можно с богами, — согласно кивает девушка в доспехах. — Молчи и не начинай! — велит ей архонт, недовольно оборотясь к ней, но та продолжает уверенно и гордо: — Я Афина, богиня мудрости и толкового боя. Но повелитель города, которому я покровительствую, не желает слушать моих советов. Мы, боги, способны спасти Икмею, пусть и ценой доли своей силы. Я пойду на это, осталось убедить остальных. Но к вам, герои, боги прислушаются. — Правитель города боится за своих подданных, или же опасается передавать власть богам? — прозорливо спросила Аида. — В таком случае мы можем поклясться в том, что сделаем всё, чтобы спасение Икмеи было больше нашим подвигом, и властитель этой земли не чувствовал себя скованным обязательствами. — А если совершить гекатомбу в вашу честь, вам хватит энергии? — предложила Афине Инга. — Средство на это мы займём у Реи. Она хоть и титанида, но на нашей стороне. — Можно было бы устроить, только такое событие привлечёт внимание титанов, а они постараются ему помешать. — У нас всё равно нет иного выхода, — заметил Марсий. — Ещё немного, и эта буря разнесёт Икмею на куски! — Значит, у нас нет времени бежать до Реи, наберём необходимую сумму сейчас, — Перипетия сняла шлем Агроса. — Я готова, а вы? — Призовём на помощь божественную силу, — усмехнулся Филипп.

* * *

За несколько часов шторм постепенно стих. Свет пробился сквозь тучи, заиграв на мраморных фасадах и влажных мостовых. Жители Икмеи сначала робко приоткрыли ставни, а потом радостно вышли на улицы, и уже вскоре город вернулся к своей обыденной полной жизни. Но вышедшие из храма герои не могли избежать всеобщего внимания и повсюду слышали возбуждённое бормотание: — Глядите, это избранные Сфинксом и богами, герои Аркадии! Они явились в благословённую Икмею спасать нас от титанов! Купцы кланялись в копыта героям, благодаря за то, что дороги и море теперь безопасны для путешествий. Салютовали стражники, и всё большие толпы почитателей собирались вокруг, мешая пройти своей жаждой внимания. То ли ещё будет… то ли ещё предстоит!